Информационные войны и кибератаки вместо старой доброй холодной войны

Начальник Генерального штаба Вооруженных сил Великобритании генерал сэр Николас Картер, вероятно, прав, ожидая усиления российской пропаганды, дезинформации и активизации кибератак с целью политической дестабилизации и создания хаоса. Но эти действия не требуют особых затрат. Для противодействия подобным информационным войнам и кибервойнам увеличения бюджета генералов не требуется. И уж точно не требуется их помощь. При всем уважении к боевому опыту военных они неспособны обеспечить защиту от кибератак на правительственные и корпоративные компьютерные сети

У британских и американских генералов есть веские основания благодарить президента России Владимира Путина. Впервые со времен холодной войны РФ выступает в качестве убедительного аргумента в бюджетном "перетягивании каната", став центром военных стратегий. Эта угроза гораздо проще негосударственных вызовов, которые вводили военных в замешательство на протяжении последней четверти века. Правда, в подходе генералов есть проблема. Они хотят получить больше денег на традиционное наращивание ударной мощи и создание военных баз, хотя фактическая российская угроза заключается в другом.

Речь, с которой в понедельник выступил начальник Генерального штаба Вооруженных сил Великобритании генерал сэр Николас Картер, была произнесена с тем, чтобы поддержать военный истеблишмент, добивающийся увеличения военных расходов. Британское военное ведомство стремится увеличить оборонные отчисления до 3% от ВВП страны, превысив те обязательные 2%, которые должны выделяться на военные нужды в соответствии с требованиями НАТО. В своей речи Картер уделил большое внимание российской угрозе: по его выражению, эта угроза является "самым многоплановым и серьезным вызовом безопасности, с которым мы сталкивались со времен холодной войны".

Это соответствует новой стратегии национальной обороны США, в которой говорится о "стратегическом соперничестве" с Россией и Китаем как странами, стремящимися подорвать международный порядок, и утверждается, что это соперничество требует "дополнительного и непрерывного инвестирования". Можно заметить, что в военных кругах Запада испытывают огромное облегчение: наконец-то речь идет не о борьбе с партизанскими группировками или террористическими организациями, а о соперничестве с государствами — как в старые добрые времена гонки вооружений.

Правда, в самой значительной битве, которую пока ведут генералы, то есть битве за финансирование, они используют (сознательно или нет) тактику приманки и обмана.

Говоря о российской угрозе, Картер в качестве демонстрации использовал пропагандистский ролик 2013 года о программе перевооружения российской армии, которая с тех пор была сокращена и переработана, без перевода ("Просто слушайте тон комментария", - сказал Картер). "Все это — новое", — заверил он тех, кто слушал его выступление в Королевском объединенном институте оборонных исследований (Royal United Services Institute). Но даже и без этих драматических элементов речь Картера была противоречивой.

Стратегические соперники западного альянса, такие как Россия, "стали профессионалами в использовании территорий, находящихся в состоянии между миром и войной", сказал Картер. "То, что в этой серой зоне является оружием, больше не должно обязательно громыхать и взрываться, — добавил он. — Энергоресурсы, деньги в качестве взяток, нечистоплотный бизнес, кибератаки, заказные убийства, дезинформация, пропаганда и, конечно же, военное запугивание — именно эти виды оружия используются для получения преимущества в эту эпоху постоянного соперничества".

Россия, по словам Картера, вероятно, не собирается начинать войну в традиционном смысле этого слова. Если она инициирует боевые действия, то для подрыва потенциала НАТО она "будет использовать враждебные действия, на которые не распространяется 5-я Статья Североатлантического договора. "Я не думаю, что нападение начнется с появления "зеленых человечков", — сказал Картер, имея в виду военнослужащих в форме без опознавательных знаков, которые захватили Крым в 2014 году.

— Оно начнется с чего-то такого, чего мы совершенно не ожидаем".

С точки зрения анализа пока все хорошо. Но когда дело дошло до определения необходимых ответных действий, Картер вновь предлагает традиционные решения, такие как переброска дополнительных контингентов в страны НАТО, граничащие с Россией, и сохранение британской военной базы в Рейндалене, Германия, которая попала в список объектов, подлежащих значительному сокращению.

Каким образом база в Германии или дополнительный взвод солдат в Польше помогут противостоять кибератаке или предотвратить взяточничество? Чтобы не отвечать на этот вопрос, Картер прибегнул к затертой идее, согласно которой "русские уважают силу". Он заявил, что Россия хотела захватить больше территорий на Украине, но была удивлена сопротивлением, которое оказала Украина, и была вынуждена довольствоваться меньшими успехами. В принципе явный захват территорий Россией вообще ограничился Крымом, и она не стала признавать промосковские "народные республики" на востоке Украины, как она это сделала в отношении грузинских территорий — Абхазии и Южной Осетии. Не говоря уже об аннексии, как в случае с Крымом.

Миф о том, что Путина каким-то образом сдерживает военная мощь Украины, опасен. Его просто не интересуют массовые захваты территорий, которые потребовали бы значительных затрат, но не давали бы никаких преимуществ. Его главная цель в Украине — дестабилизация, и это за него делают "народные республики". Так же этому способствуют частые кибератаки, подрывная деятельность и коррупция.

Такого рода враждебные действия нельзя отражать или сдерживать, имея британскую базу вблизи границы Германии с Нидерландами. В этом районе или поблизости нет ничего такого, что нужно Путину. Он не собирается посылать "зеленых человечков" для захвата мэрии города Менхенгладбах. Не волнует его и размещение еще одного-двух батальонов НАТО в Польше. Его паранойя — и сценарий прошлогодних военных учений "Запад", о которых Картер неоднократно упоминал в своем выступлении — это отражение массированной атаки НАТО с использованием обычных вооружений, для которой у западного альянса достаточно сил, независимо от того, сколько Великобритания потратит на оборону в этом году. Одна только Великобритания без своих союзников в 2018 году выделит на оборону больше средств, чем Россия, чего бы Картер ни добился в плане финансирования. Запланированный оборонный бюджет Великобритании в размере 36 млрд фунтов стерлингов (50 млрд долл.) примерно на 16% выше прогнозируемых военных расходов России, составляющих 43,1 млрд долл.

В отличие от Сталина, который в конце Второй мировой войны вторгся в Европу с одобрения своих западных союзников, Путин от вторжения в Европу никакого стратегического преимущества не получит. У него не было бы никаких шансов создать там блок государств-сателлитов и контролировать его. Так что вооружаться на случай, если он отправит танки или ракеты в Германию, в лучшем случае, бессмысленно.

Картер, вероятно, прав, ожидая усиления российской пропаганды, дезинформации и активизации кибератак с целью политической дестабилизации и создания хаоса. Но эти действия не требуют особых затрат. Для противодействия подобным информационным войнам и кибервойнам увеличения бюджета генералов не требуется. И уж точно не требуется их помощь. При всем уважении к боевому опыту военных они неспособны обеспечить защиту от кибератак на правительственные и корпоративные компьютерные сети. И они абсолютно не пригодны для того, чтобы давать единственно возможные ответы на пропагандистские кампании — заниматься честной журналистикой и обучением медийной грамотности. Борьба с коррупцией — тоже не дело военных.

Военным ведомствам стран Запада, западным разведывательным сообществам и общественности в целом следует иметь более четкое представление о российских методах, интересах и мотивации, чего, как признал в своем выступлении Картер, сегодня не хватает. Однако если есть желание потратить деньги на решение этой проблемы, то получателями средств должна быть не армия, а учебные и научные заведения, дипломатические и разведывательные службы.

Вести вчерашние войны, получая дополнительное финансирование на увеличение контингентов и единиц боевой техники, — это рефлексивное искушение, подталкивающее к мысли о том, что опять началась холодная война. Этому искушению поддаваться нельзя.