Добр ли бобр? Зачем он строит плотины?

Добр ли бобр?
У грызунов своя концепция создания комфортной среды для хуторян и горожан
Холодное лето 2017 года и сопровождавшие его дожди с неизбежными затоплениями выплеснули на суд общественности весьма пикантную тему конфликта человеческой урбанизации с весьма сильным, мудрым и очень древним зверьком – бобром. Хитрого и напористого «спиногрыза» деревьев в который уже раз обвинили в чрезмерном заболачивании территорий и, как следствие, вреде народному хозяйству. Отстрелять! Интернет-пресса взрывалась от возмущения: вот уж нашли причину, не могут грызуны быть виновниками разрушений дорог в Новгородской области! Чиновники тотчас же открестились от своих обвинений – ну что вы, что вы, как можно! – и тема затихла вместе с проливными дождями. Между тем общественности тут надо кое-что знать, чтобы со знанием дела судить о том, кто такие бобры, как с ними нужно и нужно ли бороться.
В сентябре этого года нашему корреспонденту довелось побывать там, откуда и началась новейшая история распространения бобров по региону. 

Мигрант поневоле

Напомним, что бобры, ровесники мамонтов, жили в Приильменье миллионами лет. О них даже в новгородских берестяных грамотах есть упоминание, но за какие-то десятилетия  промышленного подъема к концу 18 века эти представители отряда грызунов исчезли из новгородских водоемов под напором охотников. Барышни тогда в мехах любили ходить... В бытность СССР популяцию бобров в Новгородской области решили возродить. Пришло осознание того, что зверьки эти очень полезны как с точки зрения экологии, так и промыслового разведения в естественной для них среде. Не только шкурку дают, но и мясо,  бобровую струю… В 1952 году в речку Черную близ Малой Вишеры были выплеснуты 15 первых для новгородской земли особей. Их привезли с реки Битюг, что в Воронежской области, на тот момент у воронежцев уже действовал всесоюзный питомник. Везли 18, но трое из зверьков погибли по дороге по разным причинам. С тех пор популяция росла-росла… В нашем, постиндустриальном веке число бобров в регионе выросло более чем в два раза – с 14 до 38 тысяч в пиковом значении, и теперь сравнимо с людским населением города Старая Русса. Пора уже ближе познакомиться с соседями, и для начала посмотреть «откуда есть пошла…».

Почти на границе с Волгоградской областью, близ села Мужичье Воробьевского района Воронежской области, расположен природно-ландшафтный парк «Иван да Марья». От Воронежа до бывшего хутора Ломы больше 250 км, дорога не близкая, но мы не пожалели, что преодолели этот путь. Экологическое направление в туризме сейчас, пожалуй, доминирующее, а в составе группы были даже иностранные специалисты по организации отдыха. Воронежский питомник пока еще не готов к широкому приему гостей, а вот  Ломовский парк может похвастать не только обильным числом приезжающих сюда туристов, но и ширящимся фестивальным движением. Любит народ у нас попеть, покататься на плоту по пруду, в деревенскую баню сходить. А тут еще и парк причудливых механизмов. Ветряная мельница-шатровка с поворотным кругом, рубленая в режь.  Маслодельный завод, где и ременная передача работает, и зубчатые шестерни крутятся, передавая движение на 90 градусов. Причем не новоделы, а восстановлены из оборудования производства 1895 года. Ходишь и удивляешься человеческому энтузиазму, смекалке, находчивости и упорству народных умельцев. Каждое дело ведь надо до конца довести, продумать каждую деталь! Вот, например, огромная по размерам столовая – куда такая? «Для аппетита», – шутит наш экскурсовод и вдохновитель проекта Василий Козлов. А так много разных-разных висячих качелей на площадке в «Мертвом лесу» – это зачем? «А чтобы вы стихи лучше сочиняли». А тень мальчика, едущего на повозке, к чему на стене маслобойни нарисована? «А это уже сами думайте…»

Объекты ландшафтного парка раскинулись  на 150 гектаров земли и 50 га водных поверхностей. Вырос он с начала нынешнего века на заброшенной территории бывших совхозов и колхозов благодаря стараниям и энтузиазму горстки людей, в числе которых, несомненно, надо назвать также директора Андрея Шулекина и эколога Николая Шишкова. Начиная с 2002 года общий объем вложенных инвестиций в развитие Ломовского природно-ландшафтного парка-музея превышает 40 млн рублей. В основном за счет механизма предоставления правительственных и президентских грантов с применением рычага государственно-частного партнерства.

Пока мы еще не устали окончательно от обилия достопримечательностей, нас на джипах с открытым верхом по широкой степи – ну прямо как в Африке по саванне! – мчат к входу в природный парк. А тут взору открывается, пожалуй, и еще более удивительные объекты: пасека с дикими пчелами и каскад из 40 бобровых плотин в карьере! Мне лично впервые в жизни пришлось видеть такое нагромождение совершенно нам непонятной архитектуры. Без гвоздя, без геометрии… На человеческий взгляд полная анархия, но ведь держит воду! Строителей увидеть невозможно, лишь их хатки тут и там возвышаются над водной поверхностью. Бобры ведут ночной образ жизни, а днем их деяния поражают воображение людей. Через карьер, где накопаны плотины, переброшен канатный подвесной мост. С него в разных ракурсах туристы и изучают особенности бобрового зодчества. В завершение экологическая тропа предлагает людям разуться, потому как часть пути заболочена. Грязелечение стоп завершается их мытьем в родниковой воде. 

Зубастая армия

Чуть позже мне удалось пообщаться и с сотрудниками Воронежского государственного природного биосферного заповедника, где главная задача ученых – восстановление поголовья бобров, увеличение численности этого ценного промыслового зверя для последующего расселения его в другие районы страны.
Ведущий специалист бобрового питомника, кандидат биологических наук Владимир Лавров  убежден, что вред человеку от бобра незначителен по сравнению с той огромной пользой, которую приносит природе и человеку этот зверек. В настоящее время армия бобров в России насчитывает уже 700 тыс особей, и половина из них воронежского происхождения. 

– Меняя ландшафт, бобр создает биотопы для целого комплекса живых организмов, – рассказывает ученый. – Это способствует биологическому разнообразию.

Зоопланктон, бентос  способствуют развитию живых организмов в воде, а потому с появлением бобра в запрудах становится больше рыбы. Норка, выдра, ласка, горностай появляются практически сразу вслед за бобром. В природе ведь как? Свалил бобр дерево – погрыз кору и оставил, а потом косуля пришла, лось, и они тоже нашли себе пищу… То же самое птицы, земноводные, пресмыкающиеся. Бобр сберегает поверхностные воды, что очень важно в период засух. Когда лето выдается засушливым, воду пожарники часто берут именно из бобровых запруд.

Воронежский ученый считает, что строительная деятельность бобров не приводит к заболачиванию местности, есть только факты подтопления. Это зверек не живет в мелких водоемах – он их углубляет, так как ему нужен непромерзаемый в зимний период выход из жилища.  Опять-таки такой процесс ускоряет образование ила, а он – основа для образования пойменных заливных лугов. Здесь уже безоговорочно большая польза для сельского хозяйства. 

Бобровые запруды – это цепь отстойников. К примеру, если есть факт разлива ГСМ, то опасные для природы материалы оседают у бобров, а речка остается чистой. Сам зверек способен жить при любых загрязнениях, причем даже ядерных. Эту тему изучал новгородский ученый-биолог Александр Порохов. Его кандидатская диссертация была посвящена как раз борьбе бобров с радиоактивными загрязнениями в Новгородской области после катастрофы на Чернобыльской АЭС. Научная работа была написана в 90-е годы и один из выводов практических исследований гласит: вода после бобровых запруд содержит в несколько раз меньше того же стронция, чем до. Радиоактивными отходами из опасной зоны оказались заражены и сами зверьки – чернобыльцы они у нас!…Сегодня к выводам своих изысканий ученый вынужден добавить: 

– К сожалению, бобры способны только задерживать распространение радиоактивных и прочих загрязнений, плодов человеческой деятельности. Переработать отходы они не в состоянии. Если плотину прорвет, то все нечистоты продолжат свой пагубный ход.

Это к теме ликвидации бобровых строений…
Что касается разрушений дорожного полотна, ученые предлагают тем же автодорожникам лучше учитывать экологический фактор. Да, проектировщики предусматривают по ходу автострад проходы для копытных, но интересы мелких зверьков до сих пор не учитывают. Между тем неплохо бы им проекты визировать и у бобра. Чтобы отвадить этого сноровистого зверька от походов на автодороги, людям следует лишать бобров их кормовой базы. Бобры едят в основном осину, иву, прибрежный кустарник, с большой голодухи напускаются на березу, и лишь в отдельных случаях грызут сосну, ель, дуб. Следовательно, если вдоль дорог оставлять песчаные насыпи и сажать елочки-сосеночки, то, с точки зрения биологов, это и будет лучшей защитой асфальтового полотна от внезапного обрушения. 

Получается, что чем больше заполняемых водой ям и канав оставят после себя строители, тем больше шансов, что сюда рано или поздно придут санитары леса. В Мясном Бору поисковики обнаружили три случая, когда бобры поселились в воронках, образованных при попадании снарядов. 

– Если бы мелиорация советских времен не была проведена в столь безобразном виде, в котором это случилось, то есть накопали и бросили, то такого роста популяции бобров у нас в Новгородской области не было бы, – говорит Александр Порохов. 
Строящаяся сейчас платная автодорога по территории региона также вызывает у биологов опасения. Не получится ли еще больше бесхозяйственности на земле, от чего бобр поднимает голову выше и выше?! Вот в той же Белоруссии – поля ровненькие, канавы мелиорационные прочищенные, так и дороги прямые, без колдобин. 

Безлимитка на капкан

В Новгородской области департамент природных ресурсов и экологии уже не первый год бьет тревогу: рост популяции бобров чрезмерен. На 2017 год насчитывается 27, 4 тыс бобров, это меньше, чем в пиковое значение, но все равно очень много. С точки зрения промысла бобров отлавливают крайне недостаточно. Год за годом охотники игнорируют квоты на отлов этих зверьков. В большинстве охотничьих хозяйств области годами не могут продать ни одной лицензии на бобра. Оно и понятно: бобровую шапку или шубку кто сейчас будет носить? Дефицита мяса на прилавках не наблюдается, а о бобровой струе мало кто имеет представление. Между тем за отлов зверька надо заплатить 60 рублей налогового сбора, литров 20 бензина уйдет доехать до плотины, капкан стоит тысячу рублей, а за шкурку, если умеешь выделывать, дадут от силы рублей 500. 

– Интерес у охотника на бобра чисто спортивный, – признается заместитель руководителя департамента Дмитрий Графов. –  Чаще всего это молодые, начинающие. А потом просто нет материального стимула.
В проектах контролеров за природой поменять ставку пользования охотничьих ресурсов – сделать 600 рублей на группу пушных зверьков, а там уже каждый охотник будет отстреливать или отлавливать что придется. Своего рода безлимит получается. Но вот решит ли он проблему с бобрами? Найти их место обитания просто – по запруде. В ней обычно живет добропорядочная семья из четырех особей: папа, мама и подрастающее поколение, которое по возмужанию безжалостно отправят на поиски новой ямы для обитания. Раньше отстрел зверьков был запрещен, только капканы, причем не ногозахватывающие, потому что иначе зверек мощными зубами отгрызает себе лапку и доживает свой век инвалидом на трех ногах. Сейчас ввиду чрезвычайной распространенности бобров охотникам разрешили и пулять, и ловить, причем, похоже, без разбора молодой или старый «тушканчик», а ведь по экологическим нормам надо следить, чтобы популяция не старела.

Есть и еще один способ борьбы с растущей численностью бобров. Он самый, наверное, гуманный и эффективный – это ничего не придумывать в борьбе со зверьем, а взяться за себя. Если никто – ни автодорожники, ни строители, ни лесники, ни мелиораторы, ни электрики, ни коммунальщики, ни пахари – не будут понапрасну перекореживать землю, оставляя после себя воронки недоделанности, то и бобры начнут людей уважать. В их популяции включится механизм саморегуляции. В отличие от людей, бобры за миллионы лет научились избегать ошибок в развитии