Ведь мы, вроде, победили?

6 января, прямо перед русским Рождеством, боевики атаковали авиабазу Хмеймим Воздушно-Космических сил России в Сирии. Какие боевики — нам не сообщают, возможно, боевики ан-Нусры*, возможно — остатки армии ИГ**.

Атаковали с автоматически управляемых дронов. По другим сведениям (впрочем, менее достоверным), авиабазу якобы обстреляли из 82-миллиметрового миномёта «Василёк» российского производства. Согласно сообщениям некоторых СМИ, наш министр обороны Сергей Шойгу заявил что «на авиабазу Хмеймим, где дислоцируются российские военные, перебросят зенитно-ракетные комплексы С-400».

Возникает вопрос: а раньше их там, что — не было? Мы договариваемся о продаже С-400 и Турции, и Саудовской Аравии, а охранить ими свою авиабазу не удосужились?

Вглядимся в интересную историю проблемы.

В середине ноября прошлого 2017 года глава Пентагона, министр обороны США Джеймс Мэттис заявил, что армия США не покинет Сирии, что США «действуют в Сирии по разрешению ООН». ООН «по сути, сказала, что мы можем преследовать ИГ. Мы находимся там (в Сирии), чтобы уничтожить их».

Тогда же, середине же ноября, российские парламентарии, в частности, Франц Клинцевич, и российские СМИ пытались идентифицировать документ ООН, дающий, якобы, право армии США находиться на территории Сирии. Документ не идентифицировали.

Но поскольку, видимо, мухи всё же отдельно, а котлеты — отдельно повсюду, и в высших наших инстанциях власти, 11 декабря президент Владимир Путин прилетает на авиабазу Хмеймим. Произносит речь, в которой объявляет о выводе основного контингента российских войск из Сирии и принимает «отходной» парад российского контингента.

Затем на российских телеканалах мы видим возвратившихся в места дислокации в России наших загорелых военных и их счастливые семьи. Гремят оркестры.

Возможно, таким образом наш президент захотел увлечь нашим российским порывом и показать пример американским военным: дескать, мы уходим, уходите и вы?

Возможно. Но не очень убедительно.

Американцы остались и формируют, как вовсю пишут СМИ (и российские, и зарубежные), «новую антиасадовскую армию» из ошмётков ан-Нусры, из курдских подразделений и остатков ИГ, что скопились в Идлибе.

Наш пример на американскую сторону не подействовал, таким образом.

Чтобы не было вопросов ко мне, считаю нужным лишний раз заявить, что я империалист. И каждый могучий поход Российской армии меня радует. Но я вот не пойму наш манёвр с выводом войск.

Вопреки нашим победным реляциям до победы там, в Сирии, ещё далеко. В понедельник, 8 января, вот прошло сообщение о том, что сирийская армия прорвала окружение своей военной базы в Харасте под Дамаском.

Подумайте: если бы наша армия, Российская, уже после объявления победы прорвала бы окружение, ну, допустим, военной базы в Кубинке под Москвой (тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог, конечно) — мы что, считали бы, что мы уже месяц как победили?

Сирийская провинция Идлиб фактически вся занята джихадистским отборным сбродом, куда с нашего согласия эвакуировали боевиков из Алеппо, из Ракки и отовсюду. И что это — победа?

Если бы Ярославская область была целиком набита джихадистами (ну, или гитлеровцами, если расширить сравнение до понятного нам уровня), мы бы считали что мы победили?

Кстати вспомнить здесь, что Россия неуместно уже праздновала с шампанским и симфоническим оркестром Мариинского театра освобождение Пальмиры, привезя туда тучу паркетных «творцов» культуры. Помните, как скандально отняли у нас потом влёгкую ту Пальмиру и тем опозорили нас перед всем миром? А что, разве не опозорили? Давайте называть вещи своими именами.

Сейчас нас ещё раз опозорили.

Какая победа, на фиг? Победы нет. Боевые действия продолжаются.

Я продолжаю размышлять над тайной нашего ухода из Сирии. Это же не шутка. Там только 6 января погибли как минимум двое российских военнослужащих.