Авраам Шмулевич: приведёт ли революция в Тегеране

 Иран в настоящее время охвачен демонстрациями: десятки тысяч вышли на улицы с протестом против клерикальной диктатуры, коррупции и увеличения стоимости жизни, в то время как контр-протестующие пытаются защитить режим.  31 декабря мировые агентства сообщили о первых человеческих жертвах среди участников антиправительственных демонстрантов. О том, что происходит в Иране, к чему могут привести протесты в этой стране, которая играет ключевую роль на Ближнем востоке, а также является чуть ли не последним союзником Кремля, корреспондент Русского Монитора побеседовал с Авраамом Шмулевичем, израильским политическим аналитиком.

<hr/>

– Как будут развиваться события в Иране?

– События в Иране могут развиваться в трех направлениях: первое — это то, что режим Аятолл останется у власти, только еще больше закрутит гайки; второе, что они пойдут на существенное послабление внешней и внутренней политики (выведут войска из Сирии, перестанут спонсировать терроризм); и третий вариант, что власть падет, и режим установившийся после Исламской революции в Иране, закончится.

-Какой из этих трех вариантов наиболее вероятен?

-Пока не понятно. Главным вопросом остается позиция армии, которая отказывается стрелять в народ, соблюдая при этом нейтралитет. Тут надо уточнить, что в Иране существует регулярная армия, и есть исламистская. Примерно также, как было в Германии в период Гитлера. Были партийные войска Waffen SS и был регулярный Вермахт, унаследованный от старой Германии. Тоже самое мы видим в современном Иране – где есть профессиональная армия, унаследованная от шахского Ирана и есть идеологизированные вооружённые структуры – Корпус стражей исламской революции или КСИР и Басидж – что-то вроде народного ополчения. Эти структура должна быть более мотивированная идеологически, чем обычная армия, и между КСИР и армией достаточно прохладные отношения. Но что интересно, поступают сообщения о том, что бойцы Басидж отказывались применять силу, что они бросают оружие, отказываясь стрелять в демонстрантов. Появились также сообщения, что несколько баз Басидж захвачено, соответственно, в распоряжении восставших есть оружие. Но повторюсь, что пока еще совершенно не ясно, в чью сторону склонится чаша весов, и как будут развиваться события. Так как, власти, судя по всему, готовы действовать решительно, недавно было распространено сообщение, в котором они угрожали иранцам, что те, кто будет участвовать в демонстрациях «заплатят высокую цену». Но смогут ли они воплотить свои угрозы в жизнь – неясно. Власти заблокировали полностью Телеграм и Инстаграм. Но волнения усиливаются с каждым днем.  Пока в Иране ситуация напоминает то, что происходило этой стране 40 лет назад перед свержением режима Шаха. Были такие же стихийные выступления, армия отказалась стрелять и у Шаха была личная гвардия так называемых «бессмертных», которую можно сравнить с нынешней КСИР, которая не стала его защищать, а просто разбежалась. И несмотря на то, что события там идут по нарастающей кульминация пока не пройдена (хотя она может быть уже близко).

Надо подчеркнуть, что пока не видно никакой идеологической силы, которая бы возглавляла эти выступления. Они производят впечатления чисто стихийных, оппозиция пока сохраняет молчание, и это тоже ставит под вопрос удачный для восставших итог этих выступлений.

<hr/>

“…впервые за последние десятилетия выступления проходят под антиисламскими лозунгами…”

<hr/>

Что характерно, одним из главных лозунгов, под которыми выступают демонстранты это прекращение агрессивной внешней политики. Люди говорят – что мы живем не в Сирии и не в Газе, мы живем здесь. Люди устали. Нынешняя политика Ирана, связанная с целым рядом вооруженных конфликтов, стоит огромных денег и человеческих жертв. Ведь именно Иран, а не Россия играет главную роль в сохранении режима Башара Асада. И эти потери, которые иранцы там несут, они весьма чувствительны. Поэтому я предполагаю, что даже в случае, если каким-то образом властям удастся подавить восстание, то скорее всего военное участие Ирана за рубежом будет свертываться и, в таком случае режим Асада, который держится именно на иранцах, не устоит. Лозунги, под которыми выступают восставшие – против коррупции, против исламизации, против агрессивной внешней политики и войн, против перевода денег зарубежным исламистам, против руководителей страны. Лозунги звучат очень радикально, например, «смерть Хаменеи»! (верховному лидеру).  Примечательно, что есть и лозунг «Смерть России»! Очень примечательно, что впервые за последние десятилетия выступления проходят под антиисламскими лозунгами, например: «Какую ошибку мы совершили, что сделали исламскую революцию!».

– Может ли ситуация в Иране развиваться по тем же сценариям, как мы наблюдали в Ливии после свержения режима Каддафи?

– Вряд ли. Ливия – это искусственное образование, состоящее их двух крупных городских центров, а остальное это территория кочевников. А в случае с Ираном мы имеем одну из древнейших государственных традиций.

– Иран этнически не однороден. Могут ли волнения спровоцировать сепаратизм?

Действительно, персы — это примерно 50% населения, вторая по величине этническая группа – это азербайджанцы (причем аятолла Хоменеи, верховный политический и духовный лидер Ирана,  этнический азербайджанец). Впрочем, хотя определенные волнения на национальных окраинах действительно возможны, я не думаю, что может произойти полный раскол страны, или она скатится к хаосу, как Ливия.

– А как поведут себя иранские курды?

– Уже понятно, что курды принимают активное участие во всех этих демонстрациях. Будут ли они отделяться, – я не думаю. Кроме того, там есть более проблемный регион в плане сепаратизма – это населенный арабами регион Хузестан, (там уже много лет, как на российском Северном Кавказе идет вялотекущая партизанская война), и Белуджистан.

Там могут последовать какие-то попытки к отделению, что касается курдов, то они более встроены в иранский социум. Хотя иранском Курдистане тоже существует вооруженное партизанское движение. В последние дни напряжённость там тоже стала нарастать. Особенно активные протесты происходят в населенном курдами районе Урмии на западе Ирана.   Они  выходят с радикальным лозунгом: “Смерть Рухани!”. Напряжение между иранскими властями и курдами уже месяц как находится на высшей отметке: иранские пограничники в начале декабря застрелили трёх курдских колбаров, торговцев, путешествующих меж горных систем Турецкого, Иракского и Иранского Курдистана (и зачастую помогающих партизанскому движению). Курдские партизаны атаковали аванпост иранских пограничников, один солдат   убит и пятеро ранены

Но, в случае серьезной эскалации, мне пока представляется м маловероятным, что населенные курдами регионы отпадут окончательно от Иранского государства.

<hr/>

“…гражданское общество в Иране более зрелое, чем в России”

<hr/>

– Как гипотетическое падение сорокалетней диктатуры аятолл может отразиться на России. Могут тут быть какие-то параллели?

– Во-первых, я хочу подчеркнуть, что гражданское общество в Иране более зрелое, чем в России. Там существует реальный запрос на демократию и, я бы сказал, что иранское общество более образованное, чем российское. Поэтому, если вопрос о том, выдут ли русские воодушевившись примеру Иранцев на улицы с целью свержения власти, то ответ – нет. Если же вопрос о том, нанесет ли это удар по путинскому режиму, по крайней мере, в ряде аспектов, то – мой ответ – да, несомненно, по крайней мере, косвенно. Во-первых, режим аятолл, это один из последних, оставшихся у России союзников и его падение будет очень чувствительно для Путина. Вы обратите внимание на то, что российское телевидение ничего не говорит о событиях в Иране, и это очень показательно.

<hr/>

“…смена режима в Иране может заставить очень многих на Северном Кавказе задуматься о том, что если иранцы могут скинуть своих идиотов, то почему мы не можем”

<hr/>

События в Иране повлияют не только на РФ, Начавшаяся  революция в Иране кардинально изменит ситуацию в Центральной Азии, прежде всего на постсоветском пространстве, а также на постсоветском Южном Кавказе, прежде всего в Азербайджане. Смена власти в Иране может здорово раскачать режим Алиева. Потому, что в Иране против аятолл восстали, в том числе, азербайджанцы. Кроме того, иранские события, если в результате к власти придет демократическое правительство, могут оказать влияние и на ситуацию на российском Северном Кавказе.

Ведь этот регион исторически связан с Ираном и иранцы в последние годы наращивают там свое влияние. И смена режима в Иране может заставить очень многих на Северном Кавказе задуматься о том, что если иранцы могут скинуть своих идиотов, то почему мы не можем. Такие же мысли могут возникнуть и в других исламских регионах России, прежде всего в Татарстане.  Это может ускорить процесс отделения национальных окраин от России.

– Как изменятся отношения Ирана и Израиля?

– Начнем с того, что иранцы из всех мусульманских наций в наименьшей степени болеют антисемитизмом. Иранская интеллигенция (у меня есть хорошие друзья иранцы) всегда была настроена произраильски. Есть такой международный рейтинг антисемитизма, который ежегодно публикуется, то, если мы возьмем, к примеру Ирак, то этот индекс близок к 100%, в Турции, если мне не изменяет память, около 70%, то в Иране, несмотря на постоянную антиизраильскую госпропаганду – 56%. Более того, радио «Голос Израиля»  на фарси является одной из самых популярных там радиостанций. В свое время у Израиля и Шаха были очень дружественные отношения и, я думаю, в случае падения режима Аятолл, они очень быстро возобновятся. Правительство, которое придет к власти в случае падения нынешнего режима,  станет союзником Израиля, И думаю, более того, что можно будет говорить о некоем альянсе, состоящем из Израиля, Иракского Курдистана и свободного Ирана.

— Это означает, что России придется резко сократить свое присутствие на Ближнем востоке?

– Россия и сейчас там не очень присутствует. То, что мы сейчас видим в Сирии, это история, которая больше существует на экранах телевизоров, нежели в реальности. У России там несколько десятков самолетов и несколько тысяч наемников непонятной боеспособности. Судя по данным моих источников (мне даже удалось поговорить одним из тех, кто проходил обучения в этих лагерях, о которых писали в прессе), в эти ЧВК набирают в прямом смысле бомжей. Этих людей там убивают, а их начальство кладет себе в карман их зарплату. И если иранская революция окажется успешной, то Россия потеряет и те остатки своего влияния, которая она имела в Сирии и в целом в регионе. Это будет сильный удар по самолюбию Путина и по его внешней политике, потому, что – единственный союзник, который у него есть – это Иран. Единственное место в мире, где он может похвастаться хоть какими-то успехами, пусть и достаточно виртуальными – это Сирия. Это же усилит позиции Турции в регионе и ее позиции в переговорах с Россией.

Успех демократической революции в Иране может подтолкнуть российские мусульманские регионы, прежде всего Северный Кавказ, более активно двигаться в сторону независимости, нанесет удар по пророссийским режимам в Центрально Азии, также может привести к серьезным проблемам у режима Алиева в Азербайджане.  И, разумеется это самым неприятным для Путина образом скажется на положении России в Сирии.

Беседовал Федор Клименко