Менее 10 дней остается до 135-летнего юбилея знаменитого писателя и общественного деятеля Алексея Николаевича Толстого, родившегося 29 декабря 1882 г. (10 января 1883 г. по нов.ст.).
Читатель обычно помнит его как автора исторических и научно-фантастических произведений, гораздо менее известен Толстой-публицист, мыслитель, хотя его публицистическое наследие заслуживает глубокого изучения всеми, кто любит Россию и желает ее понять.
Сегодня, накануне юбилея А.Н. Толстого, нам хотелось бы обратить внимание на очерк «Несколько слов перед отъездом», написанный в 1923 г., незадолго до возвращения писателя (графа!) из эмиграции в СССР. Читая эти пылкие, проникновенные строки, мы с удивлением обнаружим, как немного изменилось в мире за последнее столетие. На весь период с 1917 по 2017 гг. растянулся колоссальный исторический процесс – процесс болезненной и трагической смены эпох, предельно точно описанный А.Н. Толстым и когда-то казавшийся многим краткосрочным, почти одномоментным. Каждая фраза из этой крохотной заметки применима к сегодняшнему дню, Алексей Толстой все еще современен.
Несколько слов перед отъездом
Я уезжаю с семьей на родину, навсегда. Если здесь, за границей, есть люди, которым я близок, – мои слова – к вам. Я еду на радость? О нет: России предстоят не легкие времена. Снова её охватывает круговая волна ненависти. Враждебный ей мир вооружается резиновыми палками.
Мир этот не сошел с ума. Мир поумнел за последние пять лет. Теперь даже юный спекулянт в роговых очках понимает, что есть три сферы жизни: 1) Америка, где люди ходят по шею в долларах, 2) Европа, где о долларах мечтают в горячечных сновидениях, и 3) Россия, дикая, сумасшедшая страна, где противно здравому смыслу утверждают: «Хорошо то, что истинно».
Поставить истину выше валюты может или сумасшедший, или дурак, или очень хитрый и опасный негодяй. Если бы к тому же истина была безобидна!
События всегда доходят до конца, где их энергия разряжается. Историческая закономерность ужасна, как ползущая гора. Отсюда – обреченность поколений.
Молодой человек в роговых очках не хочет больше лжи. Довольно идеализма! Шиллер мог быть выдуман при керосиновых лампах, при средней скорости передвижения десять километров в час.
Доллар – вот право на жизнь. В нем не только грубая покупная сила, в нем заря нового идеализма, романтические чудеса. Молодой человек в черепаховых очках разглаживает на столике кафе узкую бумажку доллара, глядит в нее и – открывается ослепительное видение: царь мира, Джиппи Морган. В котелке, надвинутом на глаза, он поднимается по ступеням нью-йоркской биржи. Двадцать тысяч глаз впиваются в его длинное, мертвенное лицо. Если сигара у него в левом углу рта, – девизы летят вниз. В шикарных особняках пишут предсмертные записки и стреляются. На заводах рассчитывают рабочих. Жалкий обыватель, скопивший доллар на черный день, – с растрепанной головой бежит менять бумажку.
Назавтра Джиппи Морган в надвинутом на глаза котелке поднимается по ступеням биржи. Длинное лицо его – мертвенно. Сигара – в правом углу рта... Девизы летят вверх. В шикарных особняках (других) пишут предсмертные записки и стреляются. На рынках исчезают продукты. Рабочие безумными глазами глядят в витрины съестных лавок. Жалкий обыватель, разменявший давеча валюту, видит, как денежные знаки гниют у него между пальцами.
Еще не такие чудеса можно увидеть, если хорошенько вглядеться в длинную зелененькую бумажку. При внимании можно увидеть толпы людей, пораженных горячкой голода и отчаяния. Пожарища. Летящие стекла великолепных зданий. Дымы выстрелов. Клубки трамвайных проводов. Грузовики, ощетиненные штыками. Красные знамена. Черные знамена... Черный, черный цвет покрывает Европу.
А там (в Москве) на трехгранном обелиске написано: «Кто не работает, тот не ест». Там утверждают, что истина – в справедливости; справедливость в том, чтобы каждый осуществил право на жизнь; право на жизнь – труд. Государство берет на себя эту задачу – провести в жизнь эти принципы. Это волевое устремление проявляется в диктатуре. Диктатура государственной власти действует между крайними точками: военной борьбой и неподвижностью растительной жизни. Идея государства (коллектив) мыслится выше идеи личности. Коллектив понимается как понятие качественное, а не количественное (то есть собрание личностей). Личность свободна, покуда её воля не направляется на разрушение коллектива. Такова Россия в пятый год революции, через девять лет после начала мировой войны.
В этой суровой картине как будто – противоречие. Цель революции (русской) – совершенное раскрепощение личности от государственных, экономических и социальных зависимостей. А между тем в России личность более подчинена коллективу, чем вне России. Это так. По этому поводу многие негодуют и сердятся. Но разве во время битвы солдат ищет свободы? – Он ищет победы. Россия живет сейчас под знаком воли к победе. Она вся в движении, в устремлении, она ещё живет исторически, быт ещё – текуч, вода ещё не отстоялась. Государственная власть – организует и строит. Задачи трудны и грандиозны; Россия раскинута на полмира.
В России личность идет к освобождению, через утверждение и создание мощного государства. В Европе (в 1923 г.) личность свободна. Индивидуум осуществляет свою свободу на ступенях биржи, спекулируя девизами. И пусть прекрасные одиночки пишут прекрасные книги о свободе духа, – молодой человек в черепаховых очках заставит мечтателей есть картофельную шелуху, а завтра – дышать свежим воздухом за неимением пищевых продуктов, а послезавтра – таскать кирпичи на стройку шикарного особняка (где молодой человек, конечно, застрелится, не угадав в один прекрасный день – в каком углу сигара у Джиппи Моргана).
Итак, пока что, молодой человек в черепаховых очках покупает резиновую палку: «Нужно решительно покончить с революцией». Вот с ним и встречается теперь Россия, – с этим человекоподобным. Борьба не скорая, не легкая. Борьба последышей мира старого с первым поколением нового мира.
Я вижу иронические улыбки. О, не улыбайтесь так поспешно. Подождемте немного, не более года. Ведь события идут так стремительно, как будто мы перелистываем книгу истории. Ведь ещё недавно о России говорили не иначе, как о стране голода и ужаса, а нынче государством готовится к вывозу излишек урожая в двести миллионов пудов. Ведь распавшееся на части государство собрано вновь. Ведь в то время когда силы европейского рабочего направлены на минимум, – на удержание за собой права не умереть с голоду, – силы русского рабочего направлены на максимум – на возрождение и укрепление своего государства.
Все это так. То, что в России, – несовершенно. Но именно в русской революции загорелась полоса новой зари. Чудовищное время, когда у человека вместо лица – высокая валюта, – минет. Мы очнемся когда-нибудь от этого тошного сна. Океаны не могут мгновенно высохнуть, земля не лишится в одни сутки зеленого покрова. Человечество не может сразу безнадежно пропасть. Отпадает умершая ветвь культуры, и рядом расцветает новая. Старая культура под знаком: «Человек человеку – волк», – дошла до резиновых палок. Она будет бороться и сопротивляться, но года её сочтены. Эта эпоха гибели будет ужасна, бесчеловечна, как бесчеловечен человекоподобный в страшной бумажной маске.
Я возвращаюсь домой на трудную жизнь. Но победа будет за теми, в ком пафос правды и справедливости, – за Россией, за народами и классами, которые пойдут с ней, поверят в зарю новой жизни. И тогда увидим с порогов мирных своих жилищ успокоенную землю, мирные поля, волнующиеся хлеба. Птицы будут петь о мире, о покое, о счастье, о благословенном труде на земле, пережившей злые времена.
Комментарии