«Суть событий» Сергей Пархоменко /// 29.12.17

https://youtu.be/nC9J1EVn3rY О.Бычкова― 9 часов и уже 11 минут в Москве. Добрый вечер. Это программа «Суть событий». В Москве у микрофона Ольга Бычкова, а не в Москве, а вовсе даже на другом конце света, что гораздо важнее в данном случае Сергей Пархоменко, которого вы можете и слышать, и видеть. Добрый вечер, Сережа.

С.Пархоменко― Привет-привет, отлично тебя слышу. Привет.

О.Бычкова― Ну, прекрасно. Значит, я напомню нашим слушателям, что нас, действительно, можно не только слышать по радио и во всех вот таких вот местах, где нас можно слышать, но также у нас есть 2 трансляции. У нас есть одна трансляция в Сетевизоре, и это на сайте «Эха Москвы» вы найдете кнопку. У нас есть трансляция в YouTube, и тоже это легко найти, потому что там есть специальный аккаунт «Эха Москвы». И можно нам писать, между прочим, тоже. Вот, в YouTube-трансляции есть специальный чат, там нужно зарегистрироваться и войти (это просто). Можно писать нам смски +7 985 970-45-45, в Twitter’е на аккаунт @vyzvon тоже можно нам писать – всё увидим, прочитаем, если будет что. Ну и вот, собственно, такой у нас режим сегодня и как обычно в программе «Суть событий». Ну что? С чего мы начнем?

С.Пархоменко― Да. Ну и я традиционно напоминаю еще, что есть Facebook, мой Facebook Сергея Пархоменко, где я выкладываю специальный пост со всякими вопросами и темами для сегодняшнего разговора, так что там тоже можно со мной общаться и большое спасибо всем, кто там поучаствовал, вопросы эти мне оставил. Я их буду стараться использовать по ходу этой программы.

Начать я хотел бы, все-таки, с Юрия Алексеевича Дмитриева и новостей о нем. Вы помните, что я довольно подробно следил за развитием дела этого замечательного правозащитника и исследователя, и историка из Карелии, известного тем, что он собрал колоссальный материал и сделал очень большие открытия в том, что касается истории политических репрессий в России и Советском Союзе. Он давно уже был обвинен, как вы помните, по абсолютно абсурдному оговору в том, что он будто бы изготавливал порнографические фотографии своей собственной дочери.

13 декабря был год, как он находится под арестом. И вот только теперь что-то сдвинулось с места. Проведено 2 экспертизы, и вот 26 декабря судья Марина Носова огласила там, в Петрозаводске на очередном заседании суда, куда, надо сказать, ездили бесконечно люди, поддерживавшие Дмитриева, со всей страны, из Москвы, из Петербурга, отовсюду. При том, что суд закрытый, и видеть его нельзя, можно только получать какие-то сведения от адвокатов.

Так вот 26 декабря были объявлены результаты второй уже экспертизы по поводу Дмитриева. Ею признано, что никакого порнографического характера эти фотографии, которые он делал, фотографии своей дочери, не имеют. И дальше было очень странное решение. С одной стороны, судья приняла решение о том, чтобы изменить ему меру пресечения, что очень хорошо. С другой стороны, почему-то только через месяц. Почему через месяц? Не ясно. Вот уже объявлена конкретная дата, когда он выйдет из СИЗО под подписку о невыезде, и эта дата через 30 дней после принятия решения. Предполагается, что эти 30 дней займет экспертиза, которая будет проводиться в Институте Сербского. Дмитриева доставят в Москву. Институт Сербского – это известнейшее такое психиатрическое заведение, Институт судебной медицины. У него очень плохая репутация, оставшаяся от советских времен. Это было, собственно, то самое место, где держали всяких диссидентов и где подвергали их тому, что впоследствии было названо «репрессивной психиатрией», то есть психиатрия как наказание, как способ разрушить человеческую личность, просто убить человека постепенно.

Но с другой стороны, специалисты говорят, что это в прошлом и что Институт имени Сербского вышел, так сказать, из того ужасного состояния, в нем сменились целые поколения специалистов и сегодня это вполне уважаемое научное учреждение, заключениям которого вполне можно доверять.

Так что будем ждать теперь этой экспертизы. Экспертиза будет определять теперь психическое состояние Дмитриева. Ну, на самом деле, он человек очень известный, и огромное количество людей его знает, и никогда и никто в его психическом здоровье не сомневался. И всё это похоже прежде всего на попытку как-то сохранить лицо и сохранить мундир, потому что прокуратура там в Карелии предприняла колоссальные усилия для того, чтобы нагромоздить вот это вот обвинение против Дмитриева и держать его целый год под арестом. И понятно, что просто так в один день объявить его невиновным и объявить, что все эти обвинения, которые были в сущности оговором, для российской судебной системы невозможно – российская судебная система так не поступает, она из своих зубов людей так не выпускает.

Ну, хорошо хотя бы, что в Москве. Хорошо хотя бы, что его вывезли из этого Петрозаводска и есть хотя бы минимальная надежда, что эти самые прокуроры карельские – они, все-таки, как-то меньшее влияние могут оказать здесь, потому что им нужно будет действовать через какую-то центральную прокуратуру и не факт, что у них это получится. Будем следить дальше за этими событиями. Это очень важная история, это история о том, как человек противостоит репрессивной машине государства. И поразительно, что тот самый, кто много лет своей жизни посвятил изучению этой самой репрессивной машины, он-то и оказался как раз сегодня ее жертвой.

Я должен сказать, что так до конца и не ясно, чего они в него вцепились, вот что я вам скажу. Так до конца, в общем, помимо общего ощущения, что он надоел, что он своими бесконечными вот этими открытиями, публикациями, выступлениями и упреками в том, что никто не занимается этой памятью там, на русском севере и в Карелии, что он просто как-то наскучил местным властям и они решили вот таким способом от него избавиться.

Но, в общем, в чем заключаются претензии к нему, не очень понятно, почему таким жестоким образом с ним обошлись? Вот, было несколько публикаций очень подробных о нем и понятно, что это человек, который заслуживает чего угодно, но только не вот такого к себе отношения. Именно поэтому такое количество писателей и журналистов, юристов, историков, ученых вокруг этого дела собралось, и именно поэтому такое количество людей его поддерживает. Вот. Давайте следить за этим дальше подробно.

Ну, понятно, что основным сюжетом этой программы должно быть то, что связано с выборами. Как, в общем, мы с вами и понимали на первом же этапе был снят с регистрации Алексей Навальный вместе со всем своим штабом. Кстати, давайте отдадим себе отчет, что тут есть некоторая путаница в сообщениях о том процессе, который происходит сейчас в Центральной избирательной комиссии, где все эти процедуры проходит множество людей, которые заявили о своем желании принимать участие в президентских выборах. Говорят о том, что зарегистрировали такого, такого, такого, такого и такого. Нет. На сегодня зарегистрирован только один человек в качестве кандидата, и это Жириновский, который выдвинут от партии.

Есть еще один представитель так называемой парламентской партии, для которого регистрация представляет из себя такую, чисто механическую процедуру, и этот человек – Павел Грудинин, которого выдвинула КПРФ.

Больше парламентских кандидатов не будет, значит, все остальные, зарегистрированные на сегодня, они, как бы, зарегистрированы для участия в процессе регистрации (вот так скажем). Зарегистрированы только инициативные группы в тех случаях, когда это людям удалось доказать. В частности, и в случае с Путиным тоже, и в случае с Собчак, например, и в случае с Явлинским. А дальше должна произойти уже собственная регистрация кандидатов после того, как они представят подписи.

Ну, люди, которые выдвигаются самостоятельно, например, Путин, должны представить 300 тысяч подписей. Причем, они там хитрым образом распределены по большому количеству российских регионов, невозможно сконцентрировать эти подписи где-то в одном или нескольких местах (должно быть больше 40 регионов). А те, кто выдвинут от непарламентской партии, то есть такой партии, которая не имеет своих депутатов в Государственной Думе, тем – 100 тысяч. И вот к ним относится, например, и Собчак, к ним относится, например, Явлинский. Так что это пока только предварительный этап.

Ну, что касается нерегистрации Навального. У меня, в частности, читатели моего Facebook на разные голоса просят сказать, как некоторые из них выражаются, как мне Эллочка. То есть насколько я впечатлен ролью Эллы Александровны Памфиловой и ее коллег в этой истории?

Ну, вы знаете, я совершенно не впечатлен, и я ровно в момент назначения Эллы Памфиловой на эту должность (это было в марте 2017 года) говорил довольно подробно (желающие могут это найти), что этот человек известный, и этот человек, известный, на самом деле, своей жесткостью, несмотря на то, что у нее есть такой образ такой, так сказать, такой нежной дамочки, которого она время от времени придерживается и который она тщательно поддерживает (этот образ), такой, знаете, очень такой, волнительный, такой, так сказать, вся такая воздушная.

На самом деле, она серьезный, опытный политик. Она проделала в своей жизни большие усилия для того, чтобы добиться тех политических постов, которые она занимала в своей жизни. И надо сказать, что на многих из этих постов она оставила о себе, так сказать, достаточно сложное впечатление. Ну, например, есть немало людей, которые внимательно смотрели за тем, как она работала на своем предыдущем посту, посту уполномоченного по правам человека. Надо сказать, что она там не отличилась большой заботой о правах человека и, во всяком случае, сравнение ее с тем, кто предшествовал ей на этом посту, с Владимиром Петровичем Лукиным, сравнение было совсем не в ее пользу.

В частности, именно на эпоху Памфиловой выпала вся история с Крымом, и вот уж где было, так сказать, поле для деятельности уполномоченного по правам человека, вот уж где уполномоченный по правам человека мог развернуться, и вот уж где роль его была велика и где от него ждали какой-то ясной позиции и самостоятельности, и, так сказать, уверенного исполнения своих полномочий. Ничего не дождались, и Памфилова тогда заняла позицию, прямо скажем, совершенно сервильную в отношении власти.

Так что, ну, большой новости в том, что в этой ситуации она повела себя совершенно управляемо и предсказуемо, и совершенно, ну, как-то в рамках указаний верховного начальства, большой новости в этом нет. Она так ровно и должна была себя повести.

Впрочем, надо сказать, что, ну, вот этот, так сказать, диап
азон решений, который был у Центральной избирательной комиссии, он довольно невелик, потому что, ну, действительно. у них есть решение Конституционного суда. Мы можем сколько угодно говорить о том, что это неправовое решение (я лично в этом совершенно убежден, что это решение конъюнктурное, что это решение, которым Конституционный суд во главе с его бессменным или, точнее, почти бессменным председателем господином Зорькиным в очередной раз себя дискредитировал). Но тем не менее, это решение есть, оно имеет законную силу и есть еще решение Верховного суда на эту тему. Опять-таки, мы знаем, что это решение представляет из себя фактически издевательство над решением Европейского суда по правам человека, который признал беззаконность тех самых приговоров, которые лежат сегодня в основе, формальной основе отказа Навальному в регистрации для участия в выборах. Верховный суд тогда исполнил это решение Европейского суда чрезвычайно своеобразным способом – путем назначения второго, такого же точно суда, который ровно за 5 минут вынес ровно такое же решение.

Так вот оба этих решения, Конституционного и Верховного суда, они могут быть сколь угодно неправовыми, они могут быть сколь угодно конъюнктурными, политизированными, но они есть. И с точки зрения, как бы, государственной иерархии, с точки зрения такой субординации понятно, что Центральная избирательная комиссия должна им подчиняться.

Центральная избирательная комиссия формально имеет довольно большую самостоятельность, но она не является отдельной ветвью власти, все-таки, в России. У нас этих ветвей три – законодательная, исполнительная и судебная. Как бы часто ни нарушался принцип их самостоятельности, но, тем не менее, их ровно 3, а никакой отдельной избирательной власти у нас нету.

Так что, по всей видимости, они обязаны были принять такое решение. Другое дело, та мотивировка, с которой они его принимали. Они могли высказаться по поводу этих решений, они могли высказаться по поводу тех аргументов, которые им навязаны. Они могли ясно дать понять, что они принимают это решение вынужденно, и таким образом оставить дополнительные открытые двери для дальнейших судебных разбирательств. Но они предпочли этого не делать. Борис Эбзеев, кстати, в прошлом судья Конституционного суда, отбыл этот номер, так сказать, чрезвычайно дисциплинированно, так скажем. Ну, я бы сказал, что одним из самых отвратительных элементов этой процедуры была подставная фигура вот этого так называемого независимого журналиста Лурье, который добровольно сыграл роль прокладки. Ну, добровольно не добровольно, навязали или не навязали. В конце концов, пистолет же никто ему ко лбу не приставлял при этом. Велели ему быть прокладкой, он стал прокладкой.

Подобрали человека тоже с судимостью. Он наскоро имитировал свое выдвижение, и даже во время этой процедуры, если помните, было сказано, что он представил 26 (в скобках прописью двадцать шесть) подписей людей, которые его поддерживают, и это был единственный документ, который он принес. Он не сделал ничего для того, чтобы иметь хотя бы какой-то шанс на прохождение этой процедуры, но он сделал достаточно для того, чтобы послужить вот этим прокладочным прецедентом для того, чтобы можно было сказать «Ну вот у нас есть еще один человек с судимостью, мы, вот, его не пускаем и вас, Навальный, тоже не пустим».

Это довольно гнусная роль, которую человек согласился играть, в общем, от этого человека ожидаемая. Он, в общем, известен в профессиональных кругах как человек, который выполняет разного рода грязные поручения довольно часто. В частности, грязные поручения, например, Владимира Соловьёва, у которого он в программе служит таким, так сказать, подавателем мячей. Вот. Какие уж там мечи? Ну, в общем, такая специальная тряпка под названием «независимый журналист». Ну вот, утерлись этой тряпкой еще раз.

Тем не менее, вот, процедура эта состоялась таким образом. Понятно, что это решение окончательное, хотя, конечно, Навальный говорит о том, что он будет пытаться его оспаривать в разных судах. Ну, я думаю, что перспектив здесь, на самом деле, никаких нет.

Между тем, по-моему, стоит поговорить о каких-то общих выводах из той части выборов, которые уже состоялись. Я вот здесь снова хотел бы вернуться к своей обычной позиции и здесь ее подтвердить, что, по-моему, мы с вами обязаны очень ясно различать 2 политических события, 2 политических проблемы.

О.Бычкова― А давай… Извини, пожалуйста, давай вот эти все важные вещи ты скажешь уже после перерыва, потому что у нас остаются буквально считанные секунды до рекламы и новостей.

С.Пархоменко― О’кей, да.

О.Бычкова― И мы продолжаем программу «Суть событий». Сергей Пархоменко в Вашингтоне, я здесь, Ольга Бычкова, в Москве, в студии. И мы начали говорить, Сергей начал говорить, конечно же, о том, какие 2 важные вещи… Правильно я посчитала? 2 важные вещи существуют в любых выборах.

С.Пархоменко― Добрый вечер еще раз. Да, есть важные очень для меня обстоятельства, которые я всегда стараюсь подчеркивать, что не надо путать 2 политических события – выборы и голосование. Одно внутри другого как матрешка и, тем не менее, одно гораздо важнее другого и содержательнее, и полнее, и так далее.

Навального не пустили к голосованию, это вполне очевидно и потому было наиболее вероятное развитие событий, ничего, в общем, особенно удивительного в этом нет. Для этого была на протяжении многих лет проделана большая работа. Его ровно для этого судили, ровно для этого награждали всеми этими тяжкими преступлениями, абсурдными обвинениями, пересуживали заново после европейских судов и так далее, и так далее. Для того, чтобы сделать то, что произошло на этой неделе. Поэтому не удивительно, что, все-таки, сделали.

Но есть выборы как процесс гораздо более долгий, гораздо более масштабный и гораздо более важный, и эти выборы происходят стараниями Навального уже много месяцев. Надо сказать, что он единственный участник этих выборов, который участвовал в них полноценно в течение этих месяцев. Мы видели, как он собирал свою сеть, свою структуру, своих сторонников по всей стране.

Есть масса желающих посмеяться над ним, поиздеваться и покривляться по его поводу на этот счет, что вот, в городе таком-то собралось 300 человек, а в таком-то 500, а в таком-то 700. Послушайте, в этих городах обычно вообще никто никуда не собирается, и в этих городах обычно есть несколько десятков, иногда один десяток таких профессиональных активистов всего, которые представляют в этом городе одновременно в зависимости от того, какой там съезд сейчас проводят – сегодня «Яблоко», завтра ЛДПР, послезавтра КПРФ, еще через 3 дня какая-нибудь Партия социалистов-революционеров или еще кого-нибудь. Это просто люди, которые имитируют политическую жизнь в этом городе.

В городе, там я не знаю, с 250-тысячным населением иметь 100-200 человек, которые реально тебя поддерживают и которые готовы реально работать на то, чтобы продвигать какие-то твои идеи, распространять информацию о том, что ты делаешь, тиражировать твои расследования и так далее, и так далее, это большая сила и такой силы ни у кого нет, на самом деле, за исключением Путина, который объединил в одну систему… Ну, это не он придумал, но, тем не менее, он активно этим пользуется. Объединил в одну систему политическую инфраструктуру и государственную административную машину.

Он вместо своей политической инфраструктуры использует администрацию страны во всей ее полноте и со всем ее стопроцентным бюджетным финансированием. Это вещь совершенно незаконная, это во всех нормальных странах необходимо разделять и разделяется, и это и есть залог сменяемости власти, и это и есть смысл демократии, когда политическая борьба – это одно, а административная система – это совершенно другое.

С Путиным это не так, поэтому он этой системой располагает. Больше ею в таком масштабе не располагает никто.

Ну, о’кей, в какой-то мере КПРФ традиционно за счет людей, которые поддерживают эту партию. В связи со всякими естественными причинами количество этих людей постепенно сокращается, обновление там идет очень медленно. Но тем не менее, мы можем сказать, что, в общем, сторонники у КПРФ есть везде.

Все остальные обладают какими-то разрозненными крохами, а Навальный за это время создал в десятках городов страны, в том числе фактически во всех региональных центрах, ну, более-менее за исключением Северного Кавказа, создал такие узлы своей поддержки. Это первое.

Второе, это, все-таки, всё, что связано с его программой. Есть огромное количество критики программы Навального. Эта программа появилась в самый последний момент, существенно позже, на мой взгляд, чем должна была бы появиться. Но тем не менее появилась. Она носит декларативный характер, но она уже возбудила вокруг себя дискуссию чрезвычайно важную не для Навального, а чрезвычайно важную для страны.

Давно мы не видели с вами программных документов, которые поднимали такой спор вокруг себя и спор о важнейших для страны вещах, спор о ее будущем, спор о путях выхода из того политического кризиса перманентного, в котором эта страна находится, из того застоя, в котором она оказалась в результате 18-летнего правления вот этой путинской группировки.

Так что уже в этом смысле вот эта часть выборов была Навальным проведена, и проведена им с большим успехом потому, что он поднял огромный интерес к этой стороне политической и общественной жизни.

Выборы… Мы тоже много раз говорили об этом. Выборы – это способ разговора, выборы – это язык, на котором политики разговаривают с обществом, на котором политики разговаривают со своими действующими или потенциальными сторонниками, а также и со своими противниками. В этом смысле ценность выборов огромна и она не исчерпывается одним только голосованием, и это и есть ответ на то, зачем нужны выборы в авторитарной, а, может быть, даже уже и тоталитарной стране. Вот за этим. Затем, чтобы происходила политическая жизнь, политический разговор, политическая дискуссия, для того, чтобы возникали новые лидеры или, во всяком случае, кандидаты в новые лидеры, потенциальные люди, которые когда-нибудь могут сыграть какую-то политическую роль в этой политической жизни.

Ну, хорошо, мы можем сколько угодно смеяться или, там, возмущаться тому, что в выборах принимает участие Ксения Собчак, и я один из тех людей, кто этому возмущается, я один из тех людей, кто говорил ей самой о том, что я не одобряю эту ее идею и что на сегодня это наносит вред антипутинской оппозиции, потому что она является соперником не Путину, а скорее Навальному.

Но я должен признать, что за те, в общем, немногочисленные месяцы, что Ксения Собчак принимает участие в этом процессе… Не в голосовании. Еще неизвестно, допустят ли ее до голосования? Опять же, то, что ее зарегистрировали, я хочу еще раз напомнить: ее зарегистрировали только в качестве кандидата в кандидаты. Так вот ее участие в этих выборах, в этой выборной процедуре, в этой выборной эпопее уже сегодня привело к обострению дискуссии по очень многим важным для российского общества проблемам и создало некоторый потенциал, некоторую теоретическую возможность, что и после этих выборов она останется активным деятелем российского политического процесса. Это немало.

Та же история с Грудининым. Можно бесконечно обсуждать те интриги, которые происходят внутри КПРФ, хитрость Зюганова, то, зачем он выставил впереди себя этого человека, потому что он опасается, что он не займет здесь 2-го места (а ему, конечно, нужно быть не менее…) Ну, ему как лидеру КПРФ нужно быть вторым, а гарантий в этих обстоятельствах совсем никаких нет. И можно, конечно, очень увлеченно разговаривать о том, что происходит внутри КПРФ и почему для них это важно. Но это важно и для нас тоже, потому что есть шанс… Совершенно не гарантии, но некоторый шанс, отличный от нуля, что этот человек достаточно интересный, достаточно энергичный, достаточно своеобразный, достаточно храбрый, между прочим (мы видели его в конфликте с московской мэрией) окажется в какой-то момент реальным действующим лицом российских политических процессов и, может быть, даже российской политической борьбы. Пригодится, что называется.

Ну и последнее по поводу этих выборов. Вот здесь бесконечно задают вопросы… Ну, я не знаю, очень ярко, например, об этом говорил замечательный российский журналист и кинокритик Антон Долин в Facebook, по-моему. Собственно, зачем ходить на эти выборы и зачем, например, становиться на них наблюдателем? Дескать, вы за чем в точности хотите теперь наблюдать? Вы хотите наблюдать за тем, не украдет ли Жириновский голосов у Грудинина? Или как вообще? Или вы хотите наблюдать за тем, не унесут ли часть голосов от Собчак обратно к Путину? Чего тут, собственно, наблюдать?

Я на это могу сказать вот что. Да, я совершенно уверен, что место на процедуре голосования (вот тут уже мы переходим ко второй части, к голосованию, собственно), место на этой процедуре голосования для честного человека существует – это место наблюдателя.

В России, вот, в 2012 году было 95 тысяч избирательных участков. Вообще эта цифра всегда крутится вокруг 100 тысяч. И еще около 3 тысяч Территориальных избирательных комиссий. И на каждом из них должен быть не один наблюдатель, нужна армия наблюдателей.

Зачем? Ну, прежде всего для того, чтобы мы твердо знали о том, что мы имеем ясное, адекватное и реальное представление о том, как в действительности проголосовали люди. В России, к сожалению, нет серьезного социологического аппарата, у нас с вами фактически нет никаких возможностей для того, чтобы рассматривать общественное мнение, у нас нет инструментов для этого, у нас нет для этого аппарата.

Российское социологическое сообщество в значительной мере дезорганизовано, разложилось и коррумпировалось за это время. Давайте относиться к этому еще и как к гигантскому распространенному по всей стране социологическому опросу очень репрезентативному, опросу, который охватывает все российские регионы, все территории, все города и все районы.

Давайте посмотрим, сколько в действительности есть вот такой поддержки, электоральной поддержки у тех или иных сил и, в частности (что важно), у власти в России. Мы, конечно, с вами увидим, что там нет никаких 86%, но что-то такое мы увидим.

Конечно, это тоже искаженный взгляд, потому что понятно, что здесь вмешивается административный ресурс, здесь вмешивается подкуп избирателей, здесь много чего вмешивается. Но пусть хотя бы здесь не вмешиваются разного рода подтасовки.

Вообще есть большая группа математиков, ну, наиболее известным из них является такой Сергей Шпилькин – я думаю, что вы это имя много раз слышали – который относится к материалам любой избирательной статистики именно как к массиву информации, подлежащей математическому анализу. Вот эти 100 тысяч избирательных участков – это больше полумиллиона цифр, разных цифр, больше полумиллиона чисел точнее, больше полумиллиона данных. Потому что с каждого избирательного участка поступает там… Хотя, почему полмиллиона? На самом деле, я думаю, что и миллион наберется.

Там есть, чего анализировать. В этом огромном математическом массиве из него можно делать чрезвычайно интересные всякие косвенные вторичные, третичные и так далее выводы. Мы заинтересованы с вами в том, чтобы получить эту информацию в нетронутом виде.

И кроме того нам чрезвычайно важно узнать самим и продемонстрировать другим, какова степень криминализованности этой части российской власти? Совершенно понятно, что будут надувать явку. Совершенно понятно, что будут фальсифицировать поддержку Путина. Важно это сделать. Надо понять масштаб этой фальсификации, потому что в нем самом содержится важная политическая информация.

Вот, Татьяна Погосова у меня в Facebook спрашивает сейчас, что я думаю по поводу допуска людей из команды Навального к официальному наблюдению на выборах, будет ли для них статус наблюдателя достижим так же, как для других? Нет, не будет, разумеется. Разумеется, мы с вами увидим, что те люди, которые засветились в какой-то поддержке каких-то оппозиционных идей и какой-то гражданской активности, будут подвергаться разнообразной дискриминации при этом. Ну, значит, это тоже мотив, сюжет, повод для гражданской активности и для в какой-то мере борьбы той части гражданского общества, которая считает необходимым здесь сопротивляться тоталитарному давлению власти. Это важная очень история.

Вот, что я хотел сказать про выборы и перейти к еще одной теме, которая кажется мне чрезвычайно важной. Я тоже за ней внимательно слежу. Хотя, многие мои коллеги, так сказать, вскрикнули пару недель назад на эту тему и, в общем, бросили, успокоились (это довольно часто бывает), я продолжаю следить за законопроектом, авторами которого считаются депутат Петр Толстой, заместитель председателя Госдумы и сенатор Андрей Клишес, довольно известный, я думаю, вам и частый герой моих передач, потому что это один из самых активных авторов разного рода антигражданских, антидемократических реформ и законодательных инициатив в России, человек, который, в общем, в значительной мере придумал всю вот эту вот систему слежки за российскими гражданами, ограничения их гражданских прав, ограничения права на митинги и демонстрации, ограничения свободы слова, ограничения на свободное распространение информации в интернете. Это человек, который целую программу такую собрал и в свое время представлял ее президенту Путину, и довольно часто он именно оказывается где-то там на фоне тех законодательных инициатив, которые мы видим.

Так вот эти двое, а теперь уже и существенно бóльшая группа депутатов… Она постепенно расширяется, с каждым днем появляются заявления от тех депутатов, которые хотят присоединиться к группе инициаторов этого законопроекта. Предоставили, значит, законопроект о внесении изменений в закон о СМИ, и этим законопроектом, в сущности, битым словом… Вы можете в проекте это прочесть, что теперь предлагается сделать так, чтобы физические лица могли быть признаны иностранными СМИ, выполняющими функции иностранного агента, если они отвечают признакам, установленным, ну вот, той части статьи о СМИ, где уже сказано о том, что пресса тоже может быть иностранным агентом.

Вообще получается такая цепочка из трех звеньев. Значит, у нас есть иностранные агенты первоначальные по закону об общественных организациях – вот это то, для чего вообще это понятие было в России изобретено и введено в российское законодательство. Общественные организации.

Значит, потом было объявлено, что «А теперь еще в виде исключения коммерческие организации (не общественные), СМИ тоже могут быть приравнены к этим общественным организациям и тоже могут быть назначены иностранными агентами».

А теперь третий шаг – физические лица, то есть обыкновенные отдельные люди, мы с вами, любой из нас тоже может быть приравнен к средству массовой информации, а, следовательно, в этом смысле приравнен к общественной организации и объявлен иностранным агентом. То есть, вот, мы, так сказать, являемся внуками общественной организации с точки зрения этого закона.

Это создает совершенно поразительный эффект. Дело в том вообще, что при внимательном взгляде на этот законопроект и всякие сопровождающие его документы складывается ощущение, что вот эта вот статья о том, что физические лица могут быть признаны иностранными агентами, появилась в последнюю секунду.

Ну, например, к законопроекту прилагается подробная пояснительная записка, как к любому другому законопроекту. Там объясняется, зачем такая статья, зачем такая, зачем такая, зачем такая в этом законопроекте. Законопроект довольно длинный, он, по-моему, страниц 10 длиной. Да нет, 15 страниц длиной занимает! У меня, вот, он открыт сейчас передо мной на экране.

Так вот. В этой пояснительной записке нет ни единого слова про вот это вот предложение признать физических лиц иностранными агентами. Такое впечатление, что это вставлено туда в последнюю секунду. Такое впечатление, что это к уже готовому законопроекту добавлена, воткнута сверху вот эта вот тухлая вишенка в этот торт.

Это создает совершенно поразительные вещи, потому что дальше выясняется, что физическое лицо после того, как оно признано этим самым агентом, оно должно будет выполнять разные обязанности иностранного агента. Они заключаются совсем не только в том, чтобы, не знаю, где-то себе на одежде пришить эту желтую звезду или на лоб себе поставить этот штемпель или, я не знаю, куда еще поставить признание, что «я иностранный агент», что само по себе, надо сказать, поразительная вещь, потому что это, например, может касаться любого человека, у которого есть просто аккаунт в любой социальной сети, поскольку он с помощью этого аккаунта распространяет информацию, предназначенную для неограниченного круга лиц.

О.Бычкова― Ну, там же уже есть какое-то замечание по поводу количества подписчиков, в общем, не очень большое.

С.Пархоменко― Но ничего про это не сказано, про количество. Сказано, что распространяют для неограниченного круга лиц. Ну вот если у вас есть Twitter, то вы распространяете для неограниченного круга лиц. Неограниченный круг лиц может пойти и прочесть ваш твит. То же самое Facebook, Вконтакте, я не знаю, блог на «Эхе Москвы», абсолютно всё, что угодно. Вы же не ограничиваете этот круг.

Так вот. Помимо этого, хотя это само по себе уже прекрасно, вы должны еще будете проделывать всякую деятельность, которая необходима для юридического лица, вообще всякого юридического лица, а также особенно юридического лица, признанного иностранным агентом.

Вообще это поразительная вещь, когда живой физический человек вдруг оказывается обязан делать что-то такое, что обычно делает юридическое лицо. Например, осуществлять финансовую отчетность. Не просто отчитываться по налогам как любой человек может заполнить налоговую декларацию и сдать ее в свою налоговую инспекцию. Ничего подобного! Вы должны бухгалтерскую отчетность вести о своей деятельности. Более того, вы должны аудит проходить.

О.Бычкова― О своей личной, физической деятельности?

С.Пархоменко― Ну да. Ну, получается, что так. Получается, что мы в это бухгалтерской отчетности должны указать источники своего дохода все на свете, причем отдельно сказано там «Источники зарубежного дохода, источники дохода внутри страны». Вы должны указать цели.

Вот, я вам сейчас прочту совершенно конкретную норму. В документах, представляемых некоммерческими организациями, а, следовательно, теми СМИ, которые приравнены к некоммерческим организациям, то есть иностранным агентам, а следовательно теми физическими лицами, которые приравнены к ним, должны содержать сведения о целях расходования денежных средств и использования иного имущества, полученного от иностранных источников, и об их фактическом расходовании и использовании. То есть вы должны будете там написать «Купил 2 бутылки кефира».

О.Бычкова― «Чай, спички, керосин», да.

С.Пархоменко― Да. «Купил чай, спички, керосин. Заплатил за квартиру. Сходил с девушкой…»

О.Бычкова― «Купил цветов жене», да.

С.Пархоменко― «Сходил с девушкой в ресторан», да. «Купил духи на 8-е марта». Всё это вы должны будете а) указать, б) подвергнуть аудиту ежегодному, ц) ежеквартально вывешивать в интернете. Я подчеркиваю, ежеквартально вывешивать в интернете, а также предоставлять ежеквартально в уполномоченный орган, то есть, видимо, в Роснадзор, что ли, отчет о своей деятельности, о персональном составе руководящих органов… Да.

О.Бычкова― (смеется) Это хорошо, да.

С.Пархоменко― Мной, например, мной руководит жена Варя. Вот. А тобой кто руководит?

О.Бычкова― Не скажу.

С.Пархоменко― Дочь Маша, я так подозреваю. Вот, должна будешь предоставить об ее персональном составе отчетность. А также, вот, о целях расходования денежных средств, использования иного имущества, в том числе полученных от иностранных источников, а также аудиторское заключение. Вот.

Это создает дикую чудовищную, несусветную законодательную кашу, когда физическое лицо, вдруг откуда ни возьмись, превращается в юридическое… Ну, знаешь, чего ни сделаешь, чтобы ущучить какого-нибудь блогера, которого хочется ущучить и который имел несчастье чего-нибудь получить.

Я слышу уже эти гитарные звуки. В оставшуюся мне последнюю минуту я всех призову…

О.Бычкова― В последнюю секунду.

С.Пархоменко― Секунды, да. ...всех призову обратить внимание на публикации (легко это найти) письма 400 российских ученых президенту России, в том числе 68 академиков и 113 членов-корреспондентов заявили о гибели российской науки. Это, действительно, драматический документ. Найдите его, прочтите его. Мы с вами еще много будем об этом разговаривать. Это, действительно, важно.

О.Бычкова― Но уже в следующем году. Спасибо тебе большое, да.

С.Пархоменко― Уже в следующем году. Спасибо и вам, да. Это была последняя программа в этом году, и я надеюсь, что в будущем году (НЕРАЗБОРЧИВО).

О.Бычкова― Всё, пока-пока! Это была программа «Суть событий», Сергей Пархоменко. Счастливо!

С.Пархоменко― Пока.