НЕЧТО (Окончание главы «Интеллектуальный поезд»).

НЕЧТО (Окончание главы «Интеллектуальный поезд»).  

   Все попытки Стряпухина завалить Мишку в меньшие проценты давали сбой. Он штурмовал уши Самойлова даже воспоминаниями о детской дружбе, но уши Мишки, как высказался Стряпухин, оказались не креативными.   

 - Хрен с тобой, -  закончил Стряпухин, помолчал и вскинулся, подхваченный новыми мыслями.

 – Михей! Интеллектуальный суперэффект. Вгрызаемся в саму его суть.  Мы снимем поезд, который стоит возле Павелецкого вокзала, поставим его между вагонами и тепловозом. Поезд, конечно, не в рабочем состоянии, тянуть не будет. Тянуть будет тепловоз. Это же соединение прошлого с настоящим. Связка времени. Продолжении традиций, обычаев. Не отрыв от народа, а приближение. Понял. Ты же знаешь, кого на нём везли? Иногда я думаю, что он был не с нашей планеты, а с инопланетной. Кукушкина сейчас расследование в отношении его ведёт.  И не только им занимается, но и всеми нашими верхними, начиная с древних. Первичные выводы сильно настораживают. Очень сильно, - подчеркнул Стряпухин.

— Вот был бы класс, - Самойлов с удовольствием потёр ладошку об ладошку, -  бомба, если бы они все оказались изгнанными инопланетными революционерами и мелко мозговыми диктаторами. И доклад рубануть на эту тему.

- Думал, - бросил Стряпухин. – Только не доклад, а сверхсупердоклад. Ищем кандидатуру докладчика. Может ты?

-  Я же хозяйственник, а не научный человек, - ушёл в сторону Самойлов. – Вот ты. Супер, сверх. То, что надо.

- У меня не чёткая речь. Мелкая, - увильнул Стряпухин, - но это мы решим. Михей, у меня просьба к тебе. Говори потише. Моя квартира почти на самой набережной реки стоит.

- И что? Тысячи домов на набережной стоят.

- Люди в них подвергаются смертельной опасности.

- Боятся, что река взбунтуется и зальёт?

- Нет. В научный факт, что вода впитывает информацию веришь? Вижу, что веришь. Так какого же хрена не делаешь выводы? – припечатал Стряпухин. -  И наука не делает. Кинула кость, грызите, а никто толком грызть не умеет.  Напряги уши. Перехожу к интеллектуальному мышлению. – Стряпухин встал, шатко заходил по кухне, - - Плесни аиста -  бросил он Самойлову. 

   Зарядившись, Стряпухин попытался присесть, но промахнулся. Восстановиться за столом удалось с третьей попытки.

- Итак, - начал Стряпухин. – Опираемся на научный факт. Вода впитывает информацию. Например, информацию в виде разговоров всех, которые живут на набережных. А разговоры разные бывают, улавливаешь, от которых и пострадать крепко можно. И наш разговор впитает, если мы громко говорить будем.

- Что ж ты раньше не сказал, - вскинулся Мишка.

- Не трепыхайся. У Стряпухина всё завязано. По моим сведениям, у нас таких приборов нет, чтобы вылавливать информацию из воды, за границей имеются.  Вылавливают. Поэтому они всё о нас знают, а мы о них почти ничего толком не знаем.  Я сейчас одну нужную для тебя идею выскажу, а ты за это сбавишь свои проценты.

- Говори идею, а там посмотрим.

- Ты, как министр часто проводишь переговоры с желательными и нежелательными лицами. Банки, счётные и проверочные комиссии. Перед переговорами возьми графин, наполни его водой и запусти в неё слова. Заговори её. Для желательных подбирай самые благородные, нужные для спасения своего кресла и возвышения карьеры, а для нежелательных слова в графин такие скинь, чтобы они больше тебе и на глаза не попадались, чтоб сковырнулись.

И во время переговоров очень деликатно, тонко и доброжелательно скажи: попейте водички, она со святого родничка. Сильно полезна. Они, конечно, попьют. Уверяю, что сработает на все сто. Можно в водичку и дезинформацию для вредных иностранцев запускать. Выйти на государственный масштаб. Так как. Уменьшаешь проценты?

- Половина.

. Непробиваемый министр, - вздохнул Стряпухие. – Ну, хрен с тобой. Поедем дальше. Можно ещё большего суперэффекта достичь.

- Что ты мне всё супер, да супер, сверх, да сверх. Давай мне денежный эффект, - недовольно буркнул Самойлов. – В моём бывшем учреждении…

- Да задолбал ты меня своим бывшим учреждением, - вспылил Стряпухин. – Оно не твоё, а государственное.

- Оно двоякое, - отрезал Самойлов. -  По внешнему виду народное, а по содержанию государственное. Двойной стандарт.

- Двойной суперэффект, - на лету развил мысль Мишки Стряпухин. – Молодец. В чём его суть? Я бы из Мавзолея вынес его, одного уже вынесли, а другого взаперти держат. Запертого вытащить и в наш «Интеллектуальный поезд».  С таким поездом и экспонатом за границу рвануть. Бабки вагонами будут валиться. Так что?

- А ничего. Колёса и рельсы всё равно мои.

- Слушай, Миха…

   Стряпухин не успел договорить. Он медленно стал отрываться от пола и подниматься вверх к потолку. Уткнувшись макушкой в потолок, он немного поболтался, а потом рухнул вниз.

- Что это было, - спросил он, поднявшись. – Чуть не убился. Меня, словно кто-то схватил зауши и потащил вверх.

- Ерунда, - бросил Самойлов, — это аист на тебя так действует.  Его пары надувают тебя и поднимают.

- А почему они тебя не поднимают?

- Поднимем.

   Самойлов «поплыл» по воздуху и так же, как и Стряпухин, ударившись макушкой о потолок, завалился на пол.

— Вот видишь и меня подняли.

- А кто сказал: поднимем? Тоже коньяк?

— Это говорливый коньяк. Тебе вон как язык развязал. Так что ты хотел сказать?

- Мы вообще можем достичь даже космического эффекта, если ты дашь мне свой личный самолёт. Я на нём напишу «Интеллектуальный самолёт». Быстрота, скорость, резвость. Взлёт, посадка, интеллектуальная лекция, бабки. Новый взлёт, снова посадка, интеллектуальная речь, опять бабки, взлёт, посадка, бабки, взлёт…

- Самолёт не пойдёт, - заметил Мишка. – Малый охват. Аэродромов у нас мало. Только в крупных городах, а деревни, посёлки, хутора, там аэродромов нет, а ты же хочешь накачать интеллектуалами всю страну.

   На этом беседа и закончилась. До исчезновения Петровича оставалось чуть больше двух месяцев.   

 ВТОРАЯ ЧАСТЬ

1.Борода и запрещённые сказки

   В каких городах, посёлках… за это время уже побывал «Интеллектуальна поезд» Стряпухина точно не известно, но известно, что он приближался к посёлку в тот день. когда Петрович утром, схватив прислонённую к стене увесистую палку, и, вращаясь, начал бешено размахивать вокруг себя, разъярённо выкрикивая: да отстанешь ты от меня, что прицепилось, мать твою. (Продолжение следует