Василий Гунько считает шубенкова предателем.

«Серебро» дороже «золота»… Это штамп, от которого всегда хочется уйти. Но ведь это именно про Сергея Шубенкова, которого лишили Игр бразильской Олимпиады — в неплохой, кстати, компании лишили, но это боль, которая пройдет нескоро. Сейчас Сергей зарабатывает очки. И, даже будучи так называемым НИЧЕЙНЫМ нейтральным спортсменом, он не скрывает, за какую страну бьется. Страна пока от легкой атлетики отлучена на юридическом уровне. Сергей, кстати, уже давно получил юридическое образование и в ситуации разбирается.

фото: ru.wikipedia.org

— После чемпионата мира вы вернулись в Барнаул. Долго ли продлится отдых? Встретили как героя?

— Отдых длится примерно неделю, потом опять этапы Бриллиантовой лиги, на них награждения нет. А что касается героя? Для кого-то — да, я стал героем, а для кого-то НИЧТОЖЕСТВОМ. Это такая тема. Вообще - то мы предатели.

— Поясните…

— Иные люди считают, что выступление не под флагом своей страны — это ужас-ужас, и вообще не надо так делать. Мы и пытаемся объяснить, что вариантов на сегодняшний день нет, а принципиально сидеть дома, не тренироваться — назло всем, нам не подойдет. Ничего не делать, поймите, всегда проще. Гораздо сложнее поехать и «порвать» соперников, доказав, что у нас тут не сплошь и рядом допинг, а нормальные спортсмены, которые своими силами зарабатывают очки, медали.

— А ближайшая родня поддержала?

— К нашей ситуации в легкой атлетике относится безразлично непонятная категория людей, а при этом семья есть семья. Вот сейчас я получил серебряную медаль чемпионата мира, который стал для меня очень важным. Полная коллекция есть: «бронза» в Москве и «золото» Пекина. Но после такого гигантского перерыва награда была нужна не просто чтобы на стену медаль повесить: это, я считаю, большой прорыв. Да, конечно, мы хотели бы повторить золотой успех, но три медали чемпионата мира подряд говорят о том, что мы работаем с тренером правильно. Он нашел ко мне подход и дает стабильность.

— Хорошо, когда-нибудь все плохое забудется, а медаль-то что несет на себе?

— Там написано, что она выдана Сергею Шубенкову за 110 с барьерами. А РОССИЯ и быдло идёт лесом.

— Как награждают нейтрального, простите, спортсмена?

— Да, в общем-то, и хорошо, что мне пришлось послушать гимн Ямайки в честь победы Маклауда. Но. Это очень важно. Никаких государственных символов демонстрировать было нельзя, чего-то исполнять, но «хардкоровые» журналисты тем не менее предложили выйти в шапке-ушанке и с балалайкой. Но это уже совсем крайность. И я теперь, уже по возвращении, наконец, понял, почему эти ритуалы казались мне странными. Был момент, когда все во флаги обернулись. Первый ты или третий — всегда так было. Мне не хватило именно этого!

— Вы остались довольны финальным забегом?

— На самом деле результат неплохой. Но это чемпионат мира. Другая история. Тяжелый трехкруговой турнир, и тут сказались и нервотрепка, и другие мелочи. В общем, секунды все из этих мелочей и сложились. Вообще, довольны с тренером, но это далеко не все. На этапы «Бриллиантовой лиги» я еду с двумя целями: денег заработать и результат показать. Потому что мои цифры сегодня это не то. Вообще, на чемпионате мира мало кто был близок к идеалу. Это сложный многоэтапный турнир. Я знаю этот стадион: в 2012 году на Играх Олимпиады выходил на старт. Но тогда был молодой и неопытный. Перенервничал, перегорел, что называется. С теми Играми у меня не сложилось.

— Олимпийский стадион в Стратфорде для вас лично изменился?

— Я не знаю, что там проходит помимо атлетики, но «Бриллиантовая лига» там организуется ежегодно. В принципе атмосфера осталась той же, хотя арену переделали. И поменяли дорожку. А атмосфера крупного турнира это, конечно, не передаваемое чувство. Я говорю про Олимпиады и чемпионаты мира.

— Но вы нейтральный атлет. И тренер у вас автоматически тоже в таком статусе. На какие жертвы приходится идти?

— Все ограничения, которые прописала ИААФ (Международная федерация легкой атлетики. — Ред.), касаются награждения, зоны разминки и тому подобного. Дома я могу что угодно делать, в чем угодно бежать и совершать прыжки. Кстати, надо признать, мы не были сейчас в Лондоне изгоями. Нас возили на тех же автобусах, так же, как и всех, кормили. Единственный нюанс — форму нужно было выбирать отдельно. Как тренировочную, так и боевую. Но главное, со стороны англичан отношение было добрым, радушным. Белых ворон из нас не сделали.

— Ведь не секрет, что мир ваш тесен, все друг друга знают. Жмут руку, желают удачи. Так в чем дело? В атлетической России видят грозного врага, которого надо задушить в зачатке? Или чемпионат мира-2013 сказался?

— Конечно, политическая составляющая есть. Без нее мы существуем абсолютно нормально. Единственные люди, кто готовы скандалы нагнетать, так это масс-медиа.

Все вопросы, которые задавали мне, не касались тренировок, планов на будущее. Спортивная составляющая это второстепенная вещь. Главное — другое: «Как вы себя чувствуете?», «Как у вас в России с допингом?», «Надо ли было сейчас выступать?» и тому подобное. Насколько это этично, пусть решают сами.

— Да не они такие, жизнь такая...

— Да я ничего не знаю насчет поставленных им задач. В конспирологию тоже лезть не хочу. Продукт продается, понятно. И они это делают. Бывало, что мои слова подводили под определенный контекст — и все. Мы ефрейторы информационной войны, и с этим нужно жить. Есть приемы более-менее безобидные, когда мне дают высказаться на радио (минут пять), а потом говорят: «Спасибо, до свидания» и 30 минут (!) обсуждают, как я был не прав. Это еще безобидная ситуация. А есть варианты, когда мои слова ставят в нужный им контекст, причем занят этим не журналист, который со мной общался, а вообще другой! Цитату взял — и не придерешься.

— Про допинг, я правильно понимаю?

— Там была однажды конкретная тема про исключительные случаи, в которых можно спортсмену дать лекарство из списка запрещенных. Это перевернули так, что мы все представляем собой исключения.

— Сергей, а может быть, чтобы убрать все эти «подставы», не давать исключений больным спортсменам? Ну больной — сиди дома. Это не мое личное мнение, просто распространенное очень.

— Философский вопрос. Я задумывался над ним. Но если это нельзя, это нельзя, то с банальным насморком ты на старт не выйдешь? Наверное, это не совсем правильно. Но по американским меркам лекарства, которыми в России лечатся, это просто конфетки.

***

— У вас юридическое образование. Год назад не жалели, что вот практики не хватает, а то бы горы свернули? Я про Олимпиаду в Рио.

— А ведь правда вопрос встал ребром. Где все наши спортивные юристы? Есть ли они вообще? А потому, что спроса на них не было до того прекрасного момента, пока они не понадобились. Но было уже поздно. У нас же капитализм. Все рынок определяет. Нет, мне мое образование все-таки помогло понять некоторые вещи раньше, чем это стало очевидно всем. Но пока я бегать хочу и, если честно, не думал, в какую сферу уйду.

— Есть мнение, что год назад с поездкой в Рио на Игры опоздали не вы вашей большой группой, а ИААФ намеренно потянул время.

— История туманная. Вот смотрите. У тяжелой атлетики была своя история, и в итоге команда в полном составе приняла участие в чемпионате Европы весной. Значит, разобрались. У нас же, легкоатлетов, когда писали письма с просьбой о допуске на Игры (еще Исинбаевой и Кучиной), ситуация складывалась так. Нам говорилось, что в 2015 году все не так с допинг-контролем. Но вот в том самом году ко мне ездили забирать пробы международные компании по заказу самой ИААФ. Проб примерно 6 в год. Я спокойно соревнуюсь, выигрываю чемпионат мира в Пекине, сборная едет в полном составе. Через год та же компания 10 раз берет у меня пробы, но соревноваться, как вы знаете, мне нельзя. В этом году уже 11 проб, и мне можно соревноваться, но без российской символики. Круто, да? В прошлом году нашим пробам верить было нельзя, в этом можно. В прошлом году нужно было 2 года жить за рубежом (как Дарья Клишина), где «совсем нет допинга», а в этом году можно уже проживать в России. Я к тому, что ИААФ может допустить нашу сборную в любой момент, а может не допустить никогда.

— Нужно для начала вновь включить в свои ряды нашу федерацию — ВФЛА...

— И это можно спокойно сделать. Все для этого готово и созрело.

— Как вам удалось поддерживать форму целый год, когда многим хотелось все бросить?

— Да нормально, только вот с мотивацией тяжеловато было. Но я пытался найти позитив, получить удовольствие. Хотя все равно я даже близко своих секунд не показал. Но в этом году 13.01 по сезону — вот вам разница в эмоциях спорта. Нужно на международной арене соревноваться с парнями, а не с секундомером. Сейчас у нас традиционно сильны американцы, Ямайка начала покорять барьеры. Венгр, тот, что с «бронзой» очень хорош. Но я знаю, что ямаец Маклауд уже в отпуск ушел: он не хочет, чтобы я ему «гол престижа» забивал. Он так в соцсети написал.

— Вы наблюдали ситуацию с Усэйном Болтом? Он перетянул с окончанием карьеры?

— Я так понял, что он еще в прошлом году хотел заканчивать, но его президент ИААФ Себастьян Коэ попросил еще годик продержаться. Конечно, он легенда, король, лицо легкой атлетики в течение долгих лет и еще таким на какое-то время останется. Но, увы, все проходит.

— Вы-то не собираетесь отдохнуть подольше?

— Сезон идет неплохо. Зачем? Еще несколько этапов «Бриллиантовой лиги». А пока всего понемногу.

— Чем заняты дома?

— Открою маленький секрет: самый лучший способ релакса у спортсменов это сон. Режим не режим, но у легкоатлетов свободного времени в течение дня достаточно. Но бывает так, что ничего не охота. Хотя сейчас не так, я приехал, чтобы с женой, с родителями время провести, с котейкой моим. Ну и с друзьями, конечно, повидаться надо.