Нравственная сущность коммунизма

Коммунизм есть величайшее мировое зло, какое знает человеческая история. Он разрушает общество и вековую христианскую культуру и на месте их создает царство звериное всюду, где ему удается утвердить свое владычество.

Это очевидно настолько же, насколько несомненно то, что природа его одна и та же всегда и везде: на какой бы почве не произрастали его семена: на русской, испанской, сербской, они везде производят одинаково ядовитые плоды, убивающие душу и тело отдельного человека и целого народа.

Главный соблазн коммунизма состоит в его обетовании создать новое бытие и нового человека, преобразить всю жизнь настолько, чтобы она превратилась в совершенное царство свободы и общего счастья, в осуществление рая на земле. Он притязает на то, чтобы стать универсальным средством для уврачевания всех зол мира, распространить свое влияние или, лучше сказать, свою власть, на всю вселенную, уничтожив в ней национальные разделения и почти обоготворив своих главных провозвестников, придавая их учению непогрешимый характер.

Все эти черты превращают коммунизм в своеобразную религию, но чисто земную — не только чуждую божества, но и прямо обращенную против Бога, свойства Которого переносятся на все человечество.Это — воинствующая религия зла, насыщенная неутолимою, подлинно сатанинскою ненавистью ко всем представителям «старого мира», разрушить который она считает своим призванием. Такой именно дух вдохнул в коммунистическое учение его главный основоположник Карл Маркс. Еврей по происхождению, формально принадлежавший лютеранскому исповеданию, он ненавидел христианскую религию всеми силами своей души. Главным источником его злобы была одержимость необыкновенной гордыней, мешавшей ему склонить голову пред каким-либо авторитетом и доведшей его до самообоготворения. Он ненавидел всех, кого не мог превзойти, и презирал остальных. Его страстным желанием, доводившим его иногда до бешенства, было найти и сказать новое слово человечеству, которое вознесло бы его над миром. «Коммунистический манифест» доставил ему всемирную известность и явился таким словом. Его услышали все, кому созвучно было это «евангелие злобы и ненависти», как его называли некоторые исследователи. Он насыщен пламенными мессианскими чаяниями и дышет своеобразным пророческим пафосом, устремленным к грядущему откровению нового блаженного века на земле, когда для всех будет хватать «и хлеба, и роз, и мирт, и красоты, и радости, и сладких горошин». Конечный переход к грядущему общему блаженству должен совершиться каким-то чудесным образом, но путь к нему озарен заревом кровавого мирового пожара, зловещий отблеск которого уже ясно виден в насыщенных злобой и местью вещаниях этого коммунистического пророка.В этом предвкушении торжества кровавого возмездия эксплуататорам и угнетателям рабочего класса и разрушения прежнего общественного порядка и состоит зажигающая сила проповеди Маркса: здесь месть и уничтожение, будящие зверя, всегда таящегося в человеческом сердце, обращаются в правило, получают своеобразное мессианское оправдание, как неизбежная ступень, ведущая ко вратам будущего земного рая.

В марксизме, по существу, нет ничего оригинального. Идеи Фейербаха, Рикардо, Штрауса, Гегеля здесь нашли свое неожиданное преломление в древне-иудейских мессианских устремлениях, оторванных Карлом Марксом от их религиозного корня. Получилось страшное смешение иудейской мистики с западно-европейским рационализмом, которое автор его обильно осолил клокотавшей в нем злобной нетерпимостью ко всем инакомыслящим, и самоутверждением о его непреклонной гордыни, объявившей провозглашенное им новое мировоззрение абсолютной истиной, основанной якобы на непреложных законах истории.

Глубоко заложенная в нем злая разрушительная энергия, с одной стороны, и обоготворение человека, с другой, делает коммунизм вдвойне опасным для человеческого общества и неспособным к какой-либо положительной здоровой эволюции. Он может развиваться только в направлении, указанном его основателем, и идет по этому пути дальше, чем быть может хотел сам К. Маркс. По крайней мере последний на практике не проводил до конца принципа революционного утопизма, делая в тактических соображениях уступки духу времени и примиряясь иногда с эволюционной точкой зрения, тогда как для дальнейших его последователей ей, и особенно большевиков, стремление к скорейшему осуществлению мировой революции является своего рода догматом веры и неотложной задачей нынешнего дня.

Отсюда вытекает необходимость решительной борьбы с этим злом.

Применительно к лозунгу, провозглашенному одним из крайних русских идеологов его Нечаевым: «для тела — насилие, для души ложь», борьба с коммунизмом должна вестись двояким путем: внешней организованной силой, которая должна освободить от насильственной власти его тех, кто имел несчастье подпасть под нее, и положить предел дальнейшему развитию его в мире, и разумными, государственными, культурными и духовными средствами, направленными к разоблачению лжи и неправды его, — к нравственному оздоровлению человечества и к утверждению более совершенного экономического и общественного порядка на земле.

Люди, одержимые злыми разрушительными идеями, отличаются большим фанатизмом, вдохновляющим их на ожесточенную демоническую волю к сопротивлению. Когда они располагают при этом большою вооруженною силою, борьба с ними становится особенно тяжелою; она посильна только крепким духом и военной мощи народам.

Зло обладает, однако, кажущимся призрачным могуществом, как и сам князь мира сего, вдохновляющий этих людей на преступную разрушительную работу их. Оно не может противостоять особенно духовному оружию, данному Церкви, облеченной непобедимой силой Христовой, — для разрушения адских твердынь лжи и неправды, воплощенных в коммунистическом учении.

Не напрасно большевики и коммунисты вообще так яростно ополчаются на Церковь и служителей ее; тьма всегда боится света, которому противостоять она безсильна.

Сколько бы ни пытался марксизм выставить себя всеобъемлющим и всесильным началом жизни, способным преобразить мир и заменить собою христианскую, как и всякую религию вообще, он не может дать ответа на многие вечные вопросы человеческого духа, как и принести людям то утешение и ту истинную свободу, которые дает вечное Евангелие Христово. На коммунистическом языке, религия называется «опиум для народа» в том смысле, что она дает только «иллюзорное счастье» в земной юдоли вместо действительного. На самом деле таким «опиумом» является сам коммунизм.

Печальный пример России, сделавшейся опытным полем для насаждения социализма, служит наглядным доказательством внутреннего безсилия его. Исполнил-ли марксизм там хоть одно из своих обещаний. За время своего существования, при самых благоприятных, казалось бы для него условиях, он не только не создал для русского народа царства совершенной свободы и общего благоденствия, но и превратил его в жалкого изнуренного раба, обезобразив его благообразный прежде внешний и духовный облик.

Кто не знал русской народной души, устремленной ввысь, сиявшей красотою, любовью, благожелательством ко всем, излучавшей из себя дивную гармонию сердца, души святого Владимира, Александра Невского, преподобного Серафима, которую впервые увидел западный мир в художественном отражении ее в глубоких произведениях Достоевского и Толстого. И эта душа стала заметно сохнуть и увядать под гнетом бездушного жестокого коммунизма, лишенная воды живой.

Чем опаснее коммунистическая отрава для человечества, тем громче должна возвышать свой голос Церковь, предостерегая всех от этой страшной язвы.

Митрополит Анастасий (Грибановский)

А.Савельев. «Бессмертный Ленин».

Если пропорционально сократить объемы информации советского периода до одного слова и одного образа, то останется «Ленин» и портрет лысого человека. Скорее всего, через несколько тысяч лет, когда будет развеяна пыль нынешней эпохи, наши отдаленные потомки откопают дюжину скульптур и решат, что народ, населявший эти земли, назвался «ленин» и выглядел именно так – бородка клинышком и лысина.

Шутки шутками, но несколько поколений русских людей с детских лет слышали это слово лишь немногим реже, чем слово «мама». В юности они обязаны были благоговеть перед этим образом и этим словом. Даже не зная, почему это нужно делать. Трепет перед величием – вот чего требовала коммунистическая мораль. Она определилась в символе, обозначающем самое себя, и начертало слово на могильнике, который был сооружен на главной площади страны. Одновременно он же служил трибуной. Что, можно сказать, было замечательным изобретением: парады и народные гуляния на кладбище, когда «отцы города» взбираются на украшенный красным гранитом склеп.

В 1979 году мне приходилось ездить в подшефный нашему институту детдом в подмосковном городе Лобня. Я помогал детишкам лет 10 делать уроки и просто возился с ними – лишенными родительской заборы. Они видели во мне юношу, еще не вполне взрослого. Может быть, поэтому и говорили со мной так же, как и между собой. Один из щупленьких пареньков поразил меня какой-то пренебрежительной фразой со словом «лысый» в адрес портрета Ленина, который, конечно же, висел в учебном классе. Я попытался что-то объяснить об «основателе государства», но подростки решительно отмели мои доводы, заявив, что этот «лысый» не мог столько написать — указывая на стоящие здесь 52 тома «синего» ПСС. Даже в нашем институте в этих темно-синих томах были замусолены только определенные страницы – нас заставляли конспектировать конкретные работы «классика».

В зрелые годы я, конечно же, понял, что никаких «сочинений» у Ленина нет. Есть немыслимым образом сохраненные бумажки и записочки, которые почему-то даже в эмиграции не потерялись. Есть злобная и ругливая публицистика. Есть достаточно крупные статьи, претендующие на подготовление к какой-то «теории» («Империализм как высшая стадия капитализма»). Но ни самой теории, ни каких-либо значимых сочинений у Ленина просто нет. «Материализм и эмпириокритицизм» — весьма посредственная работа цюрихского бездельника, проживавшего материнские деньги.
Лениным затопили мозги русского народа. Ленин был на деньгах (10, 25 рублей, и юбилейные монеты), на наградах (орден «Ленина», юбилейные медали), на почтовых марках, на центральной площади каждого города, в «красных уголках» на всех предприятиях — от мала до велика, на знаменах воинских частей, на прорве мемориальных досок, в живописи, в кинофильмах, в пьесах. Куда было деваться от Ленина, если он был всюду? Люди просто старались его не замечать. Как будто это фон, поверх которого идет жизнь, никак не задевая образ Ленина, который никак в этой жизни не участвовал.

«Здесь похоронены коммунисты, погибшие от рук кулаков во время кулацкого восстания в 1921 году: Беккер Н.Г., Берш И.И., Вальде И.Н., Гассман А., Гасниц И., Герман Т.И., Зальцман В.Е., Кеслер И.И., Сандер И.И., Штерцер П.П., Шуллер И.Я.».
Подлинная надгробная надпись на памятнике