Москва и москвичи

    Надеюсь, не обижу коренных москвичей. Это моя субъективная оценка, взгляд со стороны. Москва не является моим родным городом. Я из мест, которые совсем недавно оторвали от жизни и прогресса, я представитель народа, которого лишили определения и не наделили новым. Я с Донбасса. 

Впервые я оказалась в Москве в подростковом возрасте. Это было, пожалуй, главное событие в жизни советского ребёнка, и нынешнему молодому поколению трудно объяснить почему. Мы считали Москву сердцем нашей Родины. Главным городом огромного Советского Союза. Москва была грандиозной и сакральной в хорошем смысле этого слова. Всё главное и торжественное происходило в Москве. Все стремились попасть в столицу не с корыстными целями, а с целью испытать эмоции восторга и значимости. Всё было именно так, как пелось в советской песне: 

 Утро красит нежным светом 

Стены древнего Кремля, 

Просыпается с рассветом 

Вся Советская земля. 

 Холодок бежит за ворот,

 Шум на улицах сильней. 

С добрым утром, милый город,

 Сердце Родины моей! 

 Кипучая, Могучая, 

Никем непобедимая,

Страна моя, Москва моя

 Ты самая любимая! 

   Десакрализация Москвы произошла в девяностые годы. Именно тогда потянулись бесконечные потоки гастарбайтеров в столицу в поисках пропитания. Москва стала ассоциироваться с куском хлеба и челночной сумкой. Никакого восторга. Гастарбайтеры, работавшие годами без выходных, не видели Москвы и рассказать им было нечего. Но многим семьям Москва помогла выжить, хотя сама она и пострадала в сакральности. 

    Я вернулась в Москву в двухтысячных и устала уже на вокзале. Москва стала неуютной, многолюдной, рекламной, контрастной и совершенно чужой. Москва стала продавцом. Но даже тогда ещё можно было отыскать остатки былых цивилизаций за рекламными щитами, ещё выглядывали вросшие в землю окошки старых усадеб, сохранившие дух былых эпох. Они согревали и напоминали о долгой истории. Сегодня пришлые временщики и иноземцы полностью подчинили столицу, её жителей и гостей деньгам. Москва стала "адищем" Маяковского: 

 Адище города окна разбили 

на крохотные, сосущие светами адки?.

 Рыжие дьяволы, вздымались автомобили

, над самым ухом взрывая гудки. 

 А там, под вывеской, где сельди из Керчи — 

сбитый старикашка шарил очки 

и заплакал, когда в вечереющем смерче 

трамвай с разбега взметнул зрачки. 

  В дырах небоскребов, где горела руда 

и железо поездов громоздило лаз — 

крикнул аэроплан и упал туда, 

где у раненого солнца вытекал глаз. 

 И тогда уже — скомкав фонарей одеяла —

 ночь излюбилась, похабна и пьяна, 

а за солнцами улиц где-то ковыляла 

никому не нужная, дряблая луна. 

    Сегодня ковыляют никому не нужные москвичи из своих никому не нужных офисов в свои никому не нужные хрущёвки. Москвичи мешают варварской элите проводить евроремонт в старом городе. Элита у нас необразованная, мещанская, из дальних краёв и тёмных углов. И Москву она перестраивает на свой мещанский вкус, подглядывая за Западом и копируя пластиковые "достижения". Помимо всего прочего, это ещё и воры, тырящие всё, до чего дотягиваются, от гвоздей до дворцов. И вот откуда этим ворам-мещанам знать, что такое "культурный слой столицы", как он накапливается, какую ценность представляет, что значит для страны и её граждан, и главное, что он не возобновляется? 

   По долгу службы приходилось мне бывать во дворцах хозяев жизни. Ну что сказать? "Багато". Но это и всё. Один и тот же бесталанный дизайнер ходит по дворцам и украшает их одними и теми же евроматериалами по одной и той же кальке. Поразило то, что у хозяина островов в танцевальном зале висела такая же тюль, как и у меня в съёмной однушке преславутой хрущёвки, купленная на вьетнамском рынке. Выходит, элитный дизайнер обманул элитного хозяина дворца и подсунул по баснословной цене откровенную дрянь. И вот в этом они все! Один бездарь нарисовал план, другой бездарь купил дешёвую подделку, третий бездарь повесил её над головой, четвёртый бездарь потратил на неё огромные деньги, пятый их украл. Только в масштабах города страдают его жители, те, кому эта фальшивка упадёт на голову, и чьи деньги на неё были потрачены.

   Я не доверяю мостам, которые строят бездари, дорогам, которые они кладут, столбам, которые они устанавливают, домам, которые они возводят, развязкам, разводкам, лифтам, эскалаторам, заборам и даже посаженным ими деревьям.

Я вижу кто, из чего и как это строит, возводит, сажает.

   Я доверяю московскому метро, потому что его строила советская народная власть для народа.

   Я доверяю сталинкам, советским площадям, стадионам и даже хрущёвкам, потому что строительством занимались отечественные архитекторы, проектировщики и конструкторы с советским некупленным образованием. Доверяю, потому что советские люди строили для себя из камня, дерева, бронзы и на века.

    А что строят нынешние временщики?

    Они строят из чужого пластика и стекла чужими руками чужому заказчику источник заработка, а их дома в других странах. Временщики арендовали Москву и относятся к ней как к казённому офисному помещению. Это место их работы. Внешне чисто, уборщица приходит. И они же, временщики-мамаи, совершают набеги на советское наследие, остервенело уничтожая всё,что строили москвичи для себя в советскую эпоху, а самих москвичей-строителей своего жилища выселяют в зону отчуждения посредством совершенно дикой реновации. Варвары рушат дома и дороги, жгут библиотеки, разоряют транспортную систему, ликвидируют институты, закрывают музеи, губят зелёные насаждения, роют, копают, снова роют, снова копают.

    Москва встала дыбом-это набежчики ищут клад. А что может быть ценнее московской земли? Дом девятнадцатого века какой-то княгини теперь ничего не стоит, а вот кусок земли под ним стоит много, а потому тихой ночью и при тайном согласовании дом сносят. А тем паче жёстко ликвидируются советские постройки, а то, что нельзя снести, максимально меняется обликом, замазывается, закрывается пластиковыми панелями, которые пузырятся к новому сезону.

    Ради временного курса временных менеджеров готовы и Мавзолей снести, и Кремль перекрасить. А если власть в городе поменяется, кто вернёт то, что вернуть уже будет нельзя? Исчезают милые фонари и деревянные перила, окна маскируются чужеземными карнизами, стены выкрашиваются в ядовитые цвета, а дороги выкладываются пошлой дачной плиткой. А если жена коменданта города завтра поменяет род деятельности и займётся, к примеру, ритуальными услугами? Нас будут перекладывать в собянинские гробы и разорять могилы, подгоняя их под евростандарт? И всегда с опаской поглядываешь на красные звёзды и мозаики в метро и на зданиях-ещё висят, ещё не замазали, еще не содрали с мясом советские символы с фасадов домов и стен станций метро. Но всё неизбежно постигает одна участь-уничтожение.

    Удивляет отношение москвичей к такому вандализму. Они верят, что собянинская плитка лучше брусчатки, что развязка под окнами решит проблему пробок, что дорога нужна больше парка, что по-европейски-это красиво, что кто-то заботится об их благе. Москвичи покорно позволяют зачищать свою историю, зачищать то, что уже не вернётся, то, что не восстановится и не возродится. 

    Я понимаю, что не имею права поучать москвичей. Но со своей колокольни мне видится так.

    И именно потому, что мою Родину уничтожают каждую минуту, уничтожают и культурный слой, и не культурный. У нас нет дворцов и кремля, нет метро и нехрущёвок. У нас даже аэропортов, железных дорог и половины домов для жилья нет. У нас отобрали всё, что мы имели и что могли бы иметь. Но историю мы свято храним.

     Генеральный директор Донецкого академического театра оперы и балета Василий Рябенький умер от сердечного приступа в момент начала боевых действий. Он ни на день не покидал родные стены, переживал за склад декораций, который сгорел, за зрителей, за актеров, дававших "Летучую мышь" под обстрелами. Он так переживал, что умер. Но он всё, что мог, сохранил. Власти ДНР полностью восстановили пострадавший от обстрелов украинских нацистов донецкий краеведческий музей.

    Донецкий республиканский краеведческий музей сильно пострадал в результате обстрелов, трижды его разрушали. Все памятники стоят там, где их поставили.

    И поверьте, душа болит даже за разрушенным соседским домом, за каждым взорванным мостом, за каждым леском, нашпигованным минами, за родным огородом, развороченным снарядами, за разбитой школой и оскверненным кладбищем.

   Нас грабят и бомбят, бомбят и грабят. А мы восстанавливаем, латаем, красим, прячем до лучших времён, как в блокадном Ленинграде. Но если нас бомбят и грабят, то вас, москвичей, просто грабят. И у вас больше возможностей для манёвров. И вы ещё можете спасти и сохранить лицо вашего великого прекрасного города. 

Редактор "Народного журналиста"