Сергей Сергиенко. На флейте конъюнктурных труб

•  

• Вчера мы с женой были на концерте в Зале Чайковского. В первом отделение прозвучал скрипичный концерт нашего соотечественника Виктора Кисина, с 1990 года живущего в Бельгии. Произведение посвящено выдающемуся скрипачу Гидону Кремеру, который его и сыграл.

  Из программки следовало, что это было далеко не первое исполнение концерта, написанного аж 2007 году, т.е. 10 лет назад. Но выдающийся скрипач не смог запомнить наизусть эту вещь, посвященную именно ему – и играл по нотам. Что бывает на академических концертах крайне редко.

  Но дальше это отступление от правил объяснилось очень просто.

  Любой из нас сможет напеть «Подмосковные вечера» Соловьева-Седого. И посади за фортепьяно даже полного неука, он одним пальцем за пару минут подберет на слух эту памятную мелодию.

  А человек-скрипка Кремер, отдавший жизнь своему инструменту, на котором играет каждый день – заучить опус, написанный специально для него и его скрипки (не для водосточной трубы!) не сумел.

  Разгадка этого – в самом скрипичном концерте. Если бы его автор взял какое-то известное музыкальное произведение, записал его задом наперед, потом разбил на такты и ноты и перемешал все, как кости домино – возможно, получилось бы нечто более мелодично и приятно для уха.

  Мне, человеку с музыкальным образованием, переносить всю эту какофонию под видом «новизны» было довольно тяжело. Как и моей жене-любительнице, с которой наши музыкальные вкусы почти никогда не совпадают. По виду зала – всем остальным тоже. Но никто не встал и не ушел. Все про себя мучились, но не посмели проголосовать ногами против этого издевательства над музыкой. Еще сочтут врагами этих ныне модных мемов: право художника на «я так вижу», новаторство и несение в тупые массы современников зазнамо непонятных им идей.

  Великий скрипач современности Гидон Кремер проголосовал против всей этой искусственной мешанины этими нотами на пюпитре. Поскольку живой человек, даже скрипач – не робот. И запомнить механически все звуки длинного произведения ему не под силу. Запоминают исполнители хорошие произведения благодаря их внутренней логике и гармонии – причем особо одаренные буквально с пары раз. Но если этой логики в наборе нот не ночевало – даже гений не обойдется без нотной записи.

  Зачем он вообще это играл? Значит, так надо. Таков курс современного искусства – царящий и в театре, и в кино: кто-то кому-то занес что-то, нащупал связи, пробил бюджет – и все как миленькие исполняют ерунду, не имеющую к искусству никакого отношения…

  Некоторое облегчение вселил в меня тот факт, что весь это «пир духа» был создан не за счет родного минкульта, а за счет средств далекой Бельгии, где политика поддержки беглецов из «варварской России» плодит почем зря этот музыкальный мусор.