Россия скатывается в подобие страны бессмысленных домогательств

На модерации Отложенный

Ведущие: Ольга Журавлева, Виталий Дымарский, Арсений Веснин

О.Журавлёва― 21 час и 4 минуты в Москве, вас приветствуют «Невзоровские среды». Из Москвы это Ольга Журавлёва, а из Петербурга Виталий Дымарский и Александр Невзоров. Здравствуйте.

В.Дымарский― Мы на месте.

А.Невзоров― Да, мы на месте. Я, вот, пока ехал, меня категорически умилил министр сельского хозяйства Ткачев. Я просматривал Ленту. Он отчитался, что, вот, аж целых 2 гигантских завода по производству сыра с плесенью мощностью примерно 70 тонн производства в сутки уже готовы и вот сейчас-сейчас запустятся. Но поскольку сыров делать не умеют, вероятно, изготавливают 70 тонн плесени, да? Что тоже уже большой успех. Остается только к этой плесени как-нибудь приделать какой-нибудь сыр, да? И тогда, наконец, всё встанет на ноги.

В.Дымарский― Чтобы был плесень с сыром.

А.Невзоров― Я всех приветствую, мы в Гельвеции. Сообщаю, что в эпицентре художественной жизни Петербурга, втором эпицентре после Эрмитажа, в галерее «Свиное рыло» состоится выставка под названием «КПРФ», «Коллекция Русского Похабного Фольклора»...

О.Журавлёва― Прелестно!

А.Невзоров― ... где блистательно талантливый Копейкин будет представлять свои мысли, мысли свои и своих друзей и единомышленников, художников на эту тему.

Что я хочу сказать? Я хочу сказать, что как-то Россия всё больше скатывается в некое такое подобие страны бессмысленных домогательств, да? Ну, все вы в курсе о том, что все друг друга…

«А. Невзоров: Россия всё больше скатывается в некое такое подобие страны бессмысленных домогательств»

О.Журавлёва― Цельных таких, да?

А.Невзоров― Да, бессмысленных домогательств. Конечно, весь мир сейчас муссирует различные домогательства, но у нас мало того, что домогательства сплошные, так еще те, кого не домогаются, жутко обижаются, что их не домогаются, и начинают вспоминать, как их домогались всеми способами. В частности, вот, вновь вынырнула из уже такой, почти сомкнувшейся тины Волочкова, и она с отчетливым уже таким скрипом отворила заново душу и напомнила, что балет – это вообще сплошные домогательства, это страшный мир эрегированных балетчиков и развратных олигархов, которые мечтают провести уик-энд под любой пачкой, которую им покажут.

Ну а злопыхатели ей, правда, отвечают, что всё дело в скандале. Но мы-то знаем, в чем, на самом деле, дело. Мы знаем, что просто даже Большой театр оказался не достаточно большим для Волочковой, да? И что все эти…

О.Журавлёва― Но большой начальник, которого она упрекала в этих самых домогательствах, оказался просто мелок, видимо.

А.Невзоров― Да. Но дело в том, что если вы вспомните слезные причитания всех ее партнеров, которые уходили, уходили из своих ролей с рыданиями, объясняя, что они, все-таки, солисты балета, а не бригады грузчиков, да? Поэтому тут, в общем, их можно понять.

О.Журавлёва― Какой вы злой, Александр Глебович.

А.Невзоров― Я злой?

О.Журавлёва― Злой и циничный сексист.

А.Невзоров― Нет, я не сексист совершенно точно. Я скорее, вот, скорее обратное, да? Я, вот… Самооправдаться я могу сразу же… А?

В.Дымарский― А сама Волочкова домогалась кого-нибудь, как вы думаете?

А.Невзоров― Умалчивает, умалчивает. Но когда это всё пойдет по второму кругу…

В.Дымарский― А, кстати, а бывает домогательство наоборот, да?

А.Невзоров― Да, бывают домогательства.

В.Дымарский― Женщина чтоб домогалась мужчины.

О.Журавлёва― Мэрайю Кэри уже обвинил как раз грузчик, что она его встретила в гостиничном номере в прозрачном распахнутом неглиже. А когда он попытался уйти, все-таки, заставила его передвинуть багаж. Вот он обвиняет ее в домогательствах теперь.

А.Невзоров― Ну, это слишком пикантная тема. Давайте мы, все-таки, вернемся в Россию и увидим, что по части домогательств отметился даже дедушка Зю, даже Зюганов, да?

О.Журавлёва― Да ладно?!

А.Невзоров― Да, совершенно верно! Он, правда, домогается президентского поста, по-моему, уже в шестой раз. Исход предопределен, но он…

О.Журавлёва― Он пока говорит, что еще не домогается, что они еще там в партии что-то решают.

А.Невзоров― Нет, он уже… Нет, он уже заявил, что домогается. Он с гордостью впишет в красную летопись очередное поражение. Всё заранее известно. Но зато, кстати говоря, Зюганову лучше всех, потому что он может претендовать на президентский пост без всякой угрозы для здоровья, свободы и чего бы то ни было в таком духе.

Причем я подчеркиваю, что я не провожу никаких аналогий с этим случаем, да? Но, вот, профессор Мержеевский в своих работах по судебной гинекологии рассказывал об удивительном случае кастрата-насильника. Тот бесстыдно приставал к девушкам, активно домогался, затем охотно отдавался в руки полиции. В суде предъявляло железное алиби, справочку о том, что он ничего в принципе предосудительного с девушками совершить не сможет, и получал от происходящего огромное удовольствие. Опять-таки, не проводя никаких аналогий, отметим, что, вероятно, в выборном процессе подтянутся и другие старые политические кастраты.

Соловьёв, красавец Соловьёв, которого так любит «Эхо Москвы», тоже уличен в домогательствах.

О.Журавлёва― Это Соловьёв любит «Эхо Москвы» — вы неправильно всё говорите.

«А. Невзоров: Зюганову лучше всех, потому что он может претендовать на президентский пост без всякой угрозы для здоровья»

В.Дымарский― И который любит «Эхо Москвы».

А.Невзоров― Да, совершенно. Он тоже уличен в домогательствах…

О.Журавлёва― Да вы что?

А.Невзоров― По представлению нынешнего главы Союза журналистов Богданова он претендует на пост главы Союза журналистов.

В.Дымарский: А―а.

А.Невзоров― Но в качестве председателя Союза журналистов он так же уместен как, например, анализ кала в меню приличного ресторана. Тоже, вроде бы, имеет некоторое отношение к пищеварению, но то, что называется, запахом не вышел.

Домогается и Мальцев, вот этот несчастный изгнанник-оппозиционер. Но он домогался ленинской славы. Он нас всех надул, пообещав нам 5-го числа глобальную всероссийскую революцию с пламенем, грохотом и фейерверками. И обещал прибыть в опечатанном вагоне, как полагается. Но опечатанного вагона для него не нашлось, Мосфильмовский броневичок, который можно было бы зафрахтовать, он так и простоял на всех парах без дела, никуда не сдвинулся. А дуболомы золотовские – они быстренько наарестовали несколько десятков пацанов с какими-то слабогорючими смесями и, в общем, всё оказалось пшиком. Правда, говорят, что Мальцев просто не подобрал такую выразительную кепку нужного фасона, какая в России может быть…

В.Дымарский― Но его же обвиняют в гапонщине.

А.Невзоров― Ну, я не знаю. Это Юля Латынина, которая всегда хочет видеть в людях что-то хорошее, да? Я подозреваю, что проблема в том, что революции в России делают те же самые люди, которые изготавливают Жигули, да? Это умилительный продукт, но совершенно не конкурентоспособен при том, что мы уже видели одну большую революцию, которая революцией так и не стала. Что одни мерзавцы власть упустили, другие мерзавцы власть подхватили, да? Но всё осталось на своих местах.

Вот, конечно, блеснул Песков. Блеснул Песков, которому доложили, в Кремль доложили о возрастании протестных настроений. Он блеснул, но шляпу я бы снимать не стал, потому что он, конечно, избыточно деликатен.

Он рост этих протестных настроений, зарегистрированных ВЦИОМом, списал на некое приближение выборов. Вот, я ему хочу сказать, что по-настоящему пресс-секретаря президента украшает только настоящая наглость. Надо было говорить «А мы разрешили», да? Или надо было вообще сказать «В связи с огромными успехами президента, правительства, нашей экономической политики у граждан освободилось много времени. И кто-то тратит это время на макраме, а кто-то тратит на протестную деятельность». То есть с этим всем всё понятно.

Но вообще понятно на примере Мальцева, что революция – это тяжелая работа, которую надо, конечно, производить и купить равнодушие масс не так просто, как кажется. Потому что всё закончится тем, что для этих хомячков изобретут какую-нибудь специальную компьютерную игру под названием «Беру Кремль», и они всё это будут делать на диванах на своих компьютерах примерно как в танке. То есть всё закончилось безобразным анекдотом. А настоятельная потребность в революции как была, так и есть.

В.Дымарский― А кстати говоря, Александр Глебович, еще Кадыров домогался Ленина.

А.Невзоров― Кадыров домогался Ленина. Все в России… Я же говорю, страна бессмысленных домогательств. Кстати говоря, приятно, что выздоровевшая Татьяна Фельгенгауэр, все-таки, не сдается и продолжает свои домогательства. И она тоже. И вот этот порезавший ее идиот, этот Гриц-потрошитель, Гриц-потрошитель красивых журналисток – он продолжает утверждать, что она телепатически всё равно производит с ним какие-то мероприятия.

Вообще не удивительно, потому что, ведь, просто как-то все об этом сперва поговорили, потом замолчали, но мы-то помним, какую подготовку прошел Гриц, у которого есть личный экстрасенс, у которого есть какие-то другие шизофренические вдохновители.

Надо понимать, что идиотизм домогается граждан России и домогается активно и успешно потому что ему помогают экстрасенсы, астрологи, попы, психотерапевты. То есть жулики и шарлатаны всех мастей.

О.Журавлёва― Александр Глебович, простите, но это, в общем, то, что вы сейчас говорите, это вообще такое, очень опасное предупреждение. Потому что нужно тогда как-то себя обезопасить, как-то спасаться нужно от этих идиотов, простите, которые, вот, при помощи экстрасенсов и всех вами перечисленных нас домогаются. У вас есть какой-то рецепт, что делать с идиотами?

А.Невзоров― Ну, во-первых, есть замечательная… Никто не мешает, собственно говоря, (НЕРАЗБОРЧИВО) с идиотами. Во-первых, есть такая вещь как латы, да?

О.Журавлёва― Угу.

А.Невзоров― Да. И есть специальные защиты горла, ожерелки стальные, потом там есть всякие пояса целомудрия, которые тоже можно было бы ввести в обиход. Много всего есть, но это нас, боюсь, откинет куда-нибудь вот туда, в исторические пласты и вернет нас к так называемому Дню народного единства, да? И понятно, что у нас там эти самые Минин и Пожарский, в принципе, экстремисты и их счастье, что они не столкнулись с Золотовым, потому что их бы, голубчиков, в автозаке двумя волами тащили бы через грязь всея Москвы. Потому что, ведь, они ж тогда…

На самом деле, нельзя сказать, что они кого-то от чего-то спасли. Они подняли мятеж против законного правительства, против законной власти, потому что на тот момент уже помазанной властью, как любят говорить, то есть законной властью уже были поляки. Но вообще когда мы вспоминаем Минина и Пожарского, мы, как бы, с ужасом должны задавать себе вопрос «А отчего, собственно говоря, они спасли? Чему мы им обязаны?»

Понятно, что мы им обязаны там десятком чудовищных бессмысленных кровопролитных войн, потому что они спасли Россию от развития, от интеграции в Европу, от грамотности, от европейской науки. Мы им обязаны, отчасти обязаны теми лагерями и теми миллионами трупов, которые в свое время стали вишенкой русского мира в 1937-х, в 1935-х годах. Мы обязаны вообще много чем. Но лучше бы, честно говоря, мы бы не были обязаны ничем экстремисту Минину и экстремисту Пожарскому.

О.Журавлёва― Александр Глебович, простите, а чем вам кажется польская династия лучше романовской? Ну, обрусели бы, забыли бы родную речь, приняли бы православие и было бы всё то же самое.

А.Невзоров― Нет, вы вспомните, как лихо и красиво начал обходиться со всеми этими мракобесными сущностями так называемый Лжедмитрий, как он всё это эффектно оформил.

О.Журавлёва― Первый который.

«А. Невзоров: Опечатанного вагона для него не нашлось, Мосфильмовский броневичок так и простоял на всех парах без дела»

А.Невзоров― Да, совершенно тот самый, лучший правитель России, который был до Петра Первого, безусловно. И как много он мог и как он не терял задора и запала в своих формированиях.

Но, правда, надо сказать, что мы не одиноки в этих всяких там домогательствах. Вот, кстати говоря, меня удивляет, что так бездарно домогается мирового господства Трамп, да?

О.Журавлёва― Угу.

А.Невзоров― Потому что, да, понятно, что человек претендует на роль модератора мира, но он только трясет желтой челочкой и что-то декларирует. Я не понимаю, а где вообще, вот, при всех безобразиях, которые устраивает этот Ын, да? Где котики, блин? Котики где, вот мне интересно? Где зависший вертолет, где высадившиеся котики, чтоб на следующий день Северная Корея и весь мир с удивлением бы узнали, что лидер Северной Кореи за корейский народ пытался съесть 100 эклеров, и на 74-м скончался просто от обжорства, да?

Вот так, по идее, давно должно было бы быть, потому что амбиции надо оправдывать. Ничего не происходит. И Трамп, кажется, тоже, в общем, халтурщик и болтун.

Вот, отчасти мы это можем понять сравнительно с Аравийским полуостровом, где сейчас происходит экранизация «Маленького принца». Причем, там уже маленькие принцы, там, по-моему, уже второго принца уконтрапупили. Первого принца уконтрапупили…

О.Журавлёва― А вы знаете, говорят, что это после того, как король приехал в Москву и что-то понял о жизни. Вернулся в Саудовскую Аравию, и тут всё завертелось.

В.Дымарский― То есть его научили, что ли, ты хочешь сказать?

О.Журавлёва― Да. Что-то…

А.Невзоров― Может быть. Может быть, он инфицировался.

В.Дымарский― Он прошел мастер-класс, да.

А.Невзоров― Да. Он, может быть… Ну, слушайте, ну, вот, королева английская не проходила мастер-класс, но, однако, вдруг с какого-то перепуга из своей предельно стабильной страны свои капиталы, защищенные короной, она стала переводить в какие-то оффшорные зоны. И это явно тоже, в общем, какая-то российская инфекция. И где она ее подцепила при том, что она не была в Москве, совершенно не понятно.

Понятно, что Лондон перенаселен русскими и что, в принципе, они там создают устойчивое такое, я бы сказал, инфекционное поле по этим вопросам. Но посмотрите, с какой гордостью и с какой красотой эти идеи идут по миру.

Еще что нужно было бы отметить, это, конечно, вот, история, как в Киеве погасили вечный огонь, вечный газовый огонь.

О.Журавлёва― При помощи бетона, насколько я понимаю.

А.Невзоров― Да подождите вы, подождите! Ну, подождите, Оль, да? Вот, политики и президенты – они очень любят говорить про то, что нацию надо цементировать. То есть и цемент, и газовый огонь – это 2 скрепы. Но как выяснилось, эти скрепы вместе категорически не хотят никак существовать, и, в общем, не совместимы, потому что с помощью бетона этот газовый огонь прекратил свое существование.

Причем, все жутко обиделись, жутко возмутились и почему-то в очередной раз называют бедных украинцев фашистами. Ну, вероятно, забылось, сколько раз и каким надругательствам этот вечный огонь, вечный газ, этот вообще своеобразный символ подвергался в России. Его гасили всеми способами в Петрозаводске, в Сыктывкаре, в Ростове, в Кемерово, в Бельцах, в Мурманске и в Ульяновске, и всё гасили очень живописно. В Миассе вообще на вечном огне зажарили какие-то венки и развели жуткую помойку.

Везде практиковали сушку носков или носок, да? Прикуривали. В Санкт-Петербурге, между прочим, деликатно жарили шашлычок, да? А в Туле жарили картошку.

А как его только ни гасили. Вот, в Петрозаводске его гасили пивом, в частности, да? А в Волгограде – мочой. То есть гасили через мочеиспускание.

Таких случаев еще очень множество, очень много, да?

О.Журавлёва― А еще у какого-то вечного огня, по-моему, газ отключили за неуплату. Там тоже была какая-то такая, драматическая история.

А.Невзоров― Это было тоже, да? А сколько еще случаев, которые…

В.Дымарский― Там и танцевали вокруг.

А.Невзоров― Да, тверки. Я уж… Слушайте, Дымарский, Оля! Сколько еще случаев осталось незапротоколированных, неизвестных, нерасследованных.

Ладно, там я отщепенец, который не понимает смысла всех этих мероприятий, этих странных символов. Но, ведь, вообще для очень большого количества людей существует научение, существует дрессировка, благодаря которой они считают это величайшей болью и величайшей проблемой. И когда что-то происходит с этими вечными огнями, они, действительно, очень страдают и переживают от того, что кто-то от этого символа прикурил.

И, вот, странные люди. Они изобрели при очень проблемной, тяжелой жизни, при огромном количестве боли, неприязни, стрессов, они изобрели еще одну боль для себя, и теперь они страдают еще по этому поводу. Они изобрели, как бы, ненависть к тем, кто думает иначе.

Понятно, что вся эта священность огня – она просто, как бы… Как бы, это некий общественный договор, это вколочено в головы. Но и к реальности это имеет довольно мало отношения – ну, посмотрите, с какой страстью это переживается.

О.Журавлёва― Александр Глебович, объясните, пожалуйста. Объясните мне как раз про страсть. Про страсть объясните.

А.Невзоров― А это мазохизм, это поиск боли всюду, где ее только можно найти.

О.Журавлёва― А почему тогда…

А.Невзоров― А потому что нет надежды найти что-нибудь кроме боли, Оль. Да?

О.Журавлёва― Почему тогда, скажите, никому не причиняют боль всевозможные мероприятия на Красной площади на фоне некрополя? Почему на могиле можно устраивать прием, там я не знаю, для кого угодно, прием демонстрации, устраивать трибуну у гробницы? Почему можно там же открывать ледовый каток, я не знаю, аквапарк и всё, что угодно? Это никого абсолютно не трогает. Совершенно никого, даже поклонников Сталина и Ленина.

А.Невзоров― Подождите. Дело в том, что есть условный рефлекс боли, да? Вот, гражданам сказано «Это у вас вызывает боль». И это повторено несколько тысяч раз несколькими тысячами Мединских разного калибра, да? И это уже, к сожалению, серьезный фактор, потому что вот сейчас немцы спокойно, деловито подготовили большой документальный труд о батле на Курской Дуге. Причем, они никак не переиначивают историю, они не говорят, что там этот батл выиграли они. Они честно говорят «Да, мы проиграли». Но они подготовили документальный монументальный труд, из которого становится понятно, что всё было совершенно не так, как это живописует советская пропаганда. И в предисловии они пишут, что…

О.Журавлёва― Сейчас Мединский уже заряжает ружье, вот, сейчас, буквально сейчас.

А.Невзоров― Да. К сожалению, этот труд не будет переведен в России, потому что всякая правда (даже про их победу, да?) доставляет русским боль, как только она начинает контрастировать с тем, что принято и как принято на эту тему говорить. Обратите на это внимание. И эта, вот, боль – она, к сожалению, добавилась ко всем остальным болям несчастной России.

О.Журавлёва― Кстати, я хотела еще немножко о символизме с вами поговорить. Знаете ли вы, что глава российского императорского дома Романовых княгиня Марья Владимировна впервые посетила крейсер «Аврора»? Княгиня возложила цветы к монументу в память о моряках, служивших на крейсере, а затем посетила корабельный храм. Это что символизирует?

А.Невзоров― Это символизирует, ну, во-первых, неспособность ориентироваться в пространствах.

«А. Невзоров: Проблема в том, что революции в России делают те же самые люди, которые изготавливают Жигули»

О.Журавлёва― Заблудилась, вы хотите сказать?

А.Невзоров― . Я подозреваю, что да. Но вообще отметьте, что эти Романовы – они вообще отмачивают последнее время удивительные вещи. Какой-то еще один Романов…

О.Журавлёва― Ростислав Ростиславович, если не ошибаюсь.

А.Невзоров― Ростислав Ростиславович Романов выпустил часы с кровью Романовых. Кровь находится в механизме. Я не знаю, каким образом он добывал эту кровь – я надеюсь, что просто геморрой, я надеюсь, что ему не пришлось к каким-нибудь прибегать страшным…

О.Журавлёва― Ну ладно, уколол пальчик!

А.Невзоров― ...страшным ухищрениям. Но теперь для каких-то…

В.Дымарский― Но зато можно ДНК проверять.

А.Невзоров― ...маньяков, да. Они смогут сверять часы, которые будут работать на крови Романовых и которая будет плескаться в этом механизме.

То есть мы видим, что вообще это… Ну, как бы, так сказать, деградация же она многообразна и всегда такая, фейерверкоподобна, да? И мы видим все приметы деградации. Что касается этой своеобразной гражданки под названием «княгиня» и что касается выпускателя часов, то тут всё…

На самом деле, они следуют вот той традиции, которая существует. К тому же они сейчас воспринимаются очень дико и очень странно, поскольку как я уже говорил в прошлом выходе «Эха Москвы», выпуске «Эха Москвы», сейчас нет культуры, да? Потому что старая культура перестала действовать. Ну, вот, срок ее действия закончился. Нет никакой связи между какой-нибудь Верой из Гончаровского «Обрыва» и современной девчонкой, которая легко дает, которая легко ходит в шортиках, оголяющих задницу, которая имеет совершенно другие представления и взгляды.

То есть надо понимать, что эта связь утрачена окончательно, она истончилась и закончилась вместе с переменой реальности.

И, вот, нет никакой культуры, которая нам объясняла бы многие вещи, потому что… Ну, там вот есть писатель Прилепин, который взволнованно потеет лысиной на презентации своих каких-то непонятных книжек. Но он не создает культуру, потому что писатели вообще сейчас не способны создать культуру в силу, ну, малой склонности к чтению, да?

В какой-то степени создает культуру Сокуров, но эта культура понятна очень небольшому количеству людей. В какой-то степени создает культуру Шнур, да? И это тоже…

О.Журавлёва― И Копейкин ваш любимый.

А.Невзоров― И Копейкин мой любимый. Но поймите, Россия в силу ее волшебности и огромности это необычайно культуроемкая страна, которой нужно всего этого в сотни раз больше. Ведь, культура – это то, что определяет подражание, стиль поведения, лексику, мимику, черт возьми, всё вообще, да?

И, вот, все любители этой старой, архаичной пыльной русской культуры, всей этой там толстовщины, они не понимают, что все эти примеры, которые предлагают (там, полежать под дубом, подумать о вечности, посмотреть (НЕРАЗБОРЧИВО)), да никому это нафиг уже абсолютно не надо!

В.Дымарский― Уже дуба не найдешь.

А.Невзоров― И что сейчас проблема, проблема в том, что Россия находится в поиске культуры, в поиске современной сегодняшней культуры. Ее нету. А если бы она была, то, вероятно, все эти дикие поступки всех этих Марь Владимировн и других изготовителей часов с кровью, наверное, были бы более-менее понятны.

О.Журавлёва― А знаете, что прекрасно в этой сцене на «Авроре»? Я видела фотографию. Там стоит Марья Владимировна Романова, известная такая дама статная, там стоят всякие люди в орденах, космонавты там и прочие деятели всего. Наверное, там еще и священники где-то есть. И там стоит депутат Поклонская прекрасная с улыбкой. А знаете ли вы, что нам сейчас сообщает Дмитрий Мезенцев? А Марья Владимировна Романова – племянница Матильды и великого князя Андрея. А вы говорите, нет связей. Связи есть!

А.Невзоров― Нет, связи-то – они, может, и есть между ними. Но слава богу, все они к нам не имеют никакого отношения. И мы сейчас говорили о культуре, мы говорили о том, что, например там, мог бы быть фактором культуры этот фильм, как бы, вот эта спермодрама монархическая, да? Но этот фильм был явлением только до той минуты, пока его никто не увидел, да? Потому что самое интересное, что в нем было, это вот эти вот архаичные рога фанатизма Поклонской как представительницы секты царебожников, и более ничего, да? Это, опять-таки, не способно удовлетворить сегодняшнюю потребность страны хотя бы в элементарной культуре – ее надо изобретать заново и изобретать современную и работающую. Потому что, вот…

О.Журавлёва― А что такое работающая культура?

А.Невзоров― Работающая культура – это та культура, которая предлагает понятные, классные, эффектные и успешные стили поведения, стили мировоззрения, которая способна в полном контакте и согласии с сегодняшним днем объяснять сегодняшние события. Вот, что такое культура.

В.Дымарский― И завтрашняя тоже. И обеспечивает развитие.

«А. Невзоров: Цемент и газовый огонь – это 2 скрепы. Как выяснилось, они вместе категорически не хотят существовать»

А.Невзоров― И обеспечивает в какой-то степени развитие, потому что настоящая культура, по крайней мере, как мы видим на примере европейской, она легко освобождает место для последующих культурных же образований. Это вам говорит человек, который терпеть культуру, между прочим, не может и всерьез считает ее существенным тормозом, но понимает, что в сегодняшнем обществе без нее невозможно.

В.Дымарский― Но у нас есть зато Министерство культуры.

А.Невзоров― Ну, у нас есть Министерство культуры и любимый нами…

О.Журавлёва― Они уже за нравственность борются со страшной силой.

А.Невзоров― Да. Но нравственность, я думаю, что отдельный вопрос нравственности – это у нас, это должно быть исключительно в поповедении, да? До этой минуты у нас, вот, мы говорим только об этих суррогатах, когда они всё время то вносят, то выносят Ленина. Это какая-то безумная-безумная игра как в известной басне Лафонтена, криво переведенной Крыловым, «Как, друзья, вы ни садитесь, всё равно, как бы, вы в государство не годитесь», потому что… Ну, попробуют вынести, попробуют внести, посмотрят, что получилось. Они все всерьез думают, что все эти нелепости каким-то образом влияют на сегодняшнюю реальность. Да не влияет это всё уже! Умерло давно, сдохли все эти параметры, которые…

О.Журавлёва― Александр Глебович, вот здесь мы делаем перерыв, и возвращаемся в эту студию.

А.Невзоров― Да пожалуйста. Хорошо.

НОВОСТИ

О.Журавлёва: 21―35 в Москве, «Невзоровские среды» продолжаются. Александр Невзоров, Виталий Дымарский, Ольга Журавлёва – мы снова с вами. Александр Глебович, давайте.

А.Невзоров― Да, мне вот тут напомнили, что я должен сказать про американские гастроли, что это 27-го я уже в Торонто, 28-го я в Вашингтоне, 29-го я в Филадельфии и дальше там пошла плясать губерния, дальше по всем городам. Но это всё можно… Расписание есть у меня в Инстаграме.

Давайте сейчас мы, все-таки, перейдем к поповедению, Оля. При том, что мне совершенно не интересно сегодня рассказывать об очередном пьяном попе, который за рулем очередной иномарки сбил очередную пенсионерку, напившись, естественно, да? Это уже стало давно общим местом. Это такой некий стиль РПЦ, и если в наши дни появится художник, равный Перову, то, вероятно, картина, которую он напишет, так и будет называться, что «Пьяный поп сбивает старушку».

Гораздо интересней произошли события. На каком-то пафосном поповском сходняке Гундяев изрек следующую фразу: «Если мы не воспитаем свой народ, его воспитают другие». Вот, несчастье-то какое, да? Причем, отметьте, он не говорил слово «верующие», да? «Мы воспитаем своих верующих» — он говорит уже за весь народ. Вот, я что-то не припомню, чтобы я нанимал Гундяева гувернером, чтобы он меня воспитывал. А вы, Оля?

О.Журавлёва― Я тоже что-то запамятовала. Вроде, не было такого.

А.Невзоров― И вы, наверное, нет, да? То есть, тем не менее…

О.Журавлёва― А Дымарский просто невоспитанный, ему всё равно.

В.Дымарский― Абсолютно, да. Мне уже поздно воспитываться.

А.Невзоров― Тем не менее, он считает себя вправе воспитывать. Это было примечательное выступление. Вот, после сакральных слов о воспитании народа идет бессодержательная пафосная ахинея как всегда, которую не хочется цитировать.

Но вернемся снова к его фразе «Если мы не воспитаем свой народ, его воспитают другие». Эту мысль можно развить и сказать то, что не решился, вероятно, сказать сам Гундяев, что их воспитают другие и это будет ужасно, потому что они построят коллайдеры, они разовьются, они пошлют нас нафиг и вы больше не увидите их денег. В епархиях ваших воцарится нищета и запустение, и старушек в пьяном виде вы уже будете сбивать не на Мерседесах, а на ржавых самокатах!

Вот такие слова он, вероятно, должен был бы произнести собравшимся попам для того, чтобы объяснить им, насколько ужасна ситуация.

Тут же, кстати, возникла тема, на которой тоже яркие и отчетливые отпечатки пальцев РПЦ. У нас приближается всемирный день борьбы со СПИДом, да? И в этот день должна была быть прочтена некая такая всероссийская лекция. Но опять случился скандал. Дело в том, что соответствующие министерства запретили в этой лекции употреблять слово «презерватив».

«А. Невзоров: Россия находится в поиске культуры, в поиске современной сегодняшней культуры. Ее нету»

О.Журавлёва― Да, оно безнравственно (это слово). Я так и думала.

А.Невзоров― Да. Слово «презерватив», и вообще рекомендовали избегать всяких скользких мест. По мнению попов и патриотов от СПИДа надо спасаться патриотизмом, нравственностью и верой, да?

О.Журавлёва― Угу.

А.Невзоров― Ну, вот, хорошо было бы, если б при этом какой-нибудь митрополит показал бы, как правильно этот патриотизм натягивать, да? Но тоже не надо скандалить, не надо отчаиваться, надо всего-навсего суметь произвести красивую смысловую подмену и, подмигивая в нужных местах, просто понимать, что, вероятно, нравственность…

О.Журавлёва― Вам поможет в этом патриотизм, подмигивая, да?

А.Невзоров― Нет, нравственность, вероятно, бывает с пупырышками, нравственность бывает с усиками.

Я рассказывал, помните, вам прелестную историю, как в секундовские еще времена, когда мы много снимали материалов о проститутках (тогда это было новостью в Советском Союзе), мы снимали, как сизоносые угрюмые, кстати говоря, совершенно очаровательные опера европейской гостиницы «Москва» проводят обыски сумочек проституток. Как они вытряхивают сумочку проститутки, и первое, что оттуда вываливается, это иконка. И опер долго при мне ее вертел в руках и спрашивает проститутку, которую он задержал, «А зачем ты ее носишь?» Проститутка честно говорит «От СПИДа очень помогает!» Опер на нее уставился, выпучил глаза и говорит «А как ты себе ее туда засовываешь?»

О.Журавлёва― Э… Кхм-кхм.

А.Невзоров― Но попутно я отвечу на важный, конечно, вопрос по теме. Очень часто слушатели поповедения задают мне вопрос, как ни странно, о Вознесении. Почему-то это очень беспокоит людей, спрашивают, какие еще…

О.Журавлёва― Может быть, с космонавтикой как-то связано?

А.Невзоров― Может быть. Вот, какие еще боги кроме Иисуса Иосифовича возносились? Я вам могу сказать, что возносились практически все уважающие себя боги и полубоги древности. Не было кого-нибудь, кто каким-нибудь бы образом не вознесся.

Возносился даже Ромул, Эней, Геракл, Митра, Аттис, Таммуз, Тескатлипока мексиканский тоже возносился. В общем, каждый бог или полубог обязательно этот акт производил вознесения.

Но вот тут любопытно было бы покопаться с позиций физиологии, потому что мы же знаем, что все эти боги выступали, как бы, с позиций того, что они во плоти, что они воплощены в человеческое тело и это тело может переживать, страдать, подвергаться избиениям, там, поруганиям. То есть мы видим, что эти боги едят, пьют, соответственно, все остальные физиологические функции тоже выполняют.

О.Журавлёва― Влюбляются, да, и заводят внебрачных детей, да.

А.Невзоров― Да-да-да. То есть имело бы смысл вникнуть в то, как, вероятно, могло бы происходить вознесение как таковое. Ну, предположим, что средняя скорость вознесения примерно около фута – это 30 сантиметров в секунду.

Хотя, нет, конечно, это очень медленная скорость. Есть лифты, которые движутся гораздо быстрее. Давайте возьмем, что это будет хотя бы 3 фута в секунду, да? Это уже, все-таки… Ну, это… Нет, это нормальная скорость для того, чтобы очевидцы успели бы переполниться благоговением, пасть на колени и отслеживать вознесение.

Но вот дальше наступают всякие неприятные моменты, потому что через несколько секунд этот персонаж окажется уже на высоте 30-40-50 метров, а затем наступают необратимые физиологические последствия, потому что реальная опасность обморожения, реальная опасность кислородного голодания. Надо понимать, что симптомы кислородного голодания трагичны – это выделение рвотных масс, которые в холодной обстановке застывают такими причудливыми узорами вокруг персонажей. Это огромные сосульки из носа. Ну и в дальнейшем…

В.Дымарский― А, может, он в специальном костюме.

А.Невзоров― Ну, если пальтишко только какое-нибудь. Либо это, все-таки…

О.Журавлёва― Ну, можно подумать, вы кино про супергеров не смотрели. Всё уже придумано.

А.Невзоров― Либо, все-таки, это какой-то специальный скафандр.

О.Журавлёва― Человек-утюг. В смысле как? Ironman вот этот вот. Он же тоже как-то там взлетает, возносится, потом приносится обратно. Кстати, из кинематографа вам и Гундяева тоже объяснили очень доступно. «Если мы не воспитаем свой народ, то его воспитают другие с большой буквы. Другие. Хищник и Чужой». Всё. Всё сразу очевидно.

«А. Невзоров: В епархиях ваших воцарится нищета, и старушек вы уже будете сбивать не на Мерседесах, а на ржавых самокатах»

А.Невзоров― Понятно. Ну, вот, по поводу Хищника и Чужого, вот, вы знаете, тут Гундяев предрек человечеству гибель скорую, но отвел довольно много времени. Хокинг, как бы, любит в последнее время изрекать подобные пророчества, правда, он почему-то обозначил 2600-й год.

Но дело в том, что он, вероятно, не читал сегодняшний отчет Роспотребнадзора о том, что такое российское молоко, да? Вот, взошли первые, наконец, крупные сочные подснежники импортозамещения. Роспотребнадзор долго тужился, крякнул, но, все-таки, выдал на гора заключение о том, из чего современное российское молоко состоит. Это официальный документ. В его составе известь, гипс, крахмал, мел (ну, кстати, что одно и то же, что и гипс), сода, мыло, борная кислота.

Так что Хокинг по поводу 500 лет очень сильно обольщается. Очень сильно обольщается, и это он еще не видел…

О.Журавлёва― Ну, человек ко всему привыкает. Можно и на меле, что называется, какое-то время протянуть.

А.Невзоров― Может быть. Но это он еще, вероятно, не видел российских сыров и не знает о том, какие огромные успехи в производстве плесени зарегистрировал министр сельского хозяйства Ткачев.

О.Журавлёва― А вы, кстати, из новостей науки еще хотели мне что-то интересное рассказать. Диссертация какая-то.

А.Невзоров― Подождите. Сперва я расскажу о, действительно, великолепном, сногсшибательном предельно…

В.Дымарский― Открытии?

А.Невзоров― Да, предельно важном открытии. Институт Скриппса, наконец, вычислил ту простейшую молекулу, которая позволила, вот, в тех первичных бульонах, когда только зарождалась на первозданной, на новосформированной планете под названием Земля, сформировывалась в коацерватных каплях, в первичных бульонах формировалась жизнь, вот, наконец та молекула, которая способствует преобразованию нуклеозидов в нуклеотиды. Она открыта, она зафиксирована, и теперь мы имеем предельно ясную картину того, как это всё происходило, и механизм химической эволюции, наконец, стал понятен, который привел как раз, вот, к клеткам.

Это абсолютно не значит, что сторонники других версий не коацерватной, не первичного бульона, которой мы, кстати, обязаны еще Александру Ивановичу Опарину, замечательному русскому ученому, который первый вместе, ну, правда, параллельно с Холдейном в Америке, почти одновременно они высказали это предположение о том, как зарождались первые клетки, как зарождалась жизнь.

В.Дымарский― Александр Глебович, у меня всегда вопрос в таких случаях. Вот, у нас с вами уже были разговоры. А вот этот первичный бульон – он откуда?

А.Невзоров― Он совершенно естественным образом возникал из воды, из огромного количества газов, из огромного количества тех химических элементов, которыми так богата была тогдашняя Земля. Плюс сумасшедшая энергия, потому что радиационная энергия, взрывная энергия, метеоритная, бесконечные разломы в земной коре, в которые еще достаточно подвижные проваливались целые океаны. Представьте себе, какая взрывная роскошная активность.

Я говорю, что это абсолютно не значит, что сторонники того, что жизнь зародилась в так называемых черных курильщиках, то есть геотермально, они сложат, как бы. оружие. Но тем не менее, мы видим, что это огромный прорыв, действительно.

А, вот, в России произошло событие не менее знаковое. Вот, как вам нравится идея лечения коров с помощью иглоукалывания?

О.Журавлёва― Отлично, по-моему.

А.Невзоров― Да. Вот, само по себе иглоукалывание, акупунктура – это давно, как бы, вненаучное, разоблаченное шарлатанство. И не со всеми людьми это уже проходит, да? Но, вот…

О.Журавлёва― Я ставила на себе эксперимент, мне ставили иголки тоже. Вкручивали в голову, да.

А.Невзоров― Да. Вот, вы, все-таки, Оля, можете в любую минуту выкрутить, воткнуть эту иголку в воткнувшего ее в вас и выйти из помещения.

О.Журавлёва― Да.

А.Невзоров― С коровой дела обстоят немножечко хуже, да?

В.Дымарский― Она вынуть не может.

А.Невзоров― И мотивируется это тем, что укол передает больным органам некую леченую информацию, да? Любопытно, что во всем цивилизованном мире это известно, это называется Методом Фолля. Но во всем цивилизованном мире это расценивается как злонамеренное шарлатанство, и за это полагается тюремное заключение.

О.Журавлёва― Да ладно?! И у китайцев тоже так?

А.Невзоров― Нет, я говорю «цивилизованный мир». Так вот в России нашелся бойкий ветеринар-иглоукалыватель по фамилии Капралов, и его диссертация по излечению коров древнекитайским шарлатанским методом принята президиумом ВАКа по медико-биологическим наукам, а ветеринару по результатам рассмотрения его труда присвоена степень кандидата наук. Вот вам два факта, которые…

О.Журавлёва― Простите, а это какая наука? Это кандидат ветеринарных наук или как? Медицины? Что это? Как это теперь называется?

А.Невзоров― Нет, это медико-биологические науки, и он получил… Да, совершенно верно, этот ветеринар теперь получит возможность практиковаться на коровах, и это, вероятно, станет, ну, практически официальным и чем-то вполне достижимым и доступным.

О.Журавлёва― Чудесно.

В.Дымарский― Он еще научную степень получит?

А.Невзоров― Да, он…

О.Журавлёва― Ну, всё, да, всё уже есть.

А.Невзоров― Он получил научную степень кандидата наук именно за это.

«А. Невзоров: Хорошо было бы, если б какой-нибудь митрополит показал бы, как правильно этот патриотизм натягивать»

О.Журавлёва― А давайте еще про сельское хозяйство?

А.Невзоров― Я посмотрел остальные его диссертации – они столь же бредовы. Но это разговор о том, что сегодня представляет так называемая официальная наука. Кстати говоря, в последнем выпуске «В мире науки» интересующиеся люди могут прочесть очень хорошо сделанное и очень интересное, кстати говоря, интервью с нынешним президентом Академии наук, с новым, да? Это еще…

Он, конечно, невероятно умный дядька, но с невероятной способностью заводить рака за камень и забалтывать собеседника. То есть он абсолютный дипломат, он аккуратненько-аккуратненько обошел всякие вопросы бога, попов, развития, науки, отношений с государством. Ничего при этом не сказал, но произвел в этом интервью, например, на меня прекрасное впечатление. Но я по этому интервью понял, что, конечно, с такой организацией как Академия наук России, все-таки, придется расстаться, потому что из той организации, которой, действительно, удалось в свое время подхватить это знамя европейского развития, европейской науки, это сейчас просто превратилось в какой-то административно-хозяйственный бессмысленный такой вот вакуум, в котором пропадает и умирает всё и который занят исключительно вопросами административно-хозяйственного выживания и различных компромиссов с властью.

В.Дымарский― А кто у нас вообще становится сейчас новыми академиками?

А.Невзоров― Академиков новых у нас очень много. Нет, конечно, Академия наук реальная – это не какая-то там Академия естественных наук, это не все эти смешные клоунские Академии, там, петровские и все остальные. Там, на самом деле, по идее, не должно было бы возникать каких-то откровенных фейков.

Тем не менее, как мы видим… Кстати говоря, вот эти вот наши специалисты по медико-биологическим наукам, которые признали иглоукалывание способом, реальным способом лечения коров, это тоже, между прочим, та самая реальная Академия наук.

О.Журавлёва― Тут нам пишет, кстати говоря, один наш слушатель, что в восточной медицине точки акупунктуры – это точки концентрации энергии Ци. Где у коровы энергия Ци, аура и чакры? – вот теперь главный вопрос. Действительно.

А.Невзоров― Нет, ну это я уже говорил, кстати говоря, и на «Эхе Москвы», и в лекциях своих, что это очень милый, симпатичный опыт, очень, скажем так, завораживающий своими экзотизмом. Но официальная наука, настоящая экспериментальная, проверяемая наука, к сожалению вероятно многих людей доказала абсолютную вздорность этого.

В.Дымарский― А тебе помогло, Оль?

О.Журавлёва― Нет. На самом деле, не могу ничего сказать. Это был просто опыт на фоне лечения нормальными лекарствами и еще некоторыми другими процедурами. Поэтому сказать, что каким-то образом… Но зато от иголок не больно. Все волнуются «Коровам больно?» Нет, если правильно втыкать, то это не больно.

В.Дымарский― Здесь, кстати говоря, нас спрашивают «А что ж, Александр Глебович, что нам остается? Значит, иголки не годятся. Одни антибиотики и всё?»

А.Невзоров― Ну, антибиотиков тоже не надо пугаться. Это дикий-дикий, глупейший страх. Надо бояться за антибиотики и надо бояться за то, что, к сожалению, возникает та самая резистентность, когда очень многие антибиотики перестают действовать. Потому что в результате бессмысленного, бессистемного лечения и злоупотребления этими антибиотиками организмы привыкают, и самое мощное, самое великолепное оружие, которое есть у медицины, оказывается бессильным. Хотя, на самом деле, на самом деле, возможности сегодняшней медицины вполне достаточны для того, чтобы, в общем, большинство вопросов решать.

О.Журавлёва― Да. Просто на всякий случай не принимать антибиотики по любому поводу – это очень важно. Не всегда они просто нужны.

Александр Глебович, у нас еще одна была сельскохозяйственная тема, у нас Стерлигов закрывает свои магазины те самые знаменитые.

В.Дымарский― Да что ты говоришь?

А.Невзоров― Да, я знаю об этой истории.

В.Дымарский― А хлебопекарни тоже?

А.Невзоров― Да, да, да.

О.Журавлёва― Вот это всё прекрасное, что было с отвратительными надписями, вот теперь оно будет погублено и никто не сможет купить за полторы тысячи рублей этот волшебный хлеб. Что делать, Александр Глебович?

А.Невзоров― Да, и никто не сможет грустно, увидев надпись о том, что педерастам вход запрещен, развернуться и с рыданием уйти от стерлиговского магазина.

Нет, там случилось то, что должно было, потому что рухнула не идеология. Насколько я знаю, Стерлигов крепок в своих убеждениях, он по-прежнему будет собирать толпы каких-то фриков, которые будут бить яйцами в портреты Павлова, Эйнштейна, будут объявлять ученых колдунами. Но просто то, что называется, бизнес не пошел. Поэтому он продает сперва одну площадку, а за одной площадкой потянутся все остальные. И, по крайней мере, всего этого позорища смешного – его не будет, вот, в зримом пространстве.

Но Стерлигов – он не так прост, он дяденька, в общем, несмотря на весь свой экзотизм и маразм, он довольно талантлив. И он оборотистый человек. Я думаю, что он придумает какое-нибудь новое развлечение для народа и, все-таки, не даст…

В.Дымарский― А здесь что, просто бизнес прогорел, что ли?

А.Невзоров― Ну, это, действительно, абсолютно не… Я просто наблюдал по тому магазину, который неподалеку от нас, я наблюдал, что там, конечно, покупателей как нет, так и не будет, потому что то весьма обыденное хлебобулочное изделие, которое предлагает Стерлигов, покупать за 1,5 тысячи рублей, когда рядом лежит, ну, даже самый суперский немецкий биохлеб за 500, как-то предельно глупо.

В.Дымарский― Ну, он, видимо, одухотворенный хлеб.

А.Невзоров― Ну, возможно.

О.Журавлёва― Александр Глебович, еще новость для вас. Не могу вас не порадовать. Во-первых, агентство ТАСС займется написанием общественно-политических новостей для детей. Будет создана специальная детская редакция, которая будет делать новости на детском языке общественно-политические. Будет Лента. Выделены, конечно, средства на следующий год уже крупные. В общем, радость-радость. Давайте всё будем тоже переводить на детский язык?

А.Невзоров― Нет, мы уже сделали с вами первый шаг, когда мы поговорили о нравственности.

О.Журавлёва― А! Вот он!

«А. Невзоров: Поезд «Россия, устремленная в будущее» ходит по закольцованному маршруту. Это поразительно символично»

А.Невзоров― И я думаю, это был серьезный шаг, и для очень многих это будет прекрасным и настоящим уроком. Но я знаю, что вас еще, Оленька, необыкновенно порадовал тот факт, что запущена электричка московского метро.

О.Журавлёва― Да!

А.Невзоров― Как она называется?

О.Журавлёва― Поезд «Россия, устремленная в будущее!»

А.Невзоров― Поезд «Россия, устремленная в будущее», которая ходит по закольцованному маршруту.

О.Журавлёва― Ну, потому что Кольцевая линия, да? Это же прекрасное место.

А.Невзоров― Да, Кольцевая линия. Это, действительно, поразительно символично. Но я очень надеюсь, поскольку Россия, действительно, волшебная страна и страна, которая могла бы быть, вероятно, наиболее удобной, наиболее классной для жизни, я думаю, что вот сейчас надо весь этот сгусток маразма, этот тромб нужно рассосать, прожить, пережить и это на многие-многие годы даст в известной степени умение отличать правду от лжи и маразм от правды и чего-то настоящего. А шанс есть.

О.Журавлёва― Это вы говорите в год столетия революции, что мы маразм сейчас переживать научимся?

А.Невзоров― Да, конечно-конечно. Потому что, в конце концов, всё равно всё решает среда, да? И Россия – это всего-навсего некий объект, на который среда воздействует. И среда мира стала совершенно другой.

В.Дымарский― Александр Глебович, здесь за вас волнуются, между прочим. Вот нам Дмитрий Мезенцев пишет: «Александр Глебович, ждем вас обратно из Америки». Видимо, они боятся, что вы не вернетесь.

А.Невзоров― Нет, я вернусь в любом случае. Я уже говорил, что публицист должен жить и работать в России, потому что ни одна больше страна не предлагает столь удивительной архаичной чудовищной формы жизни как предлагает сегодня Россия. Она наиболее интересна, и я, конечно, безусловно, вернусь и никаких сомнений в этом быть не должно.

О.Журавлёва― Прекрасно! На этой патетической и немного сентиментальной ноте мы закончим сегодняшнюю передачу.

В.Дымарский― Патриотической.

О.Журавлёва― Патриотической, кстати, да, что очень важно, и очень нравственной, заметьте.

А.Невзоров― Нравственной в каком смысле, Оля?! Мы ничего такого…

О.Журавлёва― В том смысле, что все участники передачи одеты, если уж…

А.Невзоров― ...ни с пупырышками, ни с усиками, мы ничего такого…

В.Дымарский― Хотел сказать «Скрепичный». И скрепичной мысли (от слова «скрепа»).

А.Невзоров― Хорошо. Договорились.

О.Журавлёва― Хорошо. Спасибо большое, джентльмены. Александр Невзоров, Виталий Дымарский и Ольга Журавлёва. Всего доброго!

https://echo.msk.ru/programs/nevsredy/2088072-echo/