Голубое лобби, налоги в конвертах и семинаристы-прислужники

Сенсационные признания выпускника духовной семинарии об изнанке церковной жизни

Уголовное дело блогера Руслана Соколовского, снос Успенской церкви Ново-Тихвинского монастыря, скандал вокруг строительства собор Святой Екатерины (Храма-на- Воде) на набережной Исети ­­в Екатеринбурге — все эти события, произошедшие при непосредственном участии РПЦ и Екатеринбургской епархии, раскололи уральское общество.

Неожиданно в центре скандала оказался выпускник местной духовной семинарии, окончивший также общецерковную аспирантуру и докторантуру в Москве, Виктор Норкин.

Впервые человек в рясе обратил на себя внимание на городских акциях «Обними пруд». Взявшись за руки, екатеринбуржцы обходили набережную, протестуя против строительства здесь Храма-на Воде. Почему среди них оказался служитель церкви, которая, собственно и инициировала возведение нового культового сооружения? Прямо спрашивали, прямо и отвечал: не вижу смысла строить еще один храм в городе, где даже по праздникам действующие церкви стоят полупустыми и не ведут никакой работы с прихожанами.

Открылась, собственно, та тайна, о которой все знают, но боятся сказать, чтобы не испортить отношения с религиозными деятелями, утверждающими прямо противоположное. Ложь о гипертрофированной набожности уральцев, по мнению Норкина, объясняется обыкновенными коммерческими интересами: «храмы выполняют функцию этакого магазина, что вообще неправильно. Не хочется слышать от людей: «Вы поставили еще один гипермаркет». А так и получается. Продажу неверно называют «пожертвованием». Но пожертвования всегда добровольно, а ценники у нас фиксированы».

Фиксированные, как выяснилось, не только ценники на церковных прилавках. «Епископы взимают огромные налоги с приходов, - рассказал батюшка агентству URA.RU, не в силах более мириться с коммерциализацией церкви. Каждой епархии (митрополии) установлен определенный налог из патриархии. Как говорил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсанофий на одной из бесед с новопоставленными епископами: «Вы, владыки, должны запомнить самое главное — это то, когда вы сдаете ежемесячный финансовый отчет в патриархию». Как правило, это конец месяца. С обычной простенькой небольшой епархии налог достигает миллиона рублей. Сколько платят митрополии, я не знаю, но, думаю, в разы больше. Храм Христа Спасителя, насколько мне известно, платит сумму с шестью нулями, которые идут в патриархию. Все это не облагается никаким налогом. Самое главное, что требует епископ от священника — организация церковной лавки, с которой последний мог бы получать стабильный доход, а потом уже церковно-приходская школа, курсы оглашения и так далее».

Много людей, по словам Норкина, становится священниками ради хорошей карьеры и уютной жизни. Конечно, есть и простые батюшки-работяги, но они небогаты и обычно находятся не в фаворе.

До поступления в духовное учебное заведение Виктор имел другое представление о церковной жизни, мечтал, что называется, сеять разумное, доброе, вечное. «Сомнения появились, когда я напрямую познакомился с «системой» (так церковные люди называют семинарию) изнутри, столкнулся с серьезной изнанкой церковной жизни, - откровенничает Виктор. - Не то что я не был готов к этому - обратная сторона есть у всего, вопрос в степени самой «ржавчины».

Помимо коммерции, на сегодняшний день есть еще одна проблема, которая разъедает нашу церковь, — это то, о чем писал в ЖЖ отецАндрей Кураев, — проблема голубого «лобби». И в нашей семинарии мы столкнулись с этим напрямую. Я знаю четверых служащих иеромонахов, которые являются сторонниками однополой любви, но на это закрывают глаза. Кроме того, когда люди вместе живут в общежитии, все как в деревне, — каждый знает друг о друге. Внезапно узнаешь, что такой-то и такой-то студент регулярно посещает гей-клубы. Все быстро распространяется».

Подробности, рассказанные Норкиным, и впрямь не для слабонервных. Чуть ли не «нормальной практикой» стало приглашение семинаристам переспать за деньги с высокопоставленным наставником. По карьерной лестнице, по его словам, восходят люди с определенной ориентацией, их ставят на высокие должности — настоятелями храмов, монастырей и так далее. «Возможно, ими легче управлять, не знаю, - говорит он. - Но это есть. Причем, подчеркну, что лично я не против ЛГБТ, это выбор каждого. Просто для христианской церкви это очевидный порок, а уж тем более для священнослужителей или епископов».

В атмосфере, источенной ржавчиной, даже обычное послушание превращается в пытку, утверждает взбунтовавшийся батюшка. Потому что главным послушанием в семинарии давно уже считается «готовка, охрана, обслуживание гостей и епархиальных банкетов». Банкет — это когда к епископу съезжаются или бизнесмены, или военные, или другие священнослужители. «Накрываются столы, готовятся вкусные и изысканные блюда, алкоголь льется рекой. По итогу много пьяных, много песен, много пафоса и горы грязной посуды, которую мы обычно мыли до глубокой ночи». - Как они это совмещают в своих головах, ума не приложу, но получается, что мораль нам читают люди, которые этой моралью не живут. В семинарии это просто переворачивает сознание у многих. Проблемы, о которых я рассказал, меня тревожили. Если бы православная церковь как-то реагировала на них… Католическая, например, борется с проблемой педофилии, взяточничества, сребролюбия со стороны священства и епископата. Она готова признать ошибку и меняться. У нас этого нет, поэтому я понял, что не смогу так служить, не смогу промолчать и выскажусь. А это будет автоматическим извержением из священного сана.

Виктор Норкин оставил церковь. Она его, похоже нет, - отступнику грозят и карами небесными, и вполне земными угрозами физической расправы. После суда над блогером Соколовским жизнь и вовсе стала невыносимой. Хотя Норкин выступал на стороне защиты уже не в сане священника, а в статусе рядового прихожанина. Его предупреждали, что «лучше не надо».

- Для меня это было принципиально важно,- объяснил он свой поступок. – Я был шокирован выступлениями верующих свидетелей обвинения, потому что в их словах проскальзывала ненависть, гнев и непонимание существа веры. Верующий человек не может быть оскорблен такими вещами, как поступок Руслана. Учение церкви не призывает бороться с людьми, которые тебя «искушают», а, наоборот, призывает молиться о них и всячески прощать. Не оставляю надежды на мудрость братьев христиан.

Подробности здесь