однажды в студёную зимнюю пору

Тут вот некоторые спрашивают, как зовут моего малютку пуделя.

Сообщаю: малютку пуделя отныне зовут Охренел. Старинное эльфийское имя. С традициями. Когда эльф подходил к свежевыкрашенному забору, чтобы обоссать его после двух бокалов гилтониэльского тёмного, и спьяну припадал к нему причиндалами, владыка Элронд лично даровал отличившемуся стяг с плачущей лошадкой.

Именно этим именем нарекла я вчера малютку пуделя, когда он задрал лапу на забор, покачнулся и впечатался пахом в ядрёную зелёную краску. – Охренел? – говорю. И ещё несколько эльфийских имен добавила, разной степени непроизносимости.



То есть вообще-то я нежная тонкая большеглазая женщина. Но у этой же краски, извините за выражение, амбре такое, что дохнут даже самые выносливые, то есть голуби и старушки. А у придурка пуделя теперь тавро во весь пах: ЗДЕСЬ БЫЛ ЗАБОР.
Пришлось взять бритву и перерезать ему горло сбрить ему зелёную шерсть.

То есть вот я. Крупная, не побоюсь этого слова, писательница (метр шестьдесят в холке). Знаток букв и повелительница морфем. Сижу и свирепо брею в ночи карликовому пуделю внутреннюю поверхность его карликовых бёдер.

Пошла вышивать стяг крестиком.