Системный сбой Европы

Уступившая было пальму медиа-первенства американскому расстрелу Каталония, проголосовавшая на выходных за независимость, уже через сутки сумела отвоевать её назад.

Произошли подряд две вещи.

Во-первых, возник на телеэкранах король Испании Фелипе Шестой. Корреспондент британской Би-Би-Си, слушавший его выступление в баре в центре Барселоны вместе с толпой каталонцев, свидетельствует: «Пока шла речь, посетители гремели столами и свистели. По окончании — тут же вернулись к обычным разговорам, как будто король и не выступал. Фелипе не коснулся ни полицейского насилия, ни реальной воли местных к независимости. Не призвал к немедленному диалогу испанского и каталонского правительств. Он просто повторил позицию Мадрида, заявив, что каталонские лидеры поставили себя вне закона, и лишь «гарантировал демократическое сосуществование» на испанских условиях». «Это была упущенная возможность подтолкнуть стороны к взаимопониманию», – резюмировал один из посетителей.

Во-вторых — премьер Каталонии и один из авторов ситуации Карлес Пучдемон сообщил, что  в конце нынешней или начале следующей недели каталонское правительство объявит о независимости. В настоящий момент, ответил он, между ним и мадридским формально всё ещё начальством «нет контакта».

Что любопытно: вопрос, который задавался гражданам Каталонии на непризнанном референдуме, звучал, напомним, «хотите ли вы, чтобы Каталония стала независимой республикой».

Испания же — пусть и формально, но монархия, причем в нынешнем своём виде установленная ещё при Франко.

То есть, объявляясь республикой, Каталония отчаливает не просто от мадридской власти, но и от испанского государственного строя (что крайне значимо в историческом контексте, ибо Каталония была одним из форпостов республиканцев в гражданской войне 1936-1939 годов).

…Нас во всем этом интересует другое.

Есть мнение, что король Фелипе, чья единственная роль — играть доброго отца нации, неслучайно не сумел сказать ничего отцовского. Просто потому, что, будучи в принципе ретранслятором официоза (солидного, европейского, респектабельного), он его и ретранслирует. А этот официоз очевидным образом не подходит ситуации.

И в этом смысле прецедент Каталонии превращается из локального семимиллионного курьёза на далёком тёплом берегу в общеевропейскую, если не общезападную проблему.

Потому что в принципе все иностранные державы сказали о каталонском кризисе одно и то же:

Россия — что все происходящее является внутренним делом Испании.

Еврокомиссия — что все происходящее является внутренним делом Испании.

США — не сказали толком ничего после референдума, но до — на встрече с испанским премьером Рахоем — президент Трамп заявил, что «Испания — прекрасная страна и должна оставаться единой».

Так вот.