Над всей Одесщиной безоблачное небо

Одесские евреи верили в то, что советская власть их защитит. 155 тысяч из них были уничтожены нацистами и их приспешниками…

Владимир НЕМИРОВСКИЙ, Беэр-Шева 

Ровно семьдесят лет назад Одесса была освобождена. Но до этого момента "жемчужина у моря" была настоящим адом. Прежде всего – для евреев.

… Война уже давно полыхала в Европе, но здесь, на черноморском берегу небо казалось безоблачным. Дружили тогда с Германией. На Дерибасовской видели пожилых немецких туристов в тирольских шляпах, потом делегацию гитлерюгенда — насмешливых парней с явной армейской выправкой. Из одесских колхозов грузовики везли на товарную станцию, к стоящему на парах эшелону, упакованные в мешки и ящики продукты. Меня поразила гигантская, говорили, особой болгарской породы свинья, которая из-за рекордного веса уже не стояла на ногах, она дико верещала и с трудом была втиснута обслугой в кузов грузовика. И всё это добро шло туда, в Германию, к коричневому монстру. Уже потом, через много лет, писали, что последний советский эшелон пересек границу у Бреста и ушёл к нему в три часа ночи, 22 июня 1941 года.

И когда этот день наступил, все внимали словам Молотова — нападение было неожиданным и коварным. Хотя ещё в марте 41-го, выступая на собрании коллектива нашей районной поликлиники, секретарь райкома партии решительно заявил: "Денег на ремонт не будет, война на носу!" Тогда же, в марте, призвали на военные сборы трёх парней из нашего двора на Свердлова, домой они уже не вернулись. И когда через годы "Ледокол" Виктора Суворова сломал устоявшийся миф о начале войны, все уже поняли, что правду о той кровавой бойне, ещё долго будут скрести по сусекам такой переменчивой, как ветреная женщина, истории.

Мы ещё не скоро узнаем, возможно, никогда, как скрывалась информация о грядущем истреблении миллионов советских евреев. Единственного на земле народа, которому уже не было места под солнцем тысячелетнего рейха. Началось это в своей наиболее кровавой и нескрываемой от человечества форме через два дня после нацистского вторжения в Польшу. Уже 3 сентября 1939 года были расстреляны все евреи местечка Бохния (3,5 тыс.). Потом пришёл черёд других населённых пунктов, но Запад остался глухим к этой трагедии.

В книге "Сталин. Тайный сценарий" журналистов Якова Верховского и Валентины Тырмос упоминается о реакции Сталина на эти события. В разговоре с министром иностранных дел Латвии Вильгельмом Мунтерсом в октябре 1939 года он обронил фразу: "Немцы уничтожили в Польше очень много жидов…". Именно так и сказал — "жидов".

А тем временем, сломив сопротивление польских пограничников, навстречу бегущим, уже двигалась Красная Армия. По сговору Гитлера со Сталиным начался раздел Польши. Немцы гнали евреев к новой границе, демаркационной линии по реке Западный Буг, пытаясь загнать их на советскую сторону. Отстающих и больных пристреливали. Тех, кто сумел перейти границу, незаметно переплыть реку, недовольные красноармейцы с винтовками наперевес заставляли возвращаться на немецкую территорию. Иногда такая ситуация повторялась несколько раз, кому-то удавалось под обстрелом не утонуть и после ареста, интенсивного допроса сотрудниками НКВД очутиться в ссылке — Сибири или Средней Азии. Этот "маленький фрагмент" Холокоста нынешние власти России вспоминают также неохотно, как расстрел польских офицеров в Катыни, других местах.

Потому что и здесь счёт идёт на сотни тысяч убитых.

Погружаясь в глубину тех далёких военных лет, не устаёшь удивляться нашему тогдашнему состоянию крайней неосведомлённости и вере любой дезинформации. После дружбы с Гитлером ожидать откровения от родной советской власти не приходилось. Но ведь у многих одесситов, зачастую получивших образование ещё при царе (с его 5-типроцентной нормой) и владеющих языками, были радиоприёмники, которые с началом войны отобрали. К началу 1941 года уже прозвучали каннибальские речи Гитлера и Геббельса, было уже создано Варшавское гетто, а польских евреев лишили всех гражданских прав, и обязали носить на груди жёлтую звезду. Конечно, подмятая нацистами Европа набрала воды в рот, но была ведь воюющая с Гитлером Англия, вступившая вместе с Францией в войну после нападения на Польшу. Правда, Франция через год пала, а к этому времени молва о еврейских погромах и притеснениях уже гуляла по свету. Многое знали и одесситы, призванные для участия в "освободительном" походе на Польшу. Да и советские моряки, посещающие европейские порты.

Но все молчали. Потому что страна Советов жила в постоянном страхе, ещё совсем недавно её потрясали невиданные по своим масштабам аресты, производимые органами НКВД по надуманным поводам. За любое неосторожное слово в адрес власти или анекдот за тобой приходили глубокой ночью, и человек исчезал навеки. Рассказать своему другу на работе или соседу услышанное в эфире или ещё где-то, значило подвергнуть смертельной опасности не только себя, всех близких, но и тех, кто оказался случайно рядом с тобой. Более того, уже шла война, на города сыпались бомбы, а где-то в подвалах и на пустырях чекисты достреливали задержанных. О масштабе этой беды говорит неоспоримый факт советской действительности — десятки миллионов репрессированных и просто уничтоженных, редкая семья избежала этой горькой участи. Тут уж было не до обмена зарубежной информацией о гонениях на евреев, живыми бы самим остаться.

Сейчас это, может быть, трудно понять, но тогда, проживая в необъятной и мощной стране, даже в страшном сне невозможно было представить, что придут фашисты, и вся эта жизнь, какая она ни есть, рухнет. Что наши одесские дворники, будучи при Советах сплошь агентами НКВД, с таким же усердием будут выдавать евреев. Не отстанут от них и соседи, с которыми мы годами делили радость и горе. Как вороньё, набросятся они потом на жалкую утварь коммуналок, что осталась от тех, кто ушёл в изгнание или в землю. Только через 60 лет мы услышали похожие на правду цифры, возможно, не последние — в Одессе убито 155 тысяч евреев, среди них 40 тысяч детей.

Судьба евреев других городов и сёл была не менее трагична. Ещё и потому, что в расстрельных командах, стоящих у вырытых рвов, были не только немцы. Из 1200 палачей Бабьего Яра только 150 были из расстрельной команды СС 4А. Остальные нелюди — из местных националистов.

Если вернуться к этому незабываемому дню, 22 июня 1941 года, то кроме взволнованных улиц и солнечной погоды, он запомнился тем, что уже к вечеру ватаги мальчишек бегали за подозрительными мужиками, если на них была шляпа, и сдавали их, как шпионов, ближайшему постовому. А когда через месяц, 22 июля, на город посыпались немецкие бомбы, пошли слухи, что в одной неразорвавшейся было письмо от немецкого рабочего класса с выражением классовой поддержки. И мы в это верили, так нас воспитали…