Перебежчики и пленные в кавказской войне

На модерации Отложенный Сказать, хорошо или плохо относился имам Шамиль к пленным русским солдатам, видимо, нельзя. Все зависело от того, в какой обстановке были захвачены пленники, представляли ли они ценность для имама (имеется ввиду для обмена военнопленных, для выкупа или работы по хозяйству в имамате и т.д.) Особое внимание было у Шамиля к добровольным перебежчикам из царской армии. В 1840 г. он писал своим наибам: «Знайте, что те, которые перебежали к нам от русских, являются верными нам, и вы тоже поверьте им. Эти люди являются нашими чистосердечными друзьями… Создавайте им все условия и возможности к жизни». Крепостническая эксплуатация в царской России, произвол и гнет командования вынуждали нередко русских солдат бежать к горцам. Побеги солдат в горы особенно возросли в 40-х годах ХIХ в., когда в солдаты стали брать людей из западных губерний Российской империи, и когда Шамиль стал одерживать победы.
В сведениях из рапорта начальника левого фланга кавказской линии генерал-лейтенанта Ольшевского генерал-лейтенанту Граббе о мерах предотвращения дезертирства нижних чинов говорилось:
«9 января 1842 год. Весьма секретно.
Шамиль изменил народный обычай и постановил давать свободу всем военным дезертирам. Он собрал уже до 80 человек беглецов, из коих некоторых, если они находились у сильных людей, купил, а остальных отобрал. Шамиль оставил при себе из этих людей стражу, дал им оружие и отвел им землю в Дарго для поселения, но пока они выстроят себе дома, Шамиль дозволил им жить у кунаков. Дурное обращение чеченцев с нашими военными дезертирами удерживало многих неблагонадежных солдат и в особенности поляков от побегов, но если теперь они узнают, что Шамиль дает свободу дезертирам, то я боюсь, что побеги увеличатся. Я помню, что в экспедиции за Кубанью в 1834 г. чрезвычайно много бежало поляков, но побеги уменьшились, когда поляки узнали, что шапсуги дурно с ними обращаются и изнуряют тяжкими работами.
Если мои опасения окажутся справедливыми, то я полагал бы для удержания солдат от побегов первых пойманных военных дезертиров расстрелять. О чем имею честь представить на благоразумие Вашего превосходительства, доношу, что я с сим вместе предписал всем частным начальникам усугубить надзор за ненадежными солдатами и доложить мне тот час о тех, кои учинят побег».В сентябре 1842 года из С. - Петербурга следует царский приказ о том, чтобы «соглашать непокорных (горцев) к выдаче дезертиров за соль». Наивно полагая, что горцы, соблазнившись дефицитным товаром, будут выдавать перебежавших к ним солдат, царское командование потерпело в этом вопросе неудачу.
Шамиль ценил тех перебежчиков или пленных, которые владели какой-нибудь специальностью. Так, например, из пленных, взятых после захвата горцами укрепления Балахани, Шамиль оставил при себе горнистов, барабанщиков и мастеровых и роздал некоторых нижних чинов своим приближенным, «всех остальных затем нижних чинов, а также и офицеров отправил в сел. Дарго».
Другой очевидец, житель аула Эрпели Шамсудин Амин-оглы, находясь по делам в Дарго, видел около 400 русских солдат - беглых и пленных, все они жили вместе в отдельном помещении. Солдаты эти, по его словам, через каждые 2-3 дня являлись на учение под командой бывшего солдата царской службы, поменявшего свое имя и веру Идриса.
Переманить обратно, вернуть беглых солдат и офицеров русскому начальству в целом не удается, и вот уже в марте 1845 г. кавказское командование обращается с воззванием к русским солдатам, бежавшим в горы:
«Главнокомандующий на Кавказе генерал-адъютант граф Воронцов объясняет сим по высочайшему Государя Императора повелению всем русским солдатам, бежавшим из разных полков и команд в горы до нижеозначенного числа, что те из них, которые добровольно явятся из бегов, Всемилостивейше прощаются и поступят по прежнему без всякого наказания или какого-либо взыскания на службу.
Таковой Всемилостивейшей Государя императора милости лишаются:
1. те из беглых солдат, которые обвиняются в убийстве;
2. те, которые бежали с часов.
Главнокомандующий надеется, что беглые солдаты поспешат воспользоваться монаршим прощением и милостью и не захотят оставаться дольше в нищете и среди иноверцев».
Тем не менее, немало беглых солдат и офицеров решило все-таки остаться «в нищете и среди иноверцев». Вот что пишет Абдурахман, зять Шамиля, в своих воспоминаниях:
«…Когда Шамиль переселился со своими товарищами мухаджирами в Новый Дарго (т.е. Ведено, столица Шамиля в 1846-1859 гг.)…у него находилось около трехсот солдат, перебежавших к нам из разных мест, или же пленных. Среди них были часовщики, кузнецы, плотники, мастеровые. Шамиль велел верному своему мюриду Черному Алимаммаду Грубому, назначенному над солдатами (комендантом), построить для них специальный поселок около Дарго, собрать их там и отпустить провизию и обмундирование из казны через казначея Шамиля и дать им полный отдых. Шамиль говорил, что эти солдаты необходимы, в боях они будут при пушках и будут чинить разбитые части пушек.
Алимаммад построил для них поселок и разместил их там как велел Шамиль, и отпустил для них все необходимое. В их распоряжение предоставил землю для посадки капусты, кукурузы, лука и др. Солдаты обосновались там и жили мирно, довольные велением Аллаха и Шамиля. Они обрели покой, жили без притеснения. В комнатах были иконы, которым они поклонялись во время молитв, имели спиртные напитки, изготовленные из винограда, и самогон из проса и других злаков. Они ели, пили, развлекались, особенно по большим праздникам. Из нас никто не препятствовал им в этом, так как Шамиль велел Алимаммаду не давать никому из мюридов обидеть их ни словом, ни действием. Солдаты имели и музыкальные инструменты – гитары, армейские кларнеты, привезенные из России. Были и пленные, и перебежавшие женщины, как, например, одна женщина среди многих из них. Солдаты, видя милосердие Шамиля к ним, служили ему чистосердечно. Они шли с ним в бой вместе с пушками, чинили их, если ломались, ухаживали за лошадьми, тянувшими пушки, подковывали их, шорничали, готовили на зиму корм. Среди солдат были пушкари… Из этих солдат один принял ислам и звался Хасаном…Если солдат проявлял отвагу, имам награждал его серебряной медалью «За отвагу», как и мусульман, и вешал ее на его плечо… И мюридам была польза от этих солдат. Например, когда нужно было изготовить для удила части или масленку, или построить дома, они обращались к их коменданту с просьбой выделить за плату плотников. Плата оставалась у солдат».А вот показания жителя аула Катер-юрт Устархана, бывшего в Ведено по торговым делам: «Шамиль живет в ауле Ведено, окопанном по обеим сторонам речки Хул-Хул. В хорошо устроенном огромном сарае хранятся 8 больших орудий (вероятно крепостных)…и несколько малых пушек; все они на лафетах, выкрашенных зеленою краской. Беглые солдаты смотрят за ними и деятельно занимаются постройкою лафетов, зарядных ящиков и колес, часть совершенно готова и окрашена зеленою краскою».
Устархан видел также много барабанов, сложенных вместе, и флигель горнов, продолжал очевидец, - в-на которых играли по вечерам. «Всех беглых солдат, Ведено до 300 человек, между ними назначены за старших, в звание офицеров. Так называемые офицеры ездят верхом, а солдаты все пешие. Вооружение их составляют разного калибра азиатские ружья, пистолеты и шашки, одеты в черкесках. Живут довольно хорошо и своевольны в своих поступках. Недавно удержали у себя маленького сына Шамиля, который, гуляя, забежал к ним. Отец должен был подарками выкупить малютку. Солдаты большей частью женаты на чеченках, но есть и русские женщины и много детей телохранителей шамилевых».
Существуют сведения о драгуне Нижегородского полка Родимцеве, который осенью 1850 г. перешел на сторону Шамиля, поселился в ауле Дылым, женился на горянке и сделался преданным имаму, который наградил его за храбрость серебряным орденом. Вообще солдаты, принявшие мусульманскую религию становились уважаемыми людьми, их женили на горянках, помогали создавать собственное хозяйство. По свидетельству очевидцев новообращенные солдаты «живут довольно хорошо и своевольны в своих поступках…».
«В день байрама (мусульманский праздник. – Д.Х.М.) из стад, принадлежащих собственно Шамилю, резались десятки быков и сотни баранов. Мясо их шло для обеда собственно в имамском доме и на угощение бедных горцев и пленных русских. Те и другие получали, кроме того, щедрую помощь припасами и деньгами», - отмечает пристав А.Руновский. Что касается одежды, то казначей Шамиля выдавал солдатам из казны одежду на один год или мануфактурой, либо деньгами на ее приобретение.
Когда в августе 1859 г. на Гунибе имам Шамиль давал свой последний бой, среди защитников укрепления находилось около 30 русских солдат-перебежчиков (всего было 400 бойцов), до конца сражавшихся за своего предводителя.
После окончания военных действий к Шамилю в Калуге иногда приходили бывшие пленные и беглые русские солдаты. Пристав А.Руновский вспоминал, что один из этих бывших пленников, как только увидел Шамиля, бросился к нему, схватил его руку и поцеловал. Пристав потом стал допытываться у солдата:
Зачем ты поцеловал у Шамиля руку? Ведь он уже не- хозяин твой. В горах, может быть, вас и принуждал к тому, ну а здесь для чего ты это сделал?
нас не принуждали целовать у- отвечал бывший пленник, - Нет, - «Шмеля» руку, а я это сделал так, по душе.
Как же по душе?-
Да так,- что человек – то он стоящий: только тем пленным и бывало хорошо, где Шамиль жил или где проезжал он. Забижать нас не приказывал, а чуть бывало, дойдет до него жалоба, как ни на есть, и накажет обидчика. Я сам видел сколько раз.
Так он хорош был для- вас, пленных?
Хорош, Ваше благородие, одно слово – душа! И дарма, что в- Христа он не верует, однако стоящий человек».
Абдурахман вспоминает один эпизод из жизни Шамиля и его семейства в Калуге, когда однажды во двор их дома вошел старый солдат, поляк и воскликнул: «А где наш прежний император Шамиль? Я жажду его видеть. Он защищал нас и делал нам добро в Дарго». Шамилю доложили о необычном посетителе. «Имам посмотрел на него в окно и, когда солдат увидел своего бывшего имама, то поклонился ему, приветствуя его. Он рассказал Шамилю о своих делах. Шамиль дал ему десять рублей денег. Солдат ушел от него довольный и полный благодарств за благодеяние».Из книги: Доного Хаджи Мурад «Победит тот, кто владеет Кавказом. Миниатюры Кавказской войны» М., 2005.