После "Запада", или Беларусь и беларусизация

Вот и закончились военные учения "Запад 2017", с которыми было связано столько опасений. В результате можно сказать, что прошли они без особых потрясений, если не считать залетевших в литовское воздушное пространство российских военно-транспортных самолетов, да разного рода технических потерь, которые в ходе учений в основном понесла российская армия.

Впечатляюще выглядела и случайная стрельба из вертолета боевой ракетой по гражданским лицам, но это, как говорится, частность. В целом, если оценивать все технические сбои, которые продемонстрировали учения, то можно предположить, что был прав военный обозреватель Александр Гольц, согласно предположению которого особая секретность вокруг «Запада 2017» и нежелание допускать большое количество иностранных наблюдателей была обусловлена стремлением Москвы скрыть, что ее армия на самом деле не настолько боеготовна, как утверждается.

Однако поговорить в этом тексте хотелось бы не о маневрах. О них и так было написано и сказано многое.

Дело в том, что параллельно "Западу 2017" в столице Польши проходило менее заметное, но по-своему не менее важное мероприятие — Международный Конгресс исследователей Беларуси. Стоит отметить, что эта большая конференция, охватывающая не только политические вопросы, но уделяющая внимание и гуманитарной проблематике, является традиционной. Долгое время конгресс проводился в Каунасе, однако после того, как количество секций и их участников значительно разрослось — конференции пришлось переехать в город побольше.

Тень "Запада" в этом году по-своему витала и над конгрессом и символически дополняла витающую над Беларусью тень России. Обсуждению этих "теней" была посвящена и часть повестки упомянутой конференции

На одной из подобных сессий конгресса прозвучало парадоксальное высказывание, которое смело может претендовать на роль политического афоризма: "Беларусь не может открыто проводить беларусизацию". Конечно же, парадоксальна сама ситуация, когда в целом становится необходимо говорить о беларусизации в Беларуси, однако тот, кто хорошо знает новейшую историю этой страны вряд ли удивится такой постановке вопроса.

Но вернемся к сути — почему Минску наконец-то понадобилась беларусизация и по какой причине он должен ее скрывать?

Отмечается, что Россия в свое время фактически без боя "заняла" информационное пространство Беларуси. Официальный Минск это долгое время устраивало. Зажимание беларуской идентичности и самоосознания фактически являлось государственной политикой.

Однако недавно (особенно после 2014 года) стало ясно, что национальная идентичность, отличная от парадигмы так называемого "Русского мира" — это, собственно говоря, все, что стоит между суверенитетом Беларуси и пробудившихся имперских амбиций России. Для бессменного президента Беларуси Александра Лукашенко это стало крайне неприятным сюрпризом.

Впрочем, вернуть национальную идентичность в широкие народные массы сегодня не так просто.

Тем более, что, как и упоминалось, Минску опасно делать это в открытую. Опасность состоит в том, что "беларусизация Беларуси" не входит в планы Москвы. Кремлю вполне выгодно иметь под боком финансово зависимую территорию, связанную с Россией на ментальном уровне «скрепами» самоидентификации.

Любопытно отметить, что, как показало одно из представленных на конгрессе исследований, против "беларуского национализма" российская пропаганда применяет те же методы, что и против "национализма украинского". Проявления беларуского национального самосознания мгновенно определяются как "националистические" и "фашистские", опасные для местного русскоязычного населения. Точно также и любая иная попытка отодвинуться чуть дальше от токсичного "Русского мира" видится как недружественная.

У Москвы есть немало претензий к Беларуси (тот же Лукашенко не всегда говорит то, что хотел бы слышать Кремль), но, как показывает то же исследование, все претензии в пропагандистских нарративах перевешивает утверждение — "мы же братья". Характерно и то, что подобное утверждение используется не столько для культивации теплых чувств, сколько для отрицания самого существования отдельной беларуской идентичности. Прикрываясь этим утверждением беларуский язык не признается и высмеивается точно так же, как в свое время не признавался и высмеивался украинский.

Вообще же нетрудно было заметить, что украинский пример довольно ясно стоит перед глазами определенной части беларуского общества (но эта часть все-таки значительно меньше той, что самозабвенно живет в российском информационном пространстве). «Братские» отношения с Россией в конце концов стоили Киеву Крыма и части Донбасса, так что за утверждением «мы же братья» часть беларусов также способна разглядеть скрытую угрозу. Более того, похоже, что эту угрозу стал различать даже Александр Лукашенко, которому все-таки хочется быть президентом более-менее независимого государства, а не губернатором «Белорусской области».

Впрочем, худшие опасения пока не сбылись. Россия не использовала учения для аннексии Беларуси (что прописывалось в самых радикальных сценариях, озвучиваемых в общественной сфере). С другой стороны, как показывает опыт, захвата информационного и культурного пространства бывает вполне достаточно. На том же конгрессе были представлены любопытные данные, согласно которым доля молодых людей, идентифицирующих себя с Советским Союзом, в Беларуси за последнее время выросла в несколько раз. Необходимо подчеркнуть, что речь идет о людях, которые СССР в глаза не видели. Т.е. они подвержены искусственной «советской ностальгии», которую активно производит российская пропаганда. Так что можно сказать, что тень «Запад» отступила от Беларуси (и других стран региона), а вот российская тень над Минском продолжает сгущаться.

Виктор Денисенко,

ru.DELFI.lt