Почему россияне не любят своих врачей. Что убивает российскую медицину

 Россияне все меньше доверяют профессиональным медикам. Предпочитая лечиться, кто за границей, кто нетрадиционными методами, кто «своими», домашними. Такой вывод напрашивается после знакомства с итогами опроса, проведенного Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ).

Проводился опрос с 31 августа по 4 сентября текущего года среди жителей 130 населенных пунктов 46 регионов России. Немногим более трети опрошенных (36%) положительно оценивают качество медицинской помощи. Средний балл по вопросу о доверии составляет сегодня лишь 3,2 (из 5 возможных). Для сравнения, в 2010—2015 гг. о доверии говорили 56% наших сограждан.

Уменьшились и статус, и доходность профессии, отмечается в материалах исследования. Так, положение врачей в обществе, по данным ВЦИОМ, оценивается россиянами в среднем в 3,1 балла (из 5), то есть, «скорее как низкое, чем высокое». Еще ниже оценка доходности этой профессии — 2,8 балла (опять-таки из 5 возможных).

Не назовешь положительным и впечатление наших сограждан от общения с медиками. Отношение последних к пациентам участники опроса характеризовали словами «недовольство» и «безразличие». Причем, звучало это применительно больше к врачам, чем к их помощникам из числа младшего медперсонала.

Такие вот не слишком веселые новости. Вряд ли, однако, они стали откровением для всех тех, кто призван сделать нашу жизнь если и не стопроцентно здоровой, то хотя бы максимально полноценной. Самой проблеме «пациент-врач» не один месяц, и даже не один год.

Ситуация менялась вместе со страной, усугубляясь от «реформы» к «реформе». В кавычках потому, что на самом деле задуманные ради «улучшения качества работы и повышения эффективности оказываемых услуг» преобразования ограничивались у нас в основном полумерами, а то и одной декларацией. Об этом говорят сейчас сами врачи.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Отдых на Кипре: Ловушка для русского туриста

Туры «Библио глобуса» — не то, чем кажутся

Корреспондент «СП» разговаривала на днях со знакомым терапевтом, заведующей отделением в поликлинике престижного района Петербурга Натальей Петровой (фамилия изменена по её просьбе). У сына дал знать о себе нынешним холодным и мокрым летом бронхит, я хотела уточнить, не появилось ли какое новое хорошее лекарство. По ходу разговора зашла речь о необходимости показаться лору.

— А у нас сейчас нет лора, уволился Сергей Геннадьевич, как ни уговаривали мы его всем коллективом ещё потерпеть, — с нотками явного сожаления в голосе вздохнула Наталья Николаевна.

«СП»: — Потерпеть что именно?

— Зарплата у него была невысокая. Врач молодой, пришел к нам три года назад после окончания Первого меда (Первый СПб Государственный медицинский университет им. Павлова, — авт.). — Очень хороший специалист, просто на редкость по нынешним временам! Получал менее 20 тысяч рублей в месяц. Ведь стажа у него нет, как и категории, для получения которой нужно отработать по специальности не менее восьми лет.

«СП»: — Мог, наверное, где-то ещё подрабатывать?

— Он так и делал, пока хватало сил. Сам признавал, что став совместителем, больше думал о деньгах, чем о пациентах. В поликлиниках, согласно нормативу, нужно принять строго определенное количество больных, если меньше нормы — накажут рублем. Больше можно, но считается это само собой разумеющимся. Ушел в частную клинику. Там и регламент не столь жесткий, и оклады, сами понимаете, не чета нашим.

«СП»: — Почему сказали: «на редкость хороший специалист»?

— Да потому, что очень мало сейчас среди выпускников нынешних медицинских учреждений толковых докторов. И учатся плохо, и учат их, на мой взгляд, поверхностно, не требуя досконального знания предметов. В советское время если кто пропустил хотя бы одну лекцию, не важно, по уважительной причине или нет, обязан был «отработать», то есть, переписать конспект, ответить устно. Только после этого допускался к зачетам. Была требовательность, дисциплина. Сейчас говорят: не страшно, если студент учится средненько — станет администратором. Толковым точно не станет! Это ошибка, когда считают: чтобы организовать работу лечебного учреждения большого ума и знаний иметь не надо. Надо!

Говорила Наталья Николаевна и об отсутствии системы постдипломного обучения молодых специалистов. Прежде начинающие медики получали направления в самые непростые с точки зрения практической работы места. Туда, где требовались и хорошие знания, и настойчивость, характер. Сама она начинала участковым врачом в отдаленном от Питера населенном пункте Ленинградской области. Затем возглавила медчасть на заводе, отделение в стационаре…

Тему продолжил хирург петербургской городской больницы № 26 им. Семашко Назар Авдеев (фамилия изменена), медицинский стаж — свыше 30 лет.

— Про молодых специалистов скажу, что у них в голове в основном одни деньги, — говорит Назар Савельевич. — Был у меня недавно ассистент, врагу не пожелаешь. Мало что понимал, так ещё и слушать не хотел, когда ему советовали. Кривился: «А зачем? Я в этой грязи (раны, кровь, повязки) всю жизнь работать не собираюсь». Так что лично я согласен с теми пациентами, кто не слишком доверяет врачам, особенно молодым.

Но и сами пациенты тоже, скажем так, разные. Регулярно имею дело с людьми, начитавшимися «советов» из интернета. Ты им говоришь: надо такое-то лекарство, нужна такая диета, образ жизни. А они в ответ возмущаются, что не то я им советую, начинают подозревать в каком-то умысле… Сложно стало работать.

Его коллега из районной поликлиники Волосовского района Зоя Красовская сетует на дефицит материалов: «Снабжают нас по остаточному принципу, оказывать помощь зачастую нечем. Население в округе в основном пенсионного возраста, и того немного, потому нас постоянно оптимизируют, сокращая ставки, переводя специалистов в районный центр. Был случай, старушка сломала ногу, а у нас гипса нет, мы сами выпиливали фанерку, чтобы как-то закрепить травмированную конечность и доставить человека до больницы».

У пациентов своя правда «со слезами на глазах».

В Петербурге мировой суд приговорил недавно к двум годам ограничения свободы медиков из Клиники акушерства и гинекологии Медицинского университета им. Павлова. Два года назад, во время кесарева сечения они оставили в животе у роженицы хирургическую пеленку размером 84 на 117 сантиметров. Очнувшись от наркоза, женщина пожаловалась лечащему врачу на то, что в её брюшной полости резкие режущие боли. Тот в ответ сообщил о «незначительном скоплении жидкости, что, мол, естественно. Вскоре её выписали. А ещё через три недели несчастную доставили на «скорой» в Военно-медицинскую академию, где едва спасли. Позже выяснилось: по окончании операции медицинская сестра сообщила бригаде врачей, что счет инструментария, шовного и перевязочного материала, лекарственных средств верен, не заметив отсутствия одной пеленки.

В Саратовской области минувшим апрелем на следующий день после родов умерла 25-летняя женщина. Следствие ещё продолжается, но уже известно, что причиной смерти стала кровопотеря, а также «повреждение правой подключичной вены, проникающее в плевральную полость». Дело возбуждено по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей».

Вновь Петербург, август текущего года. 85-летняя женщина, доставленная НИИ им. Джанелидзе на «скорой», в течение двух часов тщетно дожидалась помощи врачей. Решила сама их поискать, заблудилась и оказалась в подвале. Когда её сын, не застав мать дома, и узнав от соседей о вызове «скорой», приехал в Институт, ему отказались показать видео с камер. Лишь через два дня, подняв на ноги полицию и общественность, старушку нашли. Она лежала без сознания на сыром бетонном полу в помещение без окон и дверей. Привезли её с гипертонией. После подвала добавились множественные ушибы, ссадины, и перелом шейки бедра…

Примеры можно множить долго. Важно понять — как из страны с достойной (и бесплатной!) медициной, считавшейся далеко не самой худшей в цивилизованном мире, Россия дошла до того, что люди стали её побаиваться, предпочитая либо лечиться сами, либо вообще не лечиться.

С этими вопросами корреспондент «СП» обратилась к нескольким петербургским парламентариям. Но услышала в ответ в основном общие слова «о необходимости», «жестком контроле», «грамотном подборе кадров». Честно говоря, не очень этому удивилась: медиков среди российских депутатов днем с огнем не найдешь, сплошь артисты, журналисты, спортсмены, бизнесмены.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Цирроз подкрался незаметно

Эксперты говорят даже о возможной эпидемии цирроза печени, в основе которого — вирусная инфекция.

Экспертом согласился выступить Владимир Жолобов, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ. В профессии Владимир Евгеньевич более 45 лет. В начале 2000-х был одним из руководителей комитета по здравоохранению администрации Петербурга. Сейчас возглавляет городской Центр медицинской профилактики.

— Корень проблемы — в пресловутом человеческом факторе, — убежден он. — От взаимоотношения в цепочке «врач-больной» зависит очень многое в лечении! Тем более, именно врач «сильное звено» в этой цепочке. Иные мои молодые коллеги то ли не знают этого, то ли забывают. А ведь ещё древние говорили: лечить надо не болезнь, а больного. И любить его.

«СП»: — Ну, да, а у нас нередко медики и здоровых-то не всех любят… Возможно, человечность теряется перед невысокими зарплатами, дефицитом оборудования, медицинских материалов?

 — Про зарплату сказать не могу, так как многое зависит от стажа, категории, места работы и должности доктора. А с оборудованием в стране ситуация выправляется. За прошедшие 5−7 лет техническая оснащенность стационаров, поликлиник, медицинских центров улучшилась. Но и тут обнаружился свой «минус». Врачи иной раз слишком передоверяют технике, отстранены от пациента, мол, вот вам данные «машины», я ничего не могу и т. д. То есть, опять-таки возвращаемся к человеческим отношениям.

«СП»: — Согласны с теми, кто говорит о том, что пациенты стали чересчур уж капризными?

— В какой-то степени так и есть. Встречаются и капризные, и с предубеждением, и даже экстремистки настроенные больные. Вообще, отношения медиков и больных — это дорога с двухсторонним движением. Воспитывать необходимо и тех, и других.