Солидарность с палачами

Я как-то никогда не задумывался о том, сколько было лет Раулю Валленбергу. Помнил всегда только эту всем известную фотографию: худощавое усталое лицо и залысины. А ведь Валленбергу, когда он спасал венгерских евреев, было 32-33 года! Совсем молодой по нашим понятиям парень. Один из самых выдающихся людей XX века. Если ты спас чью-то жизнь — значит, свою уже прожил не зря. А Валленберг спас от смерти десятки тысяч.

Убийство этого человека — одно из наших самых отвратительных и тяжких преступлений. А то, что мы десятилетиями скрываем правду об этом преступлении — одно из самых позорных и отвратительных наших решений. У этой расправы до сих пор нет рационального объяснения.

Конечно, и сами по себе репрессии Сталина, с точки зрения психически здорового человека, необъяснимы. Но с точки зрения деспота они логичны! Чем больше убил — тем больше посеял страха и тем крепче твоя власть. Но причем здесь Валленберг? Я никогда не поверю, что в архивах Лубянки нет достоверных материалов. Что-то могло пропасть, но не может быть такого, чтобы не сохранилось почти ничего.

Почему скрывали правду убийцы Валленберга — понятно. Можно понять и тех, кто пришел им на смену. Они чувствовали себя наследниками, они лично знали своих предшественников, они вместе работали. Потом советские чекисты не хотели говорить правду просто потому, что советская власть никогда не ошибалась и не совершала никаких преступлений.

Но СССР нет уже 26 лет. Все, кто сейчас работают на Лубянке, не имеют никакого отношения к послевоенным палачам. Ни личного, ни служебного. Так что нам мешает-то сегодня сделать добрый жест и просто сказать родственникам, а заодно и всему миру, как все было на самом деле? Снять грех с души, в конце концов. Если чья-то репутация пострадает, то этих людей давно нет в живых. К тому же на их совести столько жизней, что один Валленберг тут уже ничего не изменит. Вот почему не рассказать все, как есть — я искренне не понимаю.

Могу объяснить это только одним образом. Что несмотря на 26 лет после распада Союза и на все перемены, мы не изменились в главном. Не признавать ничего! Ни за что не извиняться! Ни в чем не каяться! Сказать правду — значит, проявить слабость. Один раз покаешься — придется всю жизнь извиняться. Признаешь одно преступление — заставят признавать все. И такое поведение говорит о том, что каяться действительно есть в чем. И преступления действительно были. Но если ты покрываешь преступников — значит, и сам становишься преступником. Даже если не имеешь к преступлению ни малейшего формального отношения. Но ты врешь, а стало быть, сочувствуешь и проявляешь солидарность с палачами.

Антон Орехъ, публицист