«Не сковородки делаем, а видимость»

Недалеко от офиса на жилом здании появилось предупреждение: «Аварийная зона. Обрушение стены». Дом действительно производит страшное впечатление – вот-вот рухнет. Казалось бы, одного предупреждения мало, вокруг должны суетиться рабочие, укрепляющие конструкцию, чтобы никто не пострадал, однако ничего такого не наблюдается. Зато в метре от дома, который в любую минуту может обрушиться, аккуратными штабелями на перекопанном тротуаре ожидает укладки плитка.

В этой сценке – все, что нужно понимать про принципы государственного управления, его качество и эффективность. И, конечно, про приоритеты. На корабле, например, где на первом месте безопасность судна и экипажа, обнаружив пробоину, перестанут красить палубу. И тем более – не начнут подобные работы.

Любой человек, заботящийся о своей жизни и безопасности, в случае пожара в доме не кинется менять занавески. Выстраивание приоритетов не в пользу реальных проблем характерно не только для экономической политики, но и для всех сегментов госуправления, в том числе социально важных: здравоохранения, образования, пенсионного обеспечения и т.п. И хотя я сейчас не совсем про это, но о приоритетах ярко свидетельствует и структура госрасходов, которые распределяются в пользу ВПК, бюджетников, госуправления, а не бизнеса, особенно малого и среднего, и не в развитие человеческого капитала (медицина, образование, социальное обеспечение). И хотя льгот, скажем, для МСП предостаточно, но все они нивелируются из-за текущих издержек, формальных барьеров и сложного доступа к кредитам. Поэтому все послабления остаются внешним проявлением, а за фасадом у небольших предприятий нет возможности развиваться. И так во всем...

Сейчас эксперты активно обсуждают экономический парадокс, почему зарплаты, если ориентироваться на данные Росстата, растут, а реальные доходы падают? Если первый показатель по состоянию на первое полугодие 2017-го увеличился на 8,3%, то второй – снизился на 1,4%. При этом инфляция, которая серьезно влияет на доходы, преодолевает исторические минимумы и приближается к показателям развитых стран, где цены в годовом выражение прибавляют от 0,4% до 2,6%.

У нас, если смотреть по состоянию на июнь, инфляция в годовом выражении составила 4,4%, а сейчас и вовсе замахнулась на то, чтобы опуститься ниже уровня 4%. Налицо классический парадокс – зарплаты выше, чем раньше, инфляционное давление меньше, а реальные доходы не растут.

Экономические власти объясняют эту странность особенностями методологии Росстата. Но есть и более конкретные пояснения. В частности, зарплаты растут на крупных и средних предприятиях, при этом, например, у ИП и в малом бизнесе таких позитивных подвижек не происходит.

Кроме того, специалисты давно призывают оперировать не средними показателями зарплат, а медианными, которые более точно отражают реалии, а не лакируют действительность. Средние же показатели, как известно, из лукавой категории. То есть, с одной стороны, вроде дом обрушился, с другой - новую плитку положили.

Плохая новость и хорошая новость в среднем является нейтральной. В любом случае, статистические данные о размере зарплат показательными вряд ли можно считать. Последнее исследование Центра социально-политического мониторинга РАНХиГС показало, что доля россиян, чье постоянное рабочее место находится в «теневом» секторе, в 2017 году оказалась самой высокой за всю историю наблюдений с 2003 года. Неофициально на основной работе трудятся 13,6% всего занятого населения в России против 11,7% годом ранее. А в 2003 году доля таких людей была 8,6%. Всего же, по данным исследования, в «теневой» рынок труда вовлечено почти половина (44,8%) трудоспособного населения. А это — 33 млн человек. И это явное следствие приоритетов госуправления, когда все налоговые льготы и послабления предусмотрены, прежде всего, для крупного бизнеса (в основном добывающего), а не для средних и мелких предпринимателей.

А вот пример из пенсионного обеспечения. Социальный блок правительства активно рекламирует достижения последней пенсионной реформы: если хотите получать более высокую пенсию, то отложите выход на заслуженный отдых, копите баллы, которые потом конвертируются в длинные рубли.

Но люди в эту систему не верят, предпочитая оформлять пенсию и продолжать работать.

Десятилетиями наш человек приучен, что обещания — тот же песок, который просачивается между пальцами, ничего не оставляя в руке. Тем более, что балльная система и вовсе никому не понятна. Как потом конвертируются баллы в рубли, сколько будет стоить этот балл, учитывая, что в формулу заложен поправочный коэффициент на доходы Пенсионного фонда?.. И разочарование в принимаемых решениях нарастает.

Недавно Пенсионный фонд России сообщил, что в первом полугодии на 500 тысяч человек снизилась численность работающих пенсионеров по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Сейчас в России официально трудится 9,5 млн человек (чуть более 20% пенсионеров), хотя о своем желании продолжать работать заявляет примерно 40% граждан. Конечно, частично снижение численности работающих пенсионеров можно объяснить отказом властей от индексации им пенсии.

Однако, по расчетам аналитического центра АНПФ, потери в этом случае составляют 8-10 тысяч рублей в год, что несравнимо с тем, что можно получить, продолжая работать. Еще один парадокс? Отнюдь. Прямое следствие приоритетов госуправления, когда важнее сведение приходно-расходной части, а не благополучие людей, которые в ответ также предпочитают синицу в руке.

Многие при этом не прекращают трудиться, а вслед за более молодыми россиянами банально уходят в тень, чтобы получать и пенсию с индексацией, и зарплату «в конверте». Еще один парадокс российских реалий: по данным Росстата ВВП растет, но люди на себе этого не ощущают. Статистическое ведомство недавно опубликовало сравнение темпов экономического роста в различных странах.

В России, если сравнивать данные второго квартала 2016-го и 2017-го, ВВП увеличился на 2,5%. И если это еще не темпы выше мировых, как поручил президент, то уже однозначно выше того, что показывают развитые государства – Германия, Италия, Канада, Великобритания, США, Франция (от 1,5% - 2,3%).

Но что получают от этого граждане страны, которые по определению должны быть бенефициарами экономического роста? Да ничего. Скорее наоборот.

Например, как следует из недавнего исследования компании Ромир, люди начали чаще экономить на развлечениях. За три года выросла с 45% до 51% численность россиян, которые не посетили никаких мероприятий и развлекательных заведений. А среди тех, кто не отказывает себе в подобного рода удовольствиях, также почти по всем позициям идет сокращение числа посетителей. Больше всего экономия затронула театралов и меломанов, которые зачастую не относятся к благополучному среднему классу и выше.

Более половины населения страны не ходит в театры и кино, не посещает рестораны и не пользуется платными развлекательными услугами. Жизнь по минимуму. Это звучит, конечно, очень печально. Но еще печальней то, что стремительно увеличивается численность бедного населения, которое живет за чертой бедности и которому не хватает денег даже на необходимое питание. При этом – это не маргиналы или безработные. Это и работающие граждане, и пенсионеры, реальный размер пенсий которых за первое полугодие 2017-го по сравнению с аналогичным периодом 2016-го снизился на 3,6%. Экономика растет, а потребление падает.

Тогда за счет чего обеспечиваются показатели?

Да за счет той же пресловутой плитки, которую укладывают и перекладывают ежегодно, а не благодаря производству товаров потребления, платных услуг для населения.

Если выразиться кратко — не сковородки делаем, а видимость, строим потемкинские деревни, где на фасад выделяется больше денег, чем на внутреннее устройство.

Экономический рост, увы, не трансформируется в систему, когда бенефициарами этого роста становятся все ведомства, в том числе и социальные, и население.

Нынешняя экономическая модель по-прежнему основана не на принципе производства продукта, а на перераспределении доходов в пользу проектов по покраске фасада трухлявого здания.

И пока такая система будет существовать, ни о реальных темпах роста ВВП, ни о восстановлении экономики говорить смысла нет.