Западная Беларусь осени 1939 года: знакомство с ватниками и Тагилом

29 октября 2014 в 10:59
Сергей Крапивин / TUT.BY

75 лет назад, 29 октября 1939 года, форум в городе Белостоке, назвавшийся Белорусским народным собранием, принял декларацию о вхождении Западной Белоруссии в состав БССР.

В президиуме собрания. Второй слева – секретарь ЦК КП(б)Б Пантелеймон Пономаренко. Звезда на рукаве означает, что здесь он выступает в военно-комиссарском качестве – член Военного совета Белорусского фронта.

Члены президиума собрания подписали документ на русском языке, который ныне хранится в Государственном архиве Российской Федерации (Ф. Р-7523. Оп. 3. Д. 193б. Л. 1-2), – декларацию "По вопросу о вхождении Западной Белоруссии в состав Белорусской Советской Социалистической Республики".



Зал городского театра в Белостоке, где проводилось собрание западных белорусов, был опоясан лозунгами на русском языке. Советские армейские командиры в форме открыто сидели среди делегатов.



В Западной Украине аналогичное мероприятие провели умнее, во вполне выраженном украинском национальном духе (к месту указать: Львов по результатам Второй мировой войны останется в Украине, а Белосток у Беларуси заберут). Коммунистический вождь Украины Никита Хрущев показался на львовской трибуне в цивильном костюме, хотя в те дни носил армейскую форму, как и Пономаренко.



Зал театра во Львове был оформлен лозунгами на украинском языке. Делегаты Народного собрания Западной Украины голосовали за воссоединение с УССР с поднятием мандатов.



А в Белостоке от такой условности, как делегатские мандаты, отказались. Просто лес рук.



Театр в Белостоке и события в нем специальный корреспондент газеты "Правда" Валентин Катаев описал так:

"Совершенно исключительный, незабываемый день!

Из правой ложи вижу полукруглый зал Белостокского городского театра. Театр новый, нового стиля, выкрашенный розовым, голубым и серым. Похож на средней руки Дом культуры в Ленинграде или Москве. Кумач, лозунги, цветы. Пиво и бутерброды в буфете дополняют сходство.
Депутаты наполнили партер и балкон. Мелькают пестрые национальные костюмы белорусских крестьянок. Красные розетки и маленькие портреты вождей в петлицах мужских пиджаков.

В театре тысяча с лишним мест. А одних лишь депутатов свыше девятисот. Кроме того, масса гостей – рабочих, артистов, писателей, художников.
Резкий свет юпитеров. Кинооператоры, фоторепортеры. Оркестр играет советские популярные песни. Зеленый занавес раздвигается. Вишневый бархат боковых софитов. Овальный стол президиума. Обитая вишневым плюшем трибуна. Желтые пустые стулья. Старейший депутат открывает собрание. Избираются президиум, мандатная комиссия.

Все идет своим чередом. Идет четко, уверенно, деловито. Слово для доклада о государственной власти предоставляется депутату Народного Собрания Сергею Притыцкому. Буря возгласов и аплодисментов. Вопрос о Советской власти – самый жгучий, самый острый вопрос для Западной Белоруссии. Народ хочет, чтобы как можно скорее была установлена Советская власть. И вот этот момент настал…"

75 лет назад будущий лауреат Сталинской премии и Герой Социалистического Труда Валентин Катаев задал качественный уровень репортажей из Белоруссии (говоря современным языком, провел мастер-класс) для российских журналистов-экскурсантов.

Пантелеймон Пономаренко в Белостоке в дни проведения Народного собрания Западной Белоруссии. Предположительно, в окружающей его свите находится Валентин Катаев.

Пишите по-катаевски о Белоруссии – будете обласканы властями в Москве и Минске.

"Ни одного равнодушного лица. Ни одного холодного взгляда. Щеки горят. Руки в движении.

Несутся проклятия по адресу польских помещиков и капиталистов.

Несется восторженное "ура" в честь Красной Армии – избавительницы народов Западной Белоруссии от ее поработителей.

Заключительные слова Притыцкого трудно расслышать. Он только успевает сказать: "Так какую же власть…" – как его голос тонет в море, в бушующем море голосов.
– Хотим Советскую власть! Хотим быть Советской Белоруссией!

Собрание продолжается, но оно уже дало исчерпывающий ответ на самый главный вопрос дня:

– Какой быть Западной Белоруссии?

Ответ единогласный, выраженный бурно и восторженно:

– Советской, советской! Только советской!

…Поезд шел из Белостока в Москву. Только что кончилось Народное Собрание Западной Белоруссии, навсегда отдавшее в руки трудового народа все богатства Радзивиллов, Мирских, Понятовских, Беков… В поезде ехала в Москву полномочная комиссия Народного Собрания Западной Белоруссии. Она ехала на внеочередную сессию Верховного Совета, с тем чтобы войти в великую семью советских народов. Был октябрь".

Катаев написал образный репортаж. А дословно речи в Белостоке произносились вот какие (цитата из документа "Стенографический отчет Народного собрания Западной Белоруссии, состоявшегося 28–30 октября 1939 г. в Белостоке"):

"Председательствующий ПРИТЫЦКИЙ С.О.: Мы хотим установить такой демократизм, который есть в Советском Союзе. (Аплодисменты. Возгласы "ура".) Мы хотим установить советский демократизм (возгласы "ура"), а не такой демократизм, как у ясновельможных панов.
ГОЛОСА С МЕСТА: Смерть им!"

После прозвучавшего требования смерти панам будут Куропаты и Катынь. По этой части все ясно. А вот насчет демократизма, "который есть в Советском Союзе", желательно уточнение.

Когда спустя пять лет Москва решит вернуть Польше Белостокскую область и десяток районов Брестской области, то будет ли проведено такое же демократическое народное собрание со свободным волеизъявлением, как в 1939 году?..

Небольшое отступление. Слова "Тагил" и "ватники" для заголовка этой статьи я взял не из политического жаргона последних месяцев. В моем контексте – это реалии 1939 года, с которыми столкнулись западнобелорусские жители.

Начнем с уральского города Нижний Тагил. Российский историк Елена Осокина в работе "Кризис снабжения 1939–1941 гг. в письмах советских людей" приводит архивный документ – письмо коммуниста С. Мелентьева на имя секретаря ЦК ВКП(б) А. Андреева (РГАЭ, ф. 7971, оп. 16, д. 83, л. 201–203). В этом послании живописуется голод в советском промышленном центре зимой 1939-40 года:

"Вот уже больше месяца в Н.-Тагиле у всех хлебных магазинов массовые очереди (до 500 и больше человек скапливается к моменту открытия магазинов). Завезенный с ночи хлеб распродается в течение 2–3 часов, а люди продолжают стоять в очереди, дожидаясь вечернего завоза. И так некоторые покупатели стоят с 4–5 часов утра до 6–7 часов в очереди и только после этого смогут купить два килограмма хлеба. Повторяю еще раз, что хлебом в Тагиле торгуют утром часа 2–3 и вечером также часа 2–3. Вот и все часы торговли хлебом. Крупы разной в январе продали 27 тонн. Это на 180 тысяч населения! В феврале крупой еще не торговали. В магазинах кроме кофе ничего больше не купить, а за всеми остальными видами продуктов массовые очереди. Ежедневно в магазинах ломают двери, бьют стекла, просто кошмар…"

Кто стал причиной продовольственного дефицита? А вот кто:

"Особо хочется описать такой момент – в Тагил приехало более 2-х тысяч бывших безработных из Западной Белоруссии. По указанию горкома ВКП(б) и горсовета, хлеб, сахар, мануфактура, обувь продаются им без очереди. Приходят в магазин жители Тагила, им в продаже всего этого отказывают. Часто бывает так, что белорусы начинают убеждать продавцов, чтобы они продавали сахар для детей, но их убеждения для продавцов не закон. Они имеют приказ не отпускать тагильчанам".

Понаехали тут, понимаешь, всякие из Западной Белоруссии и объедают уральцев…

Ну а насчет ватных телогреек… Штампы советской фотопропаганды осени 1939 года были такими: туземцы-бульбаши в домотканых свитках восторженно встречают советскую бронетехнику; изнуренные крестьяне-белорусы в заношенных кожушках и бедных кофтенках читают газету "Правда"; вчерашние батраки делят панскую землю – и т. п.



Однако западнобелорусское население состояло не только из батраков. Современные историки-академисты так оценивают социально-экономическую ситуацию в регионе конца тридцатых годов прошлого столетия:

"В результате земельных реформ [польского правительства] 1920–30-х годов земельные владения помещиков [в Западной Белоруссии] были значительно сокращены, хотя не ликвидированы совсем. Реформы способствовали укреплению крестьянских хозяйств, расселению крестьян на хутора (до 1939 г. на хутора расселено около 70% крестьянских хозяйств). Показатели продуктивности сельского хозяйства в 1930-е годы значительно выросли: урожайность зерновых достигла уровня Франции, а по многим культурам опередила фермерские хозяйства США. Отсутствие радикальных преобразований (в отличие от массовой коллективизации в БССР) способствовало сохранению в крестьянских семьях традиционного уклада, трудовой морали (выделено автором – TUT.BY), национальной культуры и белорусского языка". (Энциклопедия истории Белоруссии, в 6 томах, на бел. яз. Мн., "Белорусская энциклопедия" им. П. Бровки, 1993-2003 гг. Т. 3, сс. 422–423.)

Вот документальный фотоснимок из Гродно: молодой человек в костюме и галстуке с внимательной полуулыбкой смотрит на своего сверстника в красноармейской пилотке и ватнике.



Осенью 1939 года этот снимок в общем пакете "Жители Западной Белоруссии встречают бойцов Красной армии" был предложен к централизованной рассылке в редакции советских газет. Но редактор фотохроники резонно сбросил карточку в архив, ибо "освобожденный" здесь выглядел лучше освободителя.

Конечно, не вся Красная армия выглядела так бедно. Например, в кожанки и добротные гимнастерки были одеты те представители доблестной РККА, которые встречались в Бресте с представителями доблестного вермахта.

…Прошло пять лет. Красная армия освободила Белосток.

Фрагмент схемы из Сборника материалов по изучению опыта войны № 18. Военное издательство народного комиссариата обороны. Москва – 1945.

И тут начинают происходить чудеса с географией: Кремль передает в состав Польши Белостокскую область БССР и несколько районов Брестской области. Вроде того, что "извиняйте, граждане поляки: пятилетку назад мы чуток переборщили с освободительным походом в Западную Белоруссию".

Понятно, что Москва под конец войны решила подсластить для гордых поляков горькую пилюлю присоединения к коммунистическому блоку. Ну а как насчет белорусов Белостока, которых прежде вдохновляли на выкрики "смерть панам"?..

Уже 22 августа 1944 года начальник политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант С.Ф. Галаджев направил секретарю ЦК КП(б)Б П.К. Пономаренко служебное письмо "Об отношении к "линии Керзона" населения белорусской национальности, проживающего в Бельском районе Белостокской области".

С.Ф. Галаджев и П.К. Пономаренко.

Это было взаимное информирование высших военно-партийных чиновников, находящихся хотя и в разных структурах, но равных по воинскому званию. Дела на фронте в ходе Белорусской стратегической операции завершались блестяще. Красная армия "реабилитировалась" за бесславное оставление Белостока в 1941 году. Моральные обязательства перед западными белорусами, которые в 1939 году проголосовали за вхождение в СССР, были выполнены.

Но теперь начальник политуправления фронта встревожился ("мы в ответе за тех, кого приручили") и написал Пономаренко, который в 1939 году проводил форум в Белостоке:

"Ко времени освобождения этого города [Бельска] Красной Армией в нем насчитывалось около 4-х тысяч жителей, из них 70-75% белорусов. 6 августа 1944 года население города узнало о том, что в газете "Правда" опубликована карта с "линией Керзона". По городу прошел слух, что Бельск снова будет польским городом, как до 1939 года. Этот слух серьезно взволновал белорусов. По заявлению временного председателя горсовета тов. Бурдей, жители города, и особенно белорусы, с приходом Красной Армии горячо взялись за восстановление города. Мероприятия горсовета по очистке улиц, восстановлению поврежденных зданий, оказанию помощи госпиталям население проводило весьма охотно и с воодушевлением. Однако после слухов о том, что Бельск снова отходит к Польше, белорусы побросали работу, заявляя, что они не хотят восстанавливать город для поляков. К коменданту города в этот же день начали стекаться жители – белорусы с требованием выдать им документы на право выезда из Бельска на советскую территорию. Все они в один голос заявили: "Ни за что не хотим оставаться в Польше. Если только Бельск отойдет к Польше, мы бросим все свое домашнее хозяйство и пешком уйдем в Россию, чтобы не жить с поляками". За три дня коменданту города поступило до 600 таких устных заявлений от белорусов…"

Говорят, что Пономаренко осадил чересчур искреннего армейца. "Занимайтесь, товарищ генерал, воспитанием личного состава, а в вопросы большой политики не лезьте".

Далее – документально-конспективно. Из приказа от 17 сентября (дата!) 1944 года наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии наркому внутренних дел БССР C.С. Бельченко и начальнику пограничных войск НКВД Белорусского округа генерал-майору К.А. Антонову о порядке эвакуации белорусского населения с территории Польши и польских граждан с территории БССР:

На выделенных представителей НКВД БССР возложить задачу – участвуя в регистрации и отборе подлежащих эвакуации в БССР лиц, не допускать проникновения на территорию БССР участников националистических организаций, шпионов и пособников немецким оккупантам, а также лиц, эвакуация которых в Советский Союз нежелательна. <…>

Разрешается пропускать вместе с эвакуируемым населением принадлежащее им имущество, одежду, обувь, белье, постельные принадлежности, продукты питания, домашнюю утварь сельскохозяйственного обихода общим весом до 2 тонн на одну семью.

Не разрешается выпускать к вывозу … наличные бумажные, золотые и серебряные деньги всех видов, за исключением польских бумажных злотых, в размере не свыше 1000 злотых на одного человека или советских денег не свыше 1000 рублей на одного человека … автомобили и мотоциклы … мебель по железной дороге и автотранспортом ввиду транспортных затруднений военного времени. <…>

Поставьте перед СНК БССР вопрос о том, чтобы эвакуированных из Польши в БССР граждан не расселять в 50-километровой пограничной полосе <…>

В постановлении ЦК КП(б)Б от 31 октября 1944 года "О ходе эвакуации белорусского населения с территории Польши и польских граждан с территории Белорусской ССР" ничего не говорилось о транспорте, жилищах, подъемных средствах. Зато вот:

"Обязать отдел пропаганды и агитации ЦК КП(б)Б (т. Горбунова) оказать максимальную помощь Главному и районным уполномоченным СНК БССР по эвакуации в организации массово-политической работы среди белорусского, русского и украинского населения, проживающего на территории Польши. Направить в распоряжение каждого районного уполномоченного необходимое количество газет "Правда", "Известия", "Звязда", "Советская Белоруссия" и журналов. Направить в распоряжение Главного уполномоченного две кинопередвижки, обеспечив их кинофильмами".

А теперь один из примеров того, как Великая Социалистическая Родина принимала поверивших ей людей. Из справки от 29 ноября 1944 года заведующего оргинструкторским отделом ЦК КП(б)Б В.И. Закурдаева секретарю ЦК КП(б)Б Н.В. Киселеву "О результатах проверки размещения и бытового устройства населения, эвакуированного из Польши в Гомельскую область":

"При проверке на новом месте жительства эвакуируемых выявлены следующие недостатки:

1) Плохо организуется встреча переселяемых на железнодорожных станциях назначения и отмечается грубое обращение работников железной дороги при выгрузке. Группа в 23 семьи, прибывшая со станции Валилы на станцию Гомель-хозяйственная 18 ноября, была выброшена из вагонов в поле, под открытое небо и находилась так двое суток, под снегом и дождем с малыми детьми. Ответственный за организацию встречи и распределение прибывающих зам. председателя Гомельского облисполкома тов. Хилимонов объясняет это тем, что ему поздно сообщили о прибытии переселяемых. Переселенцы отказывались выгружаться из вагонов под открытое небо, но работники железнодорожной охраны заявили: "Мы вас так выгрузим, что ваши кости полетят", и другие грубости были пущены против нежелающих выйти из вагонов.

2) Плохое, нечуткое отношение хозяйственников, руководителей партийных и профсоюзных организаций к бытовым вопросам жизни и устройства переселенцев. На стеклозаводе имени Сталина в Костюковке 70 человек переселенцев, из них 33 зачислены рабочими на завод, живут исключительно в тяжелых условиях: пять дней, 19, 20, 21,22 и 23 ноября, они совершенно не получали хлеба, только 24/ХI получили взамен печеного хлеба муку, и это при условии, когда переселенцы временно живут в бараках без печей и не имеют возможности печь хлеб. В комнатах живут по 4-5 семей, вещи и продукты навалены как попало и тут же рядом привезенный скот – коровы, свиньи. Печей нет, топят неприспособленные времянки из жести, дров также нет, а поэтому ломают привезенные стулья и сжигают их взамен дров. На стеклозаводе много жилых домов, но последние не приспособлены для жилья: не остеклены и нет печей. В этих домах прибывшим гражданам отведены квартиры. 

Семьи, которые имеют мужчин, приступили к ремонту выделенных им комнат, а те, которые не имеют мужчин, остаются без надежды иметь оборудованную квартиру. Заведующий коммунальным хозяйством завода в ремонте квартир помощи не оказывает. Гражданка Матуз приехала с двумя детьми. Муж – поляк поссорился с ней и остался в Польше в своей хате со всем недвижимым имуществом. Матуз со слезами заявляет: "Что я буду делать, где жить, говорили, что будут помогать, а на деле ничего не помогают. Коммунхоз завода обещал прислать людей отремонтировать квартиру, и я со дня на день его ожидаю, а людей и до сих пор нет". При таком неустроенном жилье и крайне тяжелом быте директор завода тов. Нестеренко 25 ноября заявил переселенцам: "Если вы 27/ХI, в понедельник, не выйдете на работу, я с вами нянчиться не буду, отдам под суд и вас всех осудят". На вопрос т. Нестеренко и секретарю парторганизации т. Вольфсон, почему они так бездушно обращаются с нашими белорусскими людьми, эвакуированными из Польши, последние ответили: "Мы не знали, что это за люди, мы думали, что это какие-то неблагонадежные, вроде арестованных". Из работников обкома и горкома никто бытом и устройством эвакуированных на стеклозаводе не занимался и, по существу, ничего о нем не знают, а секретарь железнодорожного РК КП(б)Б тов. Болховитин ответил, что он вообще не знает, что в районе имеются эвакуированные белорусы из Польши.

3) Работники облисполкома и райисполкомов не имеют ясности, каким образом будет эвакуируемым выдаваться ссуда в размере 5000 руб., и поэтому не дают прямых ответов населению о порядке получения ссуды.

4) К недостаткам на месте погрузки надо отнести то, что в г. Гомель направляют текстильщиков, которых нельзя использовать по специальности в городе, в связи с чем приходилось практиковать переадресовку вагонов. Не сообщается также за несколько дней до прихода вагонов с людьми об их профессиях, что важно знать для размещения по районам и предприятиям.

5) Политическая работа среди прибывших парторганизациями не проводится. В результате из 24 семей, посланных в деревни Речицкого района, ни одна не изъявила желание пойти в колхоз… (НАРБ, ф. 4п, оп. 29, д. 806)

Ну что, сынку, помогли тебе твои ватники?.. А в общем несчастные люди, и злорадствовать тут не надо.

Когда-то в Гродно доктор исторических наук Михаил Ткачев, который был лично знаком с некоторыми делегатами Народного собрания Западной Беларуси, сказал мне так:

– В Белостоке в октябре 1939 года фактически проголосовали не за воссоединение Беларуси, а за то, чтобы стало больше Советского Союза. Ну а Союз – он громадный. Миллион населения – туда, миллион – сюда. Территории тасуются соответственно. В главной кремлевской бухгалтерии и не такое списывали в расчете на грядущие стратегические прибыли. Поэтому Советской Белоруссии получалось ровно столько, сколько на данном отрезке политической истории считала нужным Москва.

Источники документов и фотоснимков:
Национальный архив Республики Беларусь
Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны 
Белорусский государственный архив кинофотофонодокументов (БГАКФФД)