Независимость. Как это будет по-курдски?

Обернется ли референдум о создании нового государства очередной войной на Ближнем Востоке                                                                                                                 

Павел Фельгенгауэр

Масуд Барзани. Фото: Reuters

В июне бессменный (с 2005 года) президент Иракского Курдистана, глава правящей Демократической партии Курдистана (ДПК) Масуд Барзани объявил, что 25 сентября состоится референдум о курдской независимости, но его никто не принял всерьез. Несколько поколений клана Барзани воевали за курдскую независимость, и Масуд уже объявлял референдум, например, летом 2014-го, когда иракская армия и силы безопасности в Мосуле и в других северо-восточных провинциях Ирака разбежалась пред лицом стремительно наступавших отрядов ИГ (запрещена в РФ), оставив курдов одних перед лицом врага. Курдское ополчение Пешмерга (Pesmerge — «идущие на смерть») наступление ИГ с трудом, но остановило и обратило вспять при воздушной поддержке США. Но многие курды, кто не успел убежать, пострадали от ИГ, а иракские власти оказались бессильны. Тогда Барзани и правительство автономии, известное как KRG (Kurdistan Regional Government), решили, что безопасность курдов может гарантировать только собственное государство.

Но потом Масуд несколько раз соглашался отложить референдум под настойчивым давлением западных партнеров во главе с США и соседних региональных держав ради сохранения единого фронта в борьбе с ИГ. Бойцы Пешмерги воевали с ИГ бок о бок с возрожденной после 2014-го регулярной иракской армией и другими участниками анти-ИГ коалиции, ополчениями суннитских арабских племен, отрядами местных туркмен, ассирийских христиан и многочисленных шиитских ополчений, известных как Силы народной мобилизации,‎ или «Хашд шааби», организованных по большей части при поддержке и участии Корпуса стражей иранской революции (КСИР). В начале июля после долгой осады и кровопролитного штурма последние бойцы ИГ были перебиты на развалинах исторического центра Мосула — «старого города», но ИГ не исчезло, а продолжало действовать в Сирии и в районе иракско-сирийской границы.

Казалось, ради продолжения борьбы с общим врагом Барзани даст себя опять уговорить перенести референдум (или это все типа хитрый шантаж). В Эрбиль уговаривать Барзани приезжали разные иностранные делегации. Соседние Турция, Иран и Сирия, где в сумме проживают десятки миллионов курдов, осуждают незаконный с их точки зрения референдум, опасаясь, что их собственные курды также будут требовать самоопределения и создания «единого и независимого Курдистана», выкроенного из Ирака, Сирии, Турции и Ирана. В Иракском Курдистане живут более пяти миллионов курдов, а всего в регионе их до 30 миллионов.

Парламент в Багдаде принял грозную резолюцию, которая дает премьеру Хайдар аль-Абади полномочия, чтобы «принять все меры» для поддержания единства Ирака. Правительство в Багдаде заранее объявило будущий референдум антиконституционным. Турецкий вице-премьер Бекир Боздаг назвал решение о референдуме «исторической ошибкой Масуда Барзани» и пообещал, что Турция будет действовать исходя из принципа территориальной целостности Ирака. Боздаг потребовал отменить плебисцит, «иначе наступят последствия, а мир и безопасность в регионе будут подорваны».

Многие курды в Эрбиле опасаются, что границы для них закроются, что товары первой необходимости исчезнут из магазинов и что начнется война. Но Барзани публично поклялся, что референдум 25-го состоится непременно и что в случае положительного результата декларация независимости последует практически незамедлительно.

Масуд Барзани уходит с поста президента, а 1 ноября — новые выборы. Масуд объявил, что ни он и «никто с фамилией Барзани» не будут баллотироваться. Это, похоже, означает, что нынешний премьер KRG Нечирван Идрис Барзани, племянник Масуда, а также его сын Масрор Барзани (член политбюро правящей ДПК) также не будут 1 ноября выбираться в президенты. Очевидно, декларация независимости должна состояться до 1 ноября, то есть до смены власти. Естественно, после этого влиятельный и богатейший клан Барзани никуда не денется из Курдистана, и сам Масуд, которому идет 72-й год, останется во главе правящей ДПК, а независимость станет его великим наследием, если, конечно, не приведет регион к тотальной катастрофе.

Курите свободно

25 сентября 2017 года может стать поворотной точкой курдской истории. Фото: Reuters

В целом Иракский Курдистан давно фактически независим. Он обладает своим парламентом, вооруженными силами, пограничной и таможенной службой, своими визами, законодательством и спецслужбами. Прямых бюджетных отношений между Багдадом и Эрбилем давно нет. Курдистан — это типичное нефтяное государство, где собирают совсем немного всяких налогов и сборов, а бюджет наполнен нефтедолларами, и всемогущая бюрократия содержит граждан и решает их проблемы. Курдский нефтяной экспорт идет через Турцию по нефтепроводу в порт Джейхан на Средиземном море — совершенно независимо от правительства в Багдаде. Да, в Курдистане пока в обращении бумажные иракские динары, но долларами тоже можно расплачиваться,

В Эрбиле открыты многочисленные иностранные дипмиссии (в том числе: США, Британии, РФ и, например, Финляндии) на уровне консульств, и очень многие — с военными советниками. На территории Иракского Курдистана базируется американский спецназ и боевая авиация анти-ИГ коалиции. Размещены также турецкие военные, что не нравится правительству в Багдаде, но сделать оно ничего не может.

По сравнению с остальным Ираком Курдистан отличается стабильностью и сравнительно высоким уровнем жизни. Годовой доход на душу населения оценивается в $7000. Мощная и многослойная система безопасности обеспечивает неплохую защиту от терроризма, несмотря на географическую близость к территориям под контролем ИГ. Правительственные и военные объекты в Эрбиле, а также рассчитанные на иностранцев отели окружены высокими бетонными стенами и оборудованы КПП с вооруженной охраной. Есть пулеметные позиции. Стены отнесены от основного здания на десятки метров, чтобы возможный взрыв «джихадмобиля» за пределами периметра нанес минимальные потери. Курдистан — светское государство, исполнение законов шариата необязательно, но большинство населения — мусульмане-сунниты, и алкоголь в магазинах Эрбиля не продают, хотя в барах и ресторанах могут наливать.

Иракский Курдистан — рай для курильщиков, как 20 лет назад в России или 40 лет назад в Америке. В Эрбиле в самой роскошной пятизвездочной турецкой гостинице Divan в номерах стоят пепельницы, а у выхода из лифта на этажах стоят давно забытые высокие латунные подставки с насыпанным в круглую латунную тарелку хорошо промытым крупным белым песком, в котором удобно и безопасно можно погасить окурок. И они, бычки, там есть, но немного: служащие часто прочищают пепельницы. В ресторане отеля есть курящая и некурящая секции, которые разделены деревянным барьером в полметра высотой. Единственная свежая ежедневная газета на английском в отеле Divan — Stars and Strips (американский вариант «Красной Звезды», который издает Пентагон).

Удар по оппозиции

В Иракском Курдистане издавна соперничали и враждовали клан Барзани вместе с партией ДПК (с центром влияния в Эрбииле) и клан Талибани, возглавляющий Патриотический союз Курдистана (ПСК) — с центром влияния в Сулеймании. В девяностые годы отряды Пешмерги ДПК и ПСК вели гражданскую войну, которая окончательно закончилась в 1998-м Вашингтонским перемирием при американском посредничестве. С тех пор ДПК и ПСК правят Курдистаном совместно (при явном доминировании ДПК), сформировав устойчивое коалиционное KRG, в котором также представлены другие мелкие партии и этнорелигиозные меньшинства.

Типичная для любого нефтегосударства мощная, всевластная, всепроникающая и независимая от граждан бюрократия, занятая перераспределением природной углеводородной ренты (что в РФ, что в Венесуэле, что в Саудовской Аравии, что в Курдистане), практически неизбежно порождает коррупцию, клановость и недовольство.

В парламенте в Эрбиле (в отличие от нашей Думы) есть серьезная оппозиция: «Движение за перемены», или «Горран», созданное в 2009-м и сейчас имеющее 24 места из 111 в парламенте. «Горран» сумел перехватить значительную часть электоральной базы ПСК. «Горран» выступает против монополии на власть блока ДПК и ПСК, а также это единственная серьезная политическая сила в Курдистане, выступающая против независимости, за решение всех проблем с Багдадом в рамках конституции.

Курды — самый большой в мире народ без собственного государства, и они его, несомненно, заслужили долгой борьбой и страданиями, но очевидной необходимости проводить референдум и объявлять сейчас независимость Иракского Курдистана не просматривается: иракские курды и так вроде живут неплохо, и формальная независимость только прибавит им неприятностей. Аргументы сторонников независимости в Эрбиле носят скорее эмоциональный характер: «Курдская независимость будет всегда «несвоевременна», так что ж — ждать еще 100 лет?» Впрочем, многоопытный консервативный националист Масуд Барзани мог решить, что нет лучшего способа задвинуть лево-реформаторский «Горран», чем провести референдум, объявить независимость и войти в историю отцом нации, к которому не пристанут никакие обвинения в клановости и в коррупции.

Если завтра война

Независимость будет, похоже, объявлена при любой погоде (сейчас в Эрбиле жутко жарко: до +44 днем). Также очевидно, что независимый Курдистан практически никто не признает, во всяком случае сразу. Из ближневосточных лидеров Барзани однозначно поддержал только израильский премьер Биньямин Нетаньяху: мол, курды — прозападный народ, идеологически близкий народу Израиля. Остальные так или иначе против, но для курдов Эрбиля важно сейчас другое: будут ли их наказывать санкциями и блокадами, как бывало прежде, и будут ли подавлять силой оружия, будет ли война?

Пешмерга достаточно боеспособна и многочисленна: вместе с резервистами более 200 тысяч бойцов, объединенных в 36 бригад. Есть отдельные части христиан-ассирийцев и до 14 тысяч курдов-езидов. Пешмерга — типичное милиционное войско, или ополчение, причем в Иракском Курдистане у правящих партий (кланов) свои вооруженные формирования. Единого эффективного командования до сих пор нет. 56 тысяч бойцов непосредственно подчиняются министерству по делам Пешмерги. Еще 109 тысяч подчиняются политбюро ДПК (клан Барзани), при этом из них 58 тысяч бойцов приписаны к министерству Пешмерги, а 56 тысяч бойцов — к местному МВД. Еще 66 тысяч бойцов подчиняются политбюро ПСК (клан Талибани), при этом 56 тысяч из них приписаны к министерству Пешмерги, а 10 тысяч — к местному МВД. Вместе с членами семей, а они в Курдистане многочисленны (что курды умеют по-настоящему хорошо делать — так это детей), выходит: миллион с лишним народу существует за счет бюджета Пешмерги, то есть где-то 20% всего населения края. Пешмерга, как мне объяснили в Эрбиле, — не столько войско, сколько институт социальной защиты населения и перераспределения нефтяной ренты.

Вооружение в основном легкое стрелковое, есть противотанковые портативные установки, в том числе и современные: американские TOW и Javelin. Зенитные средства тоже состоят в основном из переносных ПЗРК разных видов. Москва недавно поставила курдам партию малокалиберных зенитных установок ЗУ-23-2. Из авиации есть только легкие вертолеты. Танки, бронемашины и артиллерия — почти все старые советские трофеи, взятые у армии Саддама Хусейна, и к ним мало боеприпасов. Есть несколько более современных горных американских гаубиц. Курды горько жалуются, что хоть они с 2003-го постоянные и близкие союзники США, им так и не поставили современного тяжелого вооружения. Очевидно, Вашингтон не хотел раздражать Багдад. У курдов также нет боевой авиации и эффективной ПВО.

У иракской армии много тяжелого американского оружия: танки, артиллерия и боевая авиация. Москва также поставила Багдаду (начиная с 2014-го) на несколько миллиардов долларов оружия: штурмовики Су-25, боевые вертолеты и тяжелые реактивные огнеметы ТОС-1А «Солнцепек». В 2017-м подписан крупный контракт на поставки Багдаду танков Т-90. Иракский спецназ (так называемая «Золотая дивизия») неплохо показал себя во время недавнего штурма Мосула. Есть многочисленные идеологически мотивированные отряды шиитского ополчения «Хашд шааби». Есть ополчения суннитских арабских племен. В Эрбиле опасаются, что если все они объединятся и обрушатся вместе со всем своим тяжелым оружием на Курдистан, то Пешмерге худо придется.

Преследуя отступающие отряды ИГ, Пешмерга заняла ряд приграничных или так называемых «спорных районов» со смешанным курдским и некурдским населением. При Саддаме на этих территориях проводилась «арабизация»: выселялись курды и христиане-ассирийцы и заселялись арабы из суннитских племен. По конституции Ирака 2005 года эти территории должны быть возвращены в прежнее состояние, но до 2014-го сделать это не получалось. Теперь Пешмерга фактически их заняла, включая богатую нефтью провинцию Киркук, и 25-го там тоже будет референдум, и потом «спорные районы», очевидно, окажутся в составе нового независимого государства. При этом в большей части «спорных районов» собственно курды в меньшинстве, и потому именно в «спорных районах» возможны стычки между Пешмергой и иракскими силами.

Почему Эрдоган не против

Но полномасштабная война маловероятна: зачем умеренному шииту аль-Абади гробить элиту своей армии в курдских горах? Зачем шиитским про­иранским ополчениям «Хашд шааби» лить кровь в битвах с Пешмергой? Чтобы очистить от курдов «спорные районы» и отдать их суннитским арабским племенам, которые были главной опорой режима Саддама и многие из которых благосклонно приняли террористов ИГ? В большом шиито-суннитском противостоянии на Ближнем и Среднем Востоке светский (умеренно-суннитский) Иракский Курдистан был всегда либо нейтрален, либо de facto на стороне шиитов. Пока Эрбиль не покушается поднимать миллионы иранских курдов на национально-освободительную борьбу, Тегеран также, наверное, воздержится от резких действий и своих иракских клиентов не станет активно натравливать. У КСИР и так конфликт в Сирии, они пытаются построить через район сирийско-иракской границы и через Сирию коридор до Ливана. Кроме того, пока в Иракском Курдистане американские войска и боевая авиация — полно­масштабное вторжение туда в принципе невозможно.

Курдам ненароком повезло: появление независимого курдского мини-государства в Иракском Курдистане практически никем не рассматривается как существенная угроза. В Турции многие недовольны, но главный турок — президент Реджеп Тайип Эрдоган — настроен благодушно. Семья Барзани и семья Эрдогана тесно связаны малопрозрачными сделками с курдской (иракской) нефтью. На этих операциях Эрдоган с сыновьями заработал, похоже, много миллиардов долларов. Эрдоган, утверждают в Турции, теперь один из богатейших людей в мире. Иракский Курдистан за нефтедоллары завозит из Турции множество товаров и продуктов. Турецкие строительные фирмы застраивают Эрбиль.

С аль-Абади Эрдоган на ножах и публично его оскорблял, а торговать углеводородами с непризнанным государством — всегда роскошный бизнес с сумасшедшими откатами. Курды мечтали о независимости: вот получите иракский мини-Курдистан, распишитесь и не шалите — не сотрудничайте с Рабочей партией Курдистана, или PKK (Partiya Karkeren Kurdistane), что воюет с турецкой армией, полицией и силами безопасности, или с курдской народной самообороной в Сирии (Yekineyen Parastina Gel, или YPG), и вам дадут дышать.

Курды в Эрбиле утверждают, что будут строить свое государство с нуля, как Израиль, и оно станет маяком для рассыпанного и разрозненного народа. Евреи тоже начинали с полуподпольного ополчения — Хаганы и в окружении врагов-недоброжелателей, а выстроили современное государство и одну из лучших в мире армий. Впрочем, евреям повезло: у них не было нефти, и надо было сразу очень стараться, не рассчитывая на нефтедоллары, которые так расслабляют что в Эрбиле, что в Москве.