Принудительное изъятие свиней. Российское село стало оккупированной территорией

В названии «круглого стола» «Российское село — оккупированная территория?», организованного «Новой газетой — Регион», в ходе обсуждения отпал знак вопроса: множество фактов, приведенных в ходе обсуждения, подтвердили участникам, что это так.

В середине 90-х в Омской области было шесть с лишним тысяч фермерских хозяйств. «А осталось раз-два, и обчелся. Уничтожают нас планомерно», — говорили старейшие омские фермеры Петр Шумаков и Анастасия Гордиенко. Эти слова фермеров сорвали бурные аплодисменты.

В зале собралось около ста человек. Люди приехали за десятки километров, некоторые — за сотни, чтоб разобраться — чей это план (может, правда, Даллеса?), в котором участвуют все органы власти? Ни один из ее представителей, приглашенных на «круглый стол», не пришел. Хотя некоторые, в частности, областной министр сельского хозяйства Максим Чекусов и начальник ГУ ветеринарии Владимир Плащенко, обещали рассказать крестьянам, откуда взялась в сибирской глубинке эта напасть — «африканская чума свиней», для борьбы с которой нужна «ликвидация поголовья во всех личных подсобных хозяйствах» (это слова заместителя руководителя управления Россельхознадзора по Омской области Николая Власова, сказанные на совещании у полпреда президента РФ в СФО Сергея Меняйло) — чтобы свиньи соседних регионов (Новосибирской, Томской областей, Алтайского, Красноярского краев) не заражались, надо вырезать всех у омских крестьян. А чтоб больше не повадно было им заниматься сельским хозяйством, ввести техрегламент, обязывающий возить скот на убой на «лицензированные площадки», где от живого веса свиньи или коровы остается три четверти, а иногда и две трети плюс оплата услуг скотобоен и затраты на перевоз, и чистая выручка со стокилограммовой свиньи (которую нужно выращивать год) — две тысячи.

«Какой дурак будет этим заниматься?»

Таким вопросом часто задаются фермеры. А куда еще податься жителю села Дурново (есть такое в Муромцевском районе) или Терпение (где последние 20 лет терпит разные бедствия Шумаков), или Замелетеновки, откуда приехал на «круглый стол» свиновод Юрий Иванов, живущий с дочкой в вагончике (соседи удивляются, как еще не арестовали за крамольные речи — круче всех на митинге 28 августавыступал)?

«Свиней сжигают вместе с сараями»

На фермах — обглоданные коровьи скелеты, школы переехали в райцентр за полсотни километров, а то и за сто, медпункт на амбарном замке, «а в клубе играет один баянист» (это в лучшем случае: на месте многих клубов и других объектов бывшего соцкультбыта — груды битого кирпича), остались только сельские администрации, но в них на всех селян рабочих мест не хватает. Это давно уже не их родная земля — это территория выживания.

В ее защиту выступает в стране одно общественное движение — «Федеральный сельсовет», объединяющее территории сел и малых городов 65 регионов. На «круглый стол» прибыл его председатель — фермер из екатеринбургского села Галкино, по совместительству главный защитник российских крестьян Василий Мельниченко. Он знает, ну или догадывается, откуда пошла по России чума свиней: откуда-то сверху — на бескрайних просторах Родины она расчищает место под агрохолдинги. На юге, где почва особенно плодородная, они захватили уже миллионы га, истребляя по ходу все частное и домашнее животноводство.

Мельниченко приводит пример: в Краснодарском крае чума скосила 80 тысяч голов. В Омской области, по официальным данным, пока в пять с лишним раз меньше, но это, похоже, только начало.

Светлана Ковальчук, активистка «Федерального сельсовета», рассказывает: «Омский бекон» разослал жителям Азовского района «памятки» — о том, чтобы они добровольно сдали cвое поголовье на предприятие, иначе их оштрафуют, и все равно потом свиней заберут.

Василий Плохотнюк, председатель Омского отделения движения «Крестьянский фронт»: "Власти не договаривают: по их данным, пустили под нож в зонах АЧС 14 тысяч голов, по моим — в разы больше: только на Лузинский завод мясокостной муки вывезли из ЛПХ принудительно 40 тысяч. К тем, кто отказывается сдавать свиней, применяют репрессивные меры: у моего знакомого фермера в Москаленках уволили жену, у другого — сына. И таких случаев у нас в районе десятки.

Бывший председатель Омского горсовета Александр Цимбалист общался с жителями Омского пригорода: «У них паника — людей загнали в кредиты, а теперь отнимают единственный бизнес. Свиньи не кормлены по три дня: владельцы личных хозяйств не знают, что с ними делать — резать, не резать, и на что потом жить. Когда первый раз запретили забой в сельских подворьях, люди стали протестовать: отложили вопрос на три года, обещали построить 47 скотобоен, чтобы облегчить селянам перевозку скота и не сделали ничего.

Что начнется с 1 января 2018, когда вступит в силу техрегламент, не знаю. Губернатор Назаров не контролирует ситуацию — он должен уйти в отставку.

«В некоторых крестьянских дворах свиней сжигают вместе с сараями. Никто ничего людям не разъясняет, никто ничего не делает, чтобы пресечь распространение этой заразы (если она действительно есть). Мне рассказывали, что фермер, взявший кредит на три миллиона рублей, после того, как у него забрали свиней, стал несостоятельным должником и покончил с собой», — говорит депутат Троицкого сельского поселения Ирина Дроздова.

Фото: Георгий Бородянский

Татьяна Лукина, депутат Омского райсовета: «Люди держатся на таблетках. Рекомендации — как выставлять дезбарьеры, что делать, чтоб не попасть в очаг АЧС, публиковались только в районной газете: их прочитала, наверное, сотая часть местного населения».

«У нас на Кубани творится то же, что и у вас: только земля у нас стоит дороже, и поэтому действия олигополий еще наглей: все в их руках — суды, прокуратура, администрация. Нас уже почти не осталось. Оставшимся надо объединяться по всей стране, а иначе прикончат тихо, по одиночке», — рассказывает эксперт Федерального сельсовета Нина Карпенко.

«Лишь бы в покое оставили»

Это — государственная политика, она никем не скрывается. Суть ее выразил ясно министр сельского хозяйства, один из крупнейших землевладельцев в России Александр Ткачев: «Продовольственную безопасность могут обеспечить только крупные агропредприятия». А крестьянские хозяйства государству, следовательно, не нужны.

— Для нас это родная земля, — говорит Василий Мельниченко. — А для них — кусок грязи, из которого они перекачивают все ее полезные ископаемые в бабло и хранят его за рубежом. В их офшорах — десятки триллионов. Нам с вами говорят, что на наши нужды в стране денег нет, а на самом деле их девать никуда.

Юрий Иванов из Заметлетеновки никаких дел с государством иметь не хочет: «Мне не нужно ничего от него — ни субсидий, ни дотаций, я справлюсь сам — лишь бы в покое оставили».

Олигархи так сказать о себе не могут — им из государственной казны нужно много. «На строительство всех этих комплексов тратится столько бюджетных средств, наших с вами, что коровы и свиньи, которые содержатся в них, изначально не окупаемы: даже самая удойная корова вложенного в нее миллиона рублей не вернет. Мясо производится там ненатуральное, безвкусное, как дрова».

«Это геноцид российского народа — нам надо объединяться, всем, чтобы ему противостоять» — так сказал на «круглом столе» представитель обкома КПРФ Геннадий Дроздов.

Владимир Путин знает о том, как живут российские крестьяне (Мельниченко не раз ему лично об этом докладывал). Он даже точно знает, что надо сделать, чтобы они (а сними и вся страна) зажили хорошо. И этому его знанию уже без малого три с половиной года. 6 мая 2014 он подписал «перечень поручений Правительству РФ по развитию сельских территорий». В нем — все, что надо селянам для полного счастья: «поддержка малого и среднего предпринимательства» (кредитование его под минимальный процент), «обеспечение занятости, доступности для сельского населения учреждений образования, здравоохранения и культуры», «ускоренная газификация», «улучшение снабжения качественной питьевой водой», «строительство дорог, ведущих к общественно значимым объектам, в т.ч. производственным» и тому подобное.

Многие пункты из этого перечня подсказал президенту Федеральный сельсовет. Но жизнь селян после их принятия стала еще хуже, чем была. И горожан, естественно, тоже: программа импортозамещения, предполагавшая «оперативное заполнение продовольственного рынка своей продукцией, качественной разнообразной, дешевой — чтобы снизить цены и снять социальную напряженность» привела к прямо противоположному.

Помочь Путину, а заодно и всему российскому народу, можно, считает Мельниченко (и с ним согласились все участники «круглого стола») только одним путем — созданием на селе местного самоуправления, говоря проще — народовластия.

Для организации местного самоуправления решено создать при «Новой газете — Регион» Гражданский совет — в него вошли все участники «круглого стола», и могут войти еще все желающие, в том числе и чиновники, не пришедшие на него.

Георгий Бородянский