Из совка в прекрасные девяностые и обратно

На модерации Отложенный

  Прекрасной, незабываемой эпохе девяностых посвящаеццо…    

    Велик и могуч был совок при тихой погоде,

 

 когда вольно и плавно сквозь непролазные е#еня уверенно шёл по пути строительства коммунизма, строя, при котором всё будет общее…

                                             * * *

     «А при коммунизме бабы тоже опчие будут?..» © Автора цитаты не помню, из какого-то фильма…

     «Половой подбор должен строиться по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально полового завоевания». (А.Б.Залкинд, «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата»)

                                             * * *

     Народ страны советов работал работу, запускал полёты, бороздил мировые океаны, фрезеровал шпоночные пазы, заставлял нейтроны шуршать в активных зонах реакторов АЭС, как сперматозоиды близ матки, стремительными домкратами обрушивал потоки химического соединения водорода с кислородом с плотин ГЭС и был полон исторического оптимизма по поводу своего светлого будущего.

     В совке, как сейчас многие пишут в Интернете, да и просто говорят, было абсолютно всё. Включая киви, манго, гигиенические прокладки, гондоны… Не вру, сам читал, что в Ставрополе всегда были прокладки, а в Горловке манго…

                                             * * *

     Одним из величайших достижений совкового строя был тот факт, что у сильной половины его граждан всегда стоял мужской половой детородный пенис, а представительницы прекрасной половины им давали бесплатно…

 

     И если сейчас, спустя сорок- пятьдесят лет после той счастливой эпохи, он перестал стоять, а девки больше не дают, то исключительно из-за происков мировой закулисы и её прихвостней, разваливших великую страну…

                                             * * *

 

     Даже внешне пропиндосские приспешники отличались от граждан совков- строителей коммунистического будущего.

 

                                                * * *

     Мне же и моим близким как-то не посчастливилось жить в том совке, где были манго, как в Горловке или прокладки, как в Ставрополе. Специально спрашивал жену, родившуюся и всю жизнь прожившую в пригороде Ленинграда. Не было, говорит, никаких прокладок до 1992 года. За тампоны и сам знаю.

     То же насчёт манго. А вот бананы попадались. Три раза за десятилетие восьмидесятых. Один раз в Москве у Киевского вокзала, другой на Садовой в Ленинграде очередь два часа стоял, дети у меня были, для них брал.

     За гондонами же из пригорода надо было в аптеку на Невский проспект за тридцать километров ездить…

                                                 * * *

     Подробнее в статьях: «Из дневниковых записей», «Из дневника Юрия Нагибина», «Как питались», «Как мы там отдыхали», «Весели пити», «Про жильё», «Одежда и быт», «СССР и контрацепция».

 

 

     И если там были такое бельё и такие гондоны, какие основания полагать, будто что-то иное было лучше?

                                                 * * *

     Закончил я абсолютно непрестижный технический вуз по специальности «Ядерные энергетические установки», помимо сопромата и научного коммунизма, по которому перед защитой дипломного проекта сдал государственный экзамен на оценку «отлично», изучал теорию ядерных реакторов и прочую непригодную для нормальной жизни хрень.

 

     На этом фото моя жидовская морда, как меня часто именуют в Макспарке, за что модераторы этой «социальной сети для зрелых людей» с настойчивостью птички, добывающей из железобетонной плиты жука-древоточца, банят меня, а не того, кто меня так называет…

     Мне льстит. Ибо, по моему скромному имхо, евреи, наряду с англосаксами создали тот комфортный мир, в котором живёт немалая часть населения планеты. Начиная с алфавита (алеф- бык, бет- дом на древнеарамейском) и денег до цифровых технологий, о существовании которых незадолго до ПМЭФ-17 доложили российскому президенту…

   Фотка эта была размещёна в заводской многотиражке по случаю Дня изобретателя и рационализатора, коий, что тогда, что сейчас в последнюю субботу июня, а я, несмотря на тогдашние неполные 27 лет имел несколько авторских свидетельств на изобретения, а также рацпредложения.

     Надета на мне случайно купленная женой финская водолазка (бадлон) и подпольно произведённая советскими «цеховиками», то есть, предпринимателями страны, где предпринимательство было уголовно наказуемо, куртка. Такой крутой куртки тогда ни у кого не было…

     По должности был конструктором второй категории, но через пару недель аттестовали на первую. Трудовой энтузиазм у меня к тому времени ещё не выгорел, профессия была мне очень интересна, и я всячески старался развивать свои профессиональные навыки.

     Хотя трудовой коллектив, комсомол и партия, в кандидаты в которую я вступил осенью восьмидесятого, всячески из меня этот энтузиазм выбивали, покуда годам к тридцати не выбили.

     Подробнее: «Как я был членом ВЛКСМ», «Как я был членом профсоюза», «Как я был членом КПСС».

     Когда же мой энтузиазм и интерес к инженерной профессии испарился почти полностью, хотя я продолжал по инерции изобретательствовать и рационализаторствовать просто от скуки, меня стали выдвигать на руководящие должности, а также посылать в загранкомандировки.

                                                 * * *

     Загранкомандировки были самым вкусным в совке. Инженер или человек другой профессии, получивший возможность туда ездить, приближался по социальному статусу к работникам советской торговли.

     «Феличита.

Я студент института

Советской торговли-

Тебе не чета…»

     Олимпийские чемпионы, не говоря уж о моряках загранфлота, возили из-за бугра шмотки, аудио и видео технику, перепродавали с рук или через комиссионки...

     Я дважды был в командировке в Венгрии: три месяца в восемьдесят четвёртом, месяц в восемь пятом, запускал АЭС «Пакш».

 

     В венгерском городке Пакш. По центру Будапешта я ходил в таком же виде. Там все так ходили в жаркую погоду. В девяностые и дома такое стало возможно.

     Потом до самой «бархатной революции» ездил в чехословацкий Пльзень на завод «Шкода». Эти командировки существенно подняли уровень благосостояния моей семьи, ибо в совке он определялся не количеством получаемых фантиков с портретом вождя мирового пролетариата, а возможностью обменять их на полезные вещи.

     В сравнении с совком в Чехословакии, а особенно в Венгрии, было товарное изобилие, на что сами чехи и венгры усмехались, мол, фигня это. Вот в Австрии или ФРГ, это да.

                                                 * * *

     Как выше написано, к середине восьмидесятых мне осто##енила инженерная профессия, а трудовой коллектив, профсоюз, комсомол и партия прилагали массу усилий, чтобы отравить и без того скудное моё существование гражданина великого и могучего совка.

     Поэтому, чтобы не запить от тоски, в возрасте под тридцать после семилетнего перерыва, вызванного травмой, а также началом семейной жизни, я вернулся в спорт.

 

     На финише тридцатикилометрового пробега Пушкин- Ленинград в сентябре восемьдесят четвёртого. Вбегаю под арку Главного штаба. Результат на 30км- 1:56.05. Тогда это было 247-е место из 750 участников, сейчас с таким результатом можно занять 20-е- 30-е… Сейчас люди работают, а тогда, кто не хотел пить, занимались спортом…

                                                 * * *

     А потом вечером 10 марта 1985 года диктор программы «Время» Игорь Кириллов произнёс: «Вы, конечно, будете смеяться, но Черненко тоже умер», и понеслась…

     Что было дальше в статьях «Развилки истории»:  1985 год, 1990 год, 1991 год, 1993 год, , 1996 год , 1997- 1999. Последняя развилка и начало конца , «Памяти Гайдара».

     Ощущение от первых лет перестройки исключительно положительное, хотя цены на нефть и рухнули в сентябре восемьдесят пятого, просто экономика на достигнутом уровне года три сумела ещё протянуть, поскольку зависимость от импорта, уж на потребительском-то рынке точно, не была сильной.

     Зато огромный позитив в жизнь принёс информационный прорыв. Стало интересно смотреть телевизор, появились «перестроечные» фильмы, как снятые с полок, так и новые, ну, кто бы до Горбачёва разрешил «Кин-дза-дза». Хотя книги дефицитом быть не перестали, но стали печатать тех, кто раньше был запрещён.

     И, конечно, «толстые» журналы. Подписывались на прессу мы на работе, в прежние годы существовала обязаловка: комсомолец или на «Смену», или на «Комсомольскую правду», партиец на «Правду» центральную… А на приличные литературно-художественные журналы лимит был всегда. И тут вдруг, подписка без ограничений. Но, оказалось, что спрос был не так уж и велик. Это я стал подписываться аж на несколько подобных журналов. В первую очередь «Новый мир», также ленинградскую «Неву»… Потом ещё на прибалтийские русскоязычные «Таллинн» и «Даугаву», где печаталась гораздо более крутая крамола…

     Рухнули журналы где-то в девяностом. Сказался дефицит бумаги…

                                                 * * *

     Почему еда и прочие товары к концу восьмидесятых исчезли чуть не полностью, писал стопиццот раз, там выше ссылочки на всё дадены. Цены на нефть, потеря водочного бюджета, печатный станок для «ускорения научно-технического прогресса»… Доускорялись, блин…

     Талоны на чай, сахар, мыло… не помню чего ещё… в Ленинграде появились в восемьдесят девятом, в соседних регионах и раньше. В забитой колбасой электричке Москва- Тула доводилось ездить ещё в семьдесят восьмом, во второй половине такими же были из Ленинграда на Малую Вишеру.

 

     В девяностом Угольников показал похороны еды, а примадонна спела «Ням-ням-ням, зато мы похудам…»

     Чего и как было в начале девяностых опять же по приведённым выше ссылочкам. Альтернативой гайдаровской либерализации цен был массовый голод и гражданская война, про которую голосом Шевчука кричал каждый включенный в розетку утюг…

                                                 * * *

     Что #опа назревает я понял примерно в восемьдесят девятом, те, кто поумнее, раньше. Ибо я зелёные американские бумажки стал покупать по 20 в девяностом, а умные люди, когда ещё они были по 4. В Интернете вообще, а в Макспарке в частности, огромное число людей рассказывают, что доллар стоил 60 копеек. Правда, не уточняют, где они его по этой цене покупали.

                                                * * *

     В конце восьмидесятых меня уговорили стать начальником сектора конструкторского бюро. Вернее, сторговались. Я им уже несколько лет говорил: «Вы мне квартиру, я вам начальником». Квартиру в восемьдесят девятом дали, я сразу стал начальником.

 

     Это фото от июня 1990 года из той же заводской многотиражки по случаю всё того же Дня изобретателя и рационализатора. Вдобавок к фотке я наговорил кучу разной антисоветчины, газетка, охренев от собственной смелости, это напечатала. Время такое было… Glasnost…

     Несколько дней спустя я вышел из КПСС. Не один я в те июльские дни девяностого, процентов 10-15% по стране.

 

     Картина маслом «Токарь Иванов кладёт болт на устав КПСС».

     В октябре уволился с завода. Ловить было нечего, загранкомандировки накрылись. «Братские» социалистические страны послали нас подальше, устроив «бархатные революции», а в капиталистические (реально могла светить только Финляндия) меня бы не пустили по причине невысокой благонадёжности…

                                                 * * *

     О том, что самыми страшными в девяностые были последние месяцы девяносто первого до гайдаровской либерализации цен, я писал не раз. В магазинах товаров никаких, даже по талонам, на рынке цены безумно высоки…

                                                 * * *

     Просвет появился в январе девяносто второго, когда либерализация цен состоялась, товары появились в магазинах по ценам, пусть и в несколько раз выше прежних государственных, но ниже рыночных. С января по июнь доллар упал со 120 до 80, килограмм мяса на рынке с 70 до 50. И об этом писал…        

     По крайней мере, стало ясно что делать. Зарабатывать. Косить бабло. Главная функция семейного мужчины в любой экономике- что социалистической, что рыночной, обеспечивать семью. Только в социалистической таковое обеспечение сводится к отовариванию получаемых за якобы работу фантиков (якобы денег).

     Этим я занимался в загранкомандировках, а также командировках по стране. В других городах СССР можно было купить многое, чего не было в Ленинграде. Меня не удивляют рассказы жителей какого-нибудь Солнечно#уйска, что у них свободно продавались гондоны. Просто годовой выпуск Баковского завода РТИ случайно могли завезти именно в этот город. Как в Ашхабад лыжи, а в Анадырь пляжные принадлежности. Плановая экономика, блин…

     В девяносто втором социальная роль мужчины изменилась, теперь в дом надо было приносить не сами товары, а деньги, в которые в одночасье превратились бывшие фантики. Ибо деньги- это то, на что можно свободно купить. Если в восьмидесятые из командировок я возил супруге кремы для лица и тела, колготки, бюстгальтеры, трусы, блузки, юбки, то в девяностые полностью от этого отстранился. Она берёт в «тумбочке» деньги, идёт и покупает, что ей надо.

                                                 * * *

     Итак, чем же я занимался в девяностые, уволившись с должности начальника сектора в конструкторском бюро.

     Выполнять частным образом заказы на конструкторские разработки, оформлять за деньги заявки на изобретения и промышленные образцы начал ещё в восемьдесят седьмом через центр НТТМ «Астрон»,

 

позже превратившийся в «Астробанк» с офисом на Невском проспекте и обанкротившийся в дефолт девяносто восьмого.

     В девяностые это занятие продолжал. Конструкторские разработки, например, выполнял для железнодорожников, заявки оформлял «корабелке». Года, кажется до девяносто шестого.

     С осени девяностого работал в научно-техническом кооперативе «Коралл» по трудовой книжке типа главным конструктором. Только вскоре выяснилось, что научно-технические разработки нах никому не нужны, а нужны простые товары.

 

   Например, вот такие баки из нержавейки, благо председатель кооператива, бывший директор производства с завода, успешно 3,14##ил отходы миллиметрового нержавеющего листа с бывшего родного завода. Иначе бы он ушёл в шихту. Из отходов лепили баки и подобную хрень, которую до начала девяносто второго года обменивали в совхозах и птицефабриках Ленинградской области на мясо и яйца.

     Когда в январе девяносто второго фантики превратились в деньги, я занялся рекламой и продажей изделий из нержавейки родного кооператива, а, поскольку не всякие заказы он мог выполнить, стал размещать оные ещё и на других предприятиях, в частности, Ленпродмаше, Вагоностроительном заводе, НИИ Телевидения и других. Причём не только на ёмкости из нержавейки, а и на более сложную продукцию. С заказов имел свой процент.

     Кроме того спекулировал чем придётся. Ну, теми же баками, а также нержавеющими кухонными мойками. Купив в декабре 91-го в Орле (куда ездил из Ленинграда за едой) партию аудиокассет по 25 рублей, сдавал их в ларьки и комиссионки С.-Петербурга по 50- 60. Уходили влёт.

     В девяносто втором получил за оформление заявки на изобретение не деньги, а партию шоколадок из Румынии (охренеть!!!) распродавал эти шоколадки.

     Случайно увидев в магазине Новгорода, ещё не успевшего спустя полтысячелетия вернуть себе звание Великого, лежавшие там с советских времён решётки на фары для «восьмёрок» и «девяток» производства питерского завода «Электроаппарат» (вот она какая плановая экономика)

по 10 рублей за штуку, стал возвращать их обратно в Питер и продавать через начавшие массово плодиться магазины автозапчастей по сотне…

     Заключив договор с фирмой из Воронежа, продавал от её лица технологию производства столешниц с полимербетонным покрытием.

 

     Примерно таких.

«Под малахит».

     К лету девяносто второго кооператив «Коралл» загнулся, но я, успел обратить на себя внимание деятельностью на рекламном рынке, то есть рассылкой рекламных предложений по почте, а также размещением объявлений в газете «Реклама- Шанс», и меня пригласили заниматься рекламой в АО «Венец». Который торговал автозапчастями, изготавливал мебель и деревянные дома. «Венцу» я до того впарил партию баков и упомянутую технологию.

     Кроме того я работал в фирме, созданной моим бывшим коллегой по КБ- МП «Текарт». Вместе с коллегой продавали рабочую одежду предприятиям региона. Просто надыбали место, где её можно купить подешевле, потом перепродавали.

     Где-то с лета 93-го я стал и через «Текарт» и от себя лично (ПБОЮЛом зарегистрировался в 94-м) продавать услуги почтовой рекламы. То есть, я таковой, предлагая собственные услуги. В 93-м стал рекламировать другие фирмы за деньги. Прозанимался этим почти двадцать лет, число фирм- клиентов за эти годы многие сотни, среди них ныне крупные и известные.

 

     Эту фирму, например, с фирменным знаком «кабанчик на колёсиках» начинал раскручивать в 94-м. Сегодня их магазины автозапчастей повсеместно в Питере, Ленинградской и близлежащих областях.

 

        Как-то мне получатели письма из Североморска вот такую благодарность прислали. Эта в/ч госпиталь Северного флота…

     Почтовой рекламой я прозанимался аж до 2013 года, то есть самая продолжительная деятельность в моей жизни. И упомяну, что кроме всего прочего в девяносто втором довелось поработать и грузчиком, и ночным сторожем…

     И всеми этими видами деятельности в начале девяностых я занимался одновременно…

                                                 * * *

     О доходах. В 1984, будучи ведущим конструктором, получал зарплату 300 рублей, доллар на «галёре» Гостиного Двора в Ленинграде стоил 3 рубля, следовательно, моя зарплата составляла 100 долларов. Допускаю, мне напишут, в каком-нибудь Усть-Перепесдюйске на рынке баба Дуся продавала доллар по 60 копеек. Может быть. Но в Ленинграде и Москве по 3 рубля.

     В девяностом с «халтурами» зарабатывал «штуку», но доллар стоил уже 20 рублей, тогда я его и начал покупать, имея ввиду сохранение сбережений. То есть в девяностом было 50 долларов в месяц, примерно также в 91-м- 92-м. Потом так всё менялось, сколько выходило в месяц не припомнить, только стодолларовые бумажки дома уже хранились.

     В девяносто восьмом перед дефолтом зарабатывал около 500 долларов в месяц, в августе обвал, несколько месяцев вообще без доходов, потом нефть пошла вверх, резко возрос спрос на рекламные услуги, в нулевом выходило около 1000 долларов, а дальше больше. До 2008-го года…

     То есть. В девяносто восьмом долларов я зарабатывал в 5 раз больше, чем в восемьдесят четвёртом, в нулевом в десять…

                                                * * *

     Не отрицаю, начало девяностых было трудным. Причём, повторюсь, самым трудным конец 91-го перед либерализацией цен. Беспросветно. Товаров никаких, включая еду, и взять негде. В январе 92-го забрезжило: товары появились, не хватало денег. Ну, так я и занимался одновременно множеством дел и работал в нескольких местах, чтобы их добыть.

     В девяностые появилось многое, что в совке и не снилось. Особенно этому новому радовались дети, у меня их двое, а меня радовало, что я могу им эту радость доставить.

     Ещё в восемьдесят восьмом с сыном посещал американскую выставку в ЛенЭкспо, в девяносто первом там же с дочерью выставку западных игрушек. Ну, совсем не таких, как в совке. Гораздо более доставляющих. А чуть позже то, что мы видели на этих выставках, туда мы ходили просто посмотреть, стало появляться и у нас.

     Те же куклы Барби хотя бы. А первый компьютер «ZX-Spectrum» в качестве игрушки для детей купил ещё в девяностом. Собранный умельцем из привезённых «челноками» запчастей. Первый 486-й вместе с монитором и принтером ценой более 1000 долларов в девяносто четвёртом. Подробнее «Инопланетяне уже здесь».

     Годом позже телевизор и видеомагнитофон LG ещё формата VHS, в двухтысячном компьютер новее, также ещё телевизор и DVD проигрыватель. И т.д.

     Не стоит говорить, что ассортимент питания в девяностые стал намного шире. Хотя тогда ещё не было супермаркетов, большей частью отоваривались на рынках, цены там были ниже, чем в магазинах. Такое вот свойство рыночной экономики. Если в СССР рынок был местом, где продукты можно было купить свободно, но по цене существенно выше, чем в магазине, то в свободной экономике стало наоборот.

     Не стоит и говорить, что именно в девяностые «мы стали более лучше одеваться» ©, хотя, конечно, это были товары китайского и турецкого производства. Но теперь для того, чтобы купить себе обновку, не надо было ждать, пошлют или не пошлют тебя в загранкомандировку. Шёл в магазин или на тот же рынок и покупал.

     Во второй девяностых начали осваивать заграничные курорты. Начав с Болгарии, Албена, Слнчев Бряг. Сперва останавливались в двухзвёздных отелях, но ничего близкого по уровню сервиса в моей сорокалетней жизни в совке не было. Это уже в середине нулевых, когда цены на нефть выросли, появился снобизм, мол, чтоб не ниже четырёх звёзд…

     После дефолта попёрли вверх и цены на нефть, и экономика, вырос спрос на рекламные услуги. Что никак не связано с заменой персонажа в Кремле, а всего лишь с нефтяными ценами, наложившимися на проведённые в девяностые реформами. В 2001 году купили двадцатичетырёхлетнему сыну двухкоматную квартиру…

     Конечно, нужны были деньги. Ну, так работал, где и как написал. До начала нулевых практически без выходных. И нисколечки от этого не плющило, ибо видел в том смысл. Работа не ради строительства мифического коммунизма, а токмо ради доставить удовольствие своим близким и себе, разумеется. И это было причиной позитивного настроения. Наличие смысла в жизни и работе. Ибо к концу восьмидесятых в совке бессмысленность существования угнетала очень. Ради того, писал, и в спорт вернулся. Чтоб не запить от тоски.

     «Мой милёнок от тоски

Пробил ##ем три доски.

Это крепнет год от года

Мощь советского народа».

     Подробнее «История СССР в устном народном творчестве».

                                                 * * *

     Но всё же больше в девяностые доставляли не возникшие возможности удовлетворения материальных потребностей, а воздух свободы.

   «…воздух свободы #опу защекотал? Я, ####ь, расщекочу…» ©, гуглите словосочетание «прос#али все полимеры», потрясающий монолог топ-манагера Северстали…

     Строки Газманова: «Я сегодня не такой, как вчера. Я голодный, но весёлый и злой…». Чтобы сильно голодал, не скажу, мало того, даже мои и жены родители пенсионеры, насколько помню, не голодали. А вот ощущение веселья и хорошей спортивной злости, драйва так называемого, помню. Заработать денег, чтобы купить что-то нужное себе и своим близким. Без понуканий начальства и разборок в партбюро.

     Информационная свобода. Запретов практически никаких. Поскольку я имел отношение к рекламе и часто размещал объявления и блочную рекламу в популярной тогда в Питере газете «Реклама- Шанс», процитирую объявление из неё: «Все виды секса кроме анала»…

     А какие рекламные слоганы: «Сосу за копейки» (реклама пылесоса), «Журнал, издатый для мужчин», «Живи охрустенно» (не то чипсы, не то сухарики)…

     А сколько сразу появилось фильмов, в первую очередь американских. Начиная с «Крепкого орешка» с Брюсом Уиллисом. Когда во второй половине девяностых Кэмерон снял «Титаник» с юным Ди Каприо, фольклор откликнулся анекдотом: «Надо было брать на главную роль Уиллиса. Он бы всех спас».

     И уже в середине девяностых, в условиях низких цен на нефть, дефицита бюджета, появление доставляющих российских фильмов. «Особенности национальной охоты», например, сериала «Улицы разбитых фонарей», особенно первых его серий, снятых по произведениям экс-начальника убойного отдела Андрея Кивинова.

     Эти кивиновские менты сразу полюбились потому, что были настоящими, не соцреалистичными советскими милиционерами, которые и не пили, и половой жизнью не жили. Эти же пили на работе водку, трахали в кабинетах свидетельниц, но дело делали. Кстати, открывая бутылку пива пээмом, показывали зрителю этикетку. Это об источниках финансирования. Product placement…

     Наряду с реалистичным Кивиновым, также рассчитанными на массовый вкус детективами типа типа Доценко, была и Александра Маринина (эта даже не майор, как Кивинов, целый полковник) с её интеллектуалкой Настей Каменской…

     А сколько книг появилось в девяностые. Книжные развалы на каждом углу, в переходах метро. Сколько всего читабельного появилось. После совкового-то дефицита, когда, чтобы прочесть «Трёх мушкетёров» на было сдать 20 кг макулатуры, получить талон, а потом ждать, когда книгу в магазин завезут.

     Читали мы в СССР и западные детективы (Кристи, Сименон…), и западную фантастику (Бредбери, Хайнлайн…). Но очень мало. Купить в магазине было абсолютно нереально, в библиотеках по записи на несколько месяцев вперёд. Я, кстати, многое возил из Венгрии и Чехословакии, в соцстранах были магазины советской книги, где наш дефицит продавался относительно свободно. Но и там была продажа из-под прилавка. Двухтомник энциклопедии «Мифы народов мира» в Пльзне так и купил по дружбе с продавщицами.

     А тут вдруг сразу Чейз, Ле Карре, Гарднер, Шелдон… Фармер, Силверберг, уж не буду за Толкина… Жанра фэнтэзи в СССР, можно сказать, мы и не знали. И ведь тут же появились свои фантасты, Дяченко, Лукьяненко, Перумов…

     Каким интересным и, главное, разнообразным в девяностые был телевизор. Вкусы у людей разные, но доставляли и «Маски шоу», и «Джентльмен шоу», и «Намедни», «Итого», «Пресс клуб», «Про это», «Куклы»…

     Последняя из упомянутых передач показывала забавного «дедушку», говорившего: «Ну-у-у, бли-и-ин, понима-а-аш…», и никто передачу эту не запрещал. Мало того, когда ретивые помощники из гэбистов хотели закрыть, дедушка грохнул кулаком по столу и запретил.

     Ибо в демократическом обществе нельзя, западлО, смеяться над слабым, над бедным, а вот над властью можно и нужно. Даже обязательно нужно. В других странах тоже были аналогичные смешные куклы Тэтчер, Рейгана и прочих.

 

     А это карикатура на Оланда в Шарли Эбдо не так давно. И никто журнал не закрыл, и налоговая с пожарными проверять не пришли… Возможна такая карикатура на Путина? То-то и оно. Потому у них ВВП на душу населения и выше, чем в России в пять раз…

     У нас же в начале нулевых мелькнувший несколько раз в «Куклах» крошка Цахес передачу мгновенно прикрыл…

     Не могу не вспомнить и передачу МузТВ, shit-парад в оной с ведущими Мишей Рольником и Асей Калясиной. Саму-то музыку слушал мало, а вот этих ведущих с огромным удовольствием.

     А песни… Разве в путинской России есть такие жизнеутверждающие песни, как:

     «Ты отказала мне два раза,

Не хочу, сказала ты,

Вот такая вот зараза…»

Или

     «Ты мне прямо скажи,

Чо те надо, чо те надо,

Может дам, может дам…»

     А то:

                                               * * *

     В девяностые закрывались не производящие полезного продукта фаллометрические предприятия, зато открывалось великое множество новых, полезных. В 1990 году в Ленинграде колбасу делали два мясокомбината, в девяносто восьмом в Санкт-Петербурге около двухсот. Это я, как человек, занимавшийся почтовой рекламой, говорю, у меня адресные базы всех предприятий были.

     Экономика отворачивалась от производства товаров для убийства и поворачивалась к товарам для жизни. Начинала производить то, что можно продать. Уже в нулевые, но на основе тех реформ, что были проведены в девяностые, в Россию пошли иностранные инвестиции. Только в Питере и окрестностях пять сборочных автозаводов: Форд, Тойота, Дженерал моторс, Хёндай, Ниссан. Помимо них заводы бытовой техники Электролюкс, Сименс, Хьюлетт Паккард. И так по всей России.

     В девяностые предпринимателями становились «люди с улицы», не занимавшиеся ни с кем в секции дзюдо и не служившие в КГБ. И «товарищи майоры», курирующие территорию, не приходили к ним и не требовали мзду. Да, таковую требовали бандиты, коих было немало. Но. Те бандиты не носили погоны, и их пахан сидел на соседней улице, а не в Кремле…

 

     Бандит без погонов, конечно, опасен, но в стопиццот раз менее того, что в погонах.

     И ещё. Среди моих клиентов были и инженерные фирмы, инновационные, начинавшие выпуск изделий на основе своих разработок и изобретений. Не эппл с гуглом, конечно, но всё-таки. Кстати, их даже бандиты не трогали. То есть, были в девяностые и начале нулевых свои стартапы. У «людей с улицы». Да тот же Павел Дуров, 2006-й год это всё ещё излёт девяностых, гайки уже закручивали, но какая-то свобода оставалась. А потом «отжали», он у ехал…

                                                * * *

     И мне ответят про зиму девяносто второго и, что сколько-то людей умерло от голода. Причём в Москве, как написали Лужков и Попов по смерти Гайдара.

     Первое. А сколько бы умерло, не будь либерализации. Я, здоровый тридцатисемилетний мужик, получавший фантики с «куличом» реально не знал, где в декабре девяносто первого купить на них еду. А в январе девяносто второго проблем уже не было.

     Второе. Мои и жены родители были пенсионерами. Примерно, как нам сейчас им было. Ну, вот не умирали они с голоду. Кстати, в Орёл за едой в декабре 91-го я с отцом ездил, а в 92-м они уже как-то обходились. Хотя на лето он в Орловскую и уезжал, с сестрой с огорода кормился.

     И сюжеты в телевизоре из девяностых. Супруга прокомментировала тётку, рассказывавшую, что детей нечем кормить: «Ты бы серьги золотые-то сняла бы…». Ещё. Толпа тёток из московского Метростроя в дублёнках, пусть даже турецкого производства, рассказывает, что у них нет денег жетон на метро купить до работы доехать. А ты, блин, дублёнку продай, купи билет в Стамбул, привези оттуда пять или десять таких дублёнок и здесь продай. У моей жены дублёнка в конце девяностых появилась, но компьютер мы купили в девяносто четвёртом. Потому как средство производства.

     И не понимал тогда базара насчёт того, что зарплату месяцами не платят. Мне не платили в «Коралле»- уволился. Задерживали в «Венце»- писал заявление (несколько раз) и уходил, бухгалтер с конвертом бежала за мной по коридору…

     Ладно, я житель мегаполиса, мне разговоры насчёт отсутствия работы непонятны потому, что её вокруг в девяностые было хоть #опой ешь. В глубинке, говорят, хуже. Но. В 2003-м отделывали сыну купленную квартиру, обои клеили две тётки молдаванки. Два дня работы- шесть тысяч рублей. Для того года и месячная зарплата такая неплохой была бы. И чо? У нас только молдаванки обои клеить умеют, а тётки из российской глубинки нет?

     А сейчас. Мне вот говорили таджики и узбеки на маршрутных автобусах в Питере тыщ по шестьдесят зарабатывают. А местные-то где? Или шестьдесят тыров уже мало?..

                                                * * *

     И не могу не коснуться некогда любимого мною напитка. Пива. Нравилось даже то мерзкое пойло, которое называлось пивом в СССР. Я употребил это слово, потому как имел возможность сравнить. В восемьдесят четвёртом в Венгрии после тридцатикилометровой пробежки в воскресенье выпивал в придорожном кафе бутылку «Туборга» датского производства.

     Пить больше жаба душила, в СССР кружка (разбавленного) в ларьке стоила 22 копейки, бутылка «Жигулёвского» до повышения цен на тару- 37 копеек. «Туборг» по курсу выходил 2р. 50к., суточные у меня были 17 рублей, так ведь столько всего в этой Венгрии было, что в совке и присниться не могло…

     Потом стал летать в Пльзень, там «Праздрой» хлестал уже литрами, а по возвращении к местному пиву уже и не притрагивался. Почувствовал разницу.

     А в девяностые… Вот было пивное раздолье. Как-то раз в торговой зоне около метро «Василеостровская» за раз около 60 сортов пива насчитал от разных пивзаводов. Доставляло…

     Потом по причине ежедневности употребления радости уже не испытывал, о чём писал в статье «Капитализм лишил меня скупых телеграмм радости». После поездок в Болгарию пристрастился к красному сухому вину, которое в совке считалось мерзопакостным напитком. Во-первых, не знаю, чего тогда продавалось, в Турции и Египте таковое тоже не очень вкусное. Во-вторых, его не из горла в подворотне пить надо.

     Да, ну и. Благодаря изобилию пива набрал вес до 112кг, а потом взял, да и скинул обратно до восьмидесяти.

 

 

   Хочешь похудеть, спроси меня как…

                                                * * *

     Ну, а потом…

     Почему так вышло на развилке истории читать здесь.

     И начиналось не так уж плохо, с намеченного в девяностые пути не уходили, навели порядок в налогообложении, попёрли вверх цены на нефть, жизнь становилась всё веселее и веселее. А потом проявились пацанские комплексы из подворотни с наложившимся на них гэбэшным отпечатком. Страна покатилась назад, только вместо марксизма-ленинизма теперь духовные скрепы, а так хрен редьки не слаще.

     В экономике полная задница, частной собственности почти не осталось, та, что номинально таковой ещё считается является оной покуда кому-нибудь из «ближнего круга» не хочется сделать своей. Внизу ещё работает малый и средний бизнес, стартовавший в девяностые и начале нулевых, но стремления молодёжи заниматься бизнесом, как это было четверть века назад, уже нет.

     Получившие образование, те, кто порядочные, стремится свалить, «морально гибкие» идут на госслужбу- воровать, брать взятки. Так устроена система вертикали власти, создававшаяся с начала нулевых.

     Кстати, многие малые бизнесы, созданные в девяностые, в нулевые были уничтожены. Чтобы не быть голословным, рынок мелкой рыночной торговли (ларьки, рынки) в Питере был убит не экономически, а совершенно административно. Взяли и разом закрыли все ларьки. Тогда это мероприятие лишило работы единовременно около сорока тысяч человек.

     Ещё раз- экономических предпосылок к тому не было, у ларёчников была своя ниша, которой теперь не стало. Чтобы купить одну бутылочку воды, шоколадку и т.п. я теперь вынужден тратить время на заход в супермаркет, раньше такая покупка отнимала несколько секунд.

     В начале нулевых на рынке маршрутного такси в Санкт-Петербурге работало около 100 предприятий и индивидуальных предпринимателей. Мне, как пассажиру, это было очень удобно. Административно их число сократили до трёх.

     Прос#али все полимеры!!! 

Статьи о политике и экономике

История от Razdolbaeff`a