Губерт в стране советских чудес

«Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся», – сказал некогда замечательный поэт Фёдор Тютчев. Но нам не дано предугадать и то, как «отзовётся» свершённый нами пусть даже и в самых благороднейших и гуманнейших целях поступок. Жизнь порой вытворяет такие кунстштюки, что поступок этот вдруг, нежданно-негаданно, приводит к последствиям, прямо противоположным ожидаемым.

Январь 1935 года: плебисцит в Сааре

После победы Пруссии над Францией в 1871 году Саар, вместе с Эльзасом и Лотарингией, был аннексирован только что провозглашённой Германской империей. После Первой мировой войны Саар находился под управлением Лиги Наций до 1935 года, когда населению области в результате всеобщего голосования следовало выяснить свою дальнейшую судьбу – присоединиться ли к Германии, или к Франции, или оставаться в прежнем правовом статусе. 13 января 1935 года в Сааре был проведён долгожданный плебисцит, 91 процент избирателей высказались за присоединение к Германии. В преддверии референдума для освещения этого события в советской печати в Саар в качестве специального корреспондента газеты «Правда» приехал самый знаменитый в те времена и, пожалуй, самый талантливый советский журналист и публицист Михаил Кольцов. 

Михаил Кольцов основал огромное издательство «Журнально-газетное объединение» («Жургаз»), которое печатало созданные им же авторитетные советские журналы (такие как «Огонёк», «За рубежом», «Крокодил», «Советское фото», «За рулём») и выпускало разнообразную художественную и научно-популярную литературу. Стойкий и последовательный борец с фашизмом, с нацистской демагогией, Кольцов объездил не только почти весь Советский Союз, но и многие страны мира, некоторые из них нелегально, с риском для жизни, совмещая журналистскую деятельность с выполнением поручений советских спецслужб. 

Кольцов был вхож в самые высокие советские кабинеты, обладал огромными связями в партийно-советской высшей иерархии, да и сам был весьма влиятельным бюрократом. 

В поездке по Саару Михаила Кольцова сопровождала его гражданская жена, немецкая писательница и журналистка, член Коммунистической партии Германии Мария Остен (Maria Osten). Её настоящая фамилия – Грессхёнер (Greßhöner), псевдоним Osten («Восток») был взят ею для обозначения симпатии к СССР. Приход к власти в Германии Гитлера заставил Марию, как и многих других немецких антифашистов, покинуть свою страну и поселиться в Советском Союзе, в котором она видела пример социальной справедливости, демократии и гаранта светлого будущего человечества. 

Из богом забытой саарской деревушки – в Москву
В Сааре, в деревне Оберлинксвайлер, Кольцов и Остен откликнулись на приглашение Иоганна Лосте (Johann L’Hoste) и его жены Марии побывать у них в гостях. Иоганн, железнодорожный служащий, профсоюзный функционер, депутат земельного парламента, и Мария, домохозяйка, были убеждёнными коммунистами. 

В большой семье Лосте (семеро детей) Кольцов и Остен сразу же выделили двенадцатилетнего Губерта (Hubert L’Hoste) – рыжеволосый, веснушчатый, круглолицый, он не только внешне выглядел привлекательно. Расторопный, не лезущий за словом в карман, сообразительный мальчишка занимательно рассказывал о своей школе, о немногочисленных друзьях-пионерах, об угрозах учителей-нацистов, которые предупреждали: скоро Гитлер придёт в Саар, и тогда Губерту, да и всей его семье, небо покажется с овчинку. 

Не очень ясно, у кого конкретно – у Кольцова или у Остен возникла идея: Губерта, этого пацана из богом забытой саарской деревушки, перенести, как на ковре-самолёте, в легендарную Москву, посмотреть на которую хотя бы одним глазком – высшее счастье для любого правоверного коммуниста. 

Родители согласились отпустить сына в далёкую страну. 

Конечно же, в этом решении родителей сыграли свою роль не только идеологические соображения. Было предельно ясно: в недалёком будущем Саар окажется под властью нацистов, и им, коммунистам, придётся эмигрировать во Францию, где лёгкой жизни в годы тяжёлого экономического кризиса наверняка не будет. 

Не забудем, что родители отправляли сына не в СССР, каким он был на самом деле, а в страну, идеально-светлый образ которого многие годы культивировался могущественной коминтерновской пропагандой. 

При этом родители, конечно же, учитывали, что судьбу сына они вручали человеку в СССР влиятельному, который имеет возможность обеспечить Губерту хорошее образование, социальную перспективу и достойный образ жизни. 

Что же касается Марии Остен – она была своя, немка, коммунист, ей можно было довериться. 

Губерт Лосте в центре пропагандистской шумихи
Приезд Губерта в СССР оказался в центре раскрученной Кольцовым на полном пределе своих возможностей пропагандистской вакханалии. Советские и зарубежные просоветские газеты регулярно публиковали его фотографии, подробные статьи о нём. Губерта приглашали на заводы, фабрики, в школы, в пионерские дружины, во Дворцы пионеров, на разного рода праздничные мероприятия, он стал завсегдатаем президиумов разнообразных собраний. 

В честь Губерта Лосте назывались детские и молодёжные театры и кинотеатры, школы, были организованы его встречи с маршалами Будённым и Тухачевским, он был обласкан Максимом Горьким.

Огромные изображения Губерта носили участники праздничных демонстраций. 

Марией Остен была оперативно написана книга, в которой подробно и увлекательно рассказывалось о том, что происходило с Губертом в СССР, о его поездках по стране, о его учёбе в московской школе, с его восторженными высказываниями о прекрасной советской действительности. Эта книга была издана «Жургазом» под редакцией Михаила Кольцова в 1935 году. 

Надо думать, именно Михаил Кольцов дал ей многозначительное название «Губерт в стране чудес». Уже в самом названии – намёк на известную сказку английского писателя, философа и математика Льюиса Кэролла (Lewis Carroll) «Алиса в стране чудес», известную в России ещё с дореволюционных времён, скрытая полемика с ней. Книга открывалась предисловием Георгия Димитрова, председателя Коминтерна. Он писал: «Когда буржуазия пожелала создать для своих детей любимую книжку, вроде известной „Алисы в стране чудес“, она сфабриковала фантастический мир сказочных зверей, цветов и эльфов. Настоящая цель подобной буржуазной литературы – скрыть от проницательного глаза юноши-рабочего горькую действительность капиталистической эксплуатации. Пролетариату не нужно создавать для своей молодёжи искусственных сказочных стран. Пионер Губерт, настоящий, живой мальчик, едет в настоящую страну – Советский Союз, где настоящие люди строят мир свободного труда и счастливой жизни. И всё же страна, куда попадает пионер Губерт, – страна чудес. Он не перестаёт удивляться, глядя на раскрывающийся перед ним новый мир».

Книга была снабжена огромным количеством фотографий и рисунков. Сам Сталин передал для книги неофициальную, ставшую позднее знаменитой фотографию, на которой он держит на руках свою девятилетнюю дочь Светлану. 

Книга Марии Остен имела оглушительный успех не только в Советском Союзе. 

Сломанная судьба пионера Губерта
Но наступили годы «большого террора», и безмятежная жизнь Губерта Лосте оборвалась. В декабре 1938 года Кольцов был арестован, в феврале 1940 года расстрелян. Книгу о Губерте, как и вообще всякие упоминания о нём, изъяли, из 20 000 экземпляров до нашего времени дошли считаные единицы (каждый такой экземпляр сегодня стоит не менее 500 евро). 

В июне 1941 года арестовали Марию Остен. Она была расстреляна в сентябре 1942 года.
Губерт оказался в детском доме. После смерти Кольцова и Остен шефство над Губертом взял родной брат Кольцова, знаменитый советский художник, мастер политической карикатуры Борис Ефимов. 

С началом войны Губерта как немца сослали в Казахстан.
В 1955 году, в ходе кампании по реабилитации жертв сталинских репрессий, Борис Ефимов помог Губерту выйти на свободу и устроиться на работу в Крыму, на должность главного механика винодельческого совхоза в посёлке Малореченка, в окрестностях Алушты. К тому времени он был уже женат на «российской» немке, с которой познакомился в Казахстане, в 1947 году родилась дочь Эля. 

Родители Губерта, бежавшие в 1935 году во Францию, были арестованы нацистами после разгрома Франции в июне 1940 года. Отец, отбывший три с половиной года каторги, и мать пережили войну. После войны они вернулись в родную деревню Оберлинксвайлер. Отец с 1946-го по 1949 год был бургомистром деревни. 

В 1958 году родители разыскали, наконец, своего заблудшего сына Губерта, начали хлопотать о его возвращении на родину.
К тому времени Саар вошёл в состав ФРГ. В Западную Германию Губерта не выпустили, его матери после долгих проволочек удалось добиться разрешения приехать в СССР к сыну в Малореченку. 

Свидетели её приезда вспоминают, что она была шокирована бедностью и низкой бытовой культурой работников совхоза. Бросались в глаза несколько характерных деталей, непривычных для соседей Губерта. Например, она была всегда чрезвычайно аккуратна, в том числе в одежде, держала себя с достоинством. Курила, но окурки и пепел бросала не куда попало, а в карманную пепельницу. И – предел удивления местных жителей – каждое утро она делала физзарядку. 

Желание Губерта Лосте вернуться на родину не осуществилось. 5 августа 1959 года в возрасте 36 лет он умер в симферопольской больнице после неудачной операции по удалению аппендицита. 

Михаил Кольцов и Мария Остен не могли, конечно же, ни в малейшей степени предполагать, в какой водоворот страшных событий они ввергают несмышлёного мальчишку, забирая его в январе 1935 года в далёкий Советский Союз. «Век-волкодав» (если вспомнить крылатое выражение Осипа Мандельштама) не только кинулся на плечи Кольцова и Остен, но и сломал судьбу вступающему в жизнь мальчишке, который стал, по сути дела, пешкой в большой политической игре двух диктаторских режимов.