Мария Шарапова: в России мельдоний принимают повсеместно

Теннисистка Мария Шарапова, которая недавно после долгого перерыва вернулась на корт и сыграла в турнире "Большого шлема", ответила на вопросы Би-би-си о допинге, юношеском соперничестве с сестрами Уильямс и о том, как она видит свое будущее в спорте.

В начале марта 2016 года Шарапова призналась на пресс-конференции, что ее допинг-проба на мельдоний оказалась положительной.

Теннисистка говорила, что долгое время принимала препарат милдронат, активным компонентом которого является мельдоний, и пропустила очередное обновление списка запрещенных веществ Всемирного антидопингового агентства. В результате ее допинг-проба дала положительный результат.

Шарапова была дисквалифицирована Международной федерацией тенниса на два года. Позже срок дисквалификации был сокращен.

В интервью Би-би-си Шарапова ответила коллегам, которые призывали отстранить ее от спорта, и заявила, что надеется после возвращения стать победителем турнира "Большого шлема" в шестой раз.

Би-би-си: Расскажите, каково было вернуться на корт здесь, в Нью-Йорке, на US Open, после такого долгого перерыва?

Мария Шарапова: Я довольно долго готовилась, и то, что я вновь смогла выйти на корт такого уровня - тысячи зрителей, толпа, эмоции, шум… Когда я попала туда, то почувствовала тепло, почувствовала, что мне рады.

Я почувствовала, что очень скучала по корту. Это мой дом, это моя сцена уже много лет, и я давно не испытывала такого. Участвовать в турнире Большого шлема после такого перерыва - очень особенное чувство.

Би-би-си: Вы начали принимать мельдоний, еще когда он не был запрещенным препаратом. Почему?

М.Ш.: После моего первого турнира Большого шлема, Уимблдона, я чувствовала себя не очень хорошо, и мой отец, в России, повел меня к детскому врачу. Я была еще подростком, меня обследовали и нашли какие-то отклонения от нормы в работе сердца.

Доктор порекомендовал мне ряд профилактических добавок; среди них был мельдоний, который повсеместно использовали в России. Много лет мы получали сертификаты о том, что мельдоний принимать абсолютно легально, по сути его запретили только в первые недели прошлого года.

Би-би-си: Итак, в январе 2016 года вы получаете имейл, за несколько недель до начала турнира Australian Open. Как вы пишете в вашей книге, письмо пришло из Международной федерации тенниса, и во вложении к нему была информация о том, что мельдоний запрещен. Но вы не открыли вложения, почему?

М.Ш.: Они были скрыты под слоем текста, и никто из игроков не открывает эти вложения, если поспрашивать. Их было вообще не видно, наше внимание совершенно не пытались обратить на то, что там упоминается препарат, который повсеместно используется в Восточной Европе. Это нужно было как-то обозначить, а они этого не сделали.

Би-би-си: Насколько болезненным был для вас момент, когда вы узнали, что вам запретят играть?

М.Ш.: Очень. Самым неприятным было чувство неопределенности. В моей жизни и карьере все определено, вплоть до расписания. Я знаю, зачем играю, за что борюсь, зачем тренируюсь. Мне этого не хватало, мне нужно было точно знать, что впереди.

Би-би-си: Энди Маррей, один из лучших игроков, отозвался о ситуации очень скептически - он считает подозрительным, что столько спортсменов на пике физической формы принимают препарат от сердечных заболеваний. И правда, кажется странным, не так ли?

М.Ш.: Я не думаю, что ему и другим в этом случае нужно высказывать свое мнение, потому что они не знают фактов. Такие заявления попадают в заголовки, и эти слова тоже попали в заголовки. Но в конечном итоге это моя карьера. Я стойко приняла то, что произошло, прошла через период отстранения, и теперь вернулась.

Би-би-си: Как вы считаете, в теннисе есть проблема с допингом?

М.Ш.: Нет, я не думаю, что есть очень уж большая проблема.

Би-би-си: Как вы считаете, тестирование проводят достаточно строго?

М.Ш.: Я не думаю, что я тот человек, которого нужно об этом…

Би-би-си: С тех пор как вы вернулись на корт, вы проходили тестирование на допинг?

М.Ш.: Да, несколько раз.

Би-би-си: В книге вы пишете, что после всей этой истории пострадала ваша репутация. Получится ли ее восстановить?

М.Ш.: Я чувствую, что по-прежнему на многое способна и с профессиональной точки зрения, и в рамках соревнований.

Би-би-си: В этом смысле вы безусловно на многое способны, как показали на US Open. Эжени Бушар назвала вас обманщицей и сказала, что вам нельзя было давать вернуться на корт. Как вы на это ответите?

М.Ш.: Я думаю, что эти комментарии не основаны на фактах, и поэтому не обращаю на них внимания.

Би-би-си: А каковы факты? Вы не обманщица?

М.Ш.: Именно.

Би-би-си: Но даже если вы принимали запрещенный препарат в течение месяца в 2016 году - это не считается жульничеством?

М.Ш.: Я считаю, что то, что я не знала, что принимаю запрещенный препарат, нужно учитывать.

Би-би-си: Давайте поговорим о вашем пути к титулу первой ракетки мира. Вы выиграли пять турниров Большого шлема. Вы приехали в США в шесть с половиной лет. Вас привез отец из России, и вы попали в Академию тенниса во Флориде, не зная английского. Как вы это пережили?

М.Ш.: Было сложно. Хотя моему отцу было намного сложнее. Я очень быстро выучила язык - вокруг меня постоянно были другие дети, которые говорили по-английски. Знаете, маленькие дети постоянно болтают.

Би-би-си: Еще тогда, во Флориде, одну из академий, где вы учились, часто посещали сестры Уильямс, и уже тогда между вами наметилась конкуренция. Вы можете рассказать о том, что вы пишете в книге - что специально не ходили смотреть на их тренировки?

М.Ш.: Я помню - и Винус, и Серена приходили на корты академии Ника Боллетиери, чтобы потренироваться. И всех учеников академии отпускали на полдня, чтобы они смотрели тренировки сестер Уильямс.

Отец говорил мне - ты должна за ними наблюдать, чтобы увидеть, насколько они сосредоточены на игре, изучать их игру. А я отвечала - нет, я не хочу, чтобы они видели, как я на них смотрю. Я хотела наблюдать за ними, но не хотела, чтобы они меня увидели.

Би-би-си: Поэтому вы наблюдали за ними через дырку в стене?

М.Ш.: Да, за кортом, где они тренировались, была будка для операторов. Я наблюдала за ними через дырку в ее стене. Я буквально смотрела на следующие 25 лет своей жизни, но тогда не знала об этом.

Би-би-си: Участвующие в турнирах Большого шлема женщины получают столько же, сколько теннисисты-мужчины, но в турнирах других уровней это не так. Вы бы хотели, чтобы теннисистки зарабатывали столько же, сколько их коллеги-мужчины?

М.Ш.: Безусловно.

Би-би-си: А почему этого не происходит?

М.Ш.: Женщины в спорте сталкиваются со своими препятствиями. Билли Джин Кинг была в этом смысле первопроходцем, благодаря ей сегодня мы получаем столько денег, сколько получаем.

Винус Уильямс, и Серена тоже, они тоже много за это боролись, и благодаря им сегодня наш заработок почти сравнялся с тем, что получают теннисисты-мужчины.

Би-би-си: Вы пять раз добивались звания первой ракетки мира, победили в пяти турнирах Большого шлема. Сейчас в теннисе очень много игроков, которым за 30 - Федерер, Винус Уильямс, Надаль… Вы сейчас можете выиграть турнир Большого шлема?

М.Ш.: Мне бы очень хотелось. Это - моя цель. У меня, конечно, много других целей. Мне повезло выиграть пять крупных турниров, добиться "карьерного Большого шлема". Но я по-прежнему стараюсь сохранить такой настрой, как будто не одержала ни одной победы - ни в одном турнире, чтобы сохранять мотивацию, чтобы помнить, что много побед еще впереди.