Чем вреден культ Николая II

Не все понимают и разделяют мое негодование по поводу попыток возвеличивания Николая II. Поясню. Я считаю, что, во-первых, все эти попытки весьма искусственные и в глубине — неискренние, во-вторых, антиисторичные и, в-третьих, по сути, антисоветские — со всеми вытекающими.

В чем антисоветизм?

Начну с последнего. Если абстрагироваться от всего на свете и просто вглядеться в формулу возвеличивания Николая II как последнего царя, то получается, что раз он такой великий и прекрасный, раз он средоточие всех мыслимых достоинств и вообще святой, то все его противники — негодяи, сволочи и чуть ли не сатанисты. Очевидно, что большевики среди них — на первом месте, хотя и не они свергали царя. Следовательно, любое возвеличивание Николая II, а также любой другой «хруст французской булки», любое причитание о «России, которую мы потеряли», являются антисоветскими по свой сути.

И ведь мы все видели, как этими образами и мифами били по СССР в перестройку и после неё. Так что наше чисто логическое рассуждение с лихвой подтверждено практикой. И кстати, как бы мы ни уважали Церковь и православие, мы не можем закрыть глаза на то, что канонизация царской семьи была инициирована именно в начале 90-х и окончательно принята в 2000 году (не в 1918, а в 2000). И что синодальная комиссия «стремилась учесть и факт канонизации Царской Семьи Русской Зарубежной Церковью в 1981 году». И что РПЦз — это фанатично антисоветская организация, наложившая на большевиков анафему в 1970 году, называющая Власова не предателем, а «символом сопротивления безбожному большевизму»…

Между прочим, обратите внимание на такую деталь. Зачастую Николая II восхваляют современные адепты «Белого дела». Хотя настоящие белогвардейцы (например, Колчак) были в основном «февралистами», сторонниками Временного правительства, которые и свергли царя. Что же заставляет сегодня «белых» совмещать в голове подобные симпатии? Только одно — антисоветизм! И монархисты и февралисты ненавидят большевиков, на этом фоне для них всё меркнет.

Так, главный нынешний «белогвардеец» — Стрелков — называет Николая II «одним из величайших русских царей». Его бывший политрук и фанатичный антисоветчик Игорь Иванов с одной стороны льет слезы по тому же Колчаку, а с другой стороны симпатизирует идее монархии. На тех же позициях стоит фанатичный антисоветчик Егорка Просвирнин, который тоже за «Белое дело» и при этом утверждает, что «недействительность отречения Николая II» — это «один из столпов», проповедуемой им «идеологии русского национального возрождения».

Впрочем, всё это началось ведь ещё тогда, во времена Гражданской войны. Слова «хоть с чертом, но против большевиков» приписывают уже Краснову (позже воевавшему за Гитлера), но так же вёл себя и умеренный монархист Врангель (чей РОВС впоследствии также поставлял кадры для Гитлера), воевавший в Добровольческой армии ещё более умеренного монархиста, точнее «непредрешенца», Деникина, и так же вёл себя сторонник Временного правительства Колчак. Именно поэтому все они ещё тогда испачкались сотрудничеством с интервентами.

Но вернемся к вопросу о совместимости взглядов.

Вы, конечно, можете мне возразить, что чисто теоретически можно любить одновременно и монарха Николая II, и антимонархистов Ленина и Сталина. Что можно (и даже нужно) гордиться ими всеми сразу. Что, дескать, именно в этом и будет заключаться приверженность идее о непрерывности Российской истории.

Однако, это не так. Идея о непрерывности истории не означает поголовного восхваления всех государственных деятелей. Никто в здравом уме не будет восхвалять Ельцина как государственного деятеля современной России. Или Горбачева как государственного деятеля СССР. Тем более, не будет делать этого одновременно с восхвалением Сталина и Ленина. И Хрущева мало кто станет восхвалять из тех, кто настроен просоветски.

Не стоит путать сколь угодно жесткую критику конкретных исторических деятелей с проклятьями в адрес целой эпохи. Только проклиная целую эпоху, мы создаем ту самую «черную дыру», которая разрастается до размеров всей отечественной истории. Когда я говорю, что Николай II был отвратительным правителем, я не говорю, что другие цари и вся история Российской империи были отвратительны. А вот проклятья в адрес Сталина и Ленина со стороны «либералов» — это ВСЕГДА проклятья в адрес советской эпохи вцелом, а следом за ней и русского народа, который выбрал себе такую судьбу, и всей его истории. Нет таких «либералов», которые бы говорили, что Советский Союз был прекрасен, идеи заложенные в его основание были великолепны, и только Сталин с Лениным были чудовищами.

В чем антиисторизм?

Так вот, возвращаясь к одновременному почитанию Николая II и Сталина с Лениным, я говорю: это невозможно при сохранении минимальной адекватности. И здесь мы должны хоть что-то сказать о результатах правления Николая II.

Развитие страны

Есть весьма содержательная статья доктора исторических наук, профессора, ведущего научного сотрудника-консультанта Института российской истории РАН Андрея Анфимова «Царствование императора Николая II в цифрах и фактах», где показывается, что бурный рост некоторых абсолютных показателей при Николае II в пересчете на душу населения и в сравнении с динамикой других стран является на самом деле отставанием.

Так, несмотря на рост производства меди, доля её потребления в России сократилась с 4% от мирового в 1899 году до 3,08% в 1908. Аналогично, несмотря на рост производства железа и стали, доля их потребление сократилось с 6,1% от мирового в 1903 году до 5,6% в 1911.

Добыча нефти, вроде, выросла с 338 млн. в 1895 году до 560 млн. пуд. в 1914, но на самом деле пик был в 1901 году — 706 млн. пуд., а после этого — спад.

Чуть лучше обстояло дело, например, с урожайностью — темпы её роста были выше, чем в Европе, хотя в абсолютных показателях отставание продолжало нарастать.



Однако, на душу населения хлеба в России производилось в разы меньше, чем в развитых странах, и при этом он ещё и экспортировался. К тому же, активно вывозились корма, в результате чего (помимо прочего) страдало животноводство — поголовье скота на душу населения за 20 лет только сократилось.



Несмотря на это, экспорт мяса из России также рос.

Казалось бы, экспорт — это хорошо, это приток валюты, на которую можно закупить кучу всякого полезного. Однако, разгуляться особо было негде — за 1900-1913 гг. внешний государственный долг возрос с 4 до 5,4 млрд. руб.

«Внешняя торговля не покрыла платежей по расчетному балансу за 1908—1913 гг. на огромную сумму в 1212 млн. руб.», — пишет Анфимов.

Самые красноречивые показатели — всегда демографические. Особенно показатели смертности — сразу видно, каково качество жизни в стране:



Это лишь некоторые примеры. Рекомендую прочитать статью Андрея Анфимова полностью.

Дополнить этот материал можно статьей Александра Степанова — младшего научного сотрудника Института истории РАН. Например, он приводит «важный качественный показатель, который наиболее верно отражает процесс перехода общества от аграрного к индустриальному», — степень урбанизации:

«Европейская часть Российской империи и Великороссия находились на последнем месте, имея в 3–4 раза меньший показатель урбанизации населения, чем метрополии индустриально развитых Великобритании, Германии, Франции и США, даже не достигая среднемирового уровня (23%)».

Я добавлю здесь от себя, что доля городского населения, например,  США увеличилась с 39,6% в 1900 году до 45,6% в 1910 году, а аналогичный показатель Европейской части России вырос лишь с 12,89% в 1897 до 15,27% в 1914. Т.е. рост городов у нас шел гораздо медленнее.


Численность городского населения в США


Численность городского населения в России 

Степанов приводит также данные об образовании, без которого невозможна никакая модернизация:

«По уровню грамотности (28–30%), как и по степени урбанизации, Российская империя в целом, как и ее центральные части, занимала последнее место».

Эти 28-30% относятся к 1913 году (некоторые называют 27%). А в 1897 году грамотными в России были только 21,1%. При этом в США, например, уже в 1880 году грамотными были 32,37% негров (через 15 лет после отмены рабства) и 91,51% белых.

Доктор исторических наук Николай Ерофеев в своей статье добавляет к вопросу о грамотности:

«Опять же приходится констатировать, что и здесь положение дел было малоутешительным по сравнению с развитыми странами. Там уже к началу 1900-х годов население почти сплошь было грамотным».

Ерофеев также цитирует доклад авторитетного экономиста и идеолога умеренно правых В. И. Гурко «Наше государственное и народное хозяйство», опубликованный в 1909 году, где тот констатировал, что Россия начинает проигрывать во всемирном соревновании, что она и до революции 1905 года «занимала последнее место среди других мировых держав», а после революции «ее экономическое положение проявляет грозные признаки ухудшения; количество многих производимых страной ценностей уменьшается, удовлетворение главнейших народных потребностей понижается, государственные финансы приходят во все большее расстройство».

Вот собственный вывод Ерофеева:

«Россия не стояла на месте, тем более не деградировала. Она развивалась, и жизнь в ней, если судить по основному ее показателю — доходу на душу населения, — улучшалась. В то же время темпы происходивших изменений были недостаточными. Разница в доходах на душу населения в России и в развитых странах не сокращалась, а увеличивалась. Жизнь улучшалась, но медленнее, чем в этих странах, и для России все реальнее становилась перспектива оказаться на обочине цивилизованного мира».

Первая мировая война

В этих условиях царская Россия вступила в войну. Как эта война протекала, и какие были перспективы? Плохо и плохие.

Независимо от оценок российских «успехов» в Первой мировой, нужно сказать, что сама война была неизбежна. Её наступлению предшествовало несколько кризисов, каждый из которых мог привести к её началу: Марокканские кризисы 1905 г. и 1911 г., Боснийский кризис 1908-1909 гг., общеевропейский кризис, вызванный Балканскими войнами 1912-1913 гг. Первую мировую войну все ждали так же, как ждали Вторую. Однако за 20 лет после Гражданской войны, СССР сумел создать хозяйственный, научный, образовательный и идейный фундамент для Победы, а царская Россия во главе с Николаем II — нет.

Это показано в книге доктора экономических наук Григория Шигалина «Военная экономика в первую мировую войну» (1956 года).

«Военная перестройка гражданской промышленности России началась значительно позже, чем в Германии и Франции. До весны 1915 г. царское правительство не принимало серьезных мер к привлечению частной промышленности для производства военной продукции».

В итоге:

«Весной 1915 г. обнаружился кризис боевого снабжения армии, который явился одной из основных причин отступления русских войск по всему фронту».

И несмотря на то, что производство за годы войны выросло на порядки, его по-прежнему было категорически недостаточно. Винтовок было произведено более 3,3 млн. штук, 4,6 млн. было в запасе на 1914 год. А потребность за весь период войны определялась в 17,7 млн. штук. С учетом импорта дефицит по винтовкам в русской армии превысил 7 млн.

За время войны было изготовлено 28 000 пулеметов, однако годовая потребность в них уже в 1915 году составила 31000, а в 1917 г. она достигла 110 тыс. За время войны из Америки поступило 33 808 пулеметов и от союзников 8590. Считайте сами.

«За время войны 1914–1917 гг. русские заводы изготовили 58 млн. артиллерийских снарядов. Однако годовая потребность в артиллерийских снарядах достигала 50 млн. штук… В период войны за границей было заказано 56 млн. 3-дюймовых снарядов. Фактически оттуда прибыло в Россию около 13 млн., то есть около 25%. В результате в русской армии в течение всей войны остро ощущался недостаток боеприпасов».

«…Выпуск патронов в 1916 г. достиг 1482 млн. штук, а за весь период войны 4055 млн. Но этого количества было недостаточно, поэтому за границей было заказано 17710 млн. патронов, но фактически поступило оттуда лишь 983 млн.»

Вот, как обстояло дело с производством военной авиации за период войны:



В легкой промышленности с началом войны возник острый дефицит сырья, что привело и вовсе к снижению объемов многих производств.

«Выработка продукции в 1917 году составила к 1913 году: в ткацком производстве — 47,3%, в ситценабивном — 30,7%, в прядильном — 78,3% и в прядильно-ткацком — 74,5%».

Из-за слабости и перегруженности транспорта Россия единственная из воевавших стран переживала продовольственный кризис при наличии внутри страны избытков хлеба. Солдатские пайки сокращались.

Конечно, тяжело пришлось и другим странам, однако, не настолько:



Несколько отличаются данные профессора Академии военных наук, генерал-полковника Григория Кривошеева:



(Обратите, кстати, внимание на число пленных.

Есть такое мнение, что этот показатель отражает боевой дух и готовность сражаться до конца, вызванные в том числе осознанием смысла борьбы…)

Никаких особых стратегических военных успехов Россия в Первую мировую, естественно, не добилась. Вот мнение военного историка, старшего научного сотрудника Российского института стратегических исследований Василия Каширина:

«…Есть определенная патриотическая мифология на тему украденного триумфа. Я с этим категорически не согласен. Даже в ходе успешного Брусиловского наступления мы понесли тяжелейшие потери убитыми и ранеными. Была проблема подготовки резервов…

Брусиловский прорыв в австрийскую оборону германцы успешно залатали, подтянув подкрепления».

Григорий Кривошеев говорит о частичном успехе военных действий в Восточной Галиции против австрийцев, а также о разгроме турок в ходе Саракамышской операции. Однако этому сопутствовал провал Восточно-Прусской наступательной операции 1914 года против немцев, когда были разгромлены две русские армии. 1915 год начался успешной Карпатской операцией против австрийцев, и частичным успехом действий против немцев, которым удалось нанести нам ряд поражений, но не удалось добиться глубокого обхода правого фланга русского фронта. Однако потом был Горлицкий прорыв и другие наступления противника, которые в итоге привели к потере Россией Галиции, Польши и части Прибалтики. Остановить прорыв не вышло во многом именно из-за отсутствия боеприпасов:

«Недостатки в снабжении армии проистекали в основном из-за плохой подготовленности к войне, безответственности руководителей военного ведомства, мошенничества различных чиновников и подрядчиков. «Все мерзавцы кругом! – возмущался царь еще в начале 1915 г.,- сапог нет, ружей нет – наступать надо, а наступать нельзя»».

В 1916 году действия России были более удачными — тот же Брусиловский прорыв (успех которого, впрочем, был весьма условным, как отмечают все специалисты) — однако, в 1917 году уже ни о каких успехах речи не шло, наоборот, потеряли Ригу, например, а к концу года армия уже практически развалилась.

Эксперты спорят, была ли у России возможность уклониться от участия в войне, насколько обосновано было участие, существовали ли какие-то реальные угрозы для нас со стороны Германии и т.д. (Нужно, кстати, отметить предложение немцев заключить с Россией сепаратный мир уже в 1915 году, отвергнутое Николаем II)

На мой взгляд, ясно одно — даже в случае формальной победы рассчитывать на какой-то серьезный выигрыш было бы невозможно, потому что среди победителей мы были бы самыми слабыми, и считаться с нами никто бы не стал. Так и произошло. К концу 1917 года, видя слабость России, никто уже не собирался отдавать нам Босфор и Дарданеллы, например.

Более того, нам и во время войны союзники почти не помогали. Наоборот, пытались переложить на Россию всю тяжесть. При этом Кривошеев прямо указывает на «неудовлетворительное руководство вооруженными силами и ходом военных действий со стороны Верховного главнокомандования (т.е. Николая II — прим. моё) и правительства России, полную зависимость их оперативно-стратегического планирования от требований западных союзников в ущерб российским национальным интересам»!

Формальное причисление России к победителям не отменило бы того факта, что по затратам и приобретениям мы проиграли не менее, чем та же Германия.

О перевороте

Получилось бы у кого-то свергнуть Каддафи без помощи НАТО? Получилось ли у кого-то свергнуть Асада? Или Лукашенко? Или Чавеса? Масштабные перевороты не получаются тогда, когда власть крепка и легитимна (т.е. поддерживается большинством, не путать с легальностью!). И уж тем более, никакой переворот нельзя объяснить одними только кознями иностранных спецслужб. В конце концов, есть ведь свои родные спецслужбы. И СССР развалился не потому, что против него работали иностранные спецслужбы (они-то, конечно, работали, но не это главное). Ведь нельзя всерьез утверждать, что вся КПСС или даже вся её верхушка была куплена и завербована.

Успешный переворот возможен только при слабой власти. Николай II был политическим ничтожеством — и потому его смогли свергнуть. Вот, что говорит по этому поводу, например, Владимир Соловьев, старший следователь по особо важным делам Главного следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре Российской Федерации, занимавшийся Уголовным делом по убийству Николая II и его семьи с 1993 года:

«…Слухи о готовящемся отъезде царя за рубеж каким-то образом вышли за пределы узкого круга и вызвали бурю возмущения во многих общественных организациях. Вот ведь от чего нельзя отвлекаться при рассмотрении событий того времени! Я говорил о радикальном крыле большевистской партии. Но в 1917-м и позднее настрой в массе русского населения был предельно радикальным. В том числе и по отношению к "царскому вопросу". Учтите следующее: огромное количество организаций с мест, представлявших различные партии (так называемые демократические, что особо надо подчеркнуть!), буквально засыпали Временное правительство телеграммами и письмами с категорическим требованием немедленно и безо всякого суда "пустить в расход" царя и его семью».

Кто-то, может, не в курсе, но Временное правительство, также готовившее суд над Николаем, параллельно рассматривало возможность выслать его за рубеж — в Англию. Вот только король Георг V, с которым Николай II так мило дружил, поменял свое первоначальное решение и отказался принять царскую семью.

И вот ещё:

«Монархистов в России тогда, пожалуй, было гораздо меньше, чем теперь. Все демократы! Колчак - демократ, Краснов - демократ, Деникин - тоже... Потому так легко и произошла Февральская революция. От царя почти все отреклись, даже церковь.

Могу добавить весьма показательный факт. Когда встанет вопрос о переезде царской семьи в Тобольск, ни один священнослужитель не захочет отправиться вместе с ней. В том числе царскосельский священник и духовник семьи протоиерей Александр Васильев. Он откажется ехать, как и другие священнослужители. Поэтому в Тобольске окормлять царя и его семью придется местному батюшке, по совпадению - тоже Васильеву, отцу Алексею...»



Хорош политик.

Кстати, он и сам писал: «Кругом измена и трусость и обман!» Что ж ты за правитель такой, если окружил себя изменникам, трусами и обманщиками, или сделал их таковыми в ходе своего правления?

1905 год

И ведь февраль 1917 года это не первая революция, которую застал Николай II в собственной стране. Многие историки называют события 1905-1907 гг. «Первой русской революцией», поскольку она привела к существенному изменению государственного строя в России.

9 января 1905 года (Кровавое воскресенье) в Петербурге собралось 140-тысячное шествие рабочих, подвергшееся расстрелу. По официальным данным, после «кровавого воскресения» было 130 убитых и 299 раненых. Многие считают эти цифры заниженными. За январь-апрель 1905 г. стачечное движение охватило 810 тыс. рабочих. Из порядка 15 миллионов всего рабочего класса страны.

В ноябре — декабре 1905 года было зарегистрировано 1590 крестьянских выступлений — примерно половина их общего числа (3230) за весь  год. Они охватили половину (240) уездов европейской части России, сопровождались разгромом помещичьих усадеб и захватом помещичьих земель. Было разгромлено до 2 тыс. помещичьих усадеб (а всего за 1905—1907 гг. разгрому подверглись свыше 6 тыс. помещичьих усадеб). На подавление крестьянских восстаний посылались карательные войска, в ряде мест было введено чрезвычайное положение.

В октябре—декабре 1905 г. произошло 89 выступлений в армии и на флоте. Самым крупным из них было восстание матросов и солдат Черноморского флота под руководством лейтенанта Л.Л. Шмидта 11—16 ноября. 2 декабря 1905 г. в Москве восстал 2-й гренадерский Ростовский полк и обратился с воззванием ко всем войскам Московского гарнизона поддержать его требования. Оно нашло отклик в других полках. Был создан Совет солдатских депутатов из представителей Ростовского, Екатеринославского и некоторых других полков Московского гарнизона. Но командованию гарнизона удалось подавить солдатское движение в самом его начале и изолировать ненадежные воинские части в казармах. Завершались декабрьские события вооруженным восстанием и баррикадными боями в Москве (10-19 декабря). 14 июня вспыхнуло восстание на броненосце «Потемкин».

Причины Революции кратко описываются схемой:



Кстати, позорное поражение в войне с Японией должно было особо насторожить руководство страны и заставить готовиться к Первой мировой.

Япония была слабее России в экономическом и военном отношениях. Но она сумела в короткий срок мобилизовать свои ресурсы в интересах войны. Российское правительство недооценило японцев.

В итоге, несмотря на героизм русских солдат и матросов, бездарное (а порой просто предательское) командование, отсталость флота и общая неподготовленность привели к поражению и потере территорий.

Отдельно стоит сказать о целях войны. Помимо объективных интересов России, в ней преследовались и другие. Так, министр внутренних дел Плеве в ответ на заявление главнокомандующего генерала Куропаткина, что «мы к войне не готовы», ответил: «Вы внутреннего положения в России не знаете. Чтобы предотвратить революцию, нам нужна маленькая победоносная война».

Так как же оценить роль Николая II и его команды в истории страны?

Оценивать лучше всего в сравнении. С другими странами мы уже немного сравнили, теперь сравним с СССР. Николай II правил Империей с 1894 по 1917 гг., и для подготовки к войне у него было 20 лет. Сталин занял должность Генсека в 1922 году, и у него было для подготовки к войне 19 лет. Итог всем известен. При Сталине СССР превратился в мощную промышленную, научную и техническую державу, победившую в самой страшной войне объединенную фашистскую Европу, и вернул многие утраченные земли. Правление Николая II закончилось его свержением, развалом страны, потерей территорий и экономическим крахом.



В чем искусственность?

Здесь мы и приходим к ответу на вопрос, в чем искусственность возводимого некоторыми культа Николая II. Величие Ивана Грозного или Петра I — неоспоримо, как бы мы не оценивали отдельные аспекты их правления. Они успешно решали стратегические задачи. Не нужно быть монархистом, чтобы относится с уважением к этим правителям. Николай II ни одной стратегической проблемы не решил. Так за что его любить?

Даже дурацкое голосование «Имя Россия» в этом плане показательно. Первое место в нем отдали Столыпину, лишь бы только его не занял Сталин (который, понятно, на самом деле, его бы и занял, если б не накрутки со стороны администрации), но даже организаторы понимали, что поставить на первое место Николая II — это совсем уж вопиющий бред. В число «самых-самых» из монархов вошли те же Иван Грозный и Петр I, а также Екатерина II и Александр II — личности достаточно политически нейтральные, чтобы не подозревать их специальную раскрутку. Николая II среди них нет.

С учетом всего вышесказанного понятно, что культ Николая II и «России, которую мы потеряли», рассказы об «украденном триумфе» в Первой мировой, весь этот «хруст французских булок», «поручики галицыны» и прочий бред — это искусственно сооружаемый миф.



Искусственность означает наличие скрытых целей. Цели ясны, это цели политические. В первую очередь, это — антисоветизм, о чем и было сказано в начале.

Перестройщикам (тогда и сейчас) требовалось не просто очернить СССР, но и внушить народу мысль о нелегитимности и бессмысленности самой смены власти в 1917 году. Ведь если в реальности «выбор» существовал только между совершенно импотентным Временным правительством и крепнущими Советами, то какой бы ни была советская власть, становится понятно, что выбора-то, по сути, и не было. В этом смысле, речь вообще нужно вести не о Революции, а о «посткатастрофической сборке» (термин, введенный Сергеем Кургиняном) — т.е. о восстановлении государства на пустом, по большому счету, месте после того, как прогнила и рухнула сначала царская власть, а затем и власть «временщиков».

Однако, если внушить, что Российская империя была «прекрасным Валинором», разрушенным коварными предателями, то существование большевистского «Мордора» теряет всякие оправдания. Я, кстати, встречал немало людей, жертв постсоветского образования и вот этой пропаганды, которые вообще думали, что «царя свергли большевики». Действительно, в этой картине Временное правительство становится каким-то лишним и неудобным элементом…

***

Ну и наконец, надо ещё раз напомнить, что антисоветизм (особенно, в условиях, когда большинство россиян настроено просоветски) означает антинародность. Последовательный антисоветчик — всегда русофоб. Сначала оказывается, что русский народ совершил чудовищное предательство, разрушив свой «прекрасный Валинор», и что после такого предательства в России вообще не осталось настоящих русских, что настоящие русские остались только в «другой России» — белоэмигрантской. Затем выясняется, что причины такого предательства кроются в неких культурных особенностях нашего народа, что вся его история отравлена, что он свернул с верного пути ещё при Александре Невском… А затем делается вывод, что нужно это культурное ядро менять, разрушать. И это не какие-то мои умопостроения. О смене «культурного ядра» заговорил еще в начале 90-х годов ученый и советник президента Б.Ельцина Анатолий Ракитов. Но это отдельный большой разговор…

Вот, на что работают (вольно или невольно) те, кто сооружает культ Николая II.