Грязный ребенок — неграмотные родители

 В России к детям относятся как к продолжению родителей. Поэтому им лучше не пачкаться, ходить причесанными и без соплей в носу.

В Москве прошел ливень, и тротуар покрыт лужами. Ребенок передо мной приближается к луже на самокате. Внезапно громовой голос мамы девочки сотрясает воздух:

«Не вздумай ехать по луже и запачкаться!»

Такой голос в Москве я слышала тысячу раз.

«Не становись на колени, ты будешь весь черный и грязный!»

«Не играй на земле, испачкаешь одежду глиной!»

«Не вздумай прыгать по лужам, совсем промокнешь!»

И каждый раз я про себя думаю: «Езжай по луже, малыш, езжай! Копайся в глине! Пачкайся! Будь ребенком, это твое право!»

Но стоит тут же добавить, что то, чего от все большего числа шведских детей уже не дождешься, — слов «здравствуйте», «спасибо» и «пожалуйста», например, — для большинства русских детей чаще всего по-прежнему совершенно нормально. Так что кое-что русские родители делают правильно. Но одно необязательно должно исключать другое. Каждый раз, когда я с дочерью выхожу на детскую площадку, у меня возникает желание подбежать к остальным мамам (там почти всегда лишь мамы и бабушки) и сказать, что это святое право ребенка — висеть на ветках деревьев, исследовать окружающий мир, хвататься за все, познавать.

В России важен фасад. Ребенок в небрежной одежде, с нечесаными волосами или соплями, висящими из носа, — свидетельство неправильных родителей. Ногти должны быть подстрижены, а руки чисты. В носках (без тапочек?— прим. перев.) дома не ходят.

Детей нужно формировать и облагораживать. Они должны играть на пианино, танцевать балет и учить английский. Одна из моих лучших русских подруг не поверила, когда я сказала, что научилась читать сама, до того, как пошла в школу.

«Так не бывает. Кто-то должен был тебя учить», — сказала она.

Предположение, что ребенок, у которого есть свобода самостоятельно познавать природу вещей, может на самом деле научиться чему-то и сам, она категорически отмела.

Да и я сама тоже никак не могу избежать влияния своего окружения. Так что моя дочь, представьте, играет в шахматы и ходит в арт-кружок. Но я не собираюсь делать из нее второго Каспарова. Позиция, которую не смогла понять одна русская, но живущая в Финляндии женщина, с которой я познакомилась в поезде по дороге из Хельсинки в Петербург.

«Вы заявляете детям, что они должны выбирать такие профессию и образование, с которыми им будет комфортно. Какая подстава! И это вместо того, чтобы говорить, что они могут стать космонавтами!»