Мемуарные мистификации. Внезапный блицкриг.

Причины ряда тяжелых провалов Красной армии на начальном периоде войны, в последние 65 лет было принято видеть в одном человеке  - Иосифе Сталине. Для многих военных Сталин (тем более мертвый) стал удобным козлом отпущения за все их ошибки.

О том что думали представители советского генштаба мы можем почерпнуть в их мемуарах. Они во многом отражают их личное оношение к Сталину.

Часто у историков обвинения идут в таких плоскостях:

 "Самодур Сталин не слушал умудренных опытом военных, не отдавал вовремя приказ о приведении войск в БГ.

Катастрофа произошла потому, что до начала нацистской агрессии не были выполнены самые необходимые мероприятия для отпора врагу — мобилизация, сосредоточение и развертывание войск. Директива о приведении войск БГ запоздала.

В то время как главные силы противника оказались полностью отмобилизованными, развернутыми и готовыми по первому сигналу начать вторжение."

Вот такая точка зрения. Стоит напомнить и то, что в момент начала западного блицкрига французская армия была полностью мобилизована, развернута и в соответствии с оборонительными планами сосредоточена в приграничных районах.

Однако это обстоятельство ни коим образом не уберегло Францию от полного разгрома.

Франция имела мобилизованную армию , в состоянии боевой готовности, но это ей не помогло

Так что искать причины поражения РККА в "запоздалых директивах" или отсутствии сосредоточения не стоит

....................................................

Так какие же ошибки совершил Генштаб? Для начала следует разобратся с позицией началников Генштаба. На. Генштаба Б. М. Шапошников мемуаров не оставил, скрыв свое отношение к военному планированию. За Шапошникова мемуары писали во многом другие генштабисты-- Василевский, Захаров и Штеменко

В августе 1940 года Шапошников был отправлен в отставку. Его место занял Мерецков. Сам Мерецков писал, что совсем не равлся на эту должность. Он согласился стать начальником ГШ. на время:

"После заседания, как и раньше в таких случаях, ужинали на квартире И. В. Сталина. Там вновь обсуждали военные вопросы. Вдруг Сталин сказал:

— Нам нужен сейчас более молодой начальник Генерального штаба с неплохим здоровьем. Товарищ Шапошников стал частенько прихварывать. Кроме того, возникла необходимость использовать его на другой работе. Идет большое строительство укрепленных районов.

Мы могли бы сделать Бориса Михайловича заместителем наркома по их сооружению. Как вы думаете, товарищи, кого можно назначить на пост начальника Генерального штаба? Жду ваших рекомендаций.

Неожиданно для меня присутствующие стали называть мою фамилию, мотивируя это тем, что я имею специальную подготовку, участвовал в боях, был командующим округами и уже работал в Генеральном штабе. И. В. Сталин спросил мое мнение. Я стал категорически отказываться, ссылаясь на то, что работа эта сверхтяжелая, а опыта у меня для такой работы еще недостаточно.

— Вот что, — сказал Сталин, — мы с вами условимся так. вы приступайте сейчас, немедленно к работе, а как только подберем другую кандидатуру, заменим вас. Обижать вас не станем, вы получите соответствующее назначение. На этом и кончим сегодня.

На следующий день я приступил к исполнению новых обязанностей."

И в январе 1941 года Мерецков пишщет так:

"Пять месяцев тому назад И.В. Сталин при назначении моем на тот же пост обещал заменить меня, когда найдет подходящую кандидатуру. И вот он сдержал обещание, Я возвратился на должность заместителя наркома обороны и опять погрузился в вопросы боевой подготовки войск.

Георгия, Константиновича Жукова я считал одним из наиболее подготовленных наших военачальников для работы, начальником Генерального штаба."

 

Мерецков ясно дает понять, что его снятие с поста нач. Генштаба не было плодом "самодурства" или "паранойий" Сталина

Мерецков не хотел работать в ГШ, Сталин дал ему слово найти замену и сдержал обещание

Мерецков всегда писал хорошо о Сталине, показывая свое положительное отношение к нему

 

Теперь о Георгии Константиновиче Жукове. Жукова  в отличие от Василевского отдавал себе отчет в том, что военный несет свою ответственность.

Так основная вина в допущенных просчетах ложится на советскую военную науку и Генеральный штаб РККА, что в своих мемуарах и был вынужден признать маршал Жуков:

«Хочу коснуться некоторых ошибок, допущенных руководством Наркомата обороны и Генерального штаба.

При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде.

Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами.

На самом деле и силы, и условия были далеко не равными».

 

Г.К. Жуков не стал винить во всем одного лишь Сталина.

Он признал, что Генштаб допустил ряд серьезных ошибок и даже пояснил каких

 

Оказывается Генштаб полагал что будет масштабное приграничное сражение, Откуда Жуков ми генштабисты брали такие мысли? Это хорошо известно. Ведь автором доктрины о затяжных приграничных сражениях был маршал М. Н Тухачевский.

Приведу отрывок из одной предыдущей статьи "Школа Фрунзе-Тухачевского  и поражение 1941 г."

"Вот что сам Тухачевский писал, о приграничном сражении:

" Пограничное сражение

Расчеты, произведенные в предыдущих разделах, говорят о том, что в полосе 250 километров глубиною, считая от границы, стратегическое сосредоточение может быть надежно сорвано, если не предпринять каких-либо особых предупредительных мер.

Положим, что таких новых, пока еще практически не изведанных мероприятий не будет принято ни той ни другой стороной.

Тогда железнодорожное сосредоточение будет сорвано в обе стороны от границы, и отмобилизованным армиям придется сгружаться разделенными пятисоткилометровой полосой.

Внутри этой полосы будут вестись беспорядочные боевые столкновения между пограничными гарнизонами и местными войсками, с одной стороны, и десантными и прорвавшимися отрядами противника — с другой.

Главным силам обеих сторон, выгрузившимся из эшелонов, придется совершать сложный марш-маневр с ведением непрерывных авангардных боев и стычек с авиадесантами и отдельными отрядами противника, с восстановлением мостов, линий связи и проч.

Если даже предположить, что главные силы все же будут делать по 20 километров в сутки, что сомнительно, то столкновение главных сил сторон произошло бы лишь через полмесяца где-либо в районе границы.

Предположим, далее, что одна из сторон, лучше подготовившаяся к новым формам войны, предпримет ряд мер, которые сорвут усилия противника по нарушению стратегического сосредоточения.

Тогда главные силы сторон к моменту сгружения из эшелонов окажутся разделенными полосой глубиною до 250 километров и столкновение главных сил могло бы произойти примерно через неделю, но уже глубоко на территории противника. В этом случае, частично, сгружение более глубоких эшелонов могло бы произойти даже на территории противника.

Что же произойдет, если обе стороны будут одинаково подготовлены к новым формам войны и примут, каждая со своей стороны, необходимые предупредительные мероприятия, которые, как это вполне понятно, должны заключаться в нападении на авиацию противника, расположенную в полосе глубиною 150–200 километров от границы?

В этом случае районы выгрузки эшелонов сторон будут определяться исходом боевой деятельности авиации. Если, положим, авиация одной из сторон нанесет другой уничтожающее поражение, то, очевидно, противной стороне придется выгружаться в глубине своей территории, в то время как победившая сторона произведет сосредоточение до границы.

Если предположить, что решающего успеха в столкновении авиации не достигнет ни одна сторона, то картина стратегического сосредоточения сторон станет пестрой. Частично войска будут сгружаться в глубине, частично будут подаваться в эшелонах до границы и т. д.

Из всего сказанного выше с полной очевидностью вытекает, что пограничное сражение будут вести не главные силы армии, как это было в прежних войнах, а особые части, особая передовая армия, дислоцированная в приграничной полосе. О составе такой армии разговор будет в следующем разделе.

Развивая предыдущую мысль, можно сказать, что прикрытие мобилизации в приграничной полосе и производство стратегического сосредоточения возможно лишь при условии новой организации пограничного сражения.

В чем же будет заключаться это новое пограничное сражение?

Оно должно сочетать:

1. Авиационное бомбардировочное и штурмовое нападение на систему аэродромов и посадочных площадок противника в полосе от 150 до 200 километров от границы, усиленной широкой выброской авиадесантов.

2. Широкую выброску авиадесантов в полосе глубиною до 250 километров для срыва мобилизации противника, подрыва его железных и шоссейных дорог, для изоляции его гарнизонов и уничтожения местных войск.

3. Организацию систематических штурмовых налетов на железнодорожную  сеть противника для полного срыва его стратегического сосредоточения.

4. Последовательное, а частью и одновременное уничтожение гарнизонов противника в полосе глубиною до 250 километров, основанное на сковывании и изоляции этих гарнизонов авиадесантами и на решительных ударах бомбардировочной авиации, механизированных войск и, где возможно, конницы и стрелковых войск на автомобилях. Отсутствие сплошного фронта и изолированное положение гарнизонов позволяют смелое маневрирование и последовательное уничтожение этих гарнизонов. Но для выполнения этой операции нужны не только новые оперативно-тактические методы, но и особая структура пограничной или передовой армии."

Историк В.М. Иванов пишет так об этом:

«М.Н. Тухачевский,  предлагал развертывать основные группировки армий прикрытия, с учетом расположения приграничных укрепленных районов, так, чтобы они занимали фланговое положение по отношению к тем направлениям, где наиболее вероятны удары противника.

Конечной целью армий прикрытия он считал овладение выгодным стратегическим рубежом для развертывания главных сил и ведения дальнейших операций.

По его предположению приграничное  сражение, в отличие от Первой мировой войны, должно принять затяжной характер и продолжаться несколько недель».

М. Н. Тухачевский считал что война начнется с затяжной битвы на границе, а основные силы вступят в войну позже

Именно так и хотели встретить врага советские военные в 1941 г.

 

Неадекватность представлений Генштаба РККА о характере начального периода войны сейчас вполне очевидна.

Катастрофа начального периода ВОВ была настолько огромной и привела к таким неисчислимым человеческим жертвам, что, естественно, возник вопрос: где была допущена ошибка.

Такм вот -- гланая ошибка была в доктрине "пограничного сражения".

 

Стратегия блицкрига не предусматривала никаких затяжных пограничных сражений, с последующим вводом основных сил

Напротив вермахт сразу же бросал в бой основные силы и разрывал оборону противника на части

 

В Генштабе РККА предполагали, что немцы начнут свое нападение ограниченными силами с приграничных сражений еще до окончания своего сосредоточения и развертывания. В это время армии прикрытия будут вести активную оборону, изматывая и обескровливая фашистов, одновременно в Советском Союзе начнется всеобщая мобилизация и развертывание Красной армии:

«Внезапный переход в наступление в таких масштабах, притом сразу всеми имеющимися и заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами, то есть характер самого удара, во всем объеме нами не предполагался.

Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков, ни руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов».

 

Георгий Жуков ясно дал понять, что сам блицкриг стал неожиданностью для командования РККА

Этого советский Генштаб не ожидал от противника

 

Здесь нужно особо подчеркнуть, что речь идет именно о характере удара, нанесенного вермахтом, а не об ошибках наших разведданных относительно количества воинских соединений и военной техники, которые немцы сосредоточили у советских границ.

Ведь хотя наша разведка существенно ошибалась в определении сил противника, но ошиблась она в сторону завышения этих сил.

А ведь о блицкриге  должны были знать. Захваты 1939-41 гг. ясно говорили об этом.

Впервые блицкриг на практике был успешно проведён германскими военными стратегами (Манштейн, Клейст, Гудериан, Рундштедт и другие) в начале Второй мировой войны при захвате Польши: к концу сентября польское государство перестало существовать, хотя в Польше осталось более миллиона немобилизованных человек призывного возраста.

Весной 1940 года Германия утвердила себя в качестве «завоевателя народов», осуществив, менее чем за 100 дней, успешное вторжение и оккупацию шести стран. В апреле 1940 года Германия вторглась в Данию, которая капитулировала всего за шесть часов.  Вскоре нацистские военные корабли и войска напали на Норвегию, которая сопротивлялась более двух месяцев. 
10 мая более 2 миллионов солдат немецких войск на суше и с воздуха вторглись во Францию, Бельгию, Люксембург и Нидерланды, используя тактику блицкрига. Малые страны капитулировали в течение нескольких недель, а Франция сопротивлялась до 22 июня, когда было подписано перемирие с Германией.

 

Во время захвата Франции вермахт сразу бросил все основные силы на прорыв вглубь территории противника

Именно так ни сделали и в июне 41 г., их тактика превзошла тактику их противников

 

Поскольку Генеральный штаб даже не предполагал такого характера удара немцев то, разумеется, и не подготовил к нему наши армии.

В этом и заключалась значительная доля причин, породивших катастрофу начального периода войны. Вот что по этому поводу писал в своих мемуарах генштабист генерал Сергей Штеменко:

«Нельзя забывать и об ошибках в определении порядка действий и силы первоначальных ударов врага.

Высшее советское командование предполагало, что противник не станет вводить сразу все силы на всем советско-германском фронте и это позволит сдержать агрессора, используя войска так называемого прикрытия.

Но война развернулась не так: гитлеровские захватчики ринулись вперед ударными группировками войск на всем протяжении западной границы нашего государства.

Отбить этот удар силами, расположенными в пограничной зоне, к тому же не вполне готовыми к немедленным действиям, мы не смогли».

 

С. Штеменко тоже писал, что советские военные не ожидали блицкрига, такого мощного удара огромными силами

 

Так, например, в мартовской 1941 года версии «Основ развертывания…» Генштаб строил планы развертывания РККА и ведения боевых действий исходя из того, что Германия и ее союзники развернут на Востоке 271 дивизию, 10 810 танков и 11 600 самолетов. На самом же деле 22 июня нам противостояли всего 190 дивизий, 4 477 танков и 4 739 самолетов.

То есть вооруженные силы противника оказались заметно меньшими, чем те, на которые изначально рассчитывало советское военное руководство.  И, несмотря на это, результат был катастрофическим.

Какие же основания были у нашего Генштаба делать допущение, что фашисты начнут войну со сравнительно локальных приграничных конфликтов? Ведь опыт предшествующих воин, проведенных фашистами говорил об обратном! Да и сам Жуков пишет об этом:

«Крупным пробелом в советской военной науке было то, что мы не сделали практических выводов из опыта сражений начального периода Второй мировой войны на Западе. А опыт этот был уже налицо, и он даже обсуждался на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года.

О чем говорил этот опыт?

Прежде всего, об оперативно-стратегической внезапности, с которой гитлеровские войска вторглись в страны Европы. Нанося мощные удары бронетанковыми войсками, они быстро рассекали оборону для выхода в тыл противника. Действия бронетанковых войск немцы поддерживали военно-воздушными силами, при этом особый эффект производили их пикирующие бомбардировщики».

Итак, Жуков говорит, что они наши генштабисты не учли опыта французской кампании 1940 года

Так в декабре 1940 года на совещании высшего командного состава обсуждались, в том числе, и действия немецкой армии в Европе. Выступали все военные включая Г.

Жукова и С. Тимошенко.

Вот что говорил Жуков тогда:

"Разгром Голландии, Бельгии, английского экспедиционного корпуса и Франции  характерен прежде всего своей внезапностью и мощностью удара на всю глубину фронтовой операции.

Что особо поучительного из действий на Западе?

1. Это смелое и решительное применение танковых дивизий и мехкорпусов в тесном взаимодействии с военно-воздушными силами на всю глубину оперативной обороны противника.

2. Решительные удары механизированных корпусов во встречном сражении и стремление их смело и самостоятельно прорываться в тыл оперативной группировке противника.

3. Массовое применение парашютных десантных частей и воздушных дивизий для захвата важнейших объектов в ближайшем и глубоком тылу противника, при этом частое применение этих войск в форме противника.

4. При прорыве УР немцы особое внимание уделяли тесному взаимодействию пехоты, артиллерии, танкам, саперам и авиации. Прежде чем атаковать тот или иной УР, в тылу немцев шла усиленная подготовка к атаке на учебных полях и макетах. В общем, немцы в этом отношении целиком использовали опыт Суворова по подготовке штурма Измаила.

5. Высокие темпы проведения наступательных операций. Польша разгромлена в 18 дней (в среднем суточное продвижение немцев равно 30 км), Голландия, Бельгия и Северная Франция, за 20 дней, что равно [темпу наступления] 20 км в сутки. Разгром Франции — в 18 дней, что составляет [по темпу наступления] 16 км в сутки, при этом действие ММС доходило до 100 — 120 км.

6. Наступательной операции, как правило, предшествовала заблаговременная выработка мощной сети шпионской агентуры и диверсионных групп. Эта агентура, как правило, подсаживалась ближе к аэродромам, УРам, важнейшим складам, железнодорожным мостам и другим важнейшим объектам.

Пользуясь данными этой агентуры, немцы действовали очень часто наверняка. Диверсионные группы в тылу терроризировали население, уничтожали связь, убивали важных лиц командного состава и захватывали важнейшие документы.

7. Это — умение немцев организовать непрерывность операций. Непрерывность операций во всех случаях обеспечивалась: предварительной тщательной подготовкой операции и наличием плана последующей операции, мощным автомобильным транспортом и широко развитой сетью железных дорог, обеспечивающих широкие перегруппировки, войск и устройства тыла, наличием эшелонированных резервов.

 

Как вывод можно сказать, что современные условия характеризуются наличием мощных технических средств борьбы, позволяющих наступающему:

1. В тесном взаимодействии авиации, танковых частей, артиллерии и стрелковых войск уничтожить не только полевую оборону, но и, как это показано на деле, прорвать современную укрепленную полосу.

2. Прорвав тактическую оборону, введя мощную подвижную группу, нанести решительное поражение оперативным резервам и развить успех оперативный в успех стратегический.

3. Мощным и внезапным ударом разгромить авиацию противника на всю глубину оперативно-стратегического удара и завоевать господство в воздухе.

 

О современной обороне. Организуя наступательную операцию, нужно со всей ответственностью уяснить характер того сопротивления, которое наступающий получит от современной обороны. 

Таковы условия, таковы возможности организации современной наступательной операции.

Начальник Генерального штаба в своем докладе изложил характеристику современной обороны. У меня никаких принципиальных расхождений нет. Я полностью согласен с теми установками и теми основными соображениями, которые были доложены генералом армии Мерецковым.

Характером современной обороны является то, что еще в мирное время на всех важнейших участках государственной границы строятся укрепленные районы и глубокие позиции полевой обороны с противотанковыми, противопехотными и иными препятствиями.

Второе — это то, что современная оборона строится на всю оперативно-стратегическую глубину, при этом она организуется с целью не только отразить удары ВВС противника на всю глубину своего расположения, не только измотать наступающего на подступах к обороне, но и, расколов, измотав, ослабив наступающего, маневрируя своими резервами, современная оборона будет, безусловно, стремиться нанести поражение наступающему.

Здесь, товарищи, на двух схемах (показывает схему) показана принципиальная схема современной обороны. Как вы видите, она характерна организацией сопротивления на всю глубину, притом на глубину очень большую. Первая — это зона оперативного заграждения. В этой зоне наступающий будет уничтожаться и выматываться как ВВС, так и бронетанковыми частями. Затем наступающий попадает в зону тактических заграждений. В этой полосе заграждения наступающий будет получать мощные удары с воздуха и удары бронетанковых частей одновременно с контрударами наземных войск.

Главное сопротивление наступающий встретит в главной полосе обороны, которую нужно считать не только полосой переднего края, а надо считать полосой обороны на всю глубину с наличием второго тылового рубежа. И далее, мы встречаем в зоне армейских резервов наличие сильных противотанковых районов и, как за последнее время проскользнуло в печати иностранной армии» мы, видимо, встретимся с наличием в этой зоне заградительных бригад.

У нас нет данных о характеристике и организации этих бригад. Видимо, эти заградительные бригады имеют назначение — противотанковую оборону, встречу в оперативной зоне прорвавшихся бронетанковых частей, локализовать их движение вперед и, противопоставив противотанковый барьер, дать возможность своим танковым частям нанести сокрушительный контрудар.

Кроме того, по своей материальной части они, видимо, будут приспособлены для противовоздушной обороны. Таким образом, эти части будут иметь двойное назначение. Если посмотреть на принципиальную схему оперативной обороны германской армии, то она построена в основном исходя из этого принципа.

Мы также имеем глубокую полосу оперативной зоны заграждения, затем идет тактическая зона. Тактическая зона с передовой позиции, главная полоса обороны, затем наличие второго рубежа и полосы армейского резерва и затем глубокий резерв, т. е. Резерв Главного Командования.

Эта схема обороны является принципиальной схемой. Само собой понятно, что на разных участках, с разными задачами, с разными средствами оборона будет организовываться по-разному в зависимости от обстановки, от наличия времени, от наличия технических и материальных средств.

Поэтому наступающий, организуя наступательные действия, должен глубоко, до всех деталей знать противостоящую оборону."

Жуков высоко оценил прорывные действия вермахта в Франции, их ударную мощь, напористость. Он восхищался блицкригом.

В 1993 г, в 12 томе "Русского архива" был опубликована стенограмма совещания военных в декабре 1940 г.

Оказывается что Г. Жуков и С. Тимошенко  все знали о блицкриге, вплоть до деталей 

Но Жуков и др. военные потом будут писать, что они "не ожидали" блицкрига.

Как же так? Что это значит?

 

Вот как оценил эти действия в том же декабре 1940 г. Нарком обороны Тимошенко: 

 " О характере современных операций

I. Извлечения из опыта последних войн

1. Опыт последних войн и, особенно, Западно-европейской войны 1939 — 1940 гг. показывает, что в области военного искусства происходят большие сдвиги, обусловленные применением новых и усовершенствованием известных ранее боевых средств вооруженной борьбы. 

2. В смысле стратегического творчества опыт войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового. Но в области оперативного искусства, в области фронтовой и армейской операции происходят крупные изменения.

Прежде всего, важно отметить, что массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией, — обеспечило, помимо прочих причин, высокий темп и силу современного оперативного наступления.

Наступательные операции во время войны 1914 — 1918 гг. захлебывались только потому, что темпы наступления и темпы подхода оперативных резервов обороны были одинаковы. Обороняющийся при прорыве всегда успевал организовать новое сопротивление в глубине.

Немецкие танковые дивизии в 1939 — 1940 гг. упредили подтягивание этих резервов. И в том, что они первыми бросались вперед, сами создавали проходы в оборонительных полосах противника и сами развивали прорыв, есть свой определенный смысл.

Не случайно немцы применили новое построение для прорыва с танковыми дивизиями впереди. Их к этому принудила безнадежность попыток прорыва в войну 1914 — 1918 гг. Они правильно учли, что сила и успех современного наступления — в высоком темпе и непрерывности наступления.

3. Как показывает опыт современных операций, база пехотной массы осталась такой же широкой и мощной, но роль пехоты при атаке изменилась. Из ударного средства она превратилась в основание бронированного ударного клина, который острием танковых дивизий врезывался в глубину территории противника.

Самостоятельность действий скоростных подвижных групп, состоявших из различного типа соединений (танковых, механизированных, моторизованных, мотоциклетных), обусловливалась их организационной структурой."

Тимошенко пускай и не прямо, пишет именно о блицкриге, о стремителном прорыве в полосу противника танковыми клиньями при поддержке пехоты, о том какую важную роль играет высокий темп (скорость) и непрерывность наступления. Казалось бы он понимал основу блицкрига.

Но затем Тимошенко добавил так:

"III. Характер современной оборонительной операции и оборонительного боя

1. Все выступления по докладам об армейской обороне и об оборонительном бое показывают правильное, в основном, понимание сущности современной обороны.

Однако многие из высказанных здесь положений нуждаются в более точных определениях и существенных поправках.

2. Прежде всего, о праве обороны на существование в связи с неудачным опытом ее в последних войнах.

Ряд успешно проведенных на Западе прорывов в войне 1939 — 1940 гг. породил у некоторых исследователей мысль о кризисе современной обороны.

Такой вывод не обоснован.

Его нельзя делать из того, что ни на польском, ни на французском фронтах немцы не встретили должного отпора, который мог бы быть им оказан при надлежащем использовании противниками существующих средств обороны (механизация оборонительных работ, разнообразный арсенал инженерных средств, мощные огневые противотанковые средства).

Оборонительная линия Вейгана, например, будучи наспех и не совсем по-современному оборудована, в добавление к этому, как тактическая оборонительная полоса, совершенно не имела подготовленной оперативной глубины. И все же, несмотря на свое многократное превосходство, немцы потратили более недели на преодоление с боем только этого препятствия."

 

Нарком обороны С.Тимошенко посчитал, что блицкриг не повод сомневаться в текущей стратегии обороны

 

Тут следует обратится к мнению Александра Василевского. Не очень хорошего человека, но и он мог пролить свет на события тех лет.

 

В мемуарах А. Василевский предпочел всю ответственность за поражения РККА свалить на одного Сталина

Василевский всем показывает свой резкий анти-сталинизм, но кое где он проговаривается

 

Но однажды он все таки приоткрыл тайны над ошибками Генштаба. А. М. Василевский (перед войной он был заместителем начальника Оперативного управления Генштаба, т. е. входил в руководство главного «мозгового треста» ГШ) через два десятилетия после Великой Победы в так и не опубликованном при его жизни интервью от 2 августа 1965 г. говорил следующее: 

«… Не в запоздалой разработке планов прикрытия надо обвинять Генеральный штаб, а в той серьезнейшей ошибке, которая была допущена в оперативном плане и своевременно не была исправлена при решении вопроса о порядке действительно надежного прикрытия наших границ от внезапного и мощного удара врага в условиях той военной обстановки, которая сложилась для нас в первой половине 1941 г.»

По Василевскому выходит, что Генштаб не подготовил план отражения мощного удара (блицкрига)

 

Генштаб делал ошибку за ошибкой. Особенно важно выглядит на этом фоне потеря боезапаса РККА. Желание максимально приблизить запасы боеприпасов к границе привело к тому, что более 30 миллионов снарядов и мин оказалось в угрожаемой приграничной зоне. Большая часть их впоследствии была утеряна.

На 1 июня 1941 года из 887 стационарных складов и баз Красной Армии 340 находились в приграничных округах. Здесь же находились и некоторые центральные склады, нефтебазы Главнефтеснаба.

Вот что по этому поводу пишет Жуков:

«Нарком обороны, Генеральный штаб и я в том числе считали необходимым в условиях надвигающейся войны подтянуть материально-технические средства ближе к войскам. Казалось бы, это было правильное решение, но ход военных событий первых недель войны показал, что мы допустили в этом вопросе ошибку.

Врагу удалось быстро прорвать фронт нашей обороны и в короткий срок захватить материально-технические запасы округов, что резко осложнило снабжение войск и мероприятия по формированию резервов».

 

В первые месяцы войны РККА потеряла большую часть своего боезапаса, который по чудовищной ошибке оказался близко к границе

Военные намеревались устроить там пограничное сражение, как их учил М. Тухачевский

 

Вопиющим примером такой ошибки явилось складирование громадного количества боеприпасов в Брестской крепости, в непосредственной близости от границы.

В последний момент времени, 21 июня, командование Западным округом опомнилось и дало в штаб 4-ой армии следующую телеграмму:

«Командующему 4-й армией. В неприкосновенном запасе 6-й и 42-й стрелковых дивизий, кроме 1.5 б/к, имеется еще: 34 вагона боеприпасов в 6-й и 9 вагонов — в 42-й стрелковых дивизиях. Этот излишек немедленно вывезти из Бреста не менее чем на 30 км на восток».

Естественно, что в столь короткий срок боеприпасы вывезти было уже невозможно. В результате они частично были уничтожены, а частично захвачены фашистами в первые же дни войны, а сражающиеся советские армии остались без необходимого запаса боеприпасов и горюче-смазочных материалов.

Кроме того, характер сосредоточения наших войск на белостокском выступе был пагубен при проведении оборонных операций.

Далее в соответствии с утвержденной  сентябрьской версией «Основ развертывания…» к стратегии активной обороны на начальном этапе войны, в дислокацию войск так и не были внесены какие-либо изменения.

Таким образом, закладывались предпосылки для будущих поражений советских войск. Вот как характеризует эту ситуацию Жуков:

«Накануне войны 3, 4 и 10-я армии Западного округа были расположены в белостокском выступе, вогнутом в сторону противника, 10-я армия занимала самое невыгодное расположение.

Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путем удара под фланги. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки.

Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 году, не было устранено вплоть до самой войны».

В случае если бы оборонительные планы были утверждены осенью 1940 года, то даже Жуков уже не мог бы принять решения, которые противоречили самой логике построения данной стратегической обороны.

..................................................

Итак, почему же блицкриг стал сюрпризом для командования РККА, если они о нем знали? Как они могли думать о пограничном сражении, зная о блицкриге? Когда пишут такое, скорее всего хотят что то скрыть

Думается, что тут мы имеем дело затиранием определенных фактов:

• фактов ошибок довоенного оперативного планирования
• фактов прямой измены в командном составе РККА

Командный состав РККА, ГШ прекрасно понимали, что их ждет блицкриг.

Получается это планирование ГШ от 1940 года было ошибочным, это вина Шапошникова, который был автором этих соображений. Это вина Мерецкова, который не стал их менять.

Это и вина Жукова, которых может и хотел, но не менял их

Это во первых. Во вторых -- речь о прикрытии прямой измены людей, которые желали победы Гитлеру.

Это я о наркоме обороны С. Тимошенко, его заместителе Г. Кулике, некоторых др. командиров в округах. Они были заинтересованы скрыть свои дела.

И те кто ошибались и те кто предавали обьясняли все очень просто -- виноват "дурак" Сталин мешавший им защищать страну,  а блицкриг стал для них "сюрпризом".

И в том и в другом случае это мемуарные мистификации, не выдерживающие никакой критики.