В. Катасонов: О валютной политике в условиях экономических санкций

https://aftershock.news/?q=node/555850

0Kчт, 24/08/2017 - 20:38 | кислая

О том, что России надо отходить от долларовой зависимости, сегодня не говорит только ленивый, но по вопросу, как отходить, мнения расходятся. Одни считают, что России надо прекратить накапливать международные резервы в долларах США и конвертировать накопленные долларовые резервы в иные валюты либо израсходовать их на погашение внешних долгов или решение неотложных социально-экономических проблем. 

Другие говорят, что главное – запретить использование зелёной валюты внутри страны в наличной форме и в виде валютных банковских счетов. Соответственно, ограничить (или полностью запретить) участие физических и юридических лиц (за исключением специально уполномоченных организаций) в операциях на валютной бирже. Кто-то предлагает вообще эту биржу закрыть. 

Однако чаще всего главной задачей объявляется вытеснение доллара из международных расчётов РФ, которые охватывают получение выручки от экспорта и платежи по импорту товаров и услуг, международное движение капитала (прямые, портфельные инвестиции, кредиты и займы), переводы инвестиционных доходов (процентов, дивидендов), заработной платы, иные денежные переводы. 

Я уже писал, что в 2016 году доля доллара в поступлениях от экспорта товаров и услуг РФ составила 69,2%, а его доля в платежах по импорту была равна 36,7%; в 2013 году эти показатели были равны соответственно 80,0 и 40,6%. То есть некоторое снижение доли американской валюты во внешнеторговых расчётах России за период 2013-2016 гг. произошло, однако доллар остаётся главной валютой, обслуживающей российскую внешнюю торговлю. 

Такая же картина наблюдается и по другим направлениям международных расчётов. Например, в 2013 году на доллар США в денежных переводах физических лиц, полученных из-за границы, приходилось 64,3%, а в 2016 году – 60,4%. В денежных переводах физических лиц, перечисленных за границу, доля доллара США в эти годы равнялась соответственно 53,3 и 53,0%. 

Рубль пока занимает скромные позиции. В 2016 году его доля в валютной выручке от экспорта Российской Федерации составила 14,8%, а в платежах по импорту – 29,4%. Доля рубля в денежных переводах, полученных физическими лицами из-за границы, в 2016 году составила 14,3%, а в денежных переводах, отправленных за границу, – 18,7%. 

Повышение удельного веса рубля в международных расчётах России сдерживается по многим причинам. Одна из главных – неустойчивость (высокая волатильность) российского рубля. Напомню, что статья 75 Конституции Российской Федерации определяет, что основной функцией Центробанка России является «защита и обеспечение устойчивости рубля». Под этим подразумевается обеспечение стабильной покупательной способности рубля (то, что ЦБ называет «таргетированием инфляции») и поддержание его стабильного валютного курса. Для этого у Центробанка имеются все возможности. Прежде всего, международные резервы (на сегодняшний день они превышают 400 млрд. долл.). С их помощью можно проводить валютные интервенции и держать курс рубля на заданной планке. Однако в декабре 2014 года произошел резкий обвал курса рубля, по сути, это был острый валютный кризис. После этого процесс замещения в международных расчётах РФ доллара, евро и других западных валют российским рублём затормозился и даже пошел вспять. Некоторые страны (прежде всего, Китай) делали заявления о готовности торговать с Россией за рубли, но после обвала рубля от своих намерений отказались. Тот же Китай вернулся к использованию доллара, соглашаясь лишь частично замещать доллар юанем, но не рублём. 

Задача стабилизации валютного курса рубля не является сверхсложной. Необходимо лишь обеспечивать управление платёжным балансом, не допускать больших его дефицитов и резких колебаний сальдо. В ХХ веке широко использовался такой метод управления платёжным балансом и валютным курсом, как регулирование трансграничного движения капитала. Именно через этот канал идёт обычно подрыв национальной денежной единицы. Иногда это может происходить в результате стихийных процессов на мировом финансовом рынке, иногда – в результате скоординированных действий валютных спекулянтов. Вспомним, как в 1992 году шайка валютных спекулянтов под предводительством Джорджа Сороса сумела обвалить британский фунт стерлингов (Великобритания за несколько лет до этого отменила все ограничения на трансграничное движение капитала, существовавшие у неё с середины 1940-х годов). Ещё более масштабная операция валютных спекулянтов была проведена против ряда стран Юго-Восточной Азии в 1998 году («азиатский финансовый кризис»). 

Сдаётся, что и обвал рубля в России в конце 2014 года был результатом операции, в которой участвовали не только валютные спекулянты, но и геополитические противники России. В результате удар, нанесенный российской экономике, превысил совокупные эффекты от всех экономических санкций, которые к тому времени были введены против РФ (это описано в моей книге: Катасонов В.Ю. Битва за рубль. Национальная валюта и суверенитет России. – М.: «Книжный мир», 2016). 

Если действительно хотеть расширения использования рубля в международных расчётах России, следует прежде всего озаботиться тем, чтобы он был стабильным во всех отношениях (поддержание устойчивой покупательной способности на внутреннем рынке товаров и услуг и стабилизация курса рубля на валютном рынке). Это как минимум, и для этого необходим контроль над трансграничным движением капитала. Особенно желательно установление жёстких фильтров для недопущения спекулятивного («горячего») капитала, способного взорвать финансово-экономическую обстановку в стране. На сегодняшний день Россия – единственная из стран-членов группы БРИКС, не имеющая таких фильтров. 

Недаром один из пунктов пресловутого «Вашингтонского консенсуса» (свода правил, делающих страну беззащитной перед валютными спекулянтами, транснациональными корпорациями и банками) – отмена любых ограничений для трансграничного движения капитала. Отсутствие таких ограничений становится угрозой в условиях глобальной финансовой нестабильности и вдвойне опасно в связи с ужесточением экономических санкций и фактическим объявлением России экономической войны. 

К сожалению, те, кто ратуют за вытеснение доллара из международных расчётов России, допускают большую ошибку, предлагая сделать российский рубль международной валютой. Некоторые ограничивают сферу применения такого международного рубля двухсторонними отношениями России с другими государствами; другие мечтают, что когда-то рубль начнёт обслуживать не только внешнеэкономические отношения России с другими странами, но будет валютой расчётов между третьими странами. Первая модель напоминает то, что сегодня происходит с юанем, который вышел за пределы Китая, преимущественно обслуживая экономические связи КНР. Вторую модель демонстрирует американский доллар, который в большей мере обслуживает торгово-экономические отношения между третьими странами, во вторую очередь экономические отношения самой Америки с остальным миром и только в третью очередь – потребности внутреннего рынка США. 

Однако думаю, что России не следует стремиться к превращению рубля в международную валюту не по первой модели (юань), не по второй модели (доллар). Рубль должен оставаться денежной единицей, обслуживающей потребности экономики внутри страны. Именно так было в Советском Союзе, который находился в постоянной экономической блокаде. Методом проб и ошибок советское государство пришло к трёхконтурной денежной модели. 

Первый контур – внешний, обслуживающий экономические отношения страны с остальным миром. Здесь используется исключительно иностранная валюта.

Второй контур – безналичные деньги, обеспечивающие функционирование предприятий, воспроизводство основного и оборотного капитала.

Третий контур – наличное денежное обращение, обслуживающее почти исключительно население (розничная торговля товарами и сфера услуг). Между каждым контуром денежного обращения стоят «шлюзы» и «вентили», с помощью которых регулируются межконтурные связи. Предприятия вообще не контактируют с иностранной валютой. Выручка от экспорта продукции предприятия конвертируется по заданному курсу в рубли и перечисляется на банковский счёт предприятия. Если предприятие выступает в качестве импортёра, оно запрашивает необходимую сумму валюты, обращая в неё рубли со своего банковского счёта. Таковы важнейшие элементы системы государственной валютной монополии и государственной монополии внешней торговли, которые не существуют одна без другой. 

Функции государственной валютной монополии реализует специально на то уполномоченный банк. В СССР это был Банк для внешней торговли, осуществлявший валютные расчёты по экспорту и импорту и аккумулировавший валюту. При необходимости валюта могла перечисляться в Государственный банк СССР, который определял курсы обмена советского рубля на свободно конвертируемые валюты. Валютные курсы рубля, устанавливаемые Госбанком, периодически публиковались и пересматривались крайне редко. 

Государственный банк и Внешторгбанк при реализации своих функций в части, касающейся государственной валютной монополии, опирались на сеть советских заграничных банков. Совзагранбанки были зарегистрированы в других странах, имели статус акционерных обществ закрытого типа, их уставной капитал на 100% принадлежал Госбанку или Внешторгбанку. Эти заграничные банки были форпостом СССР, продвигали его экономические интересы в мире, тесно взаимодействуя с советскими торгпредствами и внешнеторговыми организациями. Государственная валютная монополия исключала любые операции с иностранной валютой внутри страны; в окончательном виде она сложилась к концу 1920-х годов, и без неё индустриализация была бы невозможна. 

Что касается государственной монополии внешней торговли, то она была введена декретом ещё в апреле 1918 года. Выход на внешний рынок имели только специально уполномоченные экспортные и импортные организации, входившие в систему Наркомата внешней торговли. 

Система государственной монополии в сфере валютных операций и в сфере внешней торговли просуществовала до конца 1980-х годов, а разрушение СССР началось с целенаправленного демонтажа указанных государственных монополий. 

Почему советское руководство не допускало использование рубля для обслуживания международных расчётов, не выпускало рубль за границу?

Ответ простой: это создало бы риск дестабилизации экономики – в силу стихии мирового рынка, в результате действий валютных спекулянтов или использования Западом этих спекулянтов в качестве «валютного оружия». Модель советской экономики создавали не революционеры из 1917 года, а профессионалы. Они, в частности, помнили, что в результате предпринятой в Российской империи при Александре II финансовой реформы рубль стал свободно «гулять» через государственную границу. За пределами России образовалось большое количестве рублей, ими начали играть на европейских биржах, рубль утратил устойчивость, а вместе с ним потеряла устойчивость и российская экономика. 

И напоследок ещё один пример. После окончания Второй мировой войны, когда СССР налаживал связи с Ираном, иранцы предложили организовать торговлю с использованием советского рубля. Сталин ответил категорическим «нет». 

Чтобы были понятнее угрозы, возникающие при выходе рубля за пределы страны, кратко опишу устройство современного валютного рынка. Его ещё называют рынком ФОРЕКС (FOREX), от англ. FOReign EXchange – рынком межбанковского обмена валюты по свободным ценам. Операции на этом рынке могут быть торговыми, спекулятивными, хеджирующими (нивелировка рисков) и регулирующими (валютные интервенции центробанков). Мощный толчок бурному росту валютного рынка дал переход от Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы к Ямайской в 70-е годы прошлого столетия. На Ямайской конференции 1976 года было принято решение об отказе от фиксированных валютных курсов и переходу к рыночному их формированию. Колебания валютных курсов, с одной стороны, осложнили мировую торговлю и развитие экономики, с другой стороны, стали питательной почвой для получения спекулятивных прибылей. При Бреттон-Вудской системе валютный рынок тоже существовал, но он был жёстко регулируемым, исключающим масштабные спекуляции. Обменные операции на нём на 90% обеспечивали мировую торговлю и связанные с ними виды экономической деятельности. 

В 1977 году суточный оборот на мировом валютном рынке составлял, по данным Банка международных расчётов (БМР), 5 млрд. долларов. Спустя десять лет, в 1987 году, суточные обороты рынка выросли в 120 раз и достигли 600 млрд. долларов. В конце 1992 года суточные обороты перевалили планку в 1 трлн. долларов. В 1997 году показатель был равен 1,2 трлн. долл., в 2000 году – 1,5 трлн. долл. В 2005-2006 годах объём дневного оборота на рынке FOREX колебался, по разным оценкам, от 2 до 4,5 трлн долларов, в 2010 году он составил 4 трлн долларов. В первой половине текущего десятилетия суточные обороты, по данным БМР, колебались около планки в 5 трлн. долл. То есть за три-четыре десятка лет обороты на валютном рынке выросли на три порядка (в 1000 раз!). К 2020 году, согласно оценкам экспертов, суточные обороты на рынке FOREX могут достигнуть 10 трлн долларов.

Операции на этом рынке проводятся через систему учреждений: центральные банки, коммерческие банки, инвестиционные банки, брокеров и дилеров, пенсионные фонды, страховые компании, транснациональные корпорации. FOREX существенно отличается от других финансовых рынков, он предполагает отсутствие государственного вмешательства при заключении обменных сделок (нет официального валютного курса, нет ограничений на направление, цены и объёмы сделок). Некоторые правила регламентируют, прежде всего, взаимоотношения клиента (трейдера) и посредника (брокера). В целом валютный рынок можно без натяжки назвать внебиржевым и глобальным. В отличие, скажем, от кредитного или фондового рынков, которые всё-таки продолжают контролироваться национальными надзорными органами и сохраняют некоторую обособленность. На фондовый рынок можно выходить, если у вас в кармане есть хотя бы 100 долларов, на валютном рынке всё иначе. Минимальный размер сделки на рынке FOREX находится в диапазоне от 500 тысяч до 1 миллиона долларов. Многие российские граждане даже не подозревают, что их деньгами, положенными на депозит коммерческого банка, может играть этот самый банк. Поскольку рынок FOREX почти исключительно спекулятивный, то здесь играют, как правило, не за свои деньги, а за заёмные. 

Валютный рынок тесно пересекается с рынком производных финансовых инструментов (деривативов): значительная часть операций здесь оформляется не в виде сделок «спот» (немедленная поставка валюты, прямая конвертация валюты), а в виде опционов, фьючерсов, свопов и т.д. Это уже что-то наподобие азартной игры, пари. Ставка делается на получение премии, а реальная поставка валюты происходит как исключение. Тем не менее подобные виртуальные операции могут оказывать (и оказывают) существенное влияние на валютные котировки. 

Игра на рынке FOREX жёсткая. Считается, что до 80% новичков на этом рынке проигрывают вложенные деньги в течение полугода. А в течение года теряют все свои вложения около 96% инвесторов рынка. Недавно я встретил еще более жёсткую оценку: количество проигравших колеблется от 97% до 99% от всей массы торгующих на этом рынке. При этом обеспечение постоянного притока новичков является важнейшим условием бесперебойного функционирования рынка. 

А выигрывает на рынке тот, кто обладает инсайдерской информацией, кто планирует и организует операции. Все разговоры насчёт того, что валютный рынок – самый свободный и нерегулируемый, рассчитаны на миллионы потенциальных новичков, которые должны принести деньги и добровольно отдать их хозяевам рынка (market-makers), каковыми являются центральные банки и некоторые крупнейшие частные банки. Касаясь вопроса о хозяевах, по данным обзора БМР на апрель 2016 года, на отдельные виды валюты приходилось (%): доллар США – 40,30; евро – 18,70; японская иена – 10,80; британский фунт стерлингов – 6,40; австралийский доллар – 3,45; канадский доллар – 2,55; швейцарский франк – 2,40; китайская юань – 2,0. Российский рубль в этом списке занимал 17 место с долей 0,55% (между турецкой лирой и индийской рупией).

Главными игроками на мировом рынке валют являются Федеральная резервная система США, Европейский центральный банк (ЕЦБ), Банк Англии и Банк Японии. На валюты, эмитируемые этими центральными банками, приходится 76,2% всех операций на мировом валютном рынке. Эти центробанки осуществляют тесную координацию (при участии такого посредника, как Банк международных расчетов в Базеле). В частности, предпринимаются меры по минимизации колебаний курсов в рамках своих «валютных пар»: доллар США – евро, доллар США – британский фунт; евро – британский фунт, доллар США – иена, евро – швейцарский франк и т.д. Одним из инструментов снижения волатильности валют стран «золотого миллиарда» выступают соглашения о валютных свопах (обмен валютами) между их центробанками для оперативного проведения валютных интервенций и стабилизации курсов . 

До 2011 г. неограниченные свопы между ведущими центральными банками открывались на 7 дней. Осенью 2011 года ФРС США, Европейский центральный банк (ЕЦБ), Банк Японии, Банк Англии, Банк Швейцарии и Банк Канады («шестёрка») договорились скоординировать действия по обеспечению ликвидности мировой финансовой системы путём продления валютных свопов на срок до 3 месяцев. Наконец, 31 октября 2013 года «шестёрка» договорилась перевести на постоянную основу временные соглашения о валютных свопах. Фактически родился международный валютный пул. Шесть ведущих центральных банков мира создали механизм координации, который позволит оперативно наращивать ликвидность в участвующих странах в случае ухудшения рыночной конъюнктуры и при серьёзных возмущениях на валютных рынках. Некоторые называют соглашение «шёстерки»мировым валютным картелем центробанков, который может стать прототипом будущего всемирного Центробанка. «Шестёрка» выступает консолидированно по отношению к странам, не входящим в этот клуб «избранных». Скептики небезосновательно полагают, что в рамках G-20 обсуждать возможности выработки единой валютной политики уже бессмысленно. Волатильность валют за пределами «шестёрки» существенно выше, чем у валют данного картеля. Более того, волатильность периферийных валют, к коим относится и российский рубль, сознательно стимулируется, на чём делаются большие деньги. А незащищённость периферийных валют делает незащищённой экономику соответствующих стран. 

Центробанки «шестёрки» действуют в тесной координации не только друг с другом, но и с крупнейшими частными банками, фондами и другими участниками валютного рынка. Ведущими трейдерами на межбанковском рынке FOREX являются (доля от общих оборотов в % по состоянию на май 2016 год; в скобках – страна происхождения банка): Citi (США) – 12,9; JP Morgan (США) – 8,8; UBS (Швейцария) – 8,8; Deutsche Bank (Германия) – 7,9; Bank of America Merrill Lynch (США) – 6,4; Barclays (Великобритания) – 5,7; Goldman Sachs (США) – 4,7; HSBC (Великобритания) – 4,6; XTX Markets (Великобритания) – 3,9; Morgan Stanley (США) – 3,2. 

На эти десять банков приходится 2/3 оборотов на рынке FOREX. Это и есть те самые market-makers, которые никогда не проигрывают и регулярно собирают дань с «любителей». В этой десятке пять банков из США, на них приходится 36,0% оборотов рынка FOREX. Затем три британских банка и по одному банку из Швейцарии и Германии. Все перечисленные банки тесно связаны с соответствующими центробанками, у них не возникает проблем с тем, чтобы получить от центробанков требуемые объёмы валюты для проведения операций на валютном рынке. 

В последние годы выявлены случаи манипуляций с валютными курсами со стороны крупных банков. Так, в манипуляциях были уличены британские HSBC, Barclays и RBS, швейцарский UBS, американские JP Morgan, Citigroup и Bank of America. Суммы штрафов за такие манипуляции, начисленные финансовыми регуляторами США, Великобритании и ЕС, измеряются многими миллиардами. Суть манипуляций заключалась в том, что банки фальсифицировали информацию о сделках и манипулировали потоком клиентских заявок на покупку и продажу валюты. 

Однако финансовые регуляторы не желают видеть за деревьями леса. Ведь имеет место стратегическое манипулирование курсами национальных валют в глобальном масштабе, в котором участвуют ведущие центробанки стран «золотого миллиарда». Фундаментальным искажением, которого они добиваются с помощью манипуляций, является завышение курса доллара, евро, британского фунта и других «избранных» валют по отношению к периферийным валютам. В этом им помогают центробанки периферийных стран, занимаясь скупкой «избранных» валют. Такая скупка прикрывается легендой, что жизнь на земле без постоянного накопления валютных резервов невозможна. Многие периферийные центробанки фактически играют против своих национальных валют на стороне ФРС, ЕЦБ, других «избранных» центробанков и стоящих за ними хозяев денег.