ОГЮСТ МОНФЕРРАН . История и легенда.

Анри Луи Огюст Рикар де Монферран (или, по-русски, Август Августович Монферран) родился во французском городе Шайо в 1786 году и принадлежал к поколению, в котором всякая личная судьба была неотделима от свер¬шавшейся на глазах истории. Едва поступив в Королевскую архитектурную школу в Париже, молодой художник ста¬новится солдатом наполеоновской гвардии и отправляется в Италию — однако вовсе не для занятий искусством, к которым он смог вернуться только после двух ранений и отставки. И это еще не последняя его военная эпопея: ему вторично приходится надеть гвардейский мундир во время попытки реставрации Наполеона.

В 1814 году Монферран сам предложил свои услуги Алек¬сандру I. Руководила им уже, по всей вероятности, интуи¬ция мастера, которая позволила ему предвидеть большой размах строительной инициативы в России, связанный с общим национальным подъемом после войны.

К тому времени Монферран смог себя самостоятельно проявить только как архитектурный рисовальщик, и как таковой он был рекомендован русскому двору.

Притом, что тогдашнее французское академическое обучение вообще было склонно к чистому рисованию, «бумажным» проек­там, о реализации которых вовсе не думали, школа Персье и Фонтена, к которой Монферран принадлежал, как раз и была по преимуществу школой мастерского рисунка, де­коративной композиции и тонкого стилизма (то есть чутья к внешним приметам исторических стилей — греческого, римского, египетского, — которые использовал наполеонов­ский ампир). Поэтому в России, ознакомившись с приве­зенными из Франции альбомами работ Монферрана, его определили вначале рисовальщиком на Петербургский фарфоровый завод, а затем — старшим чертежником Ко­митета по делам строений в Петербурге.

Тем временем царь обратился в этот Комитет с очередным предложением о перестройке Исаакиевского собора.

Собор имеет очень длинную историю. Церковь в честь св. Исаакия Далматского была основана в Петербурге еще Петром I. Каменное здание для нее строилось с 1717 года по проекту архитектора Маттарнови; его разобрали после пожара, в котором оно сильно пострадало. Новый собор строился во второй половине XVIII века по проекту Ри- нальди и обладал несомненными художественными достоин¬ствами, но завершал его строительство Бренна, который внес в проект столь неудачные изменения, что почти сразу после окончания здания уже заговорили о необходимости коренной перестройки. В конкурсе 1809 года на новый проект собора участвовали виднейшие архитекторы Рос¬сии — А. Воронихин и А. Захаров, Ч. Камерон и Дж. Ква¬ренги, а также Т. де Томон, В. Стасов и другие. Однако ни одно предложение не было принято и строительство не на¬чиналось. В 1816 году начальник Комитета А. Бетанкур предложил и Монферрану .попробовать свои силы

. Монфер- ран представил двадцать четыре варианта собора в одном альбоме, используя различные исторические стили: клас¬сический, ренессансный, романский, готический, византий-ский, даже индийский и китайский. Этот альбом свидетель¬ствовал также больше о фантазии рисовальщика-стилиста, чем о мастерстве строителя. Тем не менее он произвел впе¬чатление, Монферран был повышен в должности, и вскоре ему было предложено составить единственный и реальный проект собора.

На выполнение этого проекта у Монферрана ушли уже не месяцы, а годы, учитывая и то время, которое заняло у него изучение инженерной и технической литературы, на то, чтобы стать «с веком наравне» и даже несколько впе¬реди его в отношении строительной техники. Ведь задача, стоявшая перед ним, была необыкновенно трудной. Ему предстояло создать собор, который, говоря словами офи¬циального рескрипта, должен был «и снаружи и внутри по богатству и благородству архитектуры представлять все, что возбуждает удивление в самых великолепных церквах Италии», — иначе говоря, как это и подразумевалось, со¬перничать с собором св. Петра в Риме.

Нельзя не оценить творческой смелости молодого архитектора, который взялся за исполнение этой задачи, не имея за плечами большого строительного опыта, необходимого для возведения такого огромного сооружения. Но как строитель Монферран сразу встал на особую позицию: не отрицая значения опыта и традиции, основную ставку он сделал на науку, инженер¬ный эксперимент и поиск новых технических средств, за¬частую превосходящих традиционные. Не стоит и говорить, что менее всего понимания эта позиция могла найти в Рос¬сии. Но он придерживался ее до конца, чему и обязан своим успехом, несмотря на то что это создало ему массу жизнен¬ных трудностей.

К Монферрану относились весьма недоверчиво. Тех¬нические задачи, которые он ставил перед собой, наблюдав¬шим за строительством часто казались невыполнимыми; назначались целые комиссии для выявления его «ошибок». Но, как правило, архитектору удавалось доказать свою правоту, благодаря чему строительство собора велось ме¬тодами, во многом опережающими свое время. Эта растя¬нувшаяся на десятилетия стройка стала школой передовых строительных методов для целого поколения русских архи¬текторов и инженеров.

Среди технических достижений Монферрана одно из самых главкых — это широкое применение металла в строи¬тельстве. Купол Исаакия, состоящий из сборных метал¬лических конструкций, был по тем временам совершенно новым словом в архитектуре, изумлявшим европейскую общественность. Другая проблема, за разрешением которой с волнением наблюдал весь технический мир, — это соору¬жение четырех внешних портиков собора, для которых в финских каменоломнях было вырублено 48 монолитных колонн из гранита в 114 тонн весом каждая. Все они были привезены на место и благополучно подняты на свои осно¬вания с помощью специальных лесов и системы подъем¬ных механизмов (кабестанов). К удивлению наблюдавших за этим процессом, для установки каждой колонны по раз¬работанной Монферраном системе требовалось всего около сорока минут.

Эта система очень пригодилась Монферрану в другой ра¬боте — при сооружении памятника Отечественной войне 1812 года — Александровской колонны — на Дворцовой площади. Колонна, высотой своей превосходящая все ана¬логичные сооружения древности, представляет собой гигант¬ский монолит, вырубленный в тех же каменоломнях, что и колонны Исаакиевского собора. С помощью разработан¬ных Монферраном подъемных устройств этот 650-тонный камень был установлен на подготовленном для него основа¬нии за 100 минут!

При все том установка Александровской колонны — не только техническое достижение, но и большая художествен¬ная удача Монферрана. Уже сама обоснованная им идея, что Дворцовой площади нужен не скульптурный, а архи¬тектурный монумент в виде обелиска или колонны, говорит о том, что Монферран обладал незаурядным мышлением градостроителя. Но главным образом художественный эф¬фект обусловлен тем, что колонна идеально «вписана» в площадь, согласована с ней и окружающей ее архитекту¬рой по своему масштабу и пропорциям.

В результате, если раньше Дворцовая площадь и в самом деле была «площадью перед дворцом», пространством, «работающим» на дворец, вместе с театрально расступающимися перед ним корпуса¬ми Росси, то с установкой Александровской колонны на этом важнейшем участке города сложилась иная градо¬строительная ситуация, главным «действующим лицом» которой стала сама площадь, ее пространство как вполне самостоятельное городское образование.

При этом весь ансамбль получил и новый смысловой акцент. «Александрийский столп», ведущий свое проис¬хождение от колонн римских императоров, как бы про¬буждает античные ассоциации, лежащие в основе классиче¬ской архитектуры, окружающей площадь, и весь ком-плекс — с колонной, триумфальной аркой, служащей про¬ездом через Генштаб, и колоннадами Растрелли, Захарова и Росси приобретает торжественное звучание римского фо¬рума.

Как архитектору Монферрану принадлежит еще ряд из¬вестных построек в Петербурге и его окрестностях. Но их немного, потому что все-таки главные свои силы он отдал возводимому им собору. Уже в конце жизни Монферран писал о себе: «Несомненно, зодчему редко представляется счастливая возможность воздвигнуть храм, который можно было бы поставить в один ряд с великими и знаменитыми храмами если не по архитектурному совершенству, то хотя бы по гигантским пропорциям и великолепию строительных материалов. Ради этой благородной задачи мы не заколе¬бались ни разу в течение сорока лет, пренебрегли личной жизнью, порвали наши общественные связи и сделали свою жизнь одним сплошным трудом».

К материалам Е.Кантор добавлю пару справок - легенд :

Сооружение самого большого Петербургского храма велось на протяжении сорока лет с 1818 по 1858 годы.

Исаакиевский Собор стал одним из крупнейших соборов в мире, он вмещает 12000 человек. По объему купола это четвертый в мире храм, после собора Св.Петра в Риме, собора Св.Павла в Лондоне и собора Св.Марии во Флоренции.

Исаакиевский собор строили в основном, крепостные и государственные крестьяне. Особенно опасной была работа позолотчиков. Применялся так называемый огневой способ: на медные листы наносили раствор ртути и золота, затем листы нагревали жаровнями, ртуть испарялась, а золото тонким ровным слоем ложилась на поверхность медного листа.

На основании архивных данных можно предположить, что из 400000 рабочих, принимавших участие в строительстве собора, умер от болезней и травм каждый четвертый.

шедевры

В региональных центрах тоже классику пытаются воспроизвести.

Спасибо Лариса! Величественно. Другой вопрос когда люди успевают всё это сделать, да ещё без компов без даже калькуляторов? Тут балкон собираешься исправить три года да ещё столько же собственно исправляешь!

Какая красотища. Спасибо, Лар

Благодарю, Лариса!