Закон Ройзмана: кого Путин никогда не пустит во власть

Приближается Единый день голосования 10 сентября, главной изюминкой которого на этот раз станут выборы губернаторов в 12 субъектах Федерации. После того как губернаторские выборы вернули, прошло уже пять циклов, сейчас идет шестой. В сумме — 92 губернаторские избирательные кампании, включая текущую. Но поразительно: сценарий везде и всегда практически один и тот же. Наиболее опасных соперников действующего губернатора или и.о. губернатора до кампании просто не допускают, а остальные оппозиционные силы не могут выбрать единого кандидата и распыляют голоса. (Единственное исключение, которое только подтверждает правило, — победа в 2015 году в Иркутске коммуниста Левченко.) В результате всегда побеждает тот, кто надо, даже если он и непопулярен в регионе. Показательным примером служат грядущие выборы главы Свердловской области, на которые не был допущен мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман. Мы описывали эту историю, так что напомним лишь вкратце: он по разным причинам не смог пройти через муниципальный фильтр. Так что же происходит с нашей избирательной системой? Нужны нам такие выборы? И кто виноват в их неконкурентности? Об этом «МК» и поговорил с Евгением Ройзманом.

Михаил Прохоров потерял свою партию и поставил крест на политической карьере, когда решил не предавать соратника. Фото: соцсети

— Почему кандидаты от оппозиции борются только друг с другом и никто не в силах бросить перчатку провластному кандидату в губернаторы?

— А зачем оппонентам губернатора выдвигать единого кандидата? Каждый из кандидатов ведет свою линию, и для чего ему объединяться с кем-то еще или сниматься с выборов в его пользу? Задача избирательной системы просто должна состоять в том, чтобы выборы были честными и конкурентными. И чтобы до них допускали не только людей безвредных, но и реальных кандидатов. А когда их уже не допустили, то всем, кто остался, совершенно незачем объединяться, каждый решает свою задачу, преследует свою цель, победа которой не является.

— Но если оппозиционные силы за 92 кампании не выработали рецепта достойной конкуренции с властью, то они слабы умом...

— Это не оппозиционные силы, а куча разных людей. В современной России понятия оппозиции нет. Такое понятие есть в цивилизованном мире, где происходит сменяемость власти. Там у власти находится одна партия, а другая (или несколько других) создают теневое правительство, или правительство согласия, критикуют действующий кабинет и готовятся выиграть следующие выборы. И в итоге выигрывают, а через цикл или два снова уступают. У нас другая история. В России в оппозицию записывают тех, кого собираются мочить. Это как артподготовка. Если про тебя сказали, что ты оппозиция, — значит, против тебя начнутся репрессии. Значит, твоего конституционного права идти во власть тебя заранее лишили.

— Лично я вас оппозиционером не считаю. Мэр столицы одного из крупнейших субъектов Федерации, спикер Екатеринбургского заксобрания — это представитель власти. Почему же вас в таком случае отлучили от выборов?

— Я никогда и оппозицией не был, и к власти особо никогда не стремился. Просто я родился и вырос в этом городе, в этой стране. У меня есть свое мнение, и я не боюсь его высказывать. Я работаю с той властью, которая сейчас. И у меня нет не то что задачи, у меня времени нет ее менять. У меня одна жизнь, и я не хочу тратить ее на смену власти. Моя задача — делать лучше там, где я могу, где я полезен. Я не ставлю перед собой глобальных задач переустройства мира и России, у меня на это времени нет. А вот на то, чтобы исправить что-то на улице, в городе, области, — оно есть.

А на эти выборы меня допускать не собирались всего-навсего по одной причине: я бы их выиграл. Других причин просто нет.

— А кто так сильно не хотел, чтобы вы выиграли? Тот человек, который их в итоге выиграет, настолько дорог Кремлю?

— Да нет, президент от действующего губернатора не в восторге. Не просто же так он зачитал ему письмо жительницы, в котором написано: «Так плохо в Свердловской области не было еще никогда». Но он дорог сам себе и хочет сохранить свое губернаторское кресло. И, судя по всему, он отвечает сегодняшним требованиям «кремлевских башен». Их немного: не иметь собственного мнения, не проявлять инициативы (за исключением устранения конкурентов на выборах) и быть абсолютно послушным.

— Получается парадоксальная история. Если у нас губернаторские выборы всегда выигрывает губернатор или и.о. губернатора, назначенный Путиным, то зачем вообще их проводить, тратить деньги на избирательные кампании? Может быть, правильно их отменяли с 2005 по 2011 годы?

— Я объясню, для чего нужны такие выборы. Первое: создается иллюзия, что жители региона сами что-то решают. Второе и главное: федеральная власть перекладывает ответственность на людей. В случае чего им скажут: послушайте, но вы же сами его выбрали. Потому что иначе президенту приходилось бы всегда нести персональную ответственность за просчеты главы региона. Никакого иного смысла в таких выборах нет.

— Но несли же президенты персональную ответственность за назначенных ими губернаторов до 2012 года, и ничего...

— Не понравилось. Один губернатор в тюрьме за взятку, другой за коррупцию, третий за хищение... Зачем? Пусть народ сам отвечает за своих избранников. Кроме того, одно дело президенту отвечать за своего назначенца в 2005 году, когда нефть все дороже и дороже, живем все богаче и богаче. А другое дело — нести ответственность, когда ситуация все сложнее и сложнее. Кризис, санкции и все чудеса. Нет уж! Избиратель, ты сам виноват.

— Вы можете себе представить какую-то схему, чтобы губернаторские выборы выиграл не губернатор? Такое хотя бы в теории возможно?

— Ну, если бы меня выпустили на выборы, то я бы выиграл. Но не выпускают. Кстати, у меня нет шапкозакидательства: ситуация в Свердловской области очень интересная. Среди кандидатов могли оказаться мэр Нижнего Тагила Сергей Носов и председатель упраздненного правительства Денис Паслер, которые меня победили бы. Паслер был на контакте со всей областью, со всеми главами, у него достаточно серьезный ресурс, тем более что он работал постоянно, не опаздывал, не пил, чем очень выгодно отличался от губернатора. Если бы они приняли участие, то выборы стали бы совершенно непредсказуемыми и конкурентными. Но им не рекомендовали принимать участие в кампании. Поэтому из реальных претендентов на победу оставался только я. Но — не допустили.

— Как вы воспринимаете недопуск к губернаторским выборам: это фиаско, унижение или повод бросить новый вызов системе? Вы жертва или Прометей?

— Я свою страну знаю очень хорошо. Я умею просчитывать, прогнозировать и понимать. У меня был прогноз, что меня не пустят. Но я понимал: если не пустят, то они покажут всей стране, что они испугались меня и моей победы. Это мы и имеем в сухом остатке, хотя были у меня более оптимистичные прогнозы. Ну что же, это не последние выборы в моей жизни. Я здоров и полон сил, имею очень большую поддержку среди людей — буду пробиваться на другие выборы. Да и без выборов мне есть чем заняться: работа мэром в Екатеринбурге, несколько недописанных книг, отложенная экспедиция...

Даже кандидат в президенты Явлинский не смог продвинуть Ройзмана в губернаторы. Фото: yabloko.ru

— Выборы Президента России вас интересуют?

— В наступающем году — нет, хотя я буду за ними наблюдать и, возможно, кого-то поддерживать. В этот раз совершенно ясно, кто победит. И я точно не буду на них выдвигаться, потому что просто не чувствую себя готовым. У меня нет достаточного экономического образования, зато есть ряд вопросов, которые я просто не понимаю, как решать. Чтобы метить в президенты, нужно устранить эти пробелы, и, возможно, я это сделаю. То есть если бы у меня было полное понимание, то я бы мог сказать: люди, я знаю, что нужно делать. Но этого понимания нет отчасти еще из-за того, что мне не хватает объективной информации о происходящем в стране. А политический и управленческий опыт, который у меня есть, подсказывает, что снаружи все выглядит несколько иначе, чем изнутри. И если у человека есть президентские амбиции, то он должен садиться за парту и пробиваться к информации, которая необходима для принятия решений на уровне главы государства. И скажу вам еще одну вещь: я не завидовал никогда в жизни ни президенту, ни премьеру. У них адова работа. А мне есть чем заняться в своем городе и своей области. Потому что здесь я могу решать вопросы, в которых действительно разбираюсь, и анализировать проблемы, которые знаю изнутри, помогать и городу, и стране на своем уровне. Я стараюсь это делать.

— Но многие будут выдвигаться, подходя к этому не так серьезно, а просто чтобы заявить о себе, набрать политический вес...

— У меня нет задачи заявлять о себе, засветиться, поучаствовать, поиграть в эти игры. Есть желание делать полезное, а не пиариться. Я и так достаточно популярен и, кстати, выигрывал все выборы, до которых был допущен. Я знаю, как это делать.

— И все-таки кого на президентских выборах вы будете поддерживать: того, кто знает все изнутри, — то есть Путина, или того, кто может предложить новые пути?

— Я считаю, что власть должна меняться. Основное назначение демократических институтов — это регулярная бескровная сменяемость власти. Если власть несменяема, то она начинает деградировать. Не потому, что плохи Путин или Медведев, а потому, что это закон природы. Очень важно вернуть в нашу политику конкуренцию, что сразу приведет к росту конкуренции в экономике, и она начнет расти. У страны достаточно человеческого и ресурсного потенциала, чтобы не сидеть десятилетиями в кризисе, а выйти на совершенно другой уровень, но незыблемость нашей власти не позволяет этого.

— Как вы относитесь к главе ЦИК Памфиловой, которая заявила, что вы могли пройти муниципальный фильтр, но сами как бы поленились это сделать?

— Она делает прекрасные заявления, что выборы должны становиться все более честными. И похоже, что говорит это искренне. Но в конкретных случаях, включая мой, встает на защиту порочной системы и обвиняет ее жертв. Напомню, как сработала система на этот раз. В губернаторы Свердловской области запретили идти самовыдвиженцам. Уже непонятно. Значит, мне пришлось договариваться с партиями. «Яблоко» сначала согласилось меня выдвинуть, но потом председателю местного отделения сделали предложение, от которого он не смог отказаться. В результате мое выдвижение максимально затянули, а за это время были выбраны все подписи муниципальных депутатов сельских поселений. А кандидат в губернаторы должен собрать не просто определенное число подписей, но из них часть должна принадлежать сельским депутатам. Их просто не осталось.

Меня удивили заявления Памфиловой в мой адрес, потому что они были совершенно не вынужденными. Непонятно, зачем их делать задним числом по кандидату, который уже совершенно точно не зарегистрирован. Я к тому времени уже перевернул эту страницу, а Элла Александровна вдруг вспомнила и начала мне рассказывать, как надо было работать. А в итоге она сама себя поставила в неловкое положение. Создалось впечатление, что она либо не очень понимает, о чем говорит, искренне заблуждается (но это говорит о ее некомпетентности), либо просто лукавит, что тоже не очень красиво.

— Сейчас самый короткий путь во власть — через «Единую Россию». Может быть, вам подружиться с ней, тогда и получите режим наибольшего благоприятствования?

— Есть вещи, куда неохота вступать вообще никак, а я всегда очень тщательно выбирал партии, с которыми можно заключать союзы.

— Тщательно?! Вы работали с четырьмя партиями: «Справедливой Россией», «Правым делом», «Гражданской платформой», «Яблоком», и везде вас либо предали, либо подвели. Так чем хуже «Единая Россия»?

— Настоящее предательство совершила только «Справедливая Россия» Миронова. Я был депутатом Госдумы четвертого созыва от одномандатного округа, выиграл бы свою кампанию и на следующий раз, потому что в своем округе я родился и вырос и меня все знают, но перед выборами 2007 года одномандатников упразднили, избираться стало можно только от партий, и пришлось входить в партийные списки. Региональная конференция «Справедливой России» выдвинула меня первым номером по списку, но на Миронова надавили, из него полезло повидло, и на съезде он меня из списков исключил. Когда мы столкнулись с Прохоровым и он пригласил в «Правое дело», я сразу предупредил: «Михаил, совершенно точно, что тебя вызовут в администрацию президента и скажут, чтобы убрал Ройзмана из списка». Он сказал: «Тогда уйдем вместе». Так в 2011 году и получилось. Прохоров не сдал товарища и сдержал слово, то есть совершил мужской поступок, чего в российской политике давно уже не наблюдалось. Благодаря «Гражданской платформе» мне удалось зайти на выборы мэра Екатеринбурга, выиграть их, но потом эту партию перехватили. То есть не нужно так однозначно говорить, что все предавали.

— Так чем «Единая Россия» хуже?

— К сожалению, если ты аффилируешься с «Единой Россией», то ты начинаешь меняться, мимикрировать. Все: ты встраиваешься и становишься одним из них. Передо мной не стоит задача слиться с «Единой Россией», моя задача — работать. А «Единая Россия» не дает делать резких и самостоятельных движений. Она для этого и выстроена, чтобы люди делали не то, что считают нужным, а что им скажут, или не делали ничего.

— То есть эта партия — что-то наподобие успокаивающего или снотворного?

— Заметьте, это не я сказал, а вы. И многие другие так говорят. Ты перестаешь быть самим собой: все! Зачем мне «Единая Россия», когда я видел КПСС. Я понимал, что эти времена могут вернуться, но не думал, что это произойдет так скоро. Я был в последние годы на нескольких мероприятиях «Единой России», смотрел на президиум, первые ряды и удивлялся: они все были членами КПСС. Поэтому насчет этой партии у меня иллюзий нет. Моя задача до конца доработать свой срок мэра, сделать максимум из того, что я могу, ну а дальше буду думать.

— Вы — загадочная, просто демоническая личность в том смысле, что администрации двух разных президентов с одинаковой целеустремленностью запрещали партиям включать вас в свои списки. Что такого вы сделали Кремлю?

— Для меня самого это загадка. Я человек непьющий, я не пропустил ни одного заседания Госдумы, когда был депутатом. Это моя страна, я здесь родился, вырос и никуда не собираюсь уезжать. Я все время вел приемы граждан, мне доводилось спасать людей, я претендовал только на одно: дайте мне возможность эффективно работать. Не понимаю, чем я мог им помешать. Вполне возможно, что просто началась эпоха выстраивания вертикали, стали «выкашивать поляну», чтобы она не была яркой и пестрой. Ведь не я же один такой, перед кем поставили шлагбаум без объяснимых причин. Зато сейчас мы видим результат: в Госдуме и региональных парламентах сидят люди неинициативные, послушные. То есть некоторая отрицательная селекция видна невооруженным глазом. Ведь в той Госдуме, в которой я работал, одно выступление могло переломить ход голосования. Депутаты были вынуждены сверять позиции, нормально готовить законопроекты, потому что были люди, которые умеют их читать и оппонировать. То есть качество законодательной власти было выше. Слишком высоким, с точки зрения Кремля.

— Вернемся к предстоящим региональным выборам. Ходить на них или нет, с вашей точки зрения?

— Моя позиция: то, что сейчас происходит, — не выборы, а наглый, циничный обман граждан. Единственный способ не проиграть наперсточникам — это с ними не играть. Я считаю, что уважающий себя человек не должен в этом принимать участие, потому что это просто унизительно. Задолго до выборов все знают, кто выиграет. Именно выиграет, а не победит, потому что слово «победа» немножко из другой истории. А наперсточник победить не может, он может только выиграть.