Петух

 

Меня каждое утро будит Петух, рано, часа в четыре. И так деликатно: кукарекнул раза два-три — и опять ударился в дрёму. А уж перед появлением солнца орёт вовсю, стараясь перекричать соседского леггорна: дескать, чё ты там портишь утренний мотив, мелкота белая! А сам от собственной важности покачает головой из стороны в сторону, как индианка в танце, и снова повторяет свой торжествующий, победоносный ор.
Набравшись сил за минутную паузу, вытягивает голову вверх, потом в неимоверном напряжении опускает свой красный маяк и, топорща перья на горле, выпускает из себя в небо полнозвучный яростный крик.

В минуты затишья он словно оценивает себя: смотрит по сторонам, мол, найдётся ли в округе ещё хоть один такой красавец в ярком пурпурном наряде?

Петушиная голова на оголённой шее — это яркий красный факел, редко находящийся в состоянии покоя: он то наклоняется, сзывая своих товарок отведать только что выкопанного из навоза червяка, то поднимает голову высоко, неестественно вывернув один глаз к небу — не кружит ли там разбойник коршун. На всякий случай подаст тревожный протяжный сигнал — кргли-и-и-и, от которого наседки без проверки достоверности внезапного нападения с воздуха врассыпную бегут кто куда: иные под свисающие кусты барбариса, другие — под наклонную фанеру около компостного ящика.

Пронаблюдав реакцию подчинённых хурамок и оценив её явно положительно, наш Петел снова призывно-ласково зовёт своих красавиц к кусочку чудом сохранившегося сухарика. Довольный, метёт бородой мусор, уточняя, где находится лакомство.

Кстати, о бороде. Два длинных, алых, тонких лепестка, соединённых под клювом, вовсе не напоминают бороду. Так назвали эту петушиную часть головы лишь по смежности, то есть по расположению, но никак не по внешнему сходству. Если уж говорить правду, то эти свисающие алые тряпочки, расширенные и закруглённые книзу, напоминают человеческий парный орган, который вслух называть своим именем не принято, в литературе в особенности.

Ну а думать можно что угодно и как угодно. Ведь каждый понимает в меру своей воспитанности )))). И сколько бы в сказках ни утверждали, что это "шёлкова бородушка", у меня по этому поводу, прости меня, господи, своё видение.

Так вот, этой самой бородой Петух метёт невзирая на состав поверхности: грязь ли, навоз или остатки жидкой пищи, выброшенной хозяйкой на помойку, - ничто не может смутить заботливого хозяина в его гареме. Главное — привлечь, накормить и расположить к себе первую подбежавшую хохлатку.

И удивительно, что грязной борода бывает весьма непродолжительное время, потому как находится в висячем состоянии и постоянном движении;
пообсохнув, всё сбрасывает с себя, как мусор с веника.

На длинной красной шее ещё одна петушиная завлекалочка, достойная описания: небольшой клочок коротких нежных перьев. Ну, как у певца Александра Малинина в углублении его голого подбородка. Будем думать, что, если мужик оставляет на бритой коже небольшой пучочек щетины, значит, это кому-нибудь нужно...

При описании птицы обычно останавливаются на её оперении. Поверь, дорогой читатель, у нашего Петуха самая яркая и примечательная часть — его факельная голова и такого же пунцового цвета голая шея с сереньким хохолком посередине.

Хвост, конечно же, нельзя не заметить: с изогнутыми сине-зелёными перьями. Но это, какого петуха ни возьми, достоинством его явится хвост. Нашего Петела природа наделила ещё целым седлом мелких, нежных , страусиных перьев, которые, разделившись на спине пополам, ниспадают по бокам серовато-зелёными подушками-думками. Так и хочется потрогать их руками и ощутить их шёлковую мягкую нежность.

Ещё засветло усаживает хозяин покорных ему одалисок на самую высокую перекладину сИдала, сам непременно посередине, чтоб никого не обидеть и всем внимания поровну.

У Абдуллы в «Белом солнце пустыни» было семь любимых жён. Наш куриный гарем и состоял-то из семи курочек, значит, все любимые.