Владислав Иноземцев. «Дипломатичный»

В русском языке есть хорошее слово, которое в присущем ему у нас значении в других языках почти не употребляется. Это слово – «дипломатичный». Любой носитель русского языка поймёт, что речь идёт о том смысле, который, например, в английском обычно выражается словом politeness – о вежливости и учтивости, сочетаемой с чувством собственного достоинства, а также с ощущением внутренней силы.

Это слово появилось от слова «дипломат» – но приходится признать, что разрыв между ними никогда в истории России не был таким вопиющим, как в наши дни. Продолжающееся обострение отношений между Россией и Западом примечательно в том числе и тем, насколько сильно изменилась тональность высказываний российских официальных лиц и сколь неизменной осталась она у западных. Кто бы ни говорил за последний год из американских политиков о России – в том числе о её «сдерживании», о необходимости противостоять её «гибридной агрессии» или даже об обретаемом ею статусе врага Соединённых Штатов, никто не характеризовал её поведение как «хамство, которое невозможно далее терпеть» (В.Путин); никто никогда не пытался выставлять её «державой, находящейся на грани нервного срыва» (В.Пушков) и тем более не угрожал тем, кто нас не слышит, звуком полёта ядерных ракет (М.Захарова).

Европейские политики корректно разъясняли российским отличие сотрудников компании Russia Today от журналистов, а не роняли афоризмы типа «Дебилы, б****!» (С.Лавров)  https://youtu.be/bd3_jt9PQmg . Никто не призывал партнёров по переговорам «Смотреть в глаза!», не высказывался о России в уничижительном ключе. Да, стоит вспомнить известную фразу Б.Обамы о том, что «российская экономика разорвана в клочья» или мнение А.Меркель про В.Путина, «живущего в другом мире», но нужно принять во внимание то, что первое прозвучало в то время, когда рубль стоил на 45% дешевле, чем годом раньше, а второе стало реакцией на отрицание российского участия в событиях в Крыму, о котором позже президент рассказывал с нескрываемым восторгом.

Я не говорю про обвинения ряда стран в том, что у них установлен фашистский режим (С.Глазьев), наибольшие сходства с которым демонстрирует прежде всего как раз российская политическая система; о возмущении по поводу того, что ранее оккупированные Советским Союзом страны не хотят сохранять коммунистическую символику и топонимику, и т.д.

Сегодня, когда Россия остаётся во всё большей международной изоляции, следует обратить внимание на то, что наши позиции на международной арене не становятся сильнее от, например, высылки наших дипломатов из Эстонии, обусловленной банальным хамством в общении с региональным чиновником. Авторитет России не выигрывает от того, что президент Чечни обещает «поставить весь мир раком». И если в самых верхах российской политической иерархии давно сложилось почитание «культуры подворотни» и использование криминального жаргона, то его не обязательно распространять на те сферы, которые даже в самые сомнительные периоды истории нашей страны сохраняли иммунитет к общему снижению её культурного уровня.

Не обязательно потому, что откровенная дебилизация внешней политики сегодня, к счастью, всё же ограничена пределами нашей страны – и потому её углубление в довольно близком будущем может превратиться в достаточное само по себе условие прекращения многих давно поддерживавшихся связей, появления очередных барьеров и ограничений, и, в итоге, в неконтролируемое углубление конфронтации – но никак не в выигрыши для России на международной арене. И виноваты в новых санкциях будут не россияне, а лишь некоторые их представители. Которые и есть «дебилы, б***!»…