Затмение

Утром 4 октября 1993 года, примерно в 09.15 Белый дом полностью окружен. Соседние здания находились под контролем проельцинских войск. Отдельные группы штурмовых отрядов подходили непосредственно к цоколю здания.

Со всех сторон здание обстреливалось из автоматов и крупнокалиберных пулеметов.

Танки входят в центр Москвы

Верные Ельцину войска сосредотачиваются

На танковые орудия устанавливается боезапас (танки вошли в город без боезапаса)

Танки готовы к стрельбе

 

По данным наблюдателей из штаба обороны города, видевших бой со стороны гостиницы "Украина", там сложилась следующая обстановка:

"над Краснопресненской набережной перед зданием парламента стоят 8-10 БТР, на другом берегу, на Кутузовском проспекте возле гостиницы "Украина" - 10 танков, на набережной Шевченко перед гостиницей "Украина" - 10 БТР, на Конюшевской улице - 2 БТР. Со стороны Центра международной торговли расположились 2 БРДМ БТР стреляют по Белому дому, танки огонь не ведут. Около 30 защитников Белого дома взяты десантниками в плен."

Примерно в это же время совершался ввод танковых войск в центр столицы. Настал момент култминации конфликта.

В 09:20 расположенные на Калининском (Новоарбатском) мосту танки начали обстрел верхних этажей здания Верховного Совета. Всего в обстреле участвовало шесть танков Т-80, выпустивших 12 снарядов.

Танки берут цель Белый Дом

Танковые залпы по Белому Дому

Ринат Мухамадиев вспоминал как это началось:

" Вдруг помещение, в котором мы сидели, словно взорвалось. Под ноги поющих женщин упало знамя какой-то республики (в зале заседаний Совета Национальностей висели знамена всех республик, входящих в Российскую Федерацию). Люди, стоявшие в проходах, пригнули головы, присели на карточки. Кто-то ахнул, кто-то вспомнил Бога.

     Поначалу я подумал: на крышу упала бомба, Действительно, чтобы зашаталось здание, мающее целый квартал, надо думать, нужна весть какая сила. Я посмотрел на часы. Они показывали 9 часов 45 минут 4 октября 1993 года. Оказывается, вот в какой день мне суждено покинуть этот мир...

Что-что, а вот мысли о смерти никогда до этого в голову не приходили. Вот, видимо, так нежданно-негаданно человек и уходит из жизни. Будет трудно родителям, родным, семье. Остаются две неустроенные девочки. Может, некоторые из друзей помянут добрым словом... Такова жизнь... Но найдутся и такие, что обрадуются...

     Все молчат. Битком набитый зал погружен в предсмертную тишину. Неужто только у меня возникли эти мрачные предчувствия? Может, они завладели и другими?..

     Во всяком случае, первая бомба упала не на наши головы. Сидевшие в этом зале пока были целы.

     - Тревоге в душе невозможно улечься. Надежды никакой. Отсюда не уйдешь, не убежишь. В газетах все пишут о каких-то "бункерах". Вот бы их сюда... Недаром большинство депутатов забилось именно в этот зал. Вот и Юрий Воронин здесь, и Агафонов, и Сыроватко...

     Если очередь дошла до бомб, то они одной не ограничатся. А что если следующая упадет прямо на наши головы?

     Тем временем опять раздался страшный грохот, опять вздрогнули стены. Где-то посыпались стекла, что-то обрушилось. Что это может быть? Оказалось, взрыв был не над нашими головами, а за стеной. Неужто они собираются совсем разрушить, уничтожить здание? Очередной раз при свете свеч посмотрел на часы. После первого взрыва прошло семь минут.

     В зале тишина. Песня смолкла. Притихли в разговоры. Каждый замкнулся в себе, перебирает в памяти какие-то мгновения своей жизни, может быть, последние мгновения..."

Кирсан Илюмжинов вспоминал:

" Но в понедельник, когда практически прямой наводкой начали стрелять, в это время проходило рабочее совещание, это было четвертого, субъектов Российской Федерации, на котором присутствовала часть руководителей регионов.

Зашли представители, кто-то из судей Конституционного суда, и сказали, что идет прямой расстрел "Белого дома". Мы по телевизору все это видели"

Толпа пригибается от танковых выстрелов

Барикадник Волков, находившийся в здании писал:

"...Раздалась команда: 
— Все безоружные в подвал!

Уходить в подвал пришлось чуть ли не ползком, пригнувшись на уровне невысоких подоконников 1-го этажа, под прикрытием стен и простенков, уклоняясь от густого роя жужжащих в вестибюле 20-го подъезда пуль.

Спускаясь вниз, я встретился с генерал-лейтенантом Титовым и спросил об оружии. Под грохот обстрела он назвал мне какую-то мизерную цифру, что фактически означало — оружия нет!

Примерно через час (после 10.00) стали раздаваться глухие взрывы (потом выяснилось, что это стреляли танки прямой наводкой)."

 

Людей пытавшихся покинуть Белый Дом арестовывали, некоторых жестоко избивали

 

............................................................................

Встает вопрос -- а где находились в этот момент лидеры Верховного Совета? Рисковали ли они своими жизнями?  Что же они сами об этом пишут. Как впоследствии рассказывает Александр Руцкой о первом попадании снаряда в его кабинет около 9:20:

"Первый снаряд попал в зал заседаний, второй — в кабинет Хасбулатова, третий — в мой. Причём били фугасными снарядами, а не болванками, как утверждают сегодня. От болванок здание гореть не будет. Я сидел у себя в кабинете, когда снаряд прошил окно и взорвался в правом углу.

К счастью, стол у меня стоял в левом. Выскочил оттуда очумевший. Что меня спасло — не знаю."

 

Александр Руцкой позже говорил, что когда примерно в 9:20 танковый залп ударил в его кабинет он "чудом" не погиб

Но как это не получив даже царапины? А так ли все было на самом деле?

 

Есть иные свидетельства.  Около 9.45 в кабинет А. В. Руцкого, где в это же время находился и Р. И. Хасбулатов, вошел руководитель «Интерфакса» В. Терехов. Александр Владимирович обратился к нему с просьбой связаться с Кремлем и передать готовность Белого дома начать переговоры.

Руководитель «Интерфакса» сразу же позвонил В. С. Черномырдину Тот заявил, что ни о каких переговорах речи быть не может. Речь может идти только о капитуляции.

Василий Терехов свидетельствовал, что был в кабинете Руцкого около 9:45, но никакого попадания в его кабинет тогда не было

Примерно это же пишет Руслан Хасбулатов не делает секрета из того где он был и пишет так:

" Вскоре мне сообщили, что из танковых крупнокалиберных орудий бьют прямой наводкой по верхним этажам здания Верховного Совета Российской Федерации. Стреляют офицеры — “добровольцы”, танкисты Таманской гвардейской дивизии, прославленной в боях с гитлеровцами-фашистами на полях сражений Великой Отечественной войны.

В это время ко мне зашел Руцкой. Отнюдь не бледный и растерянный, как писали, но с впалыми щеками, с болью и тоской в глазах.

— Будут штурмовать, — сказал он. — Летчики отказались бомбить. Кобец подкупил офицеров-предателей. За каждый выстрел по “Белому дому” — 1 тысяча долларов, имена сохраняются в тайне, им обещаны квартиры в Москве. А ведь вы, Руслан Имранович, всегда доверяли и относились с уважением к Кобецу. Это — его работа.

— Я и сейчас не верю, — ответил я, — что это его работа. Подкупать есть кому и кроме Кобеца.

— Да нет, речь идет о достоверных фактах. Один из офицеров, которых уговаривали сесть в танк и открыть огонь по “Белому дому”, у вас в приемной. Хотите поговорить?

— Нет...

Руцкой уже расположился рядом с кабинетом Председателя Верховного Совета — в небольшой уютной гостиной, с окнами, выходящими во двор парламентского здания. Его кабинет был еще вчера обстрелян с крупнокалиберного пулемета и я предложил ему разместиться в этой гостиной.

 Там на столах Александр Владимирович развернул радиостанцию, с которой работал его брат, Михаил, подполковник, знакомый мне еще по подавлению путча в августе 1991 года."

 

Руслан Хасбулатов спустился со всеми в зал совета национальностей

 

Депутат-коммунист Юрий Воронин пишет:

"Михаил переходит к окну и сбоку, через жалюзи, смотрит наружу. По набережной и мосту передвигаются пять танков. Один из них открывает огонь из крупнокалиберного пулемёта.

Неожиданно появившийся Руцкой, почему-то обращаясь не к своей охране, а показав пальцем на Михаила, приказал оповестить все посты, что на "помощь к нам летят вертолёты", которым необходимо обеспечить приземление на пандус здания Дома Советов.

Михаил посылает трех офицеров выполнять приказ Руцкого, сам оставляет за себя старшего и с радостью отбывает продублировать этот приказ. С опаской проскакивает первый лестничный проём.

На улице - залп танковых орудий. Опять залп, и сверху грохот разрывов снарядов. Здание трясёт, а в ушах - ощущение боли. Михаил, неожиданно для себя, испытывает некоторое смятение и чувствует, как холодок пробегает по всему телу. Какое-то мгновение стоит на месте в оцепенении, ждет, где ударит следующий снаряд. Опять разрыв наверху.

Вдруг среди этого грохота...откуда-то сверху...видимо показалось, но потом яснее и все громче и громче:

...Врагу не сдается наш гордый "Варяг",

пощады никто не желает...

Безоружные депутаты, среди которых и женщины, таким образом отвечают на орудийные залпы с танков. Чувство страха сразу тает, и Михаил снова полон сил и уверенности.

В стрельбе наступает некоторая пауза, но затем вновь возобновляется, видимо, изо всех танков. Снова на какое-то время утихает, и он, пользуясь паузой, пробегает по коридору к первому посту и дальше, к остальным."

 

Юрий Воронин ни словом не упоминал, что Руцкой чуть не погиб, напротив около 10:00 он был не в своем кабинете

 

Далее депутатов оставшихся в кабинетах отвели в зал совета национальностей. Владимир Борисович Исаков вспоминал:

" Депутаты и сотрудники аппарата собрались в Малом зале. Там же Хасбулатов, Агафонов, Воронин, Сыроватко. Есть женщины и даже дети. В вестибюле лежат бойцы ОМОНа, которые вечером 3 октября перешли на нашу сторону.

В зале темно, тесно, спертый воздух. Психологически очень тяжело. Решил:”Помирать - так с музыкой”. И пошел на пятый этаж к Руцкому.

Сообщают о радиоперехвате: приказано пленных не брать, раненых добивать на месте, свидетели не нужны. Еще раз убедился, что к власти в России пришла уголовщина.

Танки стреляют по Дому Советов, будто молотком бьют по пианино - здание гудит, вздрагивает.

Первый этаж разбит. Говорят, что там много погибших. Сообщение о газовой атаке. К счастью, не подтвердилось, через полчаса - отбой. Есть и хорошие сообщения.

Батальон солдат, брошенных на подавление, под командой старшего лейтенанта перешел на нашу сторону. Он сразу отвлек на себя часть сил от осады Дома Советов.

Руцкому докладывают, что со стороны американского посольства осаду ведут не кадровые части, а боевики еврейской организации “Бейтар”, в распоряжении которых имеется все, вплоть до БТР."

 

Попадание в Белый Дом, кадр BBC

Юрий Воронин пишет:

"Утром, как только началась танковая стрельба по Дому Советов, народных депутатов, работников аппарата, защитников, которые находились в здании, созвали в зал Совета Национальностей. Это самое безопасное место, поскольку зал расположен в центре здания и не имеет окон. Свет проникает сюда лишь из раскрытых дверей коридора.

Ко мне в кабинет зашел Виталий Сыроватко. Мы обсудили, как успокоить депутатов и защитников Дома Советов, что сделать, чтобы не возникла паника. Спасти людей - вот главная задача!

Прежде всего начал звонить в правительство, Московскую патриархию, Конституционный суд. По милицейской рации постоянно обращался к войскам с призывом прекратить огонь и начать переговоры. В ответ - сплошной мат. Артиллерийский огонь усиливался.

Перемещение войск, техники и сил милиции в направлении Дома Советов нарастало с каждым часом. К ним постоянно подходили новые подкрепления. Основной огонь по Белому дому велся со стороны американского посольства, из гостиницы "Мир", с набережной возле гостиницы "Украина".

Со всех сторон по движущимся в здании били снайперы. Несколько пуль попало в стекло задней комнаты моего кабинета. Мы с Виталием Григорьевичем бросились туда посмотреть, что случилось. От пробоин стекло покрылось сетью мельчайших трещин. Наверное, увидев нас через стекло, обстрел комнаты усилили.

Мы вынуждены были покинуть эту комнату и вернуться в кабинет. Прошло не более часа. Вначале танки, как я уже говорил, прицельно били по 12-му и 13-му этажам, где размещался штаб обороны генерал-полковника Ачалова. Здесь уже не осталось ни одного целого стекла. Вскоре пули и танковые снаряды начали крушить наш пятый этаж.

Ко мне в кабинет пришли приднестровцы. Это были молодые ребята с автоматами, одетые в камуфляжную форму. Они попросили меня и Сыроватко покинуть кабинет, поскольку со стороны набережной ожидался обстрел из танков. Я прошел в штаб Руцкого. Штаб работал. Приходили порученцы и докладывали обстановку в здании и вокруг Дома Советов.

В углу затемненной комнаты сидел за рацией бывший сослуживец Руцкого. Он слушал радиосообщения на частотах атакующих и записывал их на магнитофонную кассету. Открытым текстом в эфире звучали

приказы: "Всех уничтожить! Пленных не брать! Всех на поражение! Уничтожить всех, живыми никого не брать!"

- Вот, Юрий Михайлович, - сказал мне Руцкой, - это настоящий фактический материал против преступной банды Ельцина. Мы его обязательно сохраним и представим на суд россиян и мировой общественности. Пусть потом узнают, кого они поддерживали и на каких "демократов" делали ставку. Народ также поймет, как его облапошили.

Я попросил Александра Владимировича дать мне спецрацию, чтобы обратиться к руководству армии и МВД прекратить огонь и начать переговоры. Руцкой сначала отмахнулся:

- С этими сволочами бесполезно разговаривать.

Но рацию дал. Я, а затем священник Русской православной церкви отец Никон выступили с призывом приступить к переговорам.

- Солдаты! К вам обращается Русской православной церкви иеромонах Никон. Вы же христиане! Прошу: прекратите огонь! В здании полно женщин и детей. Есть уже десятки погибших. Снайперы бьют по окнам, не жалея никого. Льется русская кровь. Неужели вы забыли главную заповедь: "Не убий!"? Не берите грех на душу, будьте милосердны! Не убивайте братьев своих во Христе!

В ответ только угрозы:

- Сидите и не рыпайтесь. Нам дана команда стрелять на поражение и свидетелей не оставлять.

После этого еще жестче отдавались команды:

- Бить, бить, бить... Всех уничтожить! Пленных не брать. Стрелять на поражение этих бл...

Все записи команд, позывные сохранились, и часть из них уже опубликована.

Я предложил Хасбулатову и Руцкому обратиться к руководителям ряда посольств, чтобы они вмешались и потребовали от правительства остановить эту кровавую бойню. Оба поддержали эту идею. Попросили также Зорькина, чтобы и он связался с послами. Однако ни одно посольство "демократических стран" Запада не откликнулось на нашу просьбу.

Спустился и я в зал Совета Национальностей. Здесь стояла напряженная тишина. Народные депутаты, работники аппарата и служб, журналисты, защитники Дома Советов тихо переговаривались, прислушивались к свисту пуль и разрывам снарядов. Здание сотрясалось от попадания прямой наводкой танковых снарядов из стодвадцатипятимиллиметровых орудий.

У наших лучших в мире советских танков - лазерная наводка, и снаряды попадали точно в намеченную цель, в окна любого этажа, в Российский герб и флаги на фронтоне здания.

За столом президиума - заместитель Председателя Верховного Совета Российской Федерации В. Агафонов и Председатель Совета фракций В. Новиков. Через мегафон они периодически сообщали депутатам о положении в Доме Советов, в меру сил успокаивали. Кто-то стал читать стихи Ахматовой, посвященные Ленинградской блокаде.

Вдруг кто-то сильным женским голосом запел песню "Дорогая моя столица, золотая моя Москва". Зал хором стал подпевать. Эта песня фактически стала гимном защитников Конституции.

Она в течение двух недель неоднократно исполнялась на баррикадах для солдат, стоявших в оцеплении. А в тот день - в зале Совета Национальностей - особенно символично прозвучали слова: "Мы запомним суровую осень, скрежет танков и отблеск штыков..."

В это время Дом Советов сотрясался от разрывов танковых снарядов."

Руслан Хасбулатов пишет:

"Рано утром зашел в Палату национальностей. Выступал Борис Тарасов:

Та сторона прекрасно экипирована. В касках, бронежилетах. Их боевые действия поддерживают бронетранспортеры, оснащенные крупнокалиберными пулеметами калибра 14,5 мм.

Вокруг здания стоят боевые пехотные машины БМП-1 и БМП-2. Первые оснащены пушками “Гром” калибра 75 мм. На вторых установлены скорострельные авиационные пушки калибра 30 мм. Кроме того, к Дому Советов подошла 72-я гвардейская Таманская дивизия. 

Пока из танков стреляют холостыми снарядами или болванками. Но если применят пушки — 100 мм или 120 мм — от здания ничего не останется. Дом Советов блокирован со всех сторон. От мэрии — по рубежу прежнего оцепления, а с Москвы-реки — цепями спецназа и ОМОНа. Допускается возможность броска для штурма. Поступают сигналы о пьяных “бейтаровцах”.

 В примыкающих к Палате национальностей коридорах — множество людей, много незнакомых лиц. Подходят, здороваются, некоторые благодарят (за что?), прощаются... Зашел в зал Палаты — депутаты наши сидят в креслах, некоторые дремлют, разговаривают между собой, другие расхаживают по рядам. Увидев меня, Людмила Бахтиярова говорит:

“Подойдите сюда, Руслан Имранович!” Шиповалова и Сорокина просят выступить... Выступил.

Выступают поочередно — Бабурин, Павлов, Воронин, Румянцев, Агафонов... Женщины-депутаты ведут себя особенно мужественно — ни одного упрека я не слышал от них, не видел ни одного осуждающего взгляда. Наоборот — подчеркнутое уважение, попытки улыбаться, иногда — сквозь слезы...

А у меня в висках стучит: “спасти людей, спасти”. Сердце стучит: “Спасти надо, спасти людей”.

 

Около 10.30. Перестрелка вокруг здания парламента резко усилилась. Перед зданием постоянно маневрирует бронетехника, продолжают вести интенсивный огонь танки. Из окон Белого дома поднимается черный дым.

Н. Бурбыга утверждает, что почти сразу же как только Белый дом начали расстреливать из танков, в атаку пошел спецназ.

«Около десяти сообщили: по первым этажам не стрелять: там работает спецназ. Через некоторое время еще команда: бить не ниже четвертого этажа. До полудня стояла густая канонада. А потом вдруг неожиданно комбат потребовал разрядить оружие, зачехлить и ждать его команды»

По сведениям из военных источников, верными Ельцину начался захват Дома Советов, войсками заняты первые два этажа.

Спецназ почти сразу после начала обстрела начал штурм Белого Дома

Войска идут внутрь здания

Снайпер ельцинистов у Дома Советов

 

Бои шли в районе 3-4 этажа здания. В нем выбиты все стекла со стороны Краснопресненской набережной. С обеих сторон реки собралось достаточно большое число зевак, которые не уходят.

Ринат Мухамадиев вспоминал:

"      Что думают остальные, не знаю, ведь не спросишь. Впрочем, в такое время и разговаривать-то неохота. Я нашел для себя новое занятие - слежу за движением секундной стрелки.

Считаю минуты. Вот их прошло четыре... пять... шесть... На седьмой минуте - новый взрыв. Значит, они бросают бомбы через каждые семь минут. Но до каких пор? До полного разрушения здания? Какая польза от этого? Кому? Государству?..

Людям, которые и без того еле сводят концы с концами? Может быть, рассчитывают разрушить здание и поубивать всех свидетелей... А потом найдут какой-нибудь повод и замнут дело?.. Свидетелей-то не так уж много. А газетчики, работники радио и телевидения в основном уже подкуплены.

Им ничего теперь не стоит за плату назвать белое черным и черное - белым. В последние годы они сотни раз показывали, на что способны. Для общества нет ничего страшнее продажного журналиста.

     Впрочем, оказалось, я немного ошибался. Выяснилось, что американское агентство Си Эн Эн транслировало события в прямом эфире. Приготовились за неделю вперед и установили свои камеры в нужных местах.

Вот как здорово работают организации, призванные обеспечить нашу государственную безопасность: первым делом заботятся о заокеанских хозяевах, получают от них благословение. А нашим журналистам и дел-то не остается.

Даже лгать опаздывают... Оказалось, весь мир с удивлением наблюдал за тем, как нас обстреливали из орудий. Наблюдал, как за зрелищем... И ни в одной стране, ни один из наблюдавших не стал бить в набат по поводу нарушения демократии и прав человека. Вот так-то!

     А я, глупец, сижу и слежу за движением стрелки часов, даже не зная, из каких орудий и с какой стороны в нас стреляют. К грохоту, повторяющемуся через каждые семь минут, уши уже стали привыкать. Уже растрескались хрустальные люстры над нашими головами. Свечи погасли... Помещение стало напоминать могилу: запах крови, темнота.

Осталось не более семи-восьми свеч. Место мое было рядом с проходом. Кто-то прошел мимо, коснувшись моего плеча. Подтянутый человек в белом плаще. Я и не обратил на это внимания, поскольку проходящих мимо было много. А это, оказывается, был Хасбулатов. Он поднялся на сцену. Ему уступили место за столом. Кто-то поставил перед ним свечу. Сидящие в зале народные депутаты и работники аппарата Верховного Совета дружно зааплодировали. Как раз в этот момент истекли очередные семь минут, и здание опять затрясло... Раздался взрыв.

     - По нас стреляют из танков, из 120-миллиметровых орудий... Вы что, по этому поводу хлопаете? -- нашел он в себе силы пошутить. А вообще, на нем лица не было.

     Установилась тишина... Руслан Имранович кашлянул несколько раз и крякнул. Было похоже, что он себя считает виновником этой тишины. И он негромко, спокойно заговорил:

     - Простите меня, мои дорогие друзья... Я виноват перед вами. Очень виноват... Каждому жизнь дается только один раз. И никому не хочется умереть вот так бессмысленно. Вы же депутаты, избранные всей Россией. Никого из вас не посылали в столицу ради такой судьбы. Посылая вас, возлагали надежду, что у нас воцарится мир, сколько-нибудь улучшится жизнь...

     Я должен сказать прямо: Верховный Совет в целом не оправдал возложенного на него доверия. Вдребезги распалась страна, экономика разрушена. А самое прискорбное, что попраны нравственные законы. Национальности и республики противопоставлены друг другу. Сколько пролито крови, сколько погублено жизней...

     Нас втягивали в преступление за преступлением. Одни сопротивлялись этому, другие оставались безразличными. А те, кто толкал нас на эти преступления, один за другим сбежали в аппарат Президента и государственные структуры.

Верховный Совет стал им не нужен, и они решили: отныне им дозволено все, что взбредет в голову.

.....................................

Пытаясь остановить движущиеся в сторону здания Верховного Совета танки, десятки людей сегодня погибли под их гусеницами. Многих стариков, детей и подростков расстреляли из бронетранспортеров. И. наконец, начали штурм считающегося неприкосновенным в любой стране здания парламента.

Скажешь людям - не поверят: здание, в котором находятся невооруженные народные депутаты, разрушают, стреляя из 120-миллиметровых орудий, из тяжелых танков, поджигают с вертолетов...

     Сопротивление из здания прекращено. В 10 часов 38 минут Руцкой отдал приказ: "Не стрелять. Не сопротивляйся..."

 

Итак, события развивались примерно так:

• около 9:20 танки открыли стрельбу по Белому Дому
• около 9:45 Руцкой и Терехов пытаются начать переговоры, от них требуют капитуляции
• около 10:00 лидеры Верховного совета собираются с депутатами в Малом зале
• около 10:38 Белый Дом предложил капитуляцию
• военные в ответ продолжили шквальный огонь

Но несмотря на капитуляцию Белого Дома, стрельбя не остановилась.Рассуждая потом на тему, почему так долго продолжался «штурм» Дома Советов, Д. А. Волкогонов заявил: «Сил на подавление мятежа было задействовано немного, и его подавление несколько затянулось из-за стремления пролить как можно меньше крови»

Какое поразительное лицемерие. Особенно если учесть, что обстреливаемый со всех сторон Дом Советов не отвечал на выстрелы. К тому же факты свидетельствуют: парламент готов был капитулировать уже к 10.40.

 Обитателям Белого дома предложили сложить оружие, поднять белый флаг и выходить из здания через 20-й подъезд.

Защитники Белого Дома не собирались сопротивляться и выпустили Белый флаг

Но здание продолжали расстреливать из танков

 

А. В. Руцкой воспринял это требование «с явным облегчением» и предложил В. Терехову, взяв на себя роль парламентера, первому выйти из здания с белым флагом. Выполнить эту роль ему не удалось.

Когда он спустился на первый этаж, какие-то вооруженные люди сначала положили его на землю, затем предложили вместе с другими лежащими на полу перейти в подвал. В результате, по мнению В. Терехова, из этой договоренности ничего не вышло.

Однако дело заключалось совсем не в этом.

Сразу же после разговора с В. С. Черномырдиным в одном из окон Дома Советов появилось белое полотнище — знак капитуляции. 

Поэтому, если бы Кремль действительно не желал дальнейшего кровопролития, руководители «штурма» должны были дать команду прекратить стрельбу. Между тем именно в этот момент она приобрела еще более варварский характер.

В газетах того времени можно встретить утверждения, что «армейские подразделения ответили огнем танков» только после того, как «мятежники открыли стрельбу по правительственным войскам».

Между тем никто из Дома Советов до этого не стрелял, а, по плану, с обстрела танками должен был начаться его штурм. Почему же события стали развиваться по другому сценарию?

Г. И. Захаров обвиняет П. С. Грачева в том, что он якобы прислал танки «только к обеду».

 В действительности танки появились в столице утром, но без боеприпасов. Их подвезли позднее. А когда танки были обеспечены снарядами и двинулись к Белому дому, на их пути встали люди.

С. Н. Бабурину удалось перехватить следующий радиоразговор между танкистами:

— «"Меркурий"... "Меркурий"... Я - "Марс". Слышишь?

— Слышу, мать твою... Говори... {семиэтажный мат).

— Товарищ командир... танки вышли на Кутузовский проспект. Но двигаться трудно... На улице народ.

— ...выполняй приказ... (ругань).

— ...товарищ командир, люди не дают двигаться, встали поперек дороги...

— Какие люди?! Сказано тебе: выполняй приказ (ругань).

— Женщины, ветераны с орденами и медалями на груди, дети, товарищ командир. Продвигаться... невозможно.

— Вперед... Тебе же говорят: вперед (ругань). Ветеранов вместе с их орденами, мать их так...

— Танкисты остановились, двигаться они дальше не могут... женщины легли поперек дороги, бросаются под танки. Говорят: "«Не пустим, там наши дети!.."

— Дави. Дави их (такая ругань, что ушам своим не веришь). Заодно скажи им, что их детей уже нет в живых...

— Ведь с меня спросят...

— Дави, говорят тебе... Женщина ли, ветеран ли, таракан ли какой-нибудь... вперед, в душу, в Бога мать. Понял?

— Понял, товарищ командир.

— Приходится давить и топтать. На то и танк, майор. Давайте быстрее, быстрее... Недаром вам за день двухмесячную зарплату обещали!

— Понял, товарищ генерал».

Через некоторое время шесть танков Таманской дивизии вышли на Калининский мост и, как пишут очевидцы, «около 10 часов» открыли огонь по Белому дому.

Таким образом, кто-то очень не хотел, чтобы «штурм» Дома Советов закончился «малой кровью». Не поэтому ли и начали его не с танкового обстрела?

Не поэтому ли и танки начали стрелять после того, как парламент вывесил белый флаг?

 

Кульминация

К одинадцатому часу первые пять этажей были взяты ельцинистами. С этим заявлением перекликаются сведения, появившиеся на страницах «Независимой газеты»:

«Около десяти утра в Дом Советов ударили первые снаряды 125-миллиметровых танковых орудий. Примерно в 11 часов десантниками захвачено пять этажей Белого дома».

Среди тех, кто в числе первых вошел в Белый дом, был капитан 1 ранга Г. И. Захаров:

«Я, - пишет он, характеризуя реализацию предложенного им замысла штурма, - вошел в Белый дом еще до того, как туда вошла "Альфа", проскочил по этажам. Ну и нашел подтверждение тому, что это, в общем-то, с военной точки зрения, было правильным решением. Нигде на верхних этажах ни одного убитого, раненого и последствий от стрельбы танков не было»

А как обстояло дело на нижних этажах? Об этом Г. И. Захаров предпочел умолчать.

Г,И. Захаров, предложивший Ельцину расстрелять Белый Дом из танков, сам вошел на захваченные этажи

Но он умолчал что видел на нижних этажах

 

И не случайно. Вот свидетельство другого очевидца:

«Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый. На втором еще лежали раненые, их кто-то пытался нести наверх. На первом этаже — жуткая картина.

Сплошь на полу, вповалку — убитые. Это те, снаружи, кто защищал, должно быть, баррикады, и, когда по ним саданули бэтээры, они кинулись в дом, на первый этаж, там их наваляли горы.

Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой в полстакана - ей ведь некуда стекать.

Сквозь окно шарахнули из гранатомета — и фаната разорвалась на трупах. Кишки, шмотья мяса — на стены, на потолок»

Через некоторое время по рации удалось договориться с военными о выходе из здания женщин и детей. Для обеспечения безопасности эвакуируемых к 20-му подъезду подогнали БМП и БТР, образовав коридор». Имеются сведения что, огонь прекратили около 11.00

Было объявлено о прекращении огня, чтобы здание Белого дома могли покинуть женщины и дети. Так штаб Ельцина якобы хотел минимизировать потери, но на самом деле речь шла скорее о закреплении и передислокации сил. А "дислоцировать" на деле было что.

По воспоминаниям А. А. Маркова, именно в это время, примерно в 11 часов, он услышал выстрелы в непосредственной близи от своего штаба на шестом этаже. Выбежав в коридор, он увидел, как от него удаляется преследующая кого-то охрана. Возле столовой навстречу ей попался офицер милиции, который стоял здесь на посту.

Из его слов выяснилось, что несколько минут назад мимо него прошла группа баркашовцев, которые заявили, что идут на разведку, а только что они пробежали назад и скрылись в столовой.

Приказав разобраться, А. А. Марков поднялся на свой этаж. Через несколько минут ему доложили, что охрану штаба обстреляли баркашовцы, которые заявили, будто бы в темноте приняли ее за десантников

На этом данная история не закончилась. Примерно через полчаса А. А. Марков увидел, как группа баркашовцев колонной по одному выбежала во внутренний дворик Белого дома и скрылась в подземном гараже, откуда вел ход в подземные коммуникации.

А. А. Марков насчитал более 20 человек. Когда он попытался узнать, кто и куда направил баркашовцев, выяснилось, что это бежали те, кто обстрелял охрану его штаба.

Люди Баркашова неожиданно открыли огонь по охране Белого Дома, заявив, что перепутали ее с десантниками

К 11:06 на Смоленской набережной и на Новом Арбате собрались толпы людей, желавших посмотреть на штурм Верховного Совета.

Разогнать зевак милиции не удалось. Когда танки начали расстреливать Белый дом, на Калининском мосту стали собираться любопытные. Вспоминая их поведение, один из очевидцев позднее написал:

 «Штурм. Резня. Снаряды, рвущие в клочья людей в помещениях, и вопящая от восторга толпа на мосту».

Толпа идет посмотреть на расстрел Белого Дома

Зрители расстрела на близлежащих зданиях

Зрители находились прямо рядом с танками

Солдаты стараются не подпускать людей близко к Белому Дому

 

По словам фотографов, в толпе было много подростков и женщин с детьми.  Они стояли в непосредственной близости от здания и, казалось, совсем не заботились о своей безопасности.

Примерно  в 11:25 перед зданием возобновилась ожесточённая перестрелка. Договорённость о прекращении огня была нарушена. При этом в Белом доме оставались люди.

Танки стреляют по верхним этажам здания. Основная цель - 13 этаж, где размещается штаб назначенного Руцким министра обороны Ачалова. На этом этаже выбиты практически все окна.

Танки продолжают обстрел Белого Дома

Кабинет Владислава Ачалова стал основной целью танкистов

 

Со стороны Площади Свободы тоже много выбитых окон, из некоторых идет черный дым. БТРы ведут огонь по зданию из крупнокалиберных пулеметов. В Институт им. Склифосовского постоянно поступают раненые

К 11:30 прямая помощь медиков потребовалась 192 пострадавшим. 158 из них были госпитализированы, 19 впоследствии скончались в больницах.

Олег Лебедев писал так об осбстреле:

".....стреляли танки с двух позиций (с моста и с набережной), стреляли БТРы, может быть, ещё кто-то стрелял, в такой кутерьме что угодно можно было делать.

Праздная московская публика, заполнившая крыши домов и другие удобные наблюдательные площадки на противоположном берегу Москва-реки, встречала аплодисментами попадание каждого снаряда в цель."

 

Имеются сведения, что расстрелом Белого дома из танков П. С. Грачев командовал лично. Вот что  пишет И. Иванов:

«Документировано видеоматериалами, как Грачев на Калининском мосту, отнимая бинокль от глаз, с довольной улыбкой приказывает танкистам: "Ну-ка, пизд...те туда как следует!"».

Министр обороны Павел Грачев лично руководил обстрелом Белого Дома

 

Сам Павел Грачев вспоминал так об этом:

«Мы выстрелили по Белому дому шестью болванками из одного танка по одному заранее выбранному окну с целью вынудить заговорщиков покинуть здание. Мы знали, что за окном никого не было»

Однако свидетельскими показаниями полностью опровергаются подобного рода высказывания. Как зафиксировали корреспонденты газеты «Московские новости», около 11 ч. 30 мин. утра снаряды прошивают Дом Советов насквозь: с противоположной стороны здания одновременно с попаданием снаряда вылетает по 5-10 окон и тысячи листов канцелярских бумаг.

Вот чему поражался увиденному журналист газеты «Труд»:

«Вдруг грохнуло танковое орудие, и мне показалось, что над Домом взлетела стая голубей... Это были стёкла и обломки. Они ещё долго кружились в воздухе. Потом из окон где-то на уровне двенадцатого этажа повалил в синее небо густой и плотный чёрный дым.

Я удивился, что в Доме Советов красные занавески. Потом стало ясно, что это не занавески, а пламя».

Народный депутат России Б.Д.Бабаев, находившийся с другими депутатами в зале Совета Национальностей (в самом безопасном месте Белого дома), вспоминал:

«В какой-то момент мы ощущаем мощнейший взрыв, потрясающий здание... Таких исключительно мощных взрывов я зафиксировал 3 или 4»

Вот, что  вспоминал в 2003 году депутат Верховного Совета С.Н.Решульский

«Что делалось там, наверху, не передать словами. Эти картины стоят перед глазами все десять лет. И никогда не забудутся»

Свидетельствует С.В.Рогожин:

«Мы ушли в центральный вестибюль. Там, в окружении наших ребят и офицеров Макашова, стоял наш пятнадцатилетний боец Данила и показывал матерчатую сумку.

Оказалось, что Данила шнырял по верхним этажам в поисках еды и попал под обстрел танковых пушек.

Разрывом его швырнуло по коридору, осколок снаряда пробил сумку и лежащую в ней буханку бородинского хлеба.

Данила рассказывал, что вниз он бежал через обстреливаемые этажи, где лежит много убитых - большинство безоружных людей поднялось на верхние этажи, более безопасные при автоматном и пулемётном обстреле»

Депутат Моссовета Виктор Кузнецов (после октябрьской трагедии принял священнический сан) находился в расстреливаемом здании парламента. Примерно в 13 ч. 30 мин. он присоединился к группе защитников, которые собирались подняться на верхние этажи и крышу здания, чтобы помешать высадке десанта с вертолета.Он вспоминал так:

 «Дошли только до восьмого этажа, Дальше идти невозможно. Едкий дым застилает глаза... К этой едкости прибавлен запах горелого мяса и сладковатый - крови. Довольно часто приходится перешагивать через лежащих в разных позах людей. Повсюду много убитых, кровь на стенах, на полу, в разбитых комнатах... Пытались потрясти, узнать ранен ли кто? Никто из них не подавал признаков жизни.

Идём по этажу, по разбитому коридору. Далее идти не удаётся, пламя из окон и тот же едкий дым, раздуваемый врывающимися в разбитые окна ветром, останавливают. Решаем остановиться у одного из окон, выходящих на здание мэрии... Страшенный силы удар сотряс весь основной цоколь здания.

Ударная волна всесокрушающим вихрем пронеслась по всем помещениям, с хрустом, треском корёжа, ломая, вдавливая и сокрушая всё и вся, что было на пути. Поднявшимся сюда повезло, несущая крепкая стена сохранила их от смертоносного шквала. Другим повезло меньше.

Тут и там лежащие части тел человеческих, брызги крови на стенах говорили о многом». Оценив обстановку, старший группы приказал Кузнецову и «худенькому пареньку» спуститься вниз. Остальные же «в дыму и пыли стали карабкаться наверх»

Немало жертв оказалось и во втором подъезде Белого дома (один из танковых снарядов попал в цокольный этаж).

В беседе с главным редактором газеты «Завтра» А.Прохановым генерал-майор Министерства обороны сообщил, что по его данным из танков выполнено 64 выстрела. Часть боеприпасов была объёмного взрыва, что вызвало огромные разрушения и жертвы среди защитников парламента.

 

Недалеко от медпункта в восьмом подъезде, где оказывала помощь раненым Т.И.Картинцева, в одно из помещений попал снаряд. Когда в то помещение выломали дверь, увидели, что там всё выгорело и превратилось в «вату» чёрно-серого цвета.

Белый Дом все больше погружался в огонь

Правозащитник Евгений Владимирович Юрченко, находясь в Белом доме во время обстрела, видел два кабинета, где всё было свёрнуто вовнутрь, в кучу, после попадания туда снарядов.

Как сообщал «Московский комсомолец, по данным Министерства обороны, при штурме Белого дома было израсходовано 12 танковых снарядов, из них 10 осколочно-фугасного действия и 2 подкалиберных.

 

 

Вот что это за оружие:

"Обычно подкалиберные снаряды используются для поражения не живой силы, а бронированных целей (БМП, БТР и т. д.). Осколочно-фугасные же снаряды обладают большой разрушительной силой и имеют свойство взрываться при соприкосновении с любым предметом"

Стоит представить геров, что это делали.

По Дому Советов стреляли из 12-го танкового полка 4-й (Кантемировской) танковой дивизии, составившие добровольческие экипажи:
 

• зам. командира танкового батальона майор Петраков И.А.,
• зам. командира танкового батальона майор Брулевич В.В.,
• командир батальона майор Рудой П.К.,
• командир разведывательного батальона подполковник Ермолин А.В.,
• командир танкового батальона майор Серебряков В.Б.,
• зам. командира мотострелкового батальона капитан Масленников А.И.,
• командир разведывательной роты капитан Башмаков С.А.,
• старший лейтенант Русаков

Надо запомнить эти имена.

Ест еще одна деталь. Вот она в этих кадрах

 

Сторонники Ельцина на БТР

 

Человек целящийся из винтовки некто иной, как Франц Адамович Клинцевич, нынешний депутат Совфеда, единорос

 

В кого он стрелял винтовкой? По окнам, там где находились обитатели Белого Дома?

Или он стрелял по месту, возле Белого Дома были лишь солдаты ельцинистов и захваченные ими пленные

 

Сам Клинцевич вспоминал так об этом:

"Я не играл главную роль. Инициатором был Котенев. Бурбулис давал льготы. А Руцкой боролся с демократией.

И, кстати, тогда мне – человеку военному – что-то из слов Руцкого казалось правильным."

 

А. Котенев был инициатором участия ветеранов Афгана в расстреле Белого Дома

Бурбулис и Ельцин

Бурбулис давал льготы ветеранам, а те верно служили Ельцину

 

В 12.00. в пораженном здании парламента со стороны Краснопресненской площади горит 15-й этаж.

Пожар наблюдается и со стороны площади Свободной России. По сообщению врача скорой помощи, на втором этаже здания много раненых гражданских лиц, которые боятся выходить наружу. К этой зоне подъехали машины скорой помощи.

Примерно в тоже время, около 12.00 в зал Совета национальностей вошел военный с погонами лейтенанта и сообщил, что

"начинается эвакуация женщин, детей, журналистов".

Быстро сформировали колонну примерно в 200 человек, в которой В. Куцылло насчитала 66 журналистов.

Вот что сообщал «Коммерсант-Daily»:

"Однако как только женщины и дети собрались покинуть осажденное здание, защитники Белого дома открыли огонь по солдатам и те были вынуждены ответить. Акция провалилась."

Объяснение, не заслуживающее серьезного внимания. Даже если бы огонь действительно открыли из Белого дома, так могли действовать только провокаторы.

По утверждению А. В. Руцкого, когда осажденные «выкинули белый флаг» и стали выводить из здания женщин и детей, их «практически в упор» «начали расстреливать» «штурмующие».

Несмотря на это около 12.30 первой группе обитателей Белого дома удалось выйти из здания.

 

Защитник Белого Дома Волков писал:

"Где-то около 12.00 — 13.00 в подвал, ведя стрельбу из автоматов, ворвались штурмующие (7-м батальон 119-го пдп ворвался в подвал «Белого дома» с улицы со стороны мэрии через два подземных въезда, служивших для завоза автотранспортом продуктов и т.п.), но им закричали, что здесь все без оружия, и они прекратили стрельбу.

Нас вывели из подвала обратно и уложили на пол в вестибюле 20-го подъезда. Через 40 минут нам разрешили лечь на локти и закурить."

Около 13:00 кровавая развязка достигла пика.  По словам бывшего народного депутата Вячеслава Котельникова, на разных этажах Белого дома в Москве уже было множество жертв.

«Когда я шёл с одного этажа здания на другой, меня сразу же поразило, как много было везде крови, мёртвых и изуродованных тел. Некоторые из них были обезглавлены, у других были оторваны конечности.

Эти люди погибли, когда по Белому дому начали стрелять из танков. Впрочем, довольно скоро эта картина перестала шокировать меня, потому что я должен был выполнять свою работу».

Десантник сторожит проход у Белого Дома

Волков пишет:

" Между 13.00 и 14.00 начался интенсивный обстрел 1-го этажа. Мы подумали, что нам пришли на помощь, закричали «Ура!». Нас снова загнали в подвал. Но это, оказывается, сами нападавшие лупили по своим. В подвале нас усадили на ноги друг к другу. Один не смог сесть, и тогда прапорщик ударил его ногой в живот."

Бронетехника ельцинистов оказалось лупила по своим же спецназовцам, вошедшим в Белый Дом

Владимир Борисович Исаков писал:

"На мосту стоит огромная толпа, судя по всему, зеваки. Но есть информация, что московские заводы остановились. Люди ложатся под танки, чтобы не пропустить их в Центр. Общее убеждение - надо держаться.

К сожалению, молчит армия. Многочисленные обращения к военным по коротковолновой радиостанции остались без ответа. Несколько “вертушек” на большой высоте облетели Дом Советов (БТРы сразу притихли), но на этом дело и кончилось. Неужели летчики оставят на погибель своего боевого генерала, воевавшего в Афганистане?

День отличный.

Время 13.30. Звуки боя - в стороне (видимо, дерутся москвичи или верные Конституции воинские части). По нам бьют только из стрелкового оружия.

У одного из работников охраны есть транзистор. Передают, что президент США Клинтон и другие союзники по блоку НАТО поддерживают усилия Б.Ельцина по “наведению порядка”. Не скрывают, что Ельцин и проводимая им “реформа” обеспечивают их интересы наилучшим образом.

Кажется удалось договориться о пропуске из здания женщин и гражданских лиц. Бойцы рассказывают, что группу раненых защитников, выходивших из Дома Советов под белым флагом, на их глазах расстреляли. Во воспитали кадры!

Если придется погибнуть, хотел бы оставить своим детям вместо завещания одно: ваш папка стоял за Закон и Конституцию и больше ни в чем не виноват, что бы вам про меня не говорили. Будьте счастливы!"

К 14:00 наступило короткое затишье у Белого дома. Несколько защитников здания вышли, чтобы сдаться. Настало время к полной ликвидации Советской власти.