ПРИГЛАШЕНИЕ МУЗ

Фонарик суздальский блистает спозаранку
В простенках сердца, в келейке ума,
Где молоточек бьётся в барабанку,
И музы ломятся в глухие ворота.
Куда, несчастные? Уж больно востроноги.
Келейной жизни поискать не грех;
Роскошны мои низкие чертоги –
В них я живу, да полоротый Смех.
А не в кунст-камере родилась раскоряка,
И монстрой в ассамблеях не звалась:
В омшанике у дедушки, в корчаге
Она сама-собою завелась
И выродилась – на веселье внуку:
Зверюге годовалой вручено
Хранить слова, и хохотки, и стуки,
И суздальскую утварь заодно.
Слова которые получше – коренасты,
Лежат в горшках, залитые в жиру;
Другие,– вперемежку с алебастром,
Покоятся в кувшинах на полу.
Смешинки лёгкие спускаются по нитке,
Качаются и клохчут невпопад;
А стуки, словно дятлы-подкорытки,
На жёрдочке золоченой сидят.

Ох, лестно драгоценное богатство!
Не наглядеться на него никак.
Но почему, как вор и святотатец,
Бегу по лестнице-вертушке на чердак?
Там – два окошка – мутные стекляшки,
На потолке – качаются мозги;
Там арифметика считает на костяшках,
Записывает цифры на виски;
А я бегу, скорей смотрю в оконце
На дальний мир, где в дымных облаках
Расплющенное вылезает солнце,
И музы трут ладошки о бока.
Друг-дружке жмутся, ходят сиротливо,
Чего-то ищут – верно, не найдут, –
Напрасно разметавшаяся ива
Судьбу гадает и глядится в пруд.
Идите, шустрые! И снова по ступенькам
Гостям заслонку открывать бегу,
А смех-зверюга обнял мне коленки,
Хохочет, лопается и летит в трубу.

1926

 Николай Заболоцкий.