Понравилось.

У меня, в отличии от современных первоклассников, в первом классе не было ни смартфона, ни аккаунтов в социальных сетях, ни стима с играми, ни вообще никакого интернета. Да и ни у кого тогда этого не было. У меня был условно цветной телевизор, решительно показывающий целых две программы, смотреть который долго было абсолютно невозможно, да и нельзя, потому что он а) ничего особо интересного не показывал и б) в любую минуту мог перегреться и взорваться, устроив пожар и лишив жизни всю округу (так говорила бабушка, а бабушка врать не будет).

Была ещё целая коробка шипучих виниловых пластинок, с которых заповедными голосами рассказывали сказки про Василису Премудрую и навеки вдолбили мне тем самым привычку на любой призыв к решительному действию отвечать дурным голосом "я не пойду, мне от спиц светло!".
Были книжки, и поскольку семья наша имела гордый статус культурной и полуинтеллигентной, книжек этих содержалось в избе великое множество, и почти все я из них читал, чем вызывал у всё той же бабушки неизменное умиление, а у собственного мозга — излишнюю захламлённость ненужной информацией.

И были самые мои любимые виды постижения окружающей реальности — подшивки журналов "Здоровье" и "Крокодил". Читать я их пробовал, но очень скоро понял, что под весёлыми картинками написана совершенно невыносимая нудятина, и читать бросил. А вот картинки, картинки мне очень нравились и рассматривать их, с последующими попытками скопировать увиденное самостоятельно, было очень важным и увлекательным для меня тогдашнего делом.

Из журнала "Крокодил" я твёрдо знал, что мы живём в опасном мире, окружённые плотным слоем коварных врагов. Враги имели хищные, крючковатые носы, носили ковбойские шляпы или каски с нерусским словом "УС", высокие шнурованные ботинки или сапоги со шпорами в виде шестиконечной звезды. У них были чёрные бомбы всевозможных размеров и фасонов с неизменными весёлыми черепами на боку, топоры, сочащиеся кровью, смерть с косой, виселица и иногда даже мелькал весьма потрёпанный, разложившийся, но всё равно узнаваемый Гитлер, с торчащими в прорехах мундира костями.

Так же там были очень толстые мужики с острыми зубами в чёрных цилиндрах и фраках с бабочками, они всё время жадно ели деньги и ананасы, а скелетоподобные жители стран третьего мира смотрели на них с достоинством и немым укором, как бы говоря — вы ешьте, ешьте, это ничего, мы тут просто постоим сейчас ещё немного, посмотрим на вас, да и умрём тихонечко. А вы ешьте, кровопийцы проклятые, наворачивайте! И толстенные кровопийцы жрали, а иногда даже погружали свои зазубренные вилки в целые континенты и ножами, со всё тем же магическим словом "УС" на рукоятках, отрезали от них огромные ломти.
Замыкал когорту монстров человек в белом саване и колпаке с чёрными прорезями для глаз, замахивающийся прикладом винтовки на лежащего на земле африканца и оставляющий на небе кровавое и непонятное мне тогда слово "апартеид". Иногда его, на манер марионетки, вёл сверху на верёвочках нехорошего вида старичок в козлиной бородке и монокле. Иногда старичка сопровождала Смерть с увесистой ядерной ракетой на плече.
Противовес силам зла и мгле ада, конечно же был, его не могло не быть, и составляли его белокурые рабочие с волевыми лицами в синих комбинезонах и белых рубашках с закатанными до локтей рукавами. У них были приятно мускулистые руки, как бы намекающие на спортивное прошлое и способность постоять за себя, если будет нужно.

Они решительно держали плакаты со словом "нет!" и перечеркнутой ракетой, постоянно выпускали в грозовое небо сосредоточенного голубя мира с зелёной веточкой в крепком клюве, ловили за когтистую лапу монстра в коричневой военной форме, пытавшегося нажать какую-то зловещую кнопку, и, белозубо улыбаясь, протягивали друг-другу лежащий на широких ладонях земной шар, густо утыканный дымящимися фабриками и улыбающимися детьми.

Иногда, в самые ответственные моменты, когда крючконосых наваливало сверх всякой меры, на помощь белокурым рабочим приходила то девушка в красной косынке и с плоской грудью, то ещё пара рабочих в аналогичных комбинезонах и рубашках, но с ярко выраженными расовыми отличиями. И тогда уверенное "нет!" усиливалось, и когтистых захватчиков, с сыплющимися из них бомбами и гранатами выметали вон огромной метлой красного цвета, либо вышибали пинком под зад, оставляя на звёздно-полосатом заду багровый отпечаток с надписью "made in ussr”.

Бой этот шёл непрерывно и не оставалось никаких сомнений, что только благодаря людям в белых рубашках с подвёрнутыми рукавами, нас всех тут ещё не съели и не засыпали бомбами исполинских размеров, и костлявый Гитлер ещё не пришёл — благодаря вот этим вот дружным синим комбинезонам.
Но тот же журнал "Крокодил", и тут ему активно вторил журнал "Здоровье", картинок в котором было меньше, но зато они были пострашнее чем в "Крокодиле", так вот, тот же "Крокодил" с невинной простотой рушил и мял мою только что сформировавшуюся уверенность в том, что могучие рабочие защитят мир от угрозы.

Сразу после картинок с героической борьбой, шли полотна, на которых те же самые рабочие, но уже с неестественно красными носами и в мятых одеждах беспробудно пили, ломали дорогостоящую сельхозтехнику, крали с заводов какие-то редкие детали и выпускали такой брак, что смотреть было тошно! Журнал "Здоровье" щедро выпускал зелёных чертей из бутылок с надписью 40°, которые резво скакали на голове недавнего борца за мир, смерть с косой, ещё недавно витавшая вокруг империалистических хищников, перемещалась за скромный советский стол и услужливо подливала в бокал тёмнокрасное, схематически нарисованное сердце с глазами жаловалось и плакало, а угрюмый хулиган с наколкой "холестерин" на голом пузе втыкал в него гигантские ножи и пахабно дымил сигареткой. За спиной у хулигана предостерегающе шевелил усищами пират с огромной клешнёй вместо руки, на которой ожидаемо красовалась татуировка якоря и слово "рак".

Я был в растерянности, ибо кожей чувствовал, что такое положение дел не идёт на пользу отважным защитникам, и всерьёз опасался, что при таком ритме жизни никак не миновать нам ядерного взрыва! Я даже обращался ко взрослым с просьбой разъяснить реальное положение вещей, но те только отшучивались. И было как-то тревожно и непонятно.

Сейчас у первоклассников есть смартфоны и интернет, в телевизоре у них двести цифровых каналов и кинескопы у них — не греются и не взрываются, винил слушают жеманные модники, а что такое подшивка журналов — и не объяснить уже даже. Времена меняются и мы меняемся вместе с ними, ничего не поделать.

Но как и прежде вьются вокруг нас враги с крючковатыми носами в ковбойских шляпах, скачет, гремя костями, чучело Гитлера и сенсорные экраны дорогих телефончиков пестрят всевозможными бомбами с нерусским словом "УС" на боку. И бьются волевые рабочие с когтистыми монстрами в коричневой форме, и пытаются толстенные людоеды воткнуть свои вилки в наш континент, и только благодаря синим комбинезонам и белым рубашкам с подвёрнутыми рукавами живы мы ещё, ребята. И тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год строго улыбается нам и толстая подшивка интернета за год весёлыми картинками смешно рассказывает о важном и серьёзном.