Живучие сорняки римского права

«Jus est ars boni et aequi», – сказал Цельс-младший почти две тысячи лет тому назад. На русский эти латинские слова переводят чаще всего так: «Право – искусство доброго и справедливого», но иногда и так: «Право – искусство доброго и равного».


Для современных правоведов сказанное древними юристами – свято. Вот и наши российские правоведы спохватились, что у нас в законах много говориться про права и свободы, но мало про добро и поэтому внесли с 2012 года в Гражданский кодекс РФ и даже в его первую статью требование добросовестности.


Увы, обилие красивых, но неуместных слов, используемых с самыми благими намерениями, не улучшает, а ухудшает законы.


Законы должны быть одномерными, чёрно-белыми, в том смысле, что если ты прав, то ты не виноват, и, следовательно, ведёшь себя добросовестно.


Современные законы не таковы, потому что от них требуют не столько правоты, сколько доброты. Ты можешь быть правым, но закон и суд могут счесть твои дела злыми или недобросовестными, и обязать тебя платить добросовестному правонарушителю, доброму преступнику, который хоть и ограбил, но поделился с бедными.
Особенно, если добрый грабитель – государство.


Нельзя требовать от права, от закона, если это правый закон, добра. Добро субъективно. Что для одного добро, для другого – зло. Удачная кража – добро для вора и зло для обворованного.

Чьим добром будем руководствоваться?


Закон, право должны руководствоваться гранями, которые отделяют твоё от чужого. И если Некто с самыми добрыми намерениями залез в чужое, преступил грани, то он преступник, правонарушитель и должен быть наказан, несмотря на то, что он хотел как лучше. И наоборот, тот, кто вместо добрых дел злоупотребляет своими правами, но не лезет в чужое – правый человек, в дела которого никто не вправе вмешиваться.


Римское право – кладезь рецептов в решении конкретных споров, но оно не дотягивает до научной теории, объясняющей суть права. Римское право приплетает к праву добро, которое субъективно. Ориентация на добро разрушает право, заражает его произволом, создаёт очень распространённое, но ложное ощущение, что справедливость у каждого своя.


Но есть и объективное понимание права, справедливости: право – это запрет на чужое. И не только на чужое имущество. Право – это ещё и запрет подвергать опасности чужую жизнь и чужое здоровье, запрет клеветой порочить чужую репутацию. Кто следует этим запретам, тот правый человек, кто их нарушает, тот преступник, правонарушитель.


Добро и зло перпендикуляры справедливости. Добро преступно, если оно нарушает запрет на чужое. А зло, наоборот, право, если оно следует этому запрету.