ИИ: Если вы полетите теми авиакомпаниями, то обратите внимание, и вы увидите, что там все – возрастные. Но самое главное – возрастной человек, в принципе, внушает доверие. Вы себе задайте вопрос – когда у вас критическая ситуация, вам, как пассажиру, не все равно, кто решит ваш вопрос? Вам нужно, чтобы его решили компетентно и быстро. Правильно? И вот стоит юный бортпроводник – неопытный, но красивый. И стоит человек в возрасте. Кто быстрее решит вашу проблему?
МА: Мне, как пассажиру, вообще неприятно видеть одинаково молодых, якобы красивых и похожих.
ЕМ: Почему?
МА: Потому что я понимаю – происходил тщательный отбор людей в профессии, не связанной с внешностью, происходила селекция. А это пахнет дурным.
ИИ: Внешность связана с чем угодно, но не с деловыми качествами. Сейчас в нашу профессию пришло много посторонних людей. Они стали бортпроводниками не потому, что хотят летать… Спрашиваешь их – «А вы почему тут?». «А куда мне еще? Не в городе же родном оставаться. Там некуда. А тут и деньги, и мир посмотреть можно».
МА: А еще есть стереотип, что бортпроводница может познакомиться с иностранцем и выйти за него замуж.
ИИ: Или выйти замуж за пилота. У меня два брака, и оба – не с пилотами. Это такие же стереотипы, как то, что стюардесса должны быть молодой и худой.
МА: После того, как вы попали в список, поменялось ваше восприятие себя?
ИИ: Вы хотите знать, поселился ли во мне таракан? Нет, не поселился. Я слишком самодостаточный человек. Конечно, у меня был период колебаний и ощущение несправедливости. Я не против их желания омолодить компанию. Ради Бога. Но вы тогда предложите людям что-то. Как раньше это делали, когда была преемственность поколений. Вот я пришла девушкой молодой, и смотрела на старших бортпроводников как на богов. Я понимала – мне до них… ну, слишком они в своем опыте и профессионализме недосягаемы. Они умели выйти из любой ситуации. А сейчас что происходит?
ЕМ: Бригадир со стажем год…
ИИ: А меня с моим стажем и Женьку сняли с должности. Мы теперь работаем в эконом-классе, то есть нас поставили на одну ступень с новым персоналом. А восьмого марта у меня вообще был вопиющий случай. Я пришла на рейс в Нижневартовск, а на работе проходила акция поздравления женщин-пассажиров – вручение цветов. Старший бортпроводник – девушка, которая летала у меня стажером – пряча глаза, сказала – «Ирина, мне позвонили из отделения вчера и сказали, что вы не должны участвовать в раздаче цветов». Мы толстые и страшные – я и Женя. И поэтому мы не должны раздавать цвета восьмого марта. Но и я пришла в свой праздник на работу.
МА: А известно, как ваши работодатели относятся к не худым и не молодым пассажирам?
ИИ: …Просто восьмое марта все перевесило. Это было такое оскорбление… Я пришла домой в состоянии легкого шока. Но «Аэрофлот» тут же сказал, что такого не было. Ну что, там сразу открестились от этого случая.
МА: Перед вами извинились?
ИИ: Нет. Что вы? Зачем? Они сразу сказали, что это – провокация. И что мы ангажированы Госдепом. Ну а кем еще?
ЕМ: Говорят, что мы вносим смуту.
ИИ: Я была в шоке, но мне удалось выйти из этой ситуации красиво, я сказала – «Я привыкла к тому, что восьмого марта мне самой дарят цветы. Поэтому я воздержусь от раздачи». Но вы представляете мои ощущения от того, что… м-м-м… нда.
ЕМ: Мы написали Москальковой, Чайке, в Следственный Комитет, в Прокуратуру, в Международную Организацию Труда. Даже Зюганову написали.
ИИ: Написали Путину и пресс-секретарю его Пескову.
ЕМ: Мы проиграли суд в первой инстанции. А «Аэрофлот» спрашивает у людей – «Какими вы хотите видеть стюардесс?». И те отвечают – «Молодыми и красивыми».
ИИ: Но мнения разделились. Многие кричали – «Долой этих толстых баб!», но когда увидели нас в соцсетях, прислали нам свои извинения – «Я просто не видя вас, это сказал. Был не прав». Это «Аэрофлот» создает нам такой образ страшных буфетчиц, невъезжающих ни в какие проходы.
ЕМ: А почему бы «Арофлоту» не перенять опыт той же «Delta»? Когда президента «Delta» попросили прокомментировать ситуацию, он сказал – «У нас такое было бы невозможно. У меня не было бы компании, я бы разорился на исках.
ИИ: Вы представляете себе, что такое в Америке сказать – нам не нравится ваш зад… При этом наш руководитель сам в возрасте шестидесяти трех лет. А руководители подразделений – размера пятьдесят с гаком. Но им можно.
МА: Сколько судебных исков предъявлено «Аэрофлоту»?
ЕМ: Только два. Остальные все боятся.
ИИ: Даже сейчас, когда у нас появился Шереметьевский профсоюз Бортпроводников. Он организовался на фоне скандала. Люди вступают в этот профсоюз, но вы не представляете, какие на них идут гонения. Им угрожают, звонят…
ЕМ: А народ у нас пугливый.
ИИ: Говорят – «Вступишь в профсоюз, мы тебе рейсы закроем. Ты не будешь летать дальше России». Люди запуганы и задерганы. Процентов семьдесят работающих в ПАО «Аэрофлот» - приезжие, и на них висят ипотеки. Я – коренная москвичка. Ради Бога, я тоже не собиралась бортпроводником до ста лет работать. Но вы предложите людям что-то. Когда мы были молодыми, наши опытные коллеги уходили работать уже инструкторами на земле. А сейчас у нас инструкторы со стажем семь лет…
ЕМ: Пять!
ИИ: Иными словами, лейтенанты командуют генералами. Но самое главное – эти молодые люди у меня спрашивают что делать. Они сами все прекрасно понимают и неловко себя чувствуют. Я работаю старшим бортпроводником пятнадцать лет. И моя задача – не командовать людишками, а грамотно организовать работу так, чтобы команда работала как часы. Там устали, значит, тут подменяем. А сейчас молодежь учат слишком быстро. Они во многих вопросах некомпетентны. Когда я только начала работать старшим бортпроводником, у меня мандраж был. И знаете, когда он прошел? Только через семь лет. Через семь лет я себе сказала – «Да, я могу». А молодые всего боятся.
ЕМ: Они боятся даже собственной тени.
ИИ: Они боятся даже пассажиров. Вот идет пассажир из эконом-класса в бизнес-класс – «А можно я тут у вас свой пиджак повешу». Но по правилам авиакомпании, это категорически запрещено. И молодые бортпроводницы не могут им этого объяснить. Получается конфликт. Пассажир им говорит – «А я жалобу напишу!».
ЕМ: И все при слова «жалоба» сразу падают в обморок.
МА: Но разве наличие и уровень этого страха не от работодателя зависит? Если сотрудник знает, что он прав, что работодатель его защитит, то он и не боится.
ЕМ: У нас жалобы в девяносто девяти процентах случаев удовлетворяются. Даже если жалоба – полная глупость. Вот и делайте выводы.
МА: А есть пассажиры – нытики. Я много видела таких в полете. Ему бортпроводник говорит – «По правилам авиакомпании…». Но он не слышит и продолжает зудеть свое…
ЕМ: И тут вы понимаете разницу – одно дело к нему подойдет молодая девочка, и совсем другое дело, если подойдет такая тетя Ира…
ИИ: У тети Иры что-то особо никто не гудит и не зудит… Просто многие вопросы уже, благодаря опыту, решаешь взглядом. А где-то при помощи хи-хи и ха-ха. Вариантов-то много. С кем-то нужно разговаривать исключительно официально, с точки зрения документов. А с кем-то – шутками и прибаутками. С таким опытом уже просто людей начинаешь сканировать. Вот допустим, Милан… Там же пассажиры в чем-то уникальные. Особенно девушки такие с Dolce&Gabbana… Вот подрались у меня две в бизнес-классе. Они сидели друг за дружкой. Та, которая сзади, вытянула ноги между кресел. Ноги-то длинные, показать надо. А другая ей – «Слышь ты, овца! Ноги убери!». «Кто овца?!». И смотрю, они – виу – друг в друга вцепились. А мужики сидят, как зрители в цирке. Ну как их разнимать? Как с ними разговаривать? К ним же не подойдешь – «Прекратите немедленно!». Они не услышат. Говорю им – «Девочки, ну чего вы устроили? Ну а ты тоже догадалась ногb туда положить… Ну, чего ты ноги-то?». И вот так надо улучить момент и уловить язык, на котором с ними можно разговаривать, чтобы тебя услышали. А кому-то говоришь – «По правилам авиакомпании…». Да плевал он на эти правила. Но начнем с того, что когда пассажир покупает билет, он заранее соглашается с правилами авиаперевозчика. Там галочка такая на билете внизу стоит. Просишь его на входе показать посадочный талон. «А я уже убрал… не покажу». «Ну так мы летим или не летим?». С кем-то так проходит, с кем-то – по-другому. Но все это – психология и опыт работы, никак не связанные с размером одежды, ну честное слово. Как может зарплата зависеть от размера одежды? Вот этого я понять не могу. Мне кажется, я в каком-то страшном сне нахожусь. Девочки, доброе утро! Мне всю жизнь казалось, что я – красивейшая женщина!
МА: Вы – красивейшая женщина.
ИИ: Но почему мне тогда такое говорят? У меня такое впечатление, что я – слон.
ЕМ: А мой начальник смотрит на мою фотографию и говорит – «Да, Жень… Щеки у тебя большие. Надо тебе с ними что-то делать… Нда, че-то делать по любому надо. Во – делай так» (Евгения проводят ладонями под подбородком). Потом говорит – «И грудь у тебя большая. Спортивный лифчик носи. Он утянет».
ИИ: На минуточку! А кто-то деньги платит, чтобы грудь увеличить! У меня, слава Богу, своя большая! И почему я должна что-то прятать?! Ми-ну-точ-ку… Я – женщина. Доброе утро! Я – мать! Еще ко всему прочему.
ЕМ: А вы обратите внимание, когда будете летать нашей авиакомпанией на нашу красную форму. Я пришла в 2010-м году в «Аэрофлот». И тогда у нас у всех была форма только 48-го размера. Приглядитесь к нашей форме многострадальной, и вы увидите, что у кого-то из бортпроводниц в пиджак клин ткани вставлен. Ну, как-то же надо на работу ходить. Вся эта мясорубка началась, когда к руководству «Аэрофлот» Савельев пришел. И они крутят эту мясорубку и крутят. Крутят и крутят, наше мясо проворачивают, и смотрят – как долго мы будем терпеть. Но вот мы и начали шашкой махать. А «Аэрофлот» вместо того, чтобы извиниться, запустил свою медийную кампанию под названием – «Тучная стюардесса».
Комментарии