Победить бедность – убить бедных!

НЕБЕСНЫЙ СУД: ХОДАТАЙСТВО О ПОМИЛОВАНИИ.
Либералы рассуждают об «имперскости»

Но есть и божий суд, наперсники разврата,
Он ждет, он неподкупен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью,
Оно Вам не поможет вновь…
М.Ю. Лермонтов

Незадолго до своей смерти Е.Гайдар выпустил странную книгу: «ГИБЕЛЬ ИМПЕРИИ Уроки для современной России». Книга полна извинениями, сдачей подельников по «реформам» и какими-то жалобными всхлипами: не я один делал, не я первый начал, не я был главным – и т.п. Поскольку ни один суд на Земле Гайдару в тот момент не угрожал, я предполагаю, что это – авторское ходатайство о помиловании, переданное в небесную канцелярию. В этом смысле Гайдар успел вовремя: повестка с небес не заставила себя ждать. Давайте вместе пройдем по страницам развернутой апелляции «символа российских реформ» и попробуем понять – на чем он старается строить свою моральную защиту…

Первый всхлип подсудимого Гайдара – что империю убил не он. Это совсем не похоже на бравурные вопли либерастов конца 80-х – начала 90-х годов. Тогда убивать империи считалось модным, почетным занятием. Титулом импероубийцы можно было только гордиться в родной Гайдару среде. Призыв «убей дракона!» и призыв «раздавите гадину!» говорил вовсе не о смиренном отсиживании у одра умирающей империи, а об активном действе по её расчленению.

1. Имперский орел с «крылышками» прокладок.
Ветер переменился. Гайдар (даже он!) считает своим долгом доказывать, что империя умерла до него и независимо от него, грешного. В этом, кстати, апелляцию Гайдара разумно принять и подтвердить – действительно, подсуетились совсем другие люди, Гайдар по данному эпизоду фигурировать не должен. Пусть только прекратит лгать: «Советский Союз – не первая распавшаяся в XX в. империя, а последняя. Из числа государственных образований, которые в начале XX в. называли себя империями, к концу столетия не осталось ни одного».

Это, Егор Тимурович, повод Вас поздравить соврамши. Империи, действительно, рождаются, живут и умирают. Но то, что вместе с СССР померла ещё одна неудачница – Португальская империя – вовсе не говорит, что империи вымерли и век их окончился.

«В начале XX в. называли себя империей», языком Егора Тимуровича выражаясь, Соединенные Штаты Америки. Их что, господа либерасты, не осталось?!

Концепция американской империи (англ. American Empire) впервые была популяризировала в результате испано-американской войны 1898 года. Как раз к началу ХХ века, не так ли? Стыдно было Егору Тимуровичу проглядеть такую громадину на карте!

США не хвастают. Они имеют все черты империи: военный сапог, военную агрессию, мессианскую идеологию со своим «оранжевым» коминтерном, имперские интересы, имперскую экономику, единый для всего американского мира денежный знак. Именно при активном участии Гайдара в политике Американская империя приобрела в качестве оккупированных провинций Ирак, Афганистан, большую часть расчлененной американцами Югославии, Грузию, Украину.

Рассуждая об империализме советского руководства в отношении к владениям империи на Западе, Гайдар приводит пример: Брежнев обвинил арестованного лидера мятежных чехов А. Дубчека в том, что тот не представлял проекты своих политических докладов в Москву. Гайдар в связи с этим мог бы припомнить и то, что все грузинское правительство получает зарплату из Госдепа США, в американских долларах. Но что-то с памятью его стало! А ведь когда подаешь ходатайство о помиловании – не стоит лукавить…

Гайдар пишет, пытаясь обелить себя: «Проблема страны, столкнувшейся с постимперским синдромом, в том, что разжечь чувство ностальгии по утраченной империи легко. Этот лозунг обречен на популярность. Но реальность в том, что возродить империю невозможно».

Здрасьте! А Россия, которая в 1917 году развалилась, а в 1922 собралась? Хоть и плоха память у Гайдара, но про это и он помнит: «уникальный случай – восстановление в иных, коммунистических, почти неузнаваемых формах Российской империи в 1917–1921 гг. Это исключение, здесь все дело – именно в иных формах, которые и слово «восстановление» строгого исследователя заставят взять в кавычки».

Пил бы дядя при жизни «тонокан», глядишь, склероз бы меньше мучил! Так нагло врать, создавая, по сути катехизис для своих братьев-либерастов, предлагая идеологический продукт для борьбы с имперцами!

Егор Тимурович, а Китайская Империя? После свержения маньчжурской династии Китайская Империя развалилась на множество частей. Отпали и стали независимыми государствами Тибет, западные мусульманские области (Уйгурия, Дунгария), Маньчжоу-Го и др.) Да что там инородческие образования! Подобно России, Украине и Белоруссии, подобно ГДР и ФРГ, единый народ был разделен на множество государственных образований!

Пост-маньчжурское «СНГ» На карте любюй желающий может полюбоваться пост-маньчжурским «СНГ» на руинах китайской империи. Собрался ли Китай назад? Как мы знаем, собрался – и Тибет где надо, и Уйгурия, несмотря на расовую и религиозную инородность, все в той же китайской империи, и Маньчжоу-Го отменили после войны…

Россия развалилась – Россия собралась. Китай развалился – Китай собрался. Или Китай не империя? По данным этнографии в Китае живут 56 народов, многие компактно, на своих территориях. Там даже есть 15 тыс. русских.

Из чего Гайдар сделал вывод о том, что время империй прошло? Из того, что одни империи гибнут, другие рождаются?! Тоже мне новость! А то до Гайдара мы не знали, что дурно управляемая империя может распасться!

Польшу делили несколько раз, она исчезала с карты мира насовсем, казалось. Потому снова собиралась, возникала при удобном случае, и снова в виде империи. Например, прекратив свое существование в 1797 году, польская империя – колонизатор украинских и белорусских земель – вновь возникла в 1918 году. И примерно в прежних, когда-то отмененных очертаниях. Имперское сознание в поляках очень сильно: например, до раздела Польши в 1939 году саму мысль о равноправии с поляками западных украинцев и западных белорусов поляки отметали с негодованием. Бандера воевал не столько с русскими, сколько с поляками. Как и Хмельницкий до него…

Турция именно в ХХ веке потеряла территории Западной Армении, где занималась геноцидом армян. В том же ХХ веке захватила их обратно, и включила в территорию воссозданного турецкого государства, которое в определенный момент (греческая оккупация) вообще прекращало свое существование. В 30-е годы ХХ века Турция отторгла кусок сирийской территории – он доселе благополучно пребывает в составе Турции.

Германия собралась из множества государств, стала Германской империей, была побеждена, расчленена, сейчас снова единое государство. Уж это Гайдар должен был помнить, на его веку происходило! Где же тут «уникальность» восстановления в 1922 году исторической России? В чем тут антиисторичность империи, как принципа?

Но в целом книгу пишет какой-то уже другой Гайдар. Вот характерная цитата: «Неизбежно возникает вопрос: можно ли рассматривать произвольно установленные границы регионов империи как естественные рубежи новых независимых государств? Необходимо ли учитывать волю национальных меньшинств в вопросе о том, в каких государственных образованиях, возникающих на фоне краха империй, они хотят жить? На эти вопросы концепция права наций на самоопределение ответов не дает. Это и понятно. Она была создана не для решения проблем, связанных с крахом полиэтнических империй, а как бомба, которую можно заложить под их основание. Что будет потом на фоне перспектив социалистической революции, ее авторам было не слишком важно. При крахе имперских режимов эти вопросы становятся конкретными, нередко кровавыми».

Гайдар в роли имперца выглядит забавно, но это – факт нашего времени. Я не хотел развала империи, я против этого – но это невозможно было остановить – вот лейтмотив ходатайства Гайдара…

2. Гайдарова «неопределенность» - простая некомпетентность.
Переходя к экономическому блоку программной книги, Гайдар списывает все возникшие при нем экономические проблемы на «непредсказуемость», «непрогнозируемость», «невозможность точно определить» и т.п. Вот характерная цитата, выражающая его отношение к делу: «И в той, и в другой стране (имеются в виду латиноамериканские демократии-А.Л.-Ф.) министерства финансов имели репутацию высокопрофессиональных институтов. В течение многих лет ими руководили люди, понимающие риски, связанные с НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬЮ цен на сырьевые ресурсы».

Это – не лично гайдаровское изобретение, а вообще характерная черта лженаучности экономического либерализма. Наука, которая заранее отказывается идти путем (пусть проб и ошибок) уточнения, усовершенствования прогностики – фальшива. Чтобы точно предсказывать процесс – нужно им управлять.

В той же плановой экономике (при всех её проблемах, да и при технической неподготовленности традиционной экономики к планированию) не возникало проблем с «предсказаниями цен». Почему? Да потому что не было предсказаний, а были хозяйские решения, связанные с феноменом «расчетного пространства». Хороший хозяин не гадает, а рассчитывает: у меня в наличии три рубля и три проблемы, потрачу на каждую из проблем по рублю, или на самую важную проблему – 2 рубля, а на оставшиеся по 50 коп. Вот что такое «расчетное пространство» - феномен экономики, возникающий до денег и в качестве фундаментального основания денег.

Гайдар ничего не мог предсказать (и утверждал принципиальную непредсказуемость в ценах, ссылаясь на таких же, как он сам, олухов из западных университетов), потому что он ничем, по сути, не управлял, не был ХОЗЯИНОМ процесса ценообразования. Его настоящие хозяева экономики оповещали о своих решениях поднять или снизить ту или иную цену незадолго до нас, простых смертных. В таких условиях его и пожалеть можно: гадать о действиях чужих тяжело, чужая душа потемки. О своих действиях гадать нечего: ты им хозяин, и если САМ решил поднять или уронить цену – четко, по крайней мере, для себя, формулируешь – зачем, почему, на какое время, на сколько и т.п.

Гайдар действовал НЕ САМ. Не он вел – его вели. И оттого его ссылки на «теоретическую непредсказуемость» цен на ту же нефть (рядом с его же утверждениями о политической мотивированности этой цены, определяемой руководством США!) – это ссылки на собственную безграмотность. Или – злой умысел, попытка скрыть за «непредсказуемостью» истинных хозяев ценового режима. Ничто из совершаемого людьми не может быть для людей непредсказуемо. А цены на сырьё (как и на все остальное) – не Бог с неба, и не на огненных скрижалях присылает.

3. Победить бедность – убить бедных?
Подзаголовок кажется дурацкой шуткой, но книга признаний Гайдара снова заставляет говорить, что именно такой способ борьбы с бедностью распространен (при чем на уровне аксиомы!) в среде либералов чикагского разлива.

Гайдар очень много – и очень, надо сказать, убедительно – описывает идиотствования советской власти со времен Хрущева, которые в совокупности довели империю до ручки к 1991 году. В этой части своего повествования, пронизанной судорожной искренностью в сдаче подельников по погрому страны, Гайдар интересен, искренен и заслуживает внимания, как свидетель процессов. Действительно, советская власть наворотила множество диспропорций, от которых экономику страны залихорадило.

В частности, советская власть раздала в виде своей милости народу (в виде денежных знаков) прав на получение благ больше, чем было в стране самих благ. Посредством денег обещали дать то, что ещё и не произведено вовсе. Такая вот глупая, чрезмерная милость к низшим слоям населения, породившая дефицит и сметавшая с прилавков буквально все, что там появится.

Гайдар с иронией оценивает многостранично-описываемые страдания советской власти, связанные с попыткой одолеть дефицит и не поднять при этом цен, не обесценить розданных населению рублей. Советская власть думает о том, как свои возможности по раздаче благ на руки довести до размеров своей милости. Гайдар говорит – да чего вы мучаетесь, сократите милость до объемов текущих возможностей!

Верхам-то все равно хватит, а на низы наплевать! Обещали им (в виде денег и цен) одну товарную массу, дадите в 3 раза меньшую, и всех делов! На страницах книги Гайдара проступает все коренное отличие старой власти от ельциноидов. Для старой имперской советской власти (при всех её патологиях массовой психики, на которые Гайдар призывает нас не закрывать глаза – а мы и не закрываем!) существовало такое экономическое понятие, как ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЕ ПРАВА НАРОДА.

Что такое потребительские права? Это право на получение корзины благ не меньше, чем ты привык, чем традиционно сложилось. Если привык съедать по батону хлеба в день, то перевести тебя на пол-батона – нарушение твоих потребительских прав. И власть обязана извинятся, обещать компенсировать недополученную тобой половину батона, выдавать тебе талоны (деньги) на её получение в будущем – как только батон появится в наличии…

Для либерализма никаких потребительских прав, тем более у народа, у низших слоев, не существует. В трудовой этике протестантизма, построившей капитализм на Западе, есть только одно право – право искать себе работу, дело, занятие. Потребительский результат протестантская этика принципиально не гарантирует. Ситуации, когда работал-работал, ещё и в долгу остался – для неё сплошь и рядом характерны.

Уступкой, вырванной народом у ельцинизма – уступной чужеродной системе, именно вкрапленной в её логику извне – является закон о минимальном размере оплаты труда, ниже которого человеку ЗАПРЕЩАЕТСЯ платить. МРОТ издевательски мал, все равно не соблюдается, и с ним последовательные либералы никогда не прекращали борьбы. Например, Б.Немцов выступает с предложением заменить МРОТ на минимально-допустимую почасовую оплату труда. Нужен час – заплатили за час. Нужен два – заплатили за два. Перестал быть нужным – прощай, отработанный винтик…

Так вот, книга Гайдара – ещё один памятник титанической борьбе совдепа за соблюдение потребительских прав низов общества. Гайдар с массой документов и ссылок, последовательно показывает глава за главой, как до самой своей смерти «совок» отказывался «освобождать» цены, лишая граждан страны необоснованно, наперед выданной милости государства.

Схема совка: «Я, Иванов, тебя люблю, и за труды твои дарю тебе пылесос, но пылесоса пока нет, поэтому вот тебе казенная бумага с моим гербом, что я, государство, тебе должно пылесос, и при первой появившейся возможности ты его получишь».

Схема Гайдара: «Я, Иванов, тебя не люблю и вообще не знаю, а на труды твои мне наплевать: работать – это не доблесть, а долг раба. Совок тебе обещал пылесос, которого у него не было, и не дал, у меня тоже нет пылесоса, но даже если бы был – я бы тебе все равно не дал. И когда появится – все равно не тебе дам, а кому сам захочу!»

Схема инфляции: «Что, Иванов, ты мне тычешь казенную бумагу с моим гербом? Здесь написано, что я пылесос тебе обещал? Ну, я хозяин своему слову, вчера дал, сегодня забрал, вчера обещал, а сегодня расхотел».

Совдеп понимал, что инфляция и рост цен – это НЕ СДЕРЖАННОЕ ГОСУДАРСТВОМ СЛОВО. Это ВЗЯТОЕ НАЗАД ОБЕЩАНИЕ. То есть, совсем уж по-простому – обман и надувательство. Человек подрядился работать за сумму, равную холодильнику. Вы заключили договор – при чем на бумаге с государственными гербами и с водяными знаками, с десятками степеней защиты от подделки. Человек окончил работу, и вы, нарушая договор, выдаете ему вместо холодильника пол-холодильника. То есть фактически, вы выдаете ему сумму меньше, чем договаривались, и чем закреплено в вашем с ним гербовом договоре!

Гайдар такого не понимает. Он не просто отпустил цены в 1992 году, он и до этого много лет (судя по его книге) уговаривал пойти на этот шаг советское руководство. Либералам наплевать на потребительские права граждан, на поддержание устойчивого рациона граждан.

Деньги - милость государства, раздача государством находящихся на его территории благ (какой процент от общей денежной массы имеешь – такой процент страны тебе и принадлежит). Номинальное количество денег принципиально не важно: важна личная доля, процент в общей массе выпущенных денег.

Гайдар предложил решить проблему нехваток и дефицита советской экономики… переложив её на низшие слои населения. Так сказать, с больной головы на здоровую: если все проблемы свалить на тех, кому денег не дали, то у тех, кому денег дали, проблем больше не будет.

Поэтому Гайдар так настойчив в решении проблемы нехваток товара путем его удорожания. Если товара на всех не хватает, то лишних нужно просто отсечь от права получать товар. Кто лишние? Лишние – те, кто дальше всех стоит от Правительства, от печатного станка, от бюджетного распределения. То есть – низы общества. Верхи при любой инфляции напечатают себе нужные суммы для покупок. Тут и лишней бумаги тратить не потребуется: пиши вместо «100 рублей» - «миллион рублей», и тем же клочком бумаги обойдешься.

Поэтому для верхов, для зампреда правительства Гайдара проблемы инфляции в потребительском смысле не существует. Проблемы – у низов, у тех, кто не печатает деньги, а получает их в обмен на очень трудные и мучительные экзерциции на потеху власти. Инфляция помогает без формального нарушения всех и всяческих договоров регулярно сокращать аппетиты низов, сужать их потребительский рацион, делать каждую булочку, каждый стакан молока все более труднодоступным, требующим все большего количества экзерциций.

Где предел этого кошмара? «Железный закон стоимости», сформулированный ещё в 18-м веке, говорит: конкурентоспособен лишь тот производитель, который будет оплачивать труд наемных рабочих по допустимому в данных технологических условиях минимуму. Так он минимизирует расходы (при прочих равных с конкурентами издержках) Предельный минимум – это поддержание простого, физиологического выживания работника. Зарплаты имеют тенденцию сокращаться, и если в дело не вмешивается государство – сокращаются до предельно возможного уровня. Это феномен «цеха мира» - Юго-Восточной Азии, где закон экономической привлекательности минимизации оплаты труда действует, так сказать, «во всей красе». Теперь и нас поучают наследники Гайдара: мол, почему не хотите работать за 3 тыс. рублей в месяц? Вон, китайцы и вьетнамцы согласны, ввезем их на ваше место, будут работать…

В рамках теории о деньгах, как милости власти, оплата бывает трех видов: традиционная, программная и волюнтаристская. Традиционная оплата – это когда власть лишена морального (а часто и юридического) права платить меньше установленного традицией, временем, историей рациона потребления. Программная – это когда оплата идет в соответствии с принятой и утвержденной программой, идеологией; например – высокая личная доля в эмиссии денег у офицеров, космонавтов, академиков в СССР.

И традиционная и программная оплата неудобны для власти. Она при них НЕСВОБОДНА. Полную свободу даёт власти только волюнтаристская система оплаты – когда власть отрицает и традиционный рацион, и идеологические рамки. Милость власти в виде денег перестает себя самою сдерживать, начинается процесс оплаты по принципу – что хочу, то и ворочу.

Павел I говорил: «дворянин в России тот, с кем я сегодня завтракаю». Павел немного преувеличивал – традиционализм был так силен во всех формах оплаты (содержания рациона потребления) дворянина, что даже самодержавный монарх не мог тут решать всего.

Гайдар вполне мог бы сказать – уже без преувеличений: «олигарх в России тот, с кем я сегодня завтракаю». Это пьянящее самоощущение олимпийского божества, карающего и милующего, дарящего блага, и отбирающего блага по своему капризу, не стесненного никаким «Зевсом» идеологических ограничений, играющего людскими судьбами – в полной мере отражает произведения всех наших правящих либерастов.

Тех, кто поставил себя на место Бога, присвоив право судить и миловать, карать и превозносить, сохранять жизнь – или убивать (тех, кто не вписался в рынок - а точнее, в каприз и прихоть хозяев рынка), делать знаменитыми или хоронить в позоре и безвестности. Думаю, что Богу это не нравится…
А. Леонидов(Филиппов)
http://vened.org:2010-06-09-03-37-05&catid=40:statyi&Itemid=309