Застой, запой, загул – как начало летальной гангрены Союза...

Картинка в тему из Google

Отрывок «В гости к однокурснице»

Апрель 74-го оказался тёплым и солнечным. Прямо май, да и только. В субботу Семён собрался съездить в гости к Галке Жаровой, в девичестве - Хлопониной. Вот уже почти два года, как  он в Москве, а виделись всего-то пару раз – сгоряча в июле 72-го и в начале 73-го на Рождество…

А на днях от неё пришло письмо на К-9, до востребования. Семён по двадцатилетней привычке раз в месяц захаживал на Центральный телеграф и проверял почту. Письма от мамы и отца шли в основном туда. А тут ещё письмо и от Галки.

Здравствуй, Семён Станиславович!

Привет из Москвы с Плющихи!

Я переехала по обмену по новому адресу: 119121 Москва 2-й Тружеников пер. д. 4 кв. 52 Жаровой Г.Ф. т. 248-39-87. Пиши, звони! Заезжай, 5-й этаж с лифтом. 3 комнаты 46 метров с большим угловым балконом (19+11 и 16) и соседка с дочкой (16 и 11). Она стоит на очереди из комнаты 16 м (11 кв. м признана нежилой по акту). Кухня 7,5, но мы там едим и всё пока хорошо, наши кошки-собаки приняты хорошо, и даже соседи завели себе котенка. Телефоны в комнатах ("директор-секретарь"), подписку делаем на двоих пополам "Вокруг света", "Науку" и "Лит.газету". Пока ещё ни разу не поругались. Ванна и туалет с окнами, дом старый кирпичный, рядом с клубом "Каучук".

Единственно чего опасаюсь, так это капремонта с выселением. До матери ходьбы 20 минут, езды 10 мин.

Напиши. Г. Жарова”.

Понятно, что надо проведать. Так сказать, поддержать морально.

Звонить Галке и предупреждать о том, что нагрянет в гости, Семён не стал. Во-первых, вполне может статься, что в последний момент что-нибудь помешает визиту, а во-вторых, телефон у Галки на пару с соседкой и объясняться с незнакомой тёткой, если та первой схватит трубку, не хотелось. Конспирация, однако!..

Что Галка по субботам гарантированно дома, много раз объясняла она сама, потому что разгулявшийся диабет не позволяет ей по выходным куда-либо ходить. Ноги отекли настолько, что напоминают стволы старых бульварных лип…

В два часа, встретив Нату из школы, зашли домой, основательно пообедали борщом с сушёными белыми грибами и варениками с творогом. Уже давно стало обычаем, что на длинный выходной к ним в пятницу приезжала Любочка и, конечно, суббота и воскресенье превращались в пиры изголодавшихся за пять рабочих дней Наточки и Сенечки… Уж что-что, а вкусно готовить Любаня умеет!..

В тесном коридоре, провожая двоюродную сестрёнку с её стремительным отцом куда-то в гости, Любаша не забыла в сотый раз повторить, как для маленьких:

– Осторожно в метро! Не подходите близко к краю платформы!

Где Плющиха, Семён, к счастью знал. Поэтому не торопясь, доехали на метро до “Смоленской”. Выбравшись на свет божий, подались по Смоленскому бульвару и направо на Зубовскую улицу.

В небольшом гастрономе у сквера купили коробку шоколадных конфет “Вдохновение” Бабаевской кондитерской фабрики. Галка их, помнится, любит. Не заходя в сквер, свернули с Зубовской направо и по проезду Девичьего  Поля топали до самой Плющихи. И по ней опять направо, ну совсем немного, метров 50-60, там Плющиху перешли. И вот он, 1-й Тружеников переулок и старенькая 6-ти этажка – дом 4. Всего-то и ходу – пара кэмэ!..

Чистенький четвёртый подъезд. Квартира 52. Старинный лифт не работает. Хорошо, что у Галки  пятый, а не двадцать пятый этаж. Опытным альпинистам Семёну и Нате подняться – пара пустяков!..

Звонок. За дверью долгая подготовка, шорохи, вздохи. Глазка нет, поэтому допрос. Кто? Пароль – “Я, Сенька”. Щелчок замка и дверь нараспашку.

– Заходите! Не разувайтесь! Ну, тогда у нас вон тапочки. Нет, не эти, это соседкины. Вон те, Сень, с помпончиками! А для дочки сгодятся Машкины, розовые…

Я уже думала, что опять найдутся весомые аргументы, и никто не придёт…

Семён улыбнулся, протестующе замахав руками:

– Да как ты можешь такое наговаривать на старого товарища! Чтоб я, да чтобы не придти, если обещал…

Галка перевела разговор на детскую тему и польстила гостям:

– Ната так подросла! Сколько это мы не виделись? Года полтора определённо. Да и звонил ты за это время раз в полгода, если не реже…

Из соседней комнаты вышла Галкина дочка Маша – строгая, готовая в любой момент дать отпор братьям-оторвам третьеклассница в стиранном-перестиранном когда-то розовом байковом платьице и в стареньких, возможно ещё маминых, стоптанных-перестоптанных босоножках с давно вышедшими из моды даже в Советском Союзе хлястиками…

– Привет!.. – Хмуро поздоровалась Маня с гостями. Дядю Сеню и Нату она помнила по прошлым визитам. – Давайте я вам новые книжки покажу!..

Галка всю сознательную жизнь, как и Сенька, собирала книги, и, по всему видно, была запойным книгочеем. Понятно, что и дети её пошли в маму и читали-перечитывали великие произведения классиков разных стран и народов с утра до вечера, иной раз за счёт несделанной арифметики или географии, что не только не порицалось мамой, а даже поощрялось. Не знать, где там Килиманджаро, человеку  простительно, а не прочитать “Ледяной дом” или “Последний Новик” какого-нибудь Лажечникова – непростительный позор.

Все стены в обеих комнатах были до потолка уставлены кустарными стеллажами с книгами. Остальная мебель выглядела в этом царстве почтенных книг инородными включениями …

 – Посидите, посмотрите новинки нашей библиотеки, позавидуйте… Маня покажет, она у нас, вы же знаете, главный библиотекарь. А я пока вас покину и пойду блинчиками займусь. – Галка передала пост Мане, тяжело подымаясь с колченогого, вусмерть исцарапанного кошками, стула и удаляясь в кухню.

– Ну-ну, показывай, что у вас прибавилось?.. –  Поднялся Семён, двинувшись к стеллажам. Ната, как верный папин хвостик, тотчас вскочила с диванчика, где гладила ангорскую кошку Ласку, и тоже подошла смотреть книги.

– Вот, смотрите, дядя Сеня, – раскудахталась Маня, вытаскивая книжку, – мама вчера только достала. И всего за сорок копеек!..

Она протянула небольшой томик Бруно Ясенского Я жгу Париж. Семён уважительно-осторожно взял книгу. Открыл.  Курское книжное издательство, 1963-й год. Понятно, издано при Никите. Тираж сто тысяч для огромного Союза, конечно, небольшой, но в нынешние запойно-застойные годочки вообще не до Ясенского.

Семён вспомнил, что у Ясенского был громкий роман Человек меняет кожу. Спросил: – А у вас есть основной его роман “Человек…”?

– Само собой, – ответила малышка Маня, тотчас потянувшись за новой книгой. Как оказалось, романа она по малолетству ещё не читала, но уверенно нашла его, что было нетрудно, потому что обе книжки Ясенского, разумеется, стояли на полке рядом…

– Нет, Маня, поставь обратно. Я просто спросил, есть ли у вас ещё что Ясенского…

Галка возникла из небытия и позвала книжников в тесноту наполненной гарью кухни:

– Пока соседки нет дома и наши мужчины, Юрка и Ванька, тоже ещё не заявились, мы можем свободно посидеть у плиты и поесть по-человечески…

Сизый смердючий туман от перекалённой сковородки довольно быстро утекал в раскрытое окно, а на столике стояла выщербленная десертная тарелка с горкой горячих блинов. Блины это не просто блины, а главное кулинарное оружие Хлопониной-Жаровой. От её блинов и травяного чая никому ещё не удавалось за последние двадцать лет отвертеться.

Да собственно, и отверчиваться не хотелось, потому что блины у Галины Фёдоровны всегда получались удивительно вкусными и быстро исчезающими, потому что всегда их оказывалось мало. Нет, чтобы испечь сто или двести блинов, а жалкие два десятка, конечно, никого насытить не могли…

К блинкам  Галина достала из недр заклеенного этикетками, обшарпанного  “Саратова” керамический жбанчик с остатками сметаны.

По случаю именитых гостей открыли даже баночку кизилового варенья и заварили травяной чай, что говорило о том, что Галка счастлива приходом дорогих гостей. Коробка “Вдохновения” оказалась очень и очень кстати. Галка, как диабетчица, честно боролась с искушением, но одну конфету всё-таки себе разрешила. Зато Маня оттянулась по полной и похозяйничала в коробке основательно. Семён с Натой воспитанно взяли  по конфетке.

– Маня, не хулигань, – остепеняла дочку Галка, – оставь братьям хоть по конфетке попробовать!..

Семён обвёл взглядом кухню. В полузакрытую дверцу настенного шкафика были видны разные – литровые и двухлитровые – банки для круп. Только самих круп в них было на донышках.

Значит, ничего в материальном плане у Галки не образумилось, семья по-прежнему перебивалась с кукурузной каши на макароны…

Вернулись в комнату. Разговор о книгах продолжился с новой силой.

– Манечка, что ты успела показать дяде Сене? – Спросила Галка.

– Да мы ещё только начали смотреть…  Вот, Я жгу Париж…

– Ну это же дядя Сеня знает без нас, он ведь тоже болеет книгами. Давай покажем ему более существенное.

Вот, Сеня, пару недель тому удалось у одного старичка на Соколе выманить 12 томов забытого ныне Дмитрия Стахеева. И всего за 20 рэ, представляешь?.. Пришлось опять вымаливать у кассы взаимопомощи кредит…

Сенька с волнением взял в руки старинный том в твёрдом переплёте. Спб.; М.; Товарищество М. О. Вольфа, 1902 – 1903… Том первый. Духа не угашайте. Роман…

– Да, Галь, везёт же тебе… Однако и я вот так лет пять тому назад отхватил на киевском толчке 12-ти томник Мамина-Сибиряка, правда, без 9-го тома, но это мелочи… Читал целый год. Настоящий вадемекум по дореволюционной России…

Да, Стахеев. Я ничего его не читал, но встречалось, что был он до революции очень известен. Заметь, я не прошу дать почитать, знаю, что не дашь, хоть тебя режь…

Галина махнула на Семёна рукой. Мол, ну тебя! Притворно или непритворно вздохнула. Сказала тихо, глядя в окно:

– Ты мог быть хозяином нашей библиотеки и всё здесь перечитать…

Семён начал злиться. Выходит, Галка всё ещё треплет нервы из-за него. Говорил же и писал тысячу раз – выбрось из головы ненужную лирику. У меня своя жизнь, у тебя – своя. И точка! Хорошо уже, что мы остались друзьями, что нам всегда есть о чём поговорить… Так нет, каждый раз сворачивает незаметно на сантименты…

– Галь, проехали! Я даже с теми 15-ю мешками книжек, что у меня в общаге в подсобке у комендантши пылятся, не знаю, что буду делать…

– Привези их к нам, сложим за диваном, утрясёмся как-нибудь…

Семён отвечал нехотя, пытаясь сменить тему.

– Ещё чего! Зачем я буду вашу тесноту усугублять своими узлами?.. Нет уж! Скоро мне обещают в Топтунах хорошую квартиру дать, так мы с Натой сразу туда и рванём. Начнём жизнь с чистого листа…

Галина Фёдоровна поняла, что зря подколола Семёна. Их знакомству уже двадцать лет и оно, на удивление, всё ещё длится. Да и незавидная её нищая жизнь с вечно голодными детьми в центре Москвы во многом творение её собственных рук.

Начиналось вроде вполне благополучно и истинно по-советски. Папа служил в КГБ, мама – нач. финансового отдела в крупном всесоюзном НИИ. Сама она в 59-м окончила с красным дипломом Московский финансовый, распределилась в Оссору, на восточное побережье Камчатки, там была база стратегических подводных лодок под прикрытием задрипанного рыбозавода и такого же рыбколхоза. А Галину Фёдоровну, главбуха этой базы, мареманы носили буквально на руках.

И было бы элементарно просто выскочить за любого бравого каперанга и рожать ему ежегодно бэби, раз в два года летать в Ялту или Мисхор, а на обратном пути к маме-папе в Москву пролётом… То есть, была перспективочка!..

Но Сенька, даже с учётом его непоправимых неудач и фактически навсегда сломанной жизни, всё не выходил у неё из головы.  И она сделала роковой выбор.

Использовав своё право отчалить после отработки по направлению, она, не без помощи папы-гебульника, со скандалом вырвалась из Оссоры и, погостив в родной Москве у мамы с папой неделю, подалась в Запорожье, к Сеньке, надеясь осчастливить его своим теплом и заботой. Она знала из писем, что он разошёлся с Ниной и оказался на перепутье, неустроенный, злой и поэтому непредсказуемый…

Но ничего из этой экспедиции не вышло. Сенька принял Галку равнодушно, хотя познакомил с мамой, объяснил, что знает подругу с 54-го года, мол, хороший человек и умница. Даже проночевала она всю неделю в 14-метровой коммуналке и почти подружилась с мамой Анной Николаевной и парализованной бабусей Петровной, но Сенька на ночь уходил к другу Сашке Гаманцу, а Галке приходилось делить диван с Анной Николаевной…

Надо ли пояснять, что уехала она тогда из негостеприимного Запорожья в ярости от несбывшегося плана осчастливливания Семёна.

Даже не писала ему пару лет. Но постепенно переписка возобновилась, и когда Семён бывал в Москве, то непременно заходил к Галке, останавливался у неё, тратил длинные вечера на обсуждение мировых и всесоюзных проблем, так что в сухом остатке оказалась их странная дружба без претензий на трали-вали…

Возвратясь в Москву, Галина не стала нервы трепать, а воспользовалась услугами подпольной свахи и женила на себе бестолкового хулигана с соседней улицы, как раз  только вышедшего на свободу после двухлетней отсидки по хулиганке за неосторожную игру с ножичком. Она вознамерилась перевоспитать товарища хулигана, даже успела налупить троих детей, но он оказался очень целеустремлённым и неподдающимся бабскому влиянию. И, в конце концов, снова сел, но уже на большой срок за уличный грабёж с мордобоем.

Пришлось как-то развязывать морской узел дурацкого брака. Спасибо, мужик оказался достаточно вменяемым и дал согласие на развод после первого же письма Галины… Впрочем, если бы даже и не дал согласия, то закон позволяет взять развод, если товарищ надолго отключился от семейной жизни и построения светлого будущего… Плюс выписать бывшего мужа с жилой площади позволяет…

И вот теперь у Галки размеренная жизнь в столице нашей родины. Работа – не бей лежачего – в бюро НОТ некоего дурацкого учреждения. Трудно придумать более смешное, чем научная организация труда в совковой шараге…

И чтобы завершить затянувшийся визит, Семён вспоминает, что Наточку завтра повезёт в “Пионер” на Таганской площади, там у них большой выбор детской одежды и надо будет подобрать колготки, маечки и прочие трусики. Бабушка Аня прислала 50 рубликов, сэкономленных из пенсии, и ещё, как раз вовремя, Семёну досталась какая-то премия аж в 80 целковых, так что можно будет пошиковать…

… Давай сменим пластинку! Когда ты найдёшь более престижную работу?..

Галка ответила не сразу. Расстроенно махнула рукой.

– Ничего я уже не найду. Кому я нужна, такая образина толстая?..

Гости молчали. Наконец Семён засобирался.

– Мы, наверное, потопаем, Галь. А то засиделись, как поляки в Кремле…

Галина Фёдоровна поняла, что гости устали, и поднялась с дивана.

– Устали? Я тоже, если честно, устала. Но это всё болячки проклятые. А так я ещё та спортсменка, могу даже в хлебный и обратно без пересадки слетать… Если бы вы, ребята, чаще заезжали в нашу берлогу, то не надо было бы за полгода все новости перелопачивать…Сделайте оргвыводы!..

Кто интересуется прошлым нашей Родины, в частности, подробностями Застоя, прошу к монитору!

Как бы продолжение к посту http://maxpark.com/community/6207/content/5897973  17/07/02

Приятного чтения!