Дневник киевлянки: тетя Соня из города, в котором убивают мирных жителей

Наш постоянный автор рассказывает, как и чем живет украинская столица, пока новая власть празднует «Шухевич-фест»

ПОЛИНА ОРЛОВСКАЯ

переименование проспекта Ватутина. Народ гуляет по паркам и скверам. Красивейшие киевские старинные дома увиты плющом. Ползучая, роскошная зелень спускается по фасадам, а от самих домов веет удивительной респектабельной роскошью и покоем.

Проходила мимо дома, в котором пел Александр Вертинский и вспомнила: «Киев - родина нежная».

Нельзя же так с родиной. Киевлян же надо хоть о чем-то спрашивать иногда. Но никто особо не спрашивает ни о чем. С 1-го июля снова все дорожает: ЖКХ, телефон, интернет, а цены на продукты питания и вовсе отпускают в свободное плавание.

Цены уже взлетели буквально на все: овощи, фрукты, зелень, хлеб, молочные продукты. Сегодня многие пенсионеры не смогли получить пенсии: у некоторых банков не получилось перевести деньги на карты, при этом немалое число терминалов не работают из-за хакерской атаки, от которой еще многие не пришли в себя. «Укрпочта» пока не принимает посылки и не получает переводов.

При этом очереди в сервисные центры за биометрическими паспортами не уменьшаются.

Луганский тупик

Пока у нас проходит «Шухевич-фест», из Луганска приехала знакомая тетя Соня, но не та, которая из сатирических сценок киевлянки Клары Новиковой, а другая, не очень-то веселая, немолодая женщина в возрасте за шестьдесят.

У Сони муж - бывший ополченец, и, как выяснилось, муж теперь тоже бывший, потому что политические взгляды супругов, которые прожили вместе более 35 лет, тоже разные.

Муж ждал в 2014-м году Россию, а Соня никого не ждала, а хотела тихо жить на пенсию и заниматься хозяйством. Ужас на них обрушился после того, когда их родной Луганск начали бомбить ВСУ.

Основные бомбежки женщина, никогда не видевшая окровавленных трупов, переживала в Киеве у родных, а в начале 2016-го года вернулась в Луганск, где и сейчас живет. Пенсионерка не может бросить квартиру, а ее дочь и зять вот уже три года снимают скромное жилье в столице Украины за 5 тысяч гривен в месяц.

- Как доехали? - спрашиваю уставшую и постаревшую женщину, у которой за год, что мы не виделись, выпали почти все нижние зубы.

- На этот раз относительно нормально - за 22 часа. Блокпосты проходили. Это хороший результат. Не было ни вымогательств, ни претензий, да и сумки пограничники особо не шерстили. Но у меня вот уже три года есть «свои» перевозчики, которым мы доверяем и ездим только с ними, тогда нас меньше проверяют.

- 22 часа? Это же очень долго!

- Нет, теперь это сравнительно нормально. Как-то раз я ехала целых 37 часов!

- Как там сейчас, в Луганске?

- Все время постреливают, но я живу там, куда не долетает, хотя нам все слышно. А некоторые наши районы, особенно Каменный брод, почти весь разбомбили, хотя в этом районе - новые дома, были построены сравнительно недавно.

Мои соседи купили на Камброде (у нас так говорят) дочери новую квартиру еще до начала войны, а когда начались события, поехали спустя некоторое время посмотреть, как там и что, не разбомбили ли. Приехали на место, а в дом залетел минометный снаряд.

Женщине осколок попал в шею, и она мгновенно погибла на глазах у мужа, - рассказывает грустная тетя Соня.

- Все время, когда еду в Киев - думаю: доеду или нет. У меня больное сердце и случись что в дороге - помощь никто не окажет: нет ни медпунктов, ни медиков по пути. Без успокоительного вообще не езжу. А от обеэсешников вообще толку мы не видим. Сидят в своих машинах целыми днями.

- В Киеве вам лучше морально? Спокойнее?

- Нет. Все мысли о доме. Правда, в Киеве отъедаюсь фруктами и овощами: у нас все дорого, а мост из станицы Луганская, где у нас основное аграрное хозяйство, разбомбили, - спокойно и устало продолжает рассказ Соня.

- Верите? Мы еще толком не видели ни черешни, ни огурцов. Иногда как-то прорываются к нам торговцы овощами и фруктами, но это нечасто бывает. Поживу у дочки неделю, полечу тут зубы, схожу к врачам и поеду обратно: квартиру на мужа боюсь оставить. Мало ли что ему в башку взбредет.

- ? -

Приведет своих дружбанов и водку будут пить. А что ему еще делать? Он - пенсионер. По возрасту воевать нельзя. А так, поорать против Порошенко и Украины - да. Это он может.

- Соня, а, о чем у вас говорят в городе? На что вы надеетесь?

- Да о чем говорят? Ни о чем. Война - выгодное для многих дело, мы уже давно это поняли. И это не боевик, не компьютерная игра, а наша реальная страшная жизнь.

Луганский тупик. ***

Я не люблю фразу «все будет хорошо». Потому что она насквозь лжива и не несет никакой смысловой нагрузки. Потому что будет так, как мы заслуживаем: у кого-то хорошо, у кого-то – плохо.

У всех все есть и будет по-разному, но в Украине никто не знает, как.

Здесь все чаще говорят о распаде страны, даже те, кто еще недавно утверждал, что «Украина едина».