Геогрфия Древней Руси. Тайна реки Океан

Множество ранее существовавших версий о порядке заселения ныне живущими здесь русскими людьми окрестностей Москвы вдребезги разбилось о позднейшие находки археологов. Оказалось, что никаких угро-финнов в наших местах даже изначально не проживало. Но первым человеком, который поселился здесь после таяния ледника, был русский человек. И городище, раскопанное в селе Дьяково, где еще за несколько веков до Р. Х. уже проживал обученный грамоте говорящий на нашем же наречии горожанин — наиболее яркое тому подтверждение:

«Раскопки Дьякова городища, например (в южной части Москвы, у Коломенского), показали, что здесь существовало поселение уже с середины I тыс. до н.э.» [1] (с. 14).

Но почему именно здесь, а не на Боровицком холме возникло это древнее поселение?

Разберем несколько поподробнее этот момент истории, напрямую увязанный с климатом тех времен на планете. После Всемирного потопа вода, поднявшаяся на высоту нескольких километров над уровнем земной поверхности, замерзла, оставив лишь узкую полоску незамерзшего мирового океана там, где очень тепло. То есть в районе экватора. Затем, когда в результате продолжающегося катаклизма вселенских масштабов стали образовываться в определенных местах земной поверхности высочайшие горы, а в иных местах глубочайшие впадины, уровень воды несколько уменьшился. Сегодня эта береговая линия заметна на высоте 3 500 м над нынешним уровнем мирового океана. Затем, когда вода стала уходить в образовавшиеся после подъема гор в результате вулканической деятельности морские впадины, этот панцирь, покрывший льдом планету, стал оттаивать. А потому люди, сошедшие с Ноева ковчега когда-то на одну из нынешних горных вершин, стали теперь переселяться в долины. Лед постепенно таял, освобождая все новые пространства для поселения людей, а потому границы их расселения уходили все дальше на север от своего изначального обитания. Горы эти, за которыми простирается безконечная ледяная пустыня, именовали: Гиперборейскими, Рифейскими или поясом мира. И вот главная особенность этих гор, которая отличает их от всех иных пусть даже достаточно высоких. Как свидетельствуют средневековые авторы:

«…в Рипейских горах никогда не сходит снег» [2] (с. 374).

А причина одна — именно эти горы представляют собой гигантскую глыбу ледника, который к сегодняшнему дню сохранился лишь в Гренландии и Антарктиде, таяние которого происходит в основном лишь по краям. Верхушки же гор покрыты вечными снегами.

«Горы эти тянулись с востока на запад и, по мнению древних географов, с них текли все большие реки Восточной Европы, кроме Истра (Дуная). Причем, чем раньше жил античный ученый, тем южнее на его карте располагались южные склоны Рифейских гор.

У Гекателя и Гесиода [VIII–VII в. до Р.Х. — А.М.] они шли практически по северному побережью Черного моря, рассекая Европу пополам и отделяя ее юго-западную часть (Балканы, Апеннинский и Пиренейский полуострова) от северо-восточной. Маркиан говорит о горах, “которые называются Рипейскими… и лежат внутри материка между Меотийским озером и Сарматским океаном” (т.е. между Азовским и Балтийским морями).

У Птолемея Гиперборейские горы проходят уже между 55–57 параллелями, то есть, там, где сегодня стоит Москва. С них текут Танаис (Дон) и Ра (Волга). И, наконец, Аристотель [IV в. до Р.Х. — А.М.] говорит, что Рифейские горы “лежат под самым севером, выше крайних пределов Скифии” [3] (с. 204).

Правда, уже Страбон [I в. — А.М.] называет Рипейские горы мифическими, верить в которые заставляет лишь “незнакомство с этими странами” [5] (с. 270)» [4] (с. 163).

«Европейские путешественники позднего средневековья, слепо верившие древним авторитетам, посещая Московию, с изумлением обнаружили, что никаких гор там, где рисовали их на античных картах, нет… “Что там нет гор, называемых Гиперборейскими, Рифейскими и Аланскими, это мы точнее точного знаем” [6]» [4] (с. 164).

Итальянец Франческо да Колло, в 1518 г. побывавший в России, вот что писал на эту тему:

«Имеются в этой области разные горы огромнейшей высоты, среди которых чаще всего называют — она же самая высокая — Югорскую, которая среди Рифея признается самой высокой, так что хотя она и легко доступна, невозможно добраться до ее вершины иначе, как в четыре дня и четыре ночи; и — насколько мне говорили и заверяли люди, достойные доверия, в особенности маэстро Николай Любчанин, профессор медицины и астрологии и всех ученых наук — на сей вершине вечный свет» [7] (с. 64).

То есть находилась она, судя по вечному свету на ее вершине, где-то в приделах Полярного круга. Но была к тому времени уже вполне доступна. То есть льда она с каждым годом лишалась все больше и больше.

А потому уже Павел Иовий в 1525 г. в своей книге про Московию записывает, что Рифейские горы:

«как положительно известно в настоящее время, нигде не существуют» [8] (с. 252).

Однако ж, вопреки вышесказанному, и столетие спустя о горах таинственной Гипербореи продолжаются упоминания. Петр Петрей:

«В нескольких сотнях миль [немецкая миля равна пяти километрам — А.М.] пути оттуда [от Пустозерска — А.М.] далее к северу и несколько к востоку есть чрезвычайно высокие горы, на которых не растет ни травы, ни деревьев, потому что они такой высоты, что милое солнце не может там действовать своим теплом: горы всегда покрыты льдом и снегом. Еще удивительнее, по словам русских, то, что если там зажгут огонь, он горит ни так ясно и светло, ни так сильно, чтобы можно было варить на нем мясо или рыбу, по случаю чрезвычайной стужи в том краю. Эти горы будто бы простираются до Ледовитого моря. Они поднимаются так высоко, что зеленых лугов совсем не видать там по причине тени и вышины гор. По мнению некоторых, эти самые горы у писателей называются Гиперборейскими или Рифейскими. Великий князь посылал нескольких человек для узнавания положения этих гор и собирания сведений, что за страна за ними и какой народ живет в ней и занимает ее. Но они не могли этого сделать. Они пытались всходить на горы 17 дней кряду и все же не могли добраться до их вершины, но должны были вернуться назад. Там нет птиц и не бывает ни на кого охоты по причине стужи и великой высоты гор, которые не могут доставить животным никакого корма. Однако ж посланные узнали, что за горами живут народы…» [9] (с. 196–197).

А книга Петрея, упомянувшего о наличии Рифейских гор, вышла не так-то уж и давно — в начале XVII столетия (Стокгольм, 1607). Так что Рифейские горы, причем очень еще большой высоты, судя по плохому горению огня — не ниже двух с половиной километров, существовали уже на памяти не столь и давних исследователей географии России. Вот что об этих горах сообщает голландец А.И. Малеин, вместе с экспедицией в 1598 г. посетивший наши северные океанские широты и увидевший остатки Гиперборейских гор уже не со стороны суши, а со стороны Северного Ледовитого океана:

«на брегах великие и страшные ледяные горы; лесов никаких нет, токмо в некоих местах трава ниская и мох» [10] (с. 3–5).

Несколько ранее, что и понятно, эти горы залегали много южнее и много западнее и запирали сток сибирских и восточноевропейских рек в Северный Ледовитый океан. И пока уклон местности позволял талым водам этого ледяного панциря удаляться по Среднерусской возвышенности в сторону акватории Черного, Азовского и Каспийского морей эти горы были прекрасно видны следующим вдоль них путешественникам. Но когда ледник отступил на север за водораздел Волго-Окского бассейна, между его крутыми ледяными скалами и водоразделом стали образовываться сначала огромные озера. А затем, когда он отступил на север еще на сотню-другую километров, между ним и сушей образовались огромные пресноводные моря. Мало того, постоянно таящие ледники, если находились на равнине, были отгорожены от любопытствующих мощным потоком воды, который именовался рекой Океан. Эта река не пускала сухопутных путешественников к Рифейским горам и приблизиться. Потому Рифейские горы, когда между ними и сушей образуются моря, уже исчезают из поля зрения сухопутных путешественников. Потому и Страбон, пользуясь, вероятно, рассказами лишь сухопутных варваров, о Рифейских горах уже упоминает как о не существующих.

Вот что сообщает об этой неприступной ледяной реке, за которой простирается ледяная пустыня, Геродот (V в. до Р.Х.):

«Океан, по утверждению эллинов, течет, начиная от восхода солнца, вокруг всей земли, но доказать этого они не могут» [11] (т. IV, с. 8).

А вот как в те времена выглядела обитаемая часть суши. Картографы древности, как сообщает Геродот:

«…уже начертили карты земли, хотя никто из них даже не может правильно объяснить очертания земли. Они изображают Океан обтекающим землю, которая кругла, словно вычерчена циркулем» [12] (гл. 39).

Сами же эллины, да и Геродот, жили в те времена еще много южнее. Судя по всему, на территории Африки. Ведь если ледник, о чем упоминают древние, залегал в ту пору на севере Апеннин, Балкан и Пиренейского полуострова, то становится ясно, что в таком холодном климате, конечно же, никакого сколько-нибудь многолюдного государства, в котором проживал Геродот, образоваться не могло бы. Да и сам он Европу на нынешнее ее место вовсе не помещает, сообщая лишь о наличии:

«Адриатического моря на крайнем западе» [12] (гл. 33).

И если даже имелось им в виду не какое-либо более южное, но именно нынешнее Адриатическое море, то даже в этом случае Европа в те времена, ограниченная им, являлась самым холодным из материков. То есть льды Гипербореи залегали на Апеннинах, образуя своим таянием границу обитаемого мира: реку Океан.

А вот как описывает климат, например, Причерноморья, практически сходный с климатом Южной Европы, Дионисий Галикарнасский (I в. до Р.Х.):

«несчастны те люди, вечно у них холодный снег и холодом веющий лед; когда же настанет от ветров еще большая стужа, тогда можно увидеть своими глазами замерзающих лошадей и мулов» [2] (с. 376).

И чтобы не замерзнуть в лютые зимние холода, живущие здесь люди ежегодно с наступлением холодов вынуждены откочевывать южнее:

«Всеми признано, что страна этих бродячих кочевников очень холодна, почему в ней нет даже ослов, так как это животное не выносит холода… Подобно этому и Геродот называет Скифию холодной страной, и прибавляет, что “восемь месяцев там бывают невыносимые морозы… море и Киммерийский Боспор замерзают”» [2] (с. 376).

Геродот сообщает, что Европа окружена ледяными горами:

«Омывается ли Европа морем с востока и с севера, никому достоверно не известно. Мы знаем лишь, что по длине она равна двум другим частям света» [12] (гл. 45).

Причем, и век спустя здесь было не многим более теплей. Ксенофонт (IV в. до Р.Х.):

«…фины покинули свои дома и бежали в горы. Тем временем выпал глубокий снег и настал такой холод, что вода, приносимая к обеду, замерзала, так же как и вино в глиняных сосудах, и многие эллины отморозили себе носы и уши. Тогда выяснилось, почему фракийцы носят на головах и ушах лисьи шкуры» [13] (гл. 4, аб. 2–4).

Так что во времена Ксенофонта в этой Южной Европе той поры, во Фракии, то есть окрестностях нынешнего Стамбула, проживали северные народности. Одна из них, о чем сообщает Ксенофонт, — финны. А может и знаменитые Афины, учитывая привычку эллинов прибавлять к чуждым им терминам букву «А», аккурат и отражают собою наименование первых в будущей столице поселенцев?

Но и уровень воды мирового океана, за нами рассматриваемый период, изменялся несколько раз. Судя по всему, вода после Потопа сначала убывала: лед таял и заполнял пустоты, образовавшиеся в ту пору в морских впадинах, а потому люди расселялись все дальше и дальше на север. Но затем, когда впадины были заполнены, а лед таять все продолжал, океан вновь начинает наступать. И с этого момента:

«Уровень мирового океана поднялся на 100–130 метров. Были затоплены огромные участки земной поверхности. Так, на дне пролива Ла-Манш обнаружено “продолжение” реки Сена, составлявшей некогда одну систему с реками Британии, а на дне Северного моря — “продолжение” Рейна. Там же, под водой Северного моря, обнаружен торф сухопутных болот и найдены изделия людей каменного века [14] (, с. 27–28).

Здесь протекает теплое течение Гольфстрим, а потому, очевидно, именно эта местность освободилась ото льда раньше многих иных. Потому именно сюда и пришли в древности люди, чьи поселения и оставили свои следы.

Много же позднее поток реки Океан, когда ледник отступил за пределы севернее местонахождения Москвы, направился в Балтийское море:

«По представлению Гиппарха (II в. до Р.Х.), рекой Океан ограничивался предел обитаемого мира на севере. Она текла у подножия Рифейских гор, и соединялась как с Каспийским, так и с другими морями. Марк Терренций Варрон (116–27 г. до Р.Х.) сообщает, со ссылкой на римского автора I в. до Р.Х., Корнелия Непота, об индийцах, которых при плавании по Океану пронесло мимо Каспийского моря и вынесло к Германии» [4] (с. 173).

И если как следует взглянуть на нынешнюю карту Евразии, то становится совершенно очевидным, что именно с востока на запад и могла протекать эта удивительная река. Ведь перепад высот идет именно в данном направлении, упираясь на востоке в высочайшие мировые вершины, где и находились самые несметные запасы этой теперь веками вытекающей из ледников воды, а на западе, транзитом проходя через пологие равнины России, эти воды смешивались с водами Балтики. Потому «индийцев», скорее всего славянских носителей недавно обнаруженной древнейшей в Индии цивилизации, Мохенджодаро, и вынесло аж к Германии, что поток этот всегда шел в одном направлении.

Так почему же именно Дьяково становится первым пристанищем пращуров москвичей здесь — на берегах Москвы реки?

Это место, расположенное рядом с Коломенским, от Москвы реки находится на почтительном расстоянии. То есть достаточно далеко от соседства с водяной артерией, к которой должно было бы иметь прямое отношение раскопанное здесь археологами древнее городище, относящееся к середине I тысячелетия до Р.Х. А потому следует задаться вопросом: почему именно здесь, где сегодня отсутствует связь с необходимой торговому поселению гладью судоходной реки, возник самый первый поселок на территории нынешней Москвы.

Если перенестись ко временам некогда протекающего здесь Океана, упомянутого еще древними географами, то есть тем временам, когда уровень воды Москвы реки должен был быть выше ныне существующего на несколько десятков метров, то стало бы совершенно ясно, что более удобного места для устройства здесь торговой фактории и не сыскать. Здесь находятся два глубочайших на территории Москвы оврага. И если их залить водой, то корабельная пристань, имеющая сразу чуть ли ни с десяток спокойных глубоководных бухточек, придется как раз на уровень раскопанного городища на высоте 145 м над уровнем мирового океана. Так что очень не зря это место до самых недавних времен оставалось обжитым и очень не зря именно в этом районе столь любили строить себе дворцы Русские Цари.

Может быть, знали, что центром города когда-то являлась именно данная местность? А ведь святость нашей земли всегда отмечалась или наличием мощей русских святых, или наличием святых источников. С мощами здесь пока не слишком ясно, так как раскопан лишь маленький холмик, когда-то представлявший собой островок, но вот источники со святой водой здесь имеются, что и указывает на наличие здесь не просто древнего поселения, но очень древнего поселения русских людей, еще с I века принявших Христианство.

Затем, когда где-то в XI веке уровень воды в мировом океане, а вместе с ним и в Русском море, резко падает, село Дьяково, пусть жители никуда отсюда так и не ушли, значение свое теряет. Центр будущей Москвы перемещается сначала в Почернев Стан (район г. Балашиха [г. Железнодорожный — бывшая Обираловка] д. Соболиха), а уже затем, когда Западно-сибирское море прорывается в Северный Ледовитый океан, и в устье Яузы. Однако здесь остается второй центр Москвы: Южный порт и село Котлы.

В период, когда вода в мировом океане падает на 145 м, а пролива Босфор еще не существует, столицей Римской империи на не продолжительный отрезок времени становится Никомидия. Она находится где-то в районе нынешней турецкой речки Сакарья, чье русло и могло связывать Черное и Мраморное моря. Но вот появляется Босфор и этот город становится в стороне от торговых трасс, а потому его заменяет собою нынешний Стамбул.

А вот что о существовании в древности на месте Каспийского моря могучего водоема, из которого отток вод осуществлялся как в Черное, так и в Балтийское моря, повествует и дореволюционная наука. Самуил Гмелин исследовавший низовья Волги в 1769–1770 гг., считал, что совсем недавно эта местность являлась дном моря. Так как:

«Вся страна вниз по Волге, из морских раковин состоящая, и соленое свойство кубанской и яицкой степей кажется с сим мнением согласуются…» [15] (с. 272).

А вот что на эту же тему сообщает иной профессор — уже XIX века:

«Почва плоской котловины, какую представляет наша страна, состоит из рыхлых наносных пластов новейшего образования… покрывая сплошной толщей всю поверхность равнины…» [16] (с. 68).

«В наносных слоях ее, представляющих морские осадки, находятся стволы деревьев и остовы допотопных животных, а по степи рассеяны каспийские раковины. Эти признаки заставили геологов предположить, что поверхность нашей равнины сравнительно нового образования и если не вся, то на большей части своего пространства была дном моря…» [16] (с. 69).

Вот что на эту тему сообщает профессор Казанского университета Эдуард Эверсман:

«Надо полагать, что в те времена, когда хребет Уральский воздвигся взломом из поверхности земли, море заливало все нынешние степи и простиралось до самой подошвы гор. Последнее геогностическое произведение моря есть солонцеватый, мергелистый ил, составляющий поныне отличительный признак этих степей и повсюду на них распространенный: ил этот на пространствах вовсе безплодных составляет, в виде обнаженном, верхний слой; на степях плодородных он покрыт уже черноземом. По мере того, как вода убывала, илистая почва порастала свойственными ей травами» [17] (с. 52).

Но уже и к XX веку все вышеизложенное вполне согласовывалось с изысканиями науки. Ключевский пишет:

«Берегами этого моря служили Уральские и Карпатские горы, чем объясняется присутствие обильных залежей каменной соли в этих горных хребтах. Воды, покрывавшие равнину, отлили в огромные водоемы, образуемые морями Каспийским и Аральским… Оба этих моря вместе с Черным признаются остатками вод обширного морского бассейна, некогда покрывавшего южную Россию и Прикаспийскую низменность. Осадки, отложившиеся от ушедшего моря, и образовали те правильные, однообразно расположенные глинисто-песчаные пласты, из которых состоит почва равнины на обширном протяжении. Севернее пространства, которое было покрыто этим морем, подобные пласты песку, глины и суглинка отложились при таянии от обширных ледников, покрывавших всю северную и большую часть средней России…

ПОЧВА. По предположению геологов, море, покрывавшее некогда южную и юго-восточную Россию, отступило не сразу, а в два приема. Они находят следы, указывающие на то, что северный берег этого моря своим северо-восточным углом шел приблизительно по 55º северной широты [это Серпухов–Зарайск–Касимов–Дивеево–Альметьевск — А.М.], несколько южнее впадения Камы… Потом море отступало градуса на 4, так что северным берегом его стал Общий Сырт, отрог, идущий от южной оконечности Уральского хребта к Волге в юго-западном направлении. Этим геологи объясняют резкую разницу в почве и флоре по северную и южную сторону Общего Сырта» [16] (с. 69–70).

Итак, сначала спадает на 145 м уровень воды в мировом океане. Но пролива Босфор еще нет, а потому вода в Черноморско-Каспийском бассейне выше нынешнего где-то на 50 м. На этот период пролив, стоящий на берегах Никомедии, представляет собой воронку, пропускающую через себя воды бассейна этих двух морей. Вода также выливается через Дарданеллы и Гибралтар. Потому на этот период наш путь «из варяг в греки» и представляет собой самую настоящую кругосветку, путь в обратную сторону по которой просто не возможен. Потому на этот период во времена весеннего паводка еще судоходен Днепр, а Волга представляет собой морской залив до Казани. Потому товарооборот по ней свободно проходит, как по каналу, через Тмутаракань.

Причем, эти два этапа ухода воды с Русской равнины отмечены и разностью почвы этих регионов страны. Где изначально проходила граница на 145 м возвышающегося над уровнем мирового океана морского бассейна, сегодня проходит и граница черноземов. Ведь наши черноземы представляют собой что-то совершенно уникальное, не встречаемое нигде более на планете. В чем же разгадка того весьма удивительного обстоятельства, что палистраты, то есть допотопные гигантские деревья, представляют собой в этом районе земли не торф или уголь, газ или нефть, но именно продукт гниения дерева при нормальных условиях, максимально приближенных к нынешним?

Ответ на поверхности. Именно в нашем климате и по сию пору находят законсервированные во льдах туши мамонтов, чье мясо и сейчас вполне съедобно. Таким же образом, судя по всему, сохранилась во льдах Гипербореи и некоторая часть допотопных деревьев. А когда они начинали освобождаться из-под панциря льда, то потихоньку сгнивали, преобразуясь в чернозем.

«…пространство к югу от этого пояса, образующее степную полосу и позднее вышедшее из-под моря, успело покрыться лишь тонким растительным слоем, лежащим на песчаном солончаковом грунте, какой остался от ушедшего моря, и с гораздо слабейшим содержанием перегноя. Ближе к Каспийскому морю, в астраханских степях, почва лишена и такого тонкого покрова и голые солончаки часто выступают наружу… в этом главная причина безлесья степной полосы» [16] (с. 70).

То есть уже второй этап ухода воды оставляет солончаки. Потому этот раздел ухода моря на два периода здесь отмечен очень существенными деталями состава почвы.

И вот что в данном рассказе просто переплетается с повествованием нашим, зафиксированном историками:

«…отлив моря с южной половины Европейской России завершился сравнительно поздно, может быть, уже на памяти людей, в историческую пору…» (там же).

Вот по какой причине имеется достаточно твердое убеждение практически всех мало-мальски известных не только древних, но даже средневековых авторов:

«…будто Каспийское море соединено, с одной стороны, с Северным океаном, а с другой — с Азовским морем… и даже считают Кума-Манычскую низину дном этого пролива» (там же).

Вот что свидетельствует о существовании этого пролива еще в XIII веке посетивший эти места папский посланник к монгольскому хану Плано Карпини:

«Море же это [Каспийское — А.М.] есть Великое Море, из которого выходит рукав Св. Георгия, текущий в Константинополь» [18] (с. 71).

И вот по какой причине этот сегодня совсем небольшой морской бассейн поименован Великим:

«Что касается Северного океана, то, по соображениям геологов, между ним и Каспийским морем в пределах нашей равнины некогда проходил сплошной водный бассейн, параллельный Уральскому хребту…» [16] (с. 71).

Вот как описывает соединение Каспия с Северным океаном Страбон. Это море кроме как Каспийским:

«…называется еще Гирканским… Это — залив, вдающийся из Океана к югу, сначала довольно узкий, но затем расширяющийся по мере углубления в материк» [19] (с. 284).

Дионисий, со слов Евстафия (XII в.):

«Дионисий называет фигуру Каспийского моря круглой или колесообразной, со всех сторон извивающейся, т.е. в виде круга, и говорит, что оно соединяется с Океаном. Вот его слова: “острым углом выдаваясь к северу, оно соединяется с Океаном”. Так думает Дионисий, который, как кажется, обозначает устье, через которое Океан изливается в это море…» [2] (с. 380).

А вообще:

«Заливом Океана предстает Каспийское море на всех европейских картах раннего средневековья» [20] (прим. 36 к с. 211).

Свидетельством же в совсем недавние времена связи Каспийского моря с Северным Ледовитым океаном:

«…остались каспийские тюлени» [21] (с. 49).

Другим же свидетельством является невозможность проживания в приморских городах уже нынешнего Каспия три-четыре века спустя обмеления этого водоема до нынешнего его уровня. После того, как от нагрянувшей туда армады Петра I местные сардары, не имея сколько-нибудь пригодного флота для оказания им сопротивления, из приморской местности разбежались, эту местность за собой удержать все равно так и не удалось:

«…от тамошнего нездорового воздуха ежегодно умирали многие тысячи солдат…» [22] (с. 63).

А потому:

«…русские решились наконец уступить все эти завоевания опять Персии…» (там же).

Кстати, от подобного же рода проблем очень затруднено было и освоение нами Черноморского побережья Кавказа. Что еще раз указывает на то, что и уровень Черного моря был в не слишком далекие от нас эпохи тоже выше нынешнего. Как свидетельствуют дамбы крепости Анакопия, на те же 145 м. Мало того, сегодня находят оборудованные огромными железными кольцами для фиксации океанских кораблей морские причалы в горах Черноморского побережья Кавказа. Судя по всему, эти пристани располагались на побережье вдававшихся в горные массивы морских заливов.

А вот доказательство несомненного вымывания соли талой ледниковой водой, поступающей с севера из запертого ледниками моря, чьи воды в ту пору покрывали большую часть Западной Сибири, через Тургайскую ложбину.

Все дело в том, что в водах Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи находится очень большое содержание соли. Воды же Аральского моря, в которое они втекают, что при этом в особенности удивительно, имеют слишком невеликое содержание солей. По расчетам Л.С. Берга:

«достаточно 322 лет, чтобы реки принесли морю такое же количество по весу солей, какое в нем содержится» [23] (с. 266).

А говорил он об этом в начале XX века. То есть поиски во времена Петра I рукава, выбрасывающего эти соли в Каспийское море, являются вполне правомерными. Очень похоже, что рукав этот пересох буквально за несколько десятилетий до вышеупомянутых событий. А пересох он, что также выясняется, по причине прекращения поступления сюда талой воды через Тургайскую ложбину.

Но и сами местные почвы указывают как раз на то, что уровень воды бытовавших здесь совсем недавно огромных водоемов, много превышающих нынешний уровень воды Арала и Каспия, был достаточно велик. А потому близлежащие земли были достаточно увлажнены и не требовали прорытия каналов, как впоследствии, когда вода ушла и земля подсохла:

«…земледельческая культура была связана с окраинами этих водоемов, с так называемыми “каирами” (“каирными землями”), которые не требуют орошения благодаря высокому стоянию почвенных вод [24] (с. 81)» [25] (с. 41).

Библиография

1. Смолицкая Г.П., Горбаневский М.В. Топонимия Москвы. Издательство «Наука». М., 1982.

2. Латышев В.В. Вестник древней истории. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Издательство Академии наук СССР. М., 1948.

3. Янович В. Наследие тысячелетий. Задруга. Киев, 2006.

4. Медведев В.С., Хомяков В.Е., Белокур В.М. Национальная идея или Чего ожидает Бог от России. Издательство «Современные тетради». М., 2005.

5. Страбон. География. Ладомир. М., 1994.

6. Матвей Меховский. Трактат о двух Сарматиях (Краков, 1517). М-Л. АН СССР. М., 1936.

7. Колло Ф. Доношение о Московии. Цит. по: Итальянец в России XVI в. Франческо да Колло. Донесение о Московии. Наследие. М., 1996.

8. Иовий П. Книга о посольстве Василия, великого государя московского к папе Клименту VII. СПб., 1908.

9. Петр Петрей. История о Великом княжестве Московском. М., 1997.

10. Белокуров С.А. О плавании голландских двух кораблей, для изыскания проходу мимо Новой Земли в Китайское государство… Кн. 4. 1895.

11. Геродот. История. Ладомир, АСТ. М., 1999.

12. Геродот, «История». Книга 4. Библиотека «Вехи». 2008.

13. Ксенофонт. Анабасис. Xenophontis Expeditio Cyr recensuit Guilelmus Gemoll. Editio minor. BibliothecaTeubneriana Lipsiae, 1910. Книга 7. Библиотека «Вехи». 2003.

14. Шамбаров В.Е. Великие империи Древней Руси. Алгоритм. М., 2007.

15. Гмелин С.Г. Самуила Георга Гмелина, доктора врачебных наук, императорской академии наук, Лондонского, Гарлемского и вольного Санкт-Петербургского общества члена путешествие по России для исследования трех царств природы. Цит. по: Исторические путешествия. Извлечения из мемуаров и записок иностранных и русских путешественников по Волге в XV–XVIII вв. Краевое книгоиздательство. Сталинград., 1936.

16. Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в девяти томах. Том I. «Мысль». М., 1987.

17. Эверсман Э. Естественная история Оренбургского края. Часть 1. В типографии Штаба Отдельного Оренбургского корпуса. Оренбург, 1840.

18. Джиованни дель Плано Карпини. История Монгалов. Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны. Государственное издательство географической литературы. М., 1957.

19. Латышев В.В. Вестник древней истории. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. Издательство Академии наук СССР. М., 1947.

20. Бэкон Р. Великое сочинение. Цит. по: Английские средневековые источники IX–XIII вв. Наука. М., 1979.

21. Манягин В.Г. История русского народа от потопа до Рюрика. Эксмо. Алгоритм. М., 2009.

22. Фоккеродт И.Г. Россия при Петре Великом, по рукописному известию Иоганна-Готтгильфа Фоккеродта. Цит. по: Неистовый реформатор. Фонд Сергея Дубова. М., 2000.

23. Берг Л.С. Аральское море. С-Пб, 1908.

24. Георгиевский Б.М. Южный Хорезм, ч. 1. Ташкент, 1937.

25. Толстов С.П. Древний Хорезм. Издание МГУ. М., 1948.

Источник →