США хотели свести Россию до уровня и размеров Московского княжества

Алмазы, которые хранятся в Гохране России, уникальны по своим природным качествам. По инициативе Министерства финансов, в ведении которого находится Гохран, по случаю юбилейной даты Управления "С" три этих драгоценных камня названы в честь легендарных разведчиков-нелегалов.

Исключительный по своему образу драгоценный камень, состоящий из двух сросшихся алмазов. Редчайшее явление в природе. Этот алмаз назван в честь супружеской пары разведчиков-нелегалов. Он — ныне покойный Герой Советского Союза Геворк Андреевич, она — Гоар Левоновна Вартанян. Они — настоящие герои "Тегерана-43".

Алмаз в 57 карат. Почему стоит подчеркнуть цифру "57"? А потому, что всего 57 килограммов весил после пыток разведчик-нелегал Алексей Михайлович Козлов, который раскрыл военную ядерную программу расистской ЮАР, но, будучи преданным, так ничего и не сказал тем, кто его пытал. Его обменяли. Теперь в честь Героя России Козлова — алмаз. Но уже посмертно.

Еще один камень. Он теперь носит имя здравствующего и поныне Алексея Николаевича Ботяна. Он — тот самый "майор Вихрь", который спас Краков. Сегодня ему — уже за 100. Многая лета. И именной алмаз в Гохране.

Но есть, конечно, и такие имена, которые пока никакому алмазу открыто не присвоишь, те имена, которые пока проходят только по закрытым указам.

28 июня разведчикам-нелегалам будут вручены госнаграды, включая Звезду Героя. Каким разведчикам?

Что мы можем рассказать об этом разведчике-нелегале? Здесь нам точно не обойтись без "Семнадцати мгновений весны". Только он работал не по штабу немцев, а по НАТО.

Но пригодится нам и ещё один фильм про разведчиков — "Адъютант его превосходительства". И вошедший в народный фольклор классический вопрос герою Юрия Соломина: Павел Андреевич, вы шпион?

Наш новый знакомый — в берете художника. У него от природы талант к живописи.

- Логотип Службы внешней разведки. Мы находимся на том объекте, где нам устроили встречу с нелегалом. Картина почти закончена, а подписи до сих пор нет. Как можно к вам обращаться?

- Павел Андреевич.

- Павел Андреевич, а вы шпион?

- Видите ли, Юра…

Ни я не Юра, ни он, скорее всего, не "Павел Андреевич". Зайдем по-другому.

- Вы шпион или разведчик? — спрашиваю на английском.

- Если хотите, мы можем говорить на английском, но зачем? У нас есть прекрасный русский язык. Лучше говорить на нём.

- Хорошо. А на скольких языках вы говорите?

- У меня два родных языка — это немецкий и французский.

- "Родных" в кавычках?

- Естественно.

При заходе на посадку во Внуково самолёты идут над штаб-квартирой СВР в Ясенево. Но что там вблизи? Впервые в истории телекамеры — на крыше СВР в Битцевском лесопарке.

- Вот он, лес.

- Большой и красивый, — говорит директор СВР Сергей Нарышкин.

- То есть когда-то вы действительно здесь были изолированы? Сейчас город подступил?

- Подступает, да, но все равно система безопасности хорошо отработана.

- Из соседних зданий на вас не смотрят те, кому не нужно?

- Пусть смотрят.

Система безопасности здесь всем системам — система. Но ещё впервые в истории – кабинет руководителя Службы внешней разведки России.

- Большое хозяйство у вас?

- Есть объекты в Москве, вокруг Москвы, но самое большое хозяйство здесь, — рассказывает Сергей Нарышкин.

- Белые точки — это резидентуры или нелегалы?

- Вы делаете комплимент, конечно. Нет, не столько. Но, тем не менее, на самом деле хозяйство очень большое. Нелегалы работают на всех континентах, за исключением Антарктиды наверное. Пингвинов вербовать не надо. Зачем они там нужны?

- То есть велик шанс, что, приезжая куда-нибудь, где вы работали, разговариваешь с иностранцем, а он на самом деле никакой не иностранец.

- Не фантазируйте.

А что точно не фантазии? Начало 20-х годов. Как ни относись к тому, что тогда сотворили со страной, страна остаётся. И эта молодая Советская Россия, по сути, в полной международной изоляции. Загранпредставительств практически нет.

И вот в 1922 году Феликс Дзержинский создаёт "закордонную службу" — нелегальную разведку, которая начинает собирать информацию оттуда. Пригодилось всё.

Например, ещё в первую русскую революцию мятежный броненосец "Потёмкин", как известно, ушёл за рубеж. Сын одного из тех матросов вырос в Бельгии, а, вернувшись в Россию, преподавал превосходный французский нашему "Павлу Андреевичу". Это уже после войны, которая тем более доказала: нелегальной разведке быть.

"Владение двумя языками, с чего мы начали (французским, английским) — это базовые. Ещё знания языковые: нужны и рабочие языки. Как всегда, рабочий язык сейчас — английский. Пришлось выучить немножко испанский, итальянский и китайский язык. Так получилось", — рассказывает Павел Андреевич.

Но на языке мало говорить — надо думать.

- Правду говорят, что где-то в Подмосковье за высоким забором еще в советские годы был основан такой городочек, где полностью воспроизведен западный образ жизни? И где будущий нелегал учится, начиная с того, в советские годы это было актуально, как кредитной карточкой пользоваться, заканчивая тем, как c западной женщиной роман закрутить?

- Это, конечно, фантазия. Нет. Работа с каждым будущим сотрудником проводится индивидуально на служебных квартирах, — пояснил Нарышкин.

Чему на этих квартирах учат будущих нелегалов кроме спецдисциплин?

"Какие мама мне песенки пела на ночь, какие стишки я учил в школе", — вспоминает Павел Андреевич.

Но есть и настоящие мамы — нелегалы-разведчицы. "Женщинам-нелегалам я бы вообще при жизни ставил памятники. Женщине приходится оставлять часто детей здесь, пусть это будет бабушка, пусть родители мужа или жены ухаживают за остающимся здесь ребенком. Но мама переживает разлуку гораздо острее", — отметил Павел Андреевич.

И здесь же он добавляет про всех разведчиков: "Нелегал — это не профессия, это подвижничество. Так же, как любой подвижник, он приносит на алтарь Отечества всё, жертвует всем. Так же, как в "Семнадцати мгновениях весны", помните, когда 23 февраля Штирлиц мог позволить себе в камине зажарить картошечку и потихоньку про себя спеть песню".

- Пели, жарили?

- Приходилось, да. Бывает такая ностальгия, такая тоска, так тяжело бывает на душе, и вот ты один совершенно и далеко-далеко от родины. Ты должен быть там, идти по этому пути, к этому документу с грифом Cosmic, — вспоминает разведчик. В НАТО Cosmic — это гриф даже выше, чем "Совершенно секретно".

- Насколько эта служба засекречена внутри Службы внешней разведки? Вы нелегалов по именам знаете? Или вам тоже приходят одни донесения с условной подписью "Юстас"? Или вы понимаете, кто за этой подписью стоит?

- Безусловно, Управление "С" — наиболее засекреченное. Конечно, единицы и в Управлении "С" знают имена, — рассказывает Нарышкин.

- Даже в самом Управлении?

- В самом Управлении знают настоящие имена или имена, под которыми сотрудники работают, выполняя свое задание за границей. Конечно, каждый имеет свой псевдоним: Юстас, Анри, Пьер…

- Например, вы нажимаете кнопку и говорите: давайте-ка мы эту информацию перепроверим, давайте Пьера.

- Я даже по телефону внутреннему не говорю. Это делается в режиме личной встречи с тем или иным руководителем.

- С кем у вас прямая связь, Сергей Евгеньевич?

- Ну, посмотрите, везде.

- Красный. Президент. А заграничный аппарат?

- Это закрытая связь.

Из своего кабинета Нарышкин действительно может позвонить в резидентуры, но в легальные, те, что "под крышами" посольств. А уже они осуществляют связь с нелегалами.

Вместе с Павлом Андреевичем идём учиться тому, как сигнализировать о необходимости сеанса связи. Метка — с помощью мела.

- Павел Андреевич, курс молодого бойца. Метку как-то так надо ставить?

- Нет.

- Я даже не успел заметить, как вы поставили!

- Метка поставлена.

"Самые большие традиции, самый большой опыт. Служба внешней разведки России может считаться одной из самых мощных и самых эффективных в мире", — отметил Павел Андреевич.

Вот что о своем общении с нелегалами ещё рассказал нам президент Путин: "Очень хорошо помню разговор с одним их своих бывших коллег, который проработал на нелегальной работе много лет. И, вернувшись, он работал со мной, начинающим сотрудником органов безопасности, начинающим сотрудником разведки. Я его как-то спросил: Сан Саныч, вы столько проработали, а здесь вот теперь вместе со мной, это как, нормально? Вы же, в принципе, на большее могли рассчитывать. Он говорит: "А я и мог занимать другую позицию, мне центр предлагал это сделать, но я не захотел, потому что считаю наградой для себя то, что мне Родина доверила выполнять такую функцию, которую, кроме меня, никто не может выполнить. Это и есть самая большая награда, которую я заработал. И я должен за это Родину благодарить".

Так кого берут в нелегалы?

"Есть гуманитарии, технари, инженеры авиационной промышленности, инженеры-физики, химики", — рассказывает Павел Андреевич.

- Они в основном семейными парами выезжают или как?

- Да, — пояснил Нарышкин.

Помните процесс в США в 2010 году? Тогда в результате предательства в Америке арестовали целую группу российских нелегалов, в том числе семейных. Суд разрешил их обмен, но при условии, что они не будут зарабатывать на мемуарах. Однако на этой истории заработали американские кинематографисты, которые сняли сериал "Американцы". В СВР говорят, что это — карикатура.

"Не так. Все это происходит по любви", — говорит Нарышкин.

- Но ты должен выбрать любовь из числа тех, с кем учишься? Или ты уже готовишься на нелегала и влюбился. Идешь к начальству и говоришь: "Вот моя избранница". И потом эту избранницу вызывают куда надо, говорят: не хотели бы вы? Как это вообще происходит? Ведь это грозит утечкой информации, по идее.

- Служба не ломает личную жизнь человека.

- Чаще юноши приводят девушек или наоборот?

- Бывает и так, и так.

Но наш знакомый Павел Андреевич, как Штирлиц. За рубежом работал один. Жена была коллегой, но оставалась в центре.

- А что же вы детям-то говорили, когда исчезали на несколько лет?

- Папа занят по работе, ему нужно писать на севере картины о моряках, о подводниках, потом о летчиках, — вспоминает Павел Андреевич.

- Я так понимаю, что вы как раз о моряках, подводниках, летчиках и писали картины, только о западных и в центр?

- Совершенно верно.

И что же он добыл? Он ведь сам уже сказал, что работал по направлению НАТО.

- Недавно Владимир Путин рассказал, что обсуждал когда-то с Биллом Клинтоном перспективу вступления России в НАТО. А что случилось бы, если бы НАТО сказало "да"?

- Это невозможно, — считает Павел Андреевич.

Разведчик рассказывает, что в добытых им документах НАТО говорилось: развал СССР — только первый этап. "А затем создать Средне-Волжскую республику, а всю Россию свести до уровня и размеров Московского княжества", — пояснил Павел Андреевич.

- Вы читали такие документы?

- Такие документы есть, и они находятся в архиве нашей службы.

- А сколько всего нелегалов в России?

- Это информация секретная, деликатная. Я так бы ответил на ваш вопрос. Во-первых, чтобы никого не пугать, во-вторых, чтобы никого не разочаровывать, скажу, что их столько, сколько необходимо для решения поставленных перед Службой внешней разведки задач, — подчеркнул Сергей Нарышкин.

- Мне, конечно, жалко рвать даже копию документа Cosmic, тем не менее в старые времена, наверное, вы его перефотографировали и сожгли?

- Вот так это порой и бывало, — вспоминает Павел Андреевич.

- Но сейчас совсем другие времена. Пик вашей карьеры пришелся на аналоговое время. А сейчас — сплошная «цифра», компьютеризация. Все висит где-то в Сети. Наверное, это, конечно, проще, потому что вместо того чтобы ставить метку, как мы с вами ставили мелом, можно, например, в Facebook лайк поставить на правильной публикации?

- Совершенно верно.

- Но одновременно, наверное, и сложнее.

- Новые времена не дают новые возможности в организации связей, в сборе и накоплении информации. Если раньше это документ я перефотографировал обычным фотоаппаратом, то сейчас на дискете можно сколько угодно информации передать. Это облегчает, конечно, работу, но самое главное — это получение информации. А получать информацию всегда было очень сложно.

- От человека?

- Да. Что такое разведка? Это всего-навсего глаза и уши нации. Может ли государство жить без разведки? Конечно, может, но это будет государство-инвалид, который будет натыкаться, делать ошибки и тратить колоссальные деньги. Это будут материальные затраты впустую.

Может, мы и наивны, но всё-таки хочется задать вопрос идеалиста: правильно это, что Россия и страны НАТО — с такой всё-таки близкой культурой, с такой перемешанной историей — ведут друг с другом такую тайную борьбу?