Мало, кто знает...

Мало кто знает, что у таможенника Верещагина из «Белого солнца пустыни» был реальный прототип — командир Гермабского погранотряда Михаил Дмитриевич Поспелов, человек недюжинной силы, которого контрабандисты за огненно-рыжие усы называли «красный шайтан». И судьба у него сложилась не менее драматично, чем у его кино двойника. 

Памятник таможеннику Павлу Верещагину, легендарному герою фильма «Белое солнце пустыни», стоит в штаб-квартире Федеральной таможенной службы в столичных Филях, в аэропорту — у здания Домодедовской таможни, около здания Курганской, Луганской, Амвросиевской таможни…

Таможенный катер, названный именем Павла Верещагина, несет службу на Дальнем Востоке. Колоритный киногерой, которого великолепно сыграл Павел Луспекаев, стал символом чести и неподкупности, а его фраза «я мзды не беру, мне за державу обидно» — крылатой.

У фильма «Белое солнце пустыни» трудная судьба. В частности, один из кавалерийских комбригов, который боролся в Туркменистане с басмачами, поведал кинодраматургу, писавшему сценарий, о брошенном бандитом-баем в песках гареме. Вместо того чтобы преследовать главаря шайки, комбригу пришлось препровождать «барышень» в ближайший кишлак.

Также сценаристу довелось услышать и рассказ о легендарном начальнике бывшей царской таможни.

Но роль таможенника Павла Верещагина была у сценаристов эпизодической. Ее дополнил и развил уже режиссер Владимир Мотыль, который взялся снимать картину.

Могучий и обстоятельный таможенник Верещагин, готовый биться за дело, которое считал правым, стал любимцем публики.

Таким же степенным и колоритным, знающим цену жизни и смерти, был и Михаил Поспелов. После окончания военного училища он был назначен на должность казначея военного гарнизона в Орле. Но на спокойной, непыльной работе быстро заскучал и через три года добился перевода в 30-ю Закаспийскую бригаду пограничной стражи, которая охраняла границу с Персией протяженностью 1743 версты.

В 1913 году Михаил Дмитриевич Поспелов в звании штабс-ротмистра встал во главе Гермабского пограничного отряда. В пески Средней Азии Поспелов приехал уже с семьей — женой и двумя дочками, Леной и Верой.

— Его жена, моя бабушка, Софья Григорьевна, была дочерью генерал-майора Генерального штаба России Покровского, очень статная и стройная, — рассказывает Евгений Попов. — Она отлично держалась в седле и умела стрелять из всех видов оружия.

— Сам дед превосходно владел этими пограничными науками. На ножнах его шашки красовались знаки шести императорских призов за отличную стрельбу и боевые награды, — говорит Евгений Попов. — Эту шашку он бережно хранил до самой старости. Она, как самая дорогая реликвия, висела у него над кроватью.

Поспелов с женой Софьей Григорьевной, дочерью генерал-майора Генерального штаба России Покровского.

Поспелов часто бывал в глинобитных мазанках-казармах, где жили его подчиненные солдаты и унтер-офицеры. Он тщательно следил, чтобы вахмистр обеспечивал солдат доброкачественным провиантом, а лошадей — фуражом.

Пограничный пост с подачи Поспелова превратился в оазис. Около казарм были посажены грецкий орех, яблони, груши, вишни, курага, алыча. По руслу реки были сделаны каменные запруды, в которых пограничники стали разводить карпов.

Однажды командир погранотряда на собственные деньги купил у молокан в соседнем поселке Куркулаб молочных поросят. И на посту стали разводить свиней. Позже у басмачей удалось отбить угнанное стадо коров. Все поголовье сдали под расписку на бойню, а одна корова вдруг начала телиться. Ее пришлось оставить. Так в хозяйстве Гермабского пограничного отряда появилась корова с приплодом.

Русско-персидская граница считалась беспокойной. Полудикие разбойничьи шайки совершали набеги, не опасаясь сопротивления. Они сжигали все, что могли, угоняли за кордон скот и молодых женщин. Но все чаще на пути басмачей вставали пограничники во главе со своим рыжеусым командиром.

Постоянно терпели убытки из-за «красного шайтана» и контрабандисты. Напрасно караванщики пытались соблюдать необходимые меры конспирации.

Михаил Дмитриевич поддерживал постоянную связь с местными жителями не только на российской, но и на сопредельной территориях. А также, он отлично знал местность. Изучив психологию действий бандитов, Поспелов безошибочно определял их обратный маршрут. На пути отступления бандитов пограничники вырастали будто из-под земли...

Молва о ловком и беспощадном начальнике Гермабского пограничного отряда, ротмистре Михаиле Поспелове, шла не только в округе, но и за кордоном.

— Готовя очередной налет, главари курдских племен стремились избегать маршрутов, проходящих через полосу охраны Гермабского пограничного отряда.

А когда молились, взывали к Аллаху, чтобы он покарал «шайтан-бояра Поспела, красного дьявола», который стал виновником гибели многих курбаши, — рассказывает Евгений Попов.

Вскоре революционные события захлестнули и Туркмению. Воспользовавшись хаосом, басмачи стали все чаще нападать из-за кордона на приграничные русские и туркменские села.

— Тогда дед отправился в Ашхабад и, что называется, выбил у военного начальства невиданное по тем временам оружие — бомбомет. Это был прототип миномета, выпущенная из него шарообразная бомба летела на 200–300 метров. Один-то бомбомет достать было трудно, а Поспелов привез целых два. Он обладал даром убеждения. Отказать ему было сложно.

С победой советской власти в Туркменистане солдаты-пограничники разъехались по домам. Бежали почти все офицеры 30-й Закаспийской бригады пограничной стражи. Казармы опустели. Ротмистр Михаил Поспелов остался верен своему долгу.

Гермабский погранотряд и его командир — Михаил Дмитриевич Поспелов (в центре).

«Была у меня таможня, были контрабандисты. Сейчас таможни нет — контрабандистов нет. В общем, у меня с Абдуллой мир. Мне все равно, что белые, что красные, что Абдулла, что ты», — говорит Верещагин Сухову.

Михаила Поспелова звали к себе на службу эсеры, когда образовалось временное Закаспийское правительство. Он в ответ сыпал на них проклятия за то, что пригласили в Ашхабад английские оккупационные войска. Он отказался бежать и в Персию, а также идти на службу к генералу Дутову. В конце концов, посчитав Поспелова чудаком, на него махнули рукой.

— Дед не раз повторял жене, дочерям и бывшим сослуживцам: «Я пограничник. Мое дело охранять границу. И отсюда я никуда не уйду», — рассказывает внук славного пограничника Евгений Попов.

В период, когда Поспелов остался без личного состава, не было уже ни таможни, ни державы, кругом бушевала гражданская война, он стал все чаще прибегать к самогонке. За державу-то было обидно! Примирить его с действительностью тогда мог только пузатый графин с первачом, который стоял в буфете.

Но деятельная натура Михаила Поспелова взяла вверх. Не в силах больше видеть, как бесчинствуют басмачи, он решил восстановить пограничную стражу из местных добровольцев-туркмен. И вскоре на плацу Гермабского отряда уже учились владеть оружием джигиты из близлежащих аулов и сел. Поспелову помогали несколько вахмистров, которые остались в погранотряде.

К февралю 1920 года закаспийская контрреволюция была разгромлена. Красноармейский отряд, который выступил из Ашхабада в направлении Гермаба, начальник погранотряда Поспелов встречал колокольным звоном, как на Пасху. Казармы блестели чистотой, в пирамидках стояло смазанное оружие, на плацу дымилась походная кухня с борщом.

У Поспелова была заготовлена приемо-сдаточная ведомость, где было перечислено все имущество отряда, вплоть до последней подковы. Но передавать ее кому-то другому не пришлось. Михаил Дмитриевич стал начальником уже советского пограничного отряда.

В фильме начальник бывшей царской таможни Павел Артемьевич Верещагин погибает.

У Михаила Поспелова оказалась более счастливая судьба. Он был назначен начальником 1-го района 35-й погранбригады ВЧК, у него в подчинении был 213-й пограничный батальон и под присмотром вся советско-персидская граница.

По личной инициативе пограничник составил точные топографические карты Каракумов, нанеся на них караванные пути и верблюжьи тропы, отметив аулы, колодцы и качество воды в них.

Поспелов принимал участие в разгроме банд басмачей, в частности основных сил Энвер-паши и банды Ибрагим-бека. В 1923 году стал начальником пограничной учебной школы в Ашхабаде. Получив повышение по службе, переехал с семьей в Ташкент.

До конца дней с Михаилом Дмитриевичем была рядом его жена Софья Григорьевна. Жили они в старой части Ташкента, в добротном трехэтажном доме №29 на улице Урицкого.

С дочкой Леной.

- Мама рассказывала, что дед часто говорил: «Чем хуже, тем лучше!». Ему вообще интересно было жить, — рассказывает Евгений Попов. — Силы он был немереной. Подкову разогнуть, лом на шее завязать — это ему вообще было раз плюнуть.

Когда в старой пограничной фуражке шел по улицам Ташкента, с ним все встречные с почтением здоровались.

Умер дед 10 августа 1962 года, когда ему было 78 лет. Картина «Белое солнце пустыни», ставшая культовой, вышла на экраны спустя 8 лет. До самой смерти Михаил Поспелов не расставался с военной формой и пограничной фуражкой.

ссылка