"Б-г мой, Эдичка... антисемит ??!"

На модерации Отложенный Перепост еще одной статьи о столь симпатичном мне "гламурном фашисте" АЛЕКСЕЯ ОСИПОВА

Эдуард Лимонов многолик. К его имени могут быть добавлены разные эпитеты — и писатель, и авангардист, и журналист, и национал-большевик. В последнее время ему клеят еще и ярлык антисемита.
Эдуард Савенко родился в 1943 г. в Горьковской области. Молодые годы провел в Харькове, затем переехал в Москву, где вошел в круг столичного литературного андеграунда. Именно тогда художник Вагрич Бахчанян придумал ему псевдоним «Лимонов». В 1968 г. начал писать короткие авангардистские рассказы. Выпустил 5 самиздатовских сборников стихов. Жил в Москве без прописки, зарабатывал пошивом брюк для сотрудников журнала «Смена», «Литературной газеты», а также для Булата Окуджавы и Эрнста Неизвестного. Весной 1974 г. эмигрировал из СССР в США. Работал каменщиком, официантом, гувернером и мажордомом. В 1976 г. написал свой знаменитый роман «Это я — Эдичка», который был переведен на 15 языков. Его самые известные произведения — «Дневник неудачника», «Подросток Савенко», «Палач», «Молодой негодяй». Долго жил в Париже. Имеет французское гражданство. Несколько раз был женат.

В 1991 г. ему было возвращено российское гражданство. Вернувшись в Россию, Эдуард Лимонов возглавил движение национал-большевиков (НБП), стал выпускать газету «Лимонка». Выдвигался в Государственную думу, но проиграл выборы. Участвовал в войнах в Югославии, Приднестровье, Абхазии. В 2003 г. осужден на 4 года за незаконное приобретение, хранение и перевозку оружия, т.к. обвинение в призывах к свержению государственного строя доказать не удалось. Судья даже вынес беспрецедентное частное определение в адрес генпрокурора РФ Устинова и директора ФСБ Патрушева за многочисленные несовпадения в материалах уголовного дела. В том же году Лимонов был досрочно освобожден. За этот период он написал восемь книг и одну пьесу.

— Эдуард Вениаминович, о вашей партии в российской прессе иначе теперь и не пишут, кроме как о антисемитской.

— В «Комсомольской правде» было напечатано — ложно, естественно, — что 23 февраля этого года национал-большевики вышли на демонстрацию с флагами со свастикой. А ведь у нашей партии есть устав, в котором четко определена, помимо прочего, и наша символика — флаги с серпом и молотом. Читаем там же дальше: «Лимонов — один из тех, кто отрицает Холокост». Уверяю вас, никогда я трагедию европейского и мирового еврейства не отрицал, никогда об этом не писал. Это часть огромной кампании против меня, и связана она с тем, что 15 февраля мы опротестовали в Страсбургском суде ликвидацию нашей партии. Хитрое государство запретило НБП на основании того, что мы не сдали в Федеральную регистрационную службу соответствующие документы с ФИО наших руководителей, местом их пребывания и т.п. И вот уже, начиная с 20 февраля, на нас в российской прессе стали нападать очень высокие персоны. Первым стал «Московский комсомолец», автор — А.Воробьев, депутат, руководитель центрального исполнительного комитета «Единой России». Черным по белому он пишет, что в России существует гламурный фашист Лимонов, который ведет различные рубрики во многих глянцевых журналах, распространяя идеи сегрегации и т.п. «Таким людям, — пишет он, — нельзя давать возможность печататься». Как вам это в отношении человека, первым написанным романом которого был «Это я — Эдичка!»? Сразу после этой публикации в «МК» вступила в бой тяжелая артиллерия сановников самого разного уровня. Как меня только не называли — и гомосексуалистом, и фашистом, и кем угодно. Для краткости перечислю фамилии тех власть предержащих, которые за последние два месяца выступили против меня: упомянутый Воробьев, Игорь Баринов — депутат Госдумы от «Единой России», сенаторы Людмила Нарусова и Михаил Маргелов, который представляет Россию в ПАСЕ. Выступил против нас и главный раввин России Берл Лазар, а также представители Федерации еврейских общин России. Это особенно обидно. Вроде бы надо оправдываться, говоря, что я был женат в свое время на еврейке (первой женой Лимонова была Анна Рубинштейн), что многие мои друзья — евреи по национальности, ведь так же это обычно делается. Но это видится мне нелепым. Это бред! Выступил против нас и мэр Москвы Юрий Лужков, сказав, что «следует прекратить деятельность национал-большевиков и скинхедов», тем самым поставив нас в один ряд со скинами. Выступил и министр внутренних дел РФ Нургалиев, упомянув НБП в числе самых экстремистских российских организаций. По простоте душевной главный милиционер России определил наш экстремизм. Оказывается, что он заключается в участии в акциях протеста против монетизации социальных льгот, реформы ЖКХ и призывах к захвату государственных учреждений. Вот как, оказывается, расшифровывается наш экстремизм или «фашизм» НБП. Страсбургский суд уже выносил решение в нашу пользу, признав заключение под стражу активистки НБП Вали Долговой незаконным и обязав российские власти выплатить ей денежную компенсацию. И если сейчас этот суд признает незаконным отказ в нашей регистрации, то это будет равносильно признанию того, что в Европе вот уже 12 лет существует партия, которую репрессируют и которой отказывают в доступе к избирателям.

— Есть ли в списках вашей партии евреи?

— Мой ближайший помощник по партии — Владимир Либерман. Нужны комментарии? Я не коллекционирую национальности членов НБП, но евреев, поверьте мне, среди них очень много. И мусульмане есть. А наш темнокожий соратник Айо Бенес сидит в латвийской тюрьме. Он — сын русской женщины и нигерийца, руководитель отделения НБП в Резекне. Толковый парень, биолог. Получил 8 месяцев. И вот нас обвиняют в расовой сегрегации.

— Не кажутся ли вам серп и молот на флаге НБП призраком коммунистического прошлого?

— Сегодня эта символика кажется неудачной. Надо принимать во внимание, что наша символика принималась в 1993 г., когда шла настоящая братоубийственная борьба между так называемыми демократами и патриотами, которых считали красно-коричневыми. А победила третья сила — мертвое чиновничество, мерзавцы, у которых нет вообще никаких убеждений. А название партии «национал-большевистская» — это ведь как брэнд, его тоже убрать нельзя. Тем более, что из-за этого названия и под ним сотни людей отсидели свои тюремные сроки. Если бы НБП создавалась сегодня, то, конечно, я бы и партию назвал по-другому, и флаг бы изменил.

— Вы чувствуете, что все, что происходит вокруг вас, происходит не просто так?

— Не знаю, видно это из Израиля или нет, но мне удалось создать единственную современную политическую партию в тех условиях, когда политическая жизнь в России зачищена, и Госдума превратилась в послушного исполнителя всех прихотей правительства. И эта партия осуществляет на улицах ненасильственные, я это подчеркиваю, акции прямого политического действия. Разумеется, что она оказалась вдруг единственной радикальной партией в России, которая что-то делает. А то ведь у нас в стране политическое кладбище. Соседняя с нами Украина куда более свободна политически, нежели мы. Вот и пытаются разрушить НБП всеми известными способами. Знаете, почему возникли обвинения в адрес НБП, связанные с антисемитизмом? В фашизме-то нас обвиняли всегда. Просто речь идет о ПАСЕ, о Страсбургском суде, о Европе. Наши официальные лица прекрасно понимают, что подобные обвинения срабатывают практически безотказно. Ведь это одно из нарушений табу, четких и понятных. Я всегда с определенной долей юмора относился к обвинениям в мой адрес в фашизме, в гомосексуализме. Но то, что пошло сейчас, меня беспокоит. Хотел бы, чтобы все понимали: нападки на меня — это часть борьбы против моей партии, и все обвинения в мой адрес ничего под собой не имеют. А в Страсбурге мы победим, и это докажет нашу правоту.

— Есть ли в России демократия? И если таковая существует, то кто у ее руля?

— У нас нет демократии. У нас есть остатки правозащитных организаций. Осталась буквально одна свободная газета «КоммерсантЪ». Но вот уже и «КоммерсантЪ» кому-то спешно продается. Так что никакой демократии у нас нет. Есть лживое и бесстыдное правительство, администрация президента и сам президент, которые пытаются представить себя Западу как демократическую страну. Цели этого определенны и понятны.

Еще одна причина нападок на меня — вышедшая в этом году в свет моя книга «Лимонов против Путина». Это документальная, хорошо документированная работа. Ранее, кстати, вышла из печати и «Лимонов против Жириновского».

— Не боялись быть против президента?

— Не боялся. А чего мне бояться? Мне 63 года, уже сидел в тюрьме. Я себя чувствую определенным, значительным человеком в моей стране и просто обязан говорить правду.

— А существуют ли сегодня в России политические или иные силы, которые борются за демократию?

— Сейчас неплохо развивается Объединенный гражданский фронт Гарри Каспарова, с которым у меня очень неплохие отношения. Есть люди от прежней демократической элиты — та же Хакамада. Есть партия «Яблоко», другие демократические силы, хотя, на мой взгляд, в России порой даже демократы реакционны. Появился — посмотрим, как будет развиваться, — бывший премьер-министр Михаил Касьянов. В скором времени демократические силы России соберутся на объединенную конференцию, на которой и я буду присутствовать. Инициатором конференции является Каспаров.

— С чем связано ваше сотрудничество с такими глянцевыми, гламурными журналами, как, например «ОМ», в котором вы ведете свою колонку?

— «ОМ», кстати, очень самостоятельный журнал. Я начал публиковаться в нем сразу после моего выхода из тюрьмы. Чуть позже стал писать для «GQ». Все просто: я — писатель известный, а таковых пытаются заполучить в авторы дорогие журналы. Все писатели во всем мире всегда стремились работать для подобных изданий. Достаточно вспомнить Скотта Фицджеральда, который гордился своими большими гонорарами в толстых журналах. От написания книг доход непостоянный и непрочный, а журналы платят хорошо, обеспечивают определенный уровень жизни.

— Ваши статьи, другие ваши произведения могут быть напечатаны в любом российском СМИ?

— Обо мне внутренними циркулярами запрещено говорить на телевидении. Я не видел себя на экране ТВ со времен закрытия передачи Савика Шустера «Свобода». Савик даже как-то приезжал ко мне в тюрьму. Но все это закончилось. Государственный удав сдавил всех со страшной силой, и сегодня в России мало журналов и газет, где можно без стеснения писать обо мне. Но люди еще решаются.

— В первом московском периоде вашей жизни вы зарабатывали на жизнь в числе прочего и шитьем. Ирина Врубель-Голубкина, супруга израильского художника Михаила Гробмана, не только хранит несколько десятилетий в своем гардеробе сшитое для нее вами платье, но и до сих пор иногда выходит в нем в свет. Когда в последний раз держали иголку в руках?

— Я всегда это делал по нужде. Последний раз я шил в американский период своей жизни. Лишился там работы. Это был 1978, кажется, год. И вот супруга художника Алекса Либермана, протежировавшего в свое время Сальвадору Дали, давала мне перешивать свои платья, а также наряды своих подруг. Но, как мне казалось тогда и как кажется сейчас, все это ей было не нужно. Дама она была более чем обеспеченная, просто ей хотелось мне помочь. Либерманам было неудобно просто так предлагать деньги, вот они и помогали мне таким образом.