На фоне растерянности, власть пытается делать заявления устрашения

Начальник Федеральной службы войск национальной гвардии России (Росгвардии) Виктор Золотов, чьи подчиненные были главной силой в разгонах и задержаниях оппозиционеров 12 июня, в пятницу заявил, что протест в российских городах похож на подготовку «цветной революции»

По его словам, сказанным в интервью агентству «Интерфакс», в этом виноват Запад: «Протестные акции имеют явную системность и проводятся по схожим сценариям, что и цветные революции в других странах. Истинные цели борьбы с коррупцией подменяются общей дестабилизацией, созданием хаоса. Под предлогом нарушений прав и демократических свобод в России средства массовой информации Евросоюза, Великобритании и США ведут постоянные информационные атаки по дискредитации политического руководства нашей страны».

Командующий Росгвардии сказал, что его служба будет активно противодействовать «дестабилизации»: «У Росгвардии уже есть подобный опыт (видимо, на Украине? - ЭР). Противодействие попыткам дестабилизации всегда было одной из основных задач войск правопорядка».

Золотов также заявил о высокой готовности Росгвардии к различным ситуациям: «Постоянно совершенствуется подготовка органов управления и личного состава воинских частей, проводятся тренировки по быстрому реагированию, слаженности, повышается мобильность наших подразделений. Вся эта работа идет в тесном взаимодействии с другими правоохранительными структурами».

Золотов, который долгое время руководил службой безопасности президента РФ Владимира Путина, крайне редко выступает с публичными заявлениями. Золотов знаком с Путиным еще со времени работы последнего в мэрии Санкт-Петербурга, был кадровым сотрудником КГБ и в начале 90-х работал в охране Бориса Ельцина и Анатолия Собчака. С 2014 года ветеран спецслужб возглавил внутренние войска МВД, в 2016-м трансформированные в Росгвардию.

Многие наблюдатели расценили заявления Виктора Золотова в интервью «Интерфаксу» как угрозу силового ответа на протестные выступления, частота и массовость которых возросла в России в этом году. Стоит отметить, что ранее с подобными заявлениями выступал советник Золотова, бывший начальник Генерального штаба российской армии Юрий Балуевский – он прямо заявил в статье для издания «Независимое военное обозрение», что «появление войск нацгвардии – это ответ на брошенный нашему обществу вызов, на угрозу применения технологий так называемого ненасильственного сопротивления, которое все-таки точнее называть цветной революцией».

Насколько серьезно власть в России готовит силовой ответ на протесты? Что стоит за заявлениями руководства Росгвардии, и можно ли их считать выражением позиции всей российской власти?

Руководитель Центра политико-географических исследований Николай Петров не удивлен тому, что Виктор Золотов стал делать заявления для прессы: «Его выступление как более публичного политика логично, он перешел из своего прошлого, закрытого качества в другое, более открытое - сейчас уже закончен первый период формирования Росгвардии, она уже выступает как вполне функционирующая сила, и то, что связано с протестами и с их подавлением, непосредственно входит в обязанности Золотова».

Эксперт считает, что в год президентских выборов российская власть пытается добиться сложного баланса: «С одной стороны, жесткость проявить - это риск серьезной конфронтации и усиления протестов, с другой стороны, спускать протесты она тоже не может.

Она перед президентскими выборами находится со связанными руками, и поэтому пробуются самые разные методы устрашения, включая такие заявления, которые звучат и как демонстрация солидарности с Кремлем и Путиным, и как угроза».

«Интересное явление - выход в публичное пространство целого ряда людей, которые никогда это не делали сами и не сделали бы сами. Это делается ими очевидным образом по прямому указанию или под давлением власти. Это был Усманов, а сейчас это Золотов», – отмечает Николай Петров.

Специалист по российским спецслужбам, главный редактор интернет-сайта Agentura.ru, автор книг «Новое дворянство» и «Битва за Рунет» Андрей Солдатов уверен, что начальник Росгвардии руководствуется в своих публичных шагах исключительно ведомственными интересами: «Люди из российской власти сейчас в частных разговорах транслируют ощущение некоторой растерянности, которая там существует в отношении того, что же им делать с приближающимися выборами. И, естественно, когда возникает ситуация неопределенности, то появляется, по крайней мере, иллюзорно, больше вариантов, и большие игроки пытаются эту ситуацию для себя использовать. У меня ощущение, что Золотов пытается, как и довольно большое количество людей, заявить, что он тоже может придумать какое-нибудь решение – “есть кризис, и все немножко растеряны, но мы тоже есть, и дайте нам еще больше финансирования, потому что мы готовы все решить”. Я думаю, что это попытка продать услуги своего ведомства в ситуации неопределенности».

Солдатов говорит, что не стоит преувеличивать близость Золотова к Путину: «Назначение Золотова не было повышением. Нужно было как-то избавиться от него, но в то же время дать ему какой-то важный хороший участок, чтобы он на нем сидел. Росгвардия за шесть лет, прошедших с протестов 2011 года все же не была главной опорой режима. Понятно, что Следственный комитет, ФСБ, Центр «Э» МВД России имели намного более важную роль в том, чтобы предотвращать протесты и наказывать тех, кто в них принимал участие. Да, формально сейчас Росгвардия имеет большее присутствие в этой теме, потому что им ОМОН переподчинили. Но мы не видим, чтобы активизировались все структуры, которые с 2007 года развертывались еще в рамках внутренних войск, все эти региональные командования, которые позволяют перебрасывать силы и средства из одного региона в другой, выводить на улицы спецназ внутренних войск».

Эксперт не видит реальной подготовки российских силовых структур к действиям против сопротивляющихся участников массового протеста: «Я не вижу никаких организационных изменений, которые бы говорили о том, что власти готовы организовать массовые задержания, скажем, 5-10 тысяч человек. Мы, конечно, видим эту их увеличивающуюся жесткость, но, мне кажется, она связана с тем, что реально впервые с 2012 года они увидели большое количество людей, выходящих на несанкционированные протесты, и тупо не знают, что с этим делать. Мы прекрасно помним, что в 2011-2012 году была большая разница в численности протестующих на санкционированных и на несанкционированных мероприятиях. И мне не кажется, что они даже начали готовиться и к силовому разрешению этой коллизии»