Нынешнее поколение упущено

Знаменитая российская биатлонистка — о поисках себя после завершения карьеры, допинговых обвинениях в адрес России, правоте Пихлера и симпатиях к Оле-ЭйнаруБьорндалену.

биатлонистка — о себе Пихлере Бьорндалене и допинговых нападках на Россию.

C двукратной олимпийской чемпионкой по биатлону мы встретились в Сочи на семинаре для молодых спортивных руководителей. Собственно, я поехала на это мероприятие во многом благодаря ей — увидела знакомое имя в списке слушателей. И в перерыве между лекциями включила диктофон.

— В свое время вы сумели оставить спорт лишь со второй попытки. Это было большой проблемой — уйти?

— Да.

— Даже при том, что к этому шагу вы готовили себя четыре с лишним года?

— Мне просто не хотелось уходить в пустоту. Хотелось не просто красиво закончить карьеру, но и иметь после нее столь же красивую работу, позволяющую получать ту же отдачу, что была в спорте. Проблема же заключалась в том, что перспективы такой работы я просто не видела. Более того, не слишком на это рассчитывала: я всегда честна перед собой и знала, что на самом деле ничего не умею, кроме того, как бегать и стрелять. При этом понимала, что опыт во всех отношениях накоплен колоссальный, и его, наверное, было бы неплохо донести до молодых спортсменов.

— И на этом фоне появилось предложение под названием «главный тренер»?

— Главным тренером я не была — просто исполняла обязанности, да и то не слишком долго. После того, как окончательно ушла из спорта, много общалась с замминистра Юрием Нагорных, с президентом СБР Александром Кравцовым. Не то, чтобы рассчитывала, что они решат все мои проблемы, но в глубине души полагала, что мне хотя бы посоветуют. Нагорных предлагал пойти к нему в аппарат, заняться детским спортом, например. Но я почему-то упорно повторяла себе, что хочу работать только в СБР. Вот Кравцов мне и предложил руководящую должность.

— Вас это обрадовало?

— Даже не знаю, как ответить. С одной стороны, мне очень хотелось принести своему виду спорта пользу. Привлечь новых людей, «молодую кровь».

— Для того, чтобы это сделать, нужно приходить вместе со своей командой и все менять. Это уже называется революция. Вы революционер по натуре?

— В душе — возможно. Но фактически ситуация получилась иной. Я как-то очень быстро начала ощущать, что должность мне дали совсем не для того, чтобы я работала. А просто чтобы таким образом меня трудоустроить. К счастью переживала по этому поводу я недолго: когда узнала, что жду второго ребенка, сразу пришла к Кравцову и сказала, что работать в федерации не смогу.

НАС ОКЛЕВЕТАЛИ ЧИСТО ПОЛИТИЧЕСКИ.

— Уход из спорта совпал у вас со сложным периодом в личной жизни.

— Тот период, связанный с первым браком, длится до сих пор. Даже рассказывать не хочу — это отдельная и очень непростая история.

— Но сейчас-то вы счастливы?

— Да. Сейчас я прежде всего — любимая женщина, мама, полностью погружена в заботы о детях. Мы все вместе, мы — семья.

— Ваш муж работает в национальной сборной по лыжным гонкам. Означает ли это, что, как только начинается сезон…

— …Его почти не бывает дома? Да. Такова уж наша спортивная жизнь. Конечно, к такому привыкаешь, но на самом деле, тяжело. Особенно с двумя детьми на руках. Я в таких случаях начинаю мысленно проецировать ситуацию на себя. Вспоминаю, как тоже постоянно уезжала из дома. И меня тоже частенько не бывало рядом. Теперь все возвращается. Хотя в годы собственных выступлений использовала любую возможность, чтобы приехать к семье, возвращалась с каждого сбора, с каждого этапа Кубка мира.

— А не было мыслей, когда ваша первая семья начала рушиться, что олимпийская чемпионка — это не слишком годный для семейной жизни человек? И характер сложный, и титулы давят, и соответствовать не всегда бывает просто. Не всякий мужчина такое выдержит.

ЦИТАТА

— Когда у женщины все хорошо, ей нет нужды демонстрировать характер, как мне кажется.

Муж меня любит и уважает — и за мой характер в том числе. У меня замечательные мальчики, которыми я очень дорожу и люблю.

— Старший сын Саша уже занимается спортом?

— Да, играет в хоккей. Он вратарь.

— Это был его собственный выбор?

— Абсолютно. В этом плане я на своего ребенка вообще никак не давлю. Знаю, что он способный, спортивный, знаю, что он сможет все. Мы уже были и борцами, и скалолазами, сейчас пока играем в хоккей. Как сложится дальше, не знаю, но это точно будет не мой выбор, а сына, а я его только поддержу.

— С учетом профессии мужа, во что сильнее вовлечены вы сами — в биатлон, или лыжные гонки?

— Трудно ответить. В связи с такими событиями, как успешные выступления Сергея Устюгова, естественно, начинаешь увлекаться гонками сильнее. Просто сейчас мы переживаем в спорте не самый простой период: нас оклеветали простопо-страшному, чисто политически. Уже следующие Олимпийские игры на носу, а мы всё от прежних отойти никак не можем.

— А какие чувства вызывает у вас биатлон, когда смотрите на него со стороны?

— Я всегда всех защищаю. Говорю, что нужно просто подождать: новое поколение вырастет, натренируется — и все будет классно. Хотя первое время после ухода думала только о том, что готова сама побежать, и что это будет не хуже, чем сейчас выступают наши девочки. Сейчас более спокойно на это смотрю.