Путинская стратегия тупиковая

Антикоррупционные протесты в России 12 июня продемонстрировали интересные тенденции. Рост популярности их организатора – оппозиционера Алексея Навального, которого отныне можно назвать конкурентом Путина. Существенное "омоложение" протестного движения, расширение его географии и способность россиян к самоорганизации.

Но существующий режим не намерен просто так сдаваться. Да и большинство россиян, даже тех, кто вышел на акции протеста, не преследуют такой цели. О реализации сценария Майдана в России сегодня речь не идет. А если он все же произойдет, то будет "покруче", то есть более кровавым, чем в Киеве.

Об этом и многом другом в интервью "Обозревателю" рассказал российский политолог Дмитрий Орешкин.

- Как вы оцениваете итоги акции протеста? Достигла ли она своей цели?

- Насчет цели сказать трудно. Если считать целью усиление политических позиций Навального, то она достигнута. Никакой другой цели у этих митингов не было. Никто не ожидал, что власть пойдет в песочницу, забьется в уголок и станет там плакать и раскаиваться. Надо было показать, что в Москве и в других городах России есть люди, которые понимают, что страна движется в неверном направлении. И это было показано.

Что это значит в политическом смысле? Прежде всего, – и, может быть, это самое главное, - что в стране появился оппозиционный лидер. А также то, что разрушается ментальная конструкция, построенная Владимиром Путиным и его окружением, в соответствии с которой в России возможен только один лидер – Путин, и против него – пустота. Неважно, как эта пустота называется – Жириновский, Зюганов, Миронов, Явлинский - но это пустота. А действия Навального заставляют воспринимать его как альтернативу. Это его серьезная политическая победа, потому что раздражение и непонимание будут накапливаться, а персонифицировать теперь его будет и может только Навальный – не Зюганов, не Явлинский.

Россия – такая страна, где лидер должен быть крутым.

Ситуация, когда есть Владимир Владимирович Путин, а все остальные ростом ему по колено, понемножку отступает. Навальный поднялся над общим уровнем – он уже не по колено, а по пояс в глазах общественного мнения. Постепенно он будет наращивать баллы, потому что путинская стратегия тупиковая, и люди будут искать альтернативу. Никакой другой альтернативы, кроме Навального, пока нет. Если, конечно, в Кремле не придумают, как сконструировать какого-то альтернативного вменяемого лидера.

- Какие изменения страны в целом продемонстрировала эта акция?

- Следует отметить три важных момента. Первое – резкое омоложение и уход священного ужаса перед властью. На прошлой акции 26 марта было много молодежи, но и стариков. Сейчас пришло еще больше молодежи. Старики, скорее всего, не пошли, потому что митинг не разрешенный. Толкаться с ментами и залететь на уголовный срок – не так много охотников.

А молодежь пошла. Омоложение протеста – это очень важно. Для них это как игра. Они искренне презирают эту власть, и – что самое важное – они ее не боятся, в отличие от стариков, у которых есть советский опыт. Они совершенно искренне думают: ну, в конце концов, посадят на 15 суток или заставят платить штраф. Даже если "уголовку" пришьют – ничего страшного.

- Они уже ничего не боятся?

- Боятся, но у них нет такого сакрального ужаса перед властью, который характерен для советских времен. Потому что тогда человека брали – и он исчезал навсегда. Тебя отправляют на 101-й километр, потом тебя лишают жилплощади, потом тебя выпускают без зубов, и ты живешь в Салехарде и работаешь на лесоповале – типа на свободе.

Это другое поколение, оно совершенно инстинктивно убеждено, что у власти есть какие-то ограничения. И они действительно есть. Нельзя человеку "пришить" работу на вражескую разведку, если ты просто кому-то разбил морду. А в советские времена это было можно.

Второе – протест распространялся на гораздо большее число городов. В этом большая заслуга не только Навального, но и Путина, потому что люди в больших городах начинают понимать, что их "обули". Очень мощный митинг протеста был в Петербурге, мощный – в Перми, заметный – в Екатеринбурге, заметный – в Омске и во многих других городах, особенно в городах-миллионниках. Раньше была только одна Москва.

Третье – это способность к самоорганизации. Навальный оказался настолько влиятельным лидером, во всяком случае для этой самой молодежи, что вечером он сказал: "Меняем место дислокации, уходим на Тверскую" - и десятки тысяч пошли, в то время как на проспект Сахарова пришло не больше 2 тысяч.

В чем состоит радикальное непонимание ситуации со стороны путинских властей? Они верят в то, что стоит изолировать Навального – и все кончится. В общем-то, да. Но если изолировать по закону, на 30 суток, то ничего страшного не произойдет. Его не было на этом митинге, а люди все равно вышли.

- Все эти три важных момента, которые вы перечислили – личная заслуга Навального?

- Нет. В значительно степени это заслуга Путина. Сколько же можно голову людям морочить? Накапливается раздражение. Люди ведь не идиоты. Они понимают, что цены растут, а зарплаты падают. Еще недавно мы были уважаемой страной, а теперь наш друг – Иран. Это еще до конца не осознано, но Россия уходит на глобальную периферию – общими усилиями Путина, Шойгу и остальных деятелей.

Тут даже не только противостояние Путина и Навального – здесь что-то еще более глубинное. Многие люди, которые были на этом митинге, точно так же радовались, что "Крым наш", что "мы поднимаемся с колен". Теоретически они и сейчас так же думают – что кругом враги, а мы крепчаем. А на практике они понимают, что все не так. Они переживают этот когнитивный диссонанс, и с этим диссонансом выходят на протесты.

А Навальный – всего-навсего знамя этого процесса.

Сейчас так называемая демократическая общественность в России переживает легкую эйфорию: ах, как много народу вышло, ах, сейчас кровавый режим падет. Вот это – нет.

Большого оптимизма я не вижу по целому ряду причин. Во-первых, власть настолько хорошо понимает, что в конце этого пути "плаха с топорами", что она по этому пути не пойдет – ни по доброй воле, ни по неволе. Потому что демократизация в России означает, что Кадырову придется отвечать на вопросы об убийстве Немцова, Луговому отвечать на вопросы об убийстве Литвиненко, Шойгу отвечать на вопросы о том, кто подписал приказ о направлении "Бука" в "ДНР".

И Путину можно будет задать много вопросов.

Поэтому они не сдадутся. И в этом смысле эйфория либерально мыслящей общественности просто преждевременна и не оправдана. Эта система еще далеко не израсходовала свой ресурс. Это первое. А второе, что самое неприятное и о чем вообще пока никто не думает: ужас путинской системы как раз в том, что она не предусматривает легального и мирного выхода из этой ситуации. Его нельзя мирно и легально переизбрать, выбрать кого-то другого. Нет политической конкуренции, она уничтожена. Поэтому система может только рухнуть – вся целиком. С огромным количеством жертв.

Об этом мало кто думает. Почему-то люди считают, что хуже, чем сейчас, быть не может. Это заблуждение – может, и еще как. Как раз путинская система опасна тем, что после ее крушения начинаются самые страшные вещи. Она более или менее, со скрипом, что-то регулирует, поддерживает, не позволяет массового смертоубийства и так далее. Но если и когда она рухнет, тогда мы хлебнем столовой ложкой.

В этой антипутинской эйфории люди склонны переоценивать Навального. "Он честный, он сильный, он смелый, он правду говорит…" Точно так же, как Ельцин в 1990-х годах.  Что бы советская власть с ним ни делала, его популярность только росла.

А он – опасен. Навальный - человек, заточенный на власть, крайне честолюбивый, крайне целеустремленный, очень талантливый, но при этом абсолютно авторитарный. Уже сейчас в нем это чувствуется. Если, не дай Бог, власть к нему придет, то для того, чтобы чего-то добиться, ему придется брать на себя все большие и большие полномочия, и таким образом повторить ельцинский вариант, только, возможно, в худшем виде.

Мы не знаем, каким на самом деле будет Навальный. Но речь о том, что необходимо не плохого царя поменять на хорошего, а поменять систему.

А у нас сейчас оппозиционеры в восторге от Навального. Если скажешь о нем что-нибудь плохое, значит, "ты предатель, ты прикормлен путинским режимом…" Люди идеализируют его.

И в этом проблема путинской модели. Если бы это было во Франции, Великобритании, в США, то этого Навального просвечивали бы со всех сторон более или менее объективно.

Но из этого не следует, что я должен с восторгом, с горящим взором следовать за Навальным. Я давно здесь живу и понимаю, как все на самом деле устроено. Одно дело - власть в исполнении Навального при условии наличия сдерживающих институтов - конкуренция, честные выборы, независимый суд, независимая пресса, и другое дело – в ситуации, когда эти институты благополучно истреблены Владимиром Путиным.

Все это было в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Путин получил страну с почти нормальными институтами, с политической конкуренцией, с равными телевизионными каналами, с все более усиливающимся независимым судом. Все это уничтожено. Остался один Путин, которого может сменить только один Навальный. И эта система – просто катастрофическая. Она уничтожает будущее России.

- Ставит ли Навальный перед собой цель смены режима?

- Он ставит перед собой цель стать президентом. Для того чтобы стать президентом, ему надо говорить о смене режима. Не факт, что если и когда он получит власть, он этот режим будет менять. Он действительно очень умный, он действительно очень одаренный, он действительно очень смелый – все это правда.

- А еще артистичный.

- Да. У него тьма "плюсов". Но я должен сказать, что Владимир Владимирович Путин был дивно приятный человек, он умел нравиться, он улыбался, у него замечательное чувство юмора, он знает иностранные языки, он образованный, он умный, он не пьет. Вся страна писала от восторга. Многие до сих пор это делают.

- По поводу режима Путина вы сказали фразу: "Они не сдадутся". Вы знаете, Янукович в Киеве тоже не собирался сдаваться, но его ведь никто и не спрашивал. По вашему мнению, можно ли проводить параллели между украинским Майданом и протестами в России?

- Можно проводить все что угодно, но дело в том, что такие вещи, как Майдан, возникают, как минимум, при двух условиях. Первое – большое количество продвинутых городских образованных людей. Второе – раскол в элитах.

Не будь в 2004 году у Ющенко Тимошенко, не было бы третьего тура, не было бы митингов на улицах. Разогнала бы их полиция – и все. А тут был раскол, полицейские чины не знали, на кого ставить, кому подчиняться. Аналогичный случай был в конце 2013 года. То же самое – раскол в элитах.

В этом смысле Украина легче отделалась. Говорить о русском Майдане можно только по русскому телевизору – дескать, западные политтехнологи хотят нашу священную державу развалить, и для этого будут использовать майданные технологии. Но до майданных технологий мы еще не дозрели.

- Глядя на то, как происходят протесты в России, мы в Украине задавались вопросом: почему у вас, например, не жгли шины?

- Это как раз большое преимущество, потому что весь протест, буквально весь, был легальным. Эти люди не хотят свержения власти любой ценой. Им нужно, чтобы закон соблюдался, им нужны честные выборы, честные суды, защита своих прав. Ни одного разбитого стекла, ни одной перевернутой машины. Кто-то прыснул перцовым газом в лицо омоновцу. Но всегда есть психически неуравновешенные люди или провокаторы. Но в целом это люди, которые не вышли бить стекла, которые не вышли жечь шины. Я думаю, что власть была бы счастлива, если бы сейчас там начали жечь шины. Они сказали бы: вот смотрите, пример того, как через Украину американцы нам забрасывают майданные технологии.

Это немножко другое.

- Простите, но когда начинается процесс смены власти, никого уже не волнует, что она говорит, кого обвиняет и на кого кивает.

- Дело в том, что в России сейчас нет разговора о том, чтобы отстранить Путина от власти. Никаких шансов нет. У Навального популярность – всего 2%. Это на самом деле очень много, но за Путина готовы голосовать 70%. Я бы надеялся, что до этого не дойдет, я бы надеялся, что эту ситуацию можно решить с помощью внутриэлитных процедур типа выборов и так далее. Но нет, для Путина это невозможно. Так что рано или поздно что-то типа Майдана, конечно, произойдет, но это будет покруче.

- Покруче – значит, в более кровавом варианте?

- Ну да. Эти ребята так легко не уйдут. Здесь такими "семечками", как в Киеве, не отделаешься.